- Я чувствую, что в некоторой степени бремя, лежащее на мне, уменьшилось.
- Тогда и я рада.
Кааврен быстро взглянул на нее, - Это не так легко, дорогая…
- Не будем говорить об этом. Намного лучше глядеть на океан-море и думать о далеких берегах.
- Да, давайте сделаем именно это.
И они так и делали, пока Даро не пришлось уйти, чтобы заняться делами поместья Уайткрест. А Кааврен сидел на том же кресле вплоть до второго часа после полудня, когда к нему присоединился Виконт, который почтительно приветствовал его и, по знаку Кааврена, сел рядом с ним.
- Ты готов уехать завтра утром? - спросил Кааврен.
- Да, сэр, готов.
- Как ты собираешься ехать?
- Сэр, я беру мою лошадь и, с вашего разрешения, мы нагрузим припасы на чалого мерина, который достаточно велик и силен, так что может нести еще и слугу, если вы, не считаете, что нам надо взять мула. Тем не менее я хочу взять как можно меньший груз, чтобы путешествовать как можно быстрее.
- Нет, нет, сынок. Я полностью поддерживаю твой план.
- Тогда я все это и сделаю.
- И вы собираетесь уехать, рано, не правда ли?
- До рассвета.
- То есть до того, как я и Графиня встанем.
- Это как раз мое намерение, сэр, так как я знаю, что вы как-то сказали, что раннее начало в первый день пути исключительно важно для длинного путешествия, а я всегда принимаю ваши слова близко к сердцу.
- Очень хорошо, Виконт. И вы пришли спросить, нет ли у меня еще слов, то есть каких-нибудь советов до того, как вы уедете?
- В точности.
- Я благодарю тебя, что эта мысль пришла тебе в голову. Но, тем не менее, мне нечего добавить, так как я учил тебя всему, чему мог, словами, потому что, к сожалению, не мог подать тебе пример, и то, чему ты научился, должно помочь тебе самым лучшим образом. А что с твоими друзьями?
- Я напишу им вечером.
- Очень хорошо. Важно, чтобы мы не пренебрегали нашими друзьями, ибо они наш якорь, и добрый друг сможет удержать тебя в любой шторм, при условии, что мы сами не перережем трос. - Он улыбнулся. - Ты заметил, что жизнь около моря повлияла на мою речь?
- У вас, сэр, ведь было хорошие друзья, не правда ли?
- Да, действительно. Но после катастрофы расстояния стали намного больше, а у нас теперь нет почты, так что можно не знать, что происходит с твоими старыми друзьями, даже если один из них - Сетра Лавоуд.
- Кстати, сэр.
- Ну?
- Как вы думаете, я встречусь с ней?
- Очень вероятно. И если это произойдет, не забудь передать ей мои самые почтительные приветствия.
- Я обязательно сделаю это, сэр.
Какое время они оба молчали, но потом виконт сказал, - Милорд?
- Да, Виконт?
- Вы бы хотели сами поехать, вместо меня?
Кааврен вздохнул. - Увы, я не в состоянии ехать. Виконт, я могу, возможно, поднять мой старый меч, но не в состоянии отразить любой удар. А мои старые кости не разрешают мне сидеть на лошади больше, чем несколько часов. И если эта миссия именно то, что я о ней думаю, тут требуется кто-то, кто…
- Да сэр? Требуется кто-то кто?
Кааврен покачал головой. - Нет, ты должен идти вперед и сделать то, что должен сделать. Вот и все.
- Да сэр. Я не разочарую вас.
- Да, Виконт, я уверен, что не разочаруешь. И ты, конечно, попрощаешься с Графиней, прежде чем уехать?
- Я пойду в ее комнату немедленно после того, как выйду от вас, сэр.
- Хорошо. - Они еще какое время сидели, не произнося ни единого слова; потом Кааврен сказал, - Что ты думаешь о твоем лакее?
- Он нравится мне, сэр, так как не обделен мужеством, а его разговор забавляет меня.
- Не может быть ничего лучше. Ты знаешь, лакей, иногда, может быть почти другом, и я должен сказать тебе, что именно так получилось с моей старой служанкой, Сахри, и я надеюсь, что она счастлива со своим товарищем, чье имя Мика, который служил моему старому другу, Тазендре, о которой я так много рассказывал тебе.
- Я всегда буду заботиться о Ларе, сэр.
Кааврен кивнул, и, с усилием, встал. Пиро сделал то же самое. - Подойди, Виконт, обними меня, а потом иди и попрощайся с твоей матерью.
- Охотно, сэр, - сказал юноша, и обнял своего отца с энтузиазмом и любовью, после чего, с последним нежным поклоном, вернулся в замок. Кааврен, со своей стороны, опять уселся и продолжал глядеть на океан, чтобы никто не мог видеть слезу, заблестевшую в его глазах.
Одиннадцатая Глава
Как на герцога Гальстэна, которого читатель возможно помнит как Пэла, были возложены новые обязанности, и некоторые размышления по поводу того, с чем они были связаны и какие последствия этого можно ожидать
Если бы ранним утром следующего дня кто-нибудь смог оглядеть все обширное пространство, которое когда-то было Империей, он, безусловно, заметил бы, что не происходит ничего, достойного упоминания. Будьте уверены, западная половина была все еще во власти самой темной ночи, но даже в той части, на которую мы обратим наше внимание, то есть в поместье Уайткрест в Адриланке, нельзя было рассмотреть почти ничего за исключением следующего: три смутных силуэта, то есть Пиро, Китраан и Лар, пошли в конюшню, проверили свои запасы и снаряжение, как следует укрепили их на вьючной лошади, вскочили на своих животных и медленно поехали на восток.
В некотором смысле на это можно посмотреть как на важнейшее обстоятельство, потому что лавина последующих событий была приведена в движение этим простым отъездом; тем не менее поразительная, хотя и простая, правда состоит в том, что событие, имеющее историческое значение, вовсе не обязано быть интересным; и так как читатель имеет право потребовать, чтобы все в романе было значимо для развития событий и, одновременно, влекло его к себе благодаря своим особым чертам, у писателя нет выбора, как только оставить этих троих медленно идти по своему пути, а самого читателя познакомить с предметами, которые вызовут его симпатию и поразят его воображение.
В тот момент, когда наши три друга уезжают, нам надо как следует поглядеть, нет ли где деятельности, важной и интересной для нашей истории; большая часть земли спит, а те, кто уже проснулся, по большей части занимаются каждодневными заботами, которые поглощают большую часть времени и энергии как у аристократа, купца или крестьянина, так и, если говорить правду, даже у историка. Единственное исключение можно найти, если кто-нибудь посмотрит, на крайнем северо-западе континента, на горе, именуемой Кана, входящую в горную систему Канефтали, где некий Драконлорд, которого зовут точно так же, как и горный пик, который мы только что упомянули, и его кузина настолько расширили свои владения с тех пор, как мы видели их в последний раз, что это определенно стоит того, чтобы об этом рассказать.
Очень много (а по мнению этого историка почти все) в успехе Каны может быть объяснено его способностью находить наиболее талантливых людей в самых различных областях знания и добиваться от них согласия участвовать в его проекте. За полстолетия, протекшее со времени Катастрофы, он сразился, победил, убил или принял к себе на службу всех предводителей более мелких шаек в области вокруг гор; к концу первого столетия он наладил связь, разведку и торговые пути к океан-морю на юг и запад, и почти до пустыни на восток.
Все следующее столетие от вел переговоры, торговал и, в конце концов, поглощал все владения побольше рядом с горами, до тех пор пока, к тому времени, о котором мы имеем честь писать, то есть к середине третьего столетия Междуцарствия, он не стал контролировать треть территории того, что когда-то было империей, а его влияние ощущалось еще на одной трети.
Мимоходом необходимо упомянуть, что где-то пятьдесят лет назад его агенты узнали о Кааврене и хотели привлечь его на службе Кане, но герцог решил, что деморализованный, слабый телом и духом, бывший Капитан Гвардейцев Феникса ничем не поможет его делу. Если бы они попытались завербовать Кааврена в свои сторонники, то совершенно невозможно сказать, сумели ли бы они это сделать и тогда вся история могла бы пойти совершенно в другую сторону.
Но если Кана (или, точнее, Хабил, действовавшая через Кану) не обратил внимание на Кааврена, то один из наших старых знакомых не упускал его из виду, и это был Пэл, которого притянуло к месту, где собиралась сила, также естественно и неизбежно, как орка поплывет именно к тому месту в воде, где была пролита кровь. Не больше ста лет назад Пэл был простой и почти случайной пешкой в обширной информационной паутине Кана; но так как он был Йенди, то для него не составило труда выяснить, кто находится на противоположном конце "нити", как он это называл, так что вскоре и Кана узнал о нем и его вкладе в общее дело, и очень скоро Пэл начал расти, становясь все более и более важным членом этой организации, продемонстрировав талант не только собирать факты, но и делать невероятно точные выводы из самых маленьких кусочков информации, до тех пор пока, за полстолетия до того времени, о котором мы имеем честь писать, он стал во главе тех, кого Кана называл шпионами, Хабил наблюдателями, и только сам Пэл именовал "своими друзьями".
Так получилось, что именно в тот момент, который мы описываем - то есть за какое-то время до рассвета того дня, когда Пиро выехал из Адриланки - Пэл, который на самом деле был герцогом Гальстэном, вошел в ту самую библиотеку, в которой, два столетия назад, впервые были составлены планы нынешней компании. Надо сказать что Пэл, хотя время добавило больше двухсот лет к тем, которые прошли под его ногами, ничуть не изменился с того последнего раза, когда мы видели его: те же темные глаза и волосы, благородный подбородок и та же грациозность в движениях. В библиотеке уже были Кана и Хабил, которые склонились над детальной и искусно нарисованной картой пустыни Сантра. Пэл, войдя, отвесил почтительный поклон.
- Добрый день, Гальстэн, - сказал Кана. - У вас есть что доложить?
- Есть, - ответил Пэл, - если вы хотите выслушать.
- Я хочу знать обо всем, - сказал Кана. - Моя кузина и я как раз обсуждали преимущества и недостатки попытки завоевать западную части пустыни Сантра по сравнению с возможностью обойти ее с юга. Мы еще не приняли окончательного решения, и если у вас есть информация, которая облегчит нам нашу задачу, тогда не будет ничего лучше, чем выслушать ее.
- О, по этому поводу, - сказал Пэл, - у меня есть совершенно конкретные данные.
- Ну? - сказала Хабил.
- Я слышал от моих друзей, что некий генерал, по имени Февинн, за последние несколько лет собрал вокруг себя определенные силы, предвидя вашу попытку захватить западную часть Сантры. Основные его силы размещены на севере пустыни, куда он может призвать около шести тысяч отлично подготовленных и организованных солдат, кроме того, у него есть постоянный гарнизон из примерно четырех тысяч человек уже находящийся в этой точке, у всех у них есть лошади и они в любой момент готовы двигаться согласно его приказам.
- Тогда, - сказал Кана, - возможно нам стоит пойти на север, а не на юг, и отрезать эти отряды друг от друга.
- Но тогда, - сказала Хабил, - мы окажемся пойманными между ними, а у нас только одиннадцать тысяч воинов, и, кроме того, потребуется время, хотя и не слишком большое, чтобы занять эту позицию.
- А смогут ли наши одиннадцать тысяч захватить гарнизон, как вы думаете? - спросил Кана.
- Если они появятся там незаметно, - сказал Пэл, - это вполне возможно. Для этого, однако, они должны придти с самого севера, так как люди Февинна не наблюдают только за этим направлением. Если Ваша Милость желает, детальный отчет о дорогах и колодцах будет готов к завтрашнему утру.
Хабил и Кана вопросительно посмотрели друг на друга, потом дружно кивнули. - Что-нибудь еще? - спросила Хабил.
- Да, есть кое-что, маркиза.
- Что именно?
- Вы знаете, откуда в будущем может исходить самая главная угроза нашему делу, не правда ли?
- Да, вы говорили нам, - сказал Кана, - что Гору Дзур необходимо принимать в расчет.
- Точно, - сказал Пэл.
- И?
- И поэтому я не свожу глаз с Горы Дзур и даже слежу за теми, кто уезжает из нее для поручений самых разных сортов.
- Хорошая мысль, я думаю, - заметила Хабил.
Пэл поклонился.
- Но тогда, - сказал Кана, - что-то случилось?
- Точно, - ответил Пэл. - И если вы желаете, я расскажу вам, что именно.
- Да, сделайте это, - сказал Хабил, - Вы же видите, что мы оба слушаем каждое ваше слово.
- Да, - сказал Кана, - что на этот раз сделала Чародейка?
- Она, - сказал Пэл, - посылает гонцов и посланников. И более того…
- Да?
- Она призывает людей к себе.
- Войска? - спросил Кана.
- Нет, личностей, - ответил Пэл.
- Что за личностей? - сказала Хабил.
- Я не знаю их всех, но одного, по меньшей мере, я знаю, и это Виконт Адриланки, который, как я установил благодаря магическим методам коммуникации, к которым вы дали мне доступ, несколько часов назад выехал к Сетре в сопровождении одного из ее посланников.
- А кто он такой, Виконт Адриланки? - спросил Кана.
- Это сын моего старого знакомого, - сказал Пэл, - то есть сын Лорда Кааврена, который командовал Гвардией Феникса до Катастрофы.
- Я слышал о нем, - сказал Кана. - Говорили, что когда он занят своим делом, с ним лучше не играть в игрушки.
- Абсолютно точно, - сказал Пэл. - И с его сыном тоже, если в нем течет та же кровь.
- И что вы советуете предпринять?
- Ничего, нужно только знать об этом. Сетра Лавоуд готовит удар, будет ли он против нас или в другом направлении я еще не могу сказать, но я хочу предостеречь Вашу Милость, и хочу, чтобы вы не забывали о ней. А я, со своей стороны, удвою число наших друзей, наблюдающих за Горой Дзур и окрестностями.
- Очень хорошо, - сказал Кана. - Что еще?
Пэл вздохнул. - Я боюсь Сетру Лавоуд, - сказал он. - Мы не можем напасть на Гору Дзур, мы не в состоянии противостоять ее волшебству, мы не можем подорвать ее дипломатию, и все потому, во-первых, что она умела и могущественна, а во-вторых, мы слишком мало знаем о ней. Кто она по природе? Сколько ей лет? Мы ничего не знаем об всех этих вещах, и можем только строить предположения.
- Возможно, - сказал Кана, - что она потеряла свою силу в момент падения империи. Разве неправда, что все это время она не покидала Гору Дзур?
- Может быть это и правда, - сказал Пэл. - Но будьте уверены, мы даже не узнаем, если она уйдет. Но что мы можем сказать и сделать? Мы не делали никаких проверок.
- Но разве возможно, - сказала Хабил, - проверить ее, не нападая на Гору?
- Может быть есть способ, - сказал Пэл. - Есть юные Дзурлорды, и даже Драконлорды, которых можно убедить выступить против нее; а это даст нам некоторые указания, насколько мы должны опасаться ее.
- Вы сможете устроить это? - сказал Кана.
Пэл поклонился. - Но есть еще одно соображение.
- И какое? - спросила Хабил.
- Может быть нам нечего опасаться ее; но, напротив, мы можем заручиться ее поддержкой.
- Как, заручиться ее поддержкой? - сказал Кана.
- В точности. Если она поверит, что мы - лучшая надежда на восстановление Империи, почему нет, она будет помогать, а не мешать нам.
- И каким образом мы в состоянии убедить ее? - сказала Хабил.
- Вот это настоящий вопрос, - ответил Пэл. - Это именно то, что мы должны обдумать.
- А не будет ли проще, - сказал Кана, - послать к ней посланника?
- Как, спросить ее прямо? - сказал Пэл. - Я не подумал об этом.
Хабил хихикнула. - Я не удивлена этому, мой добрый Йенди. Тем не менее, что вы думаете об этом?
- Да, может быть это самое лучшее решение, - согласился Пэл.
- Нам нужно тщательно обсудить, кого именно мы пошлем, - сказал Кана.
- У меня есть идея, - сказала Хабил.
- Был бы рад услышать ее, - сказал Кана.
- Я считаю, что мы должны найти того, кто вежлив, тонок, наблюдателен, скрытен, храбр и умен. Кто способен не только исполнять приказы, но и способен идти дальше приказа, а то и изменять его, если обстоятельства того требуют. Короче говоря, нам нужен тот, кто обладает всеми добродетелями, нужными для выполнения этой миссии.
- Я согласен с вашим списком необходимых добродетелей, - сказал Пэл. - Вам остается только назвать имя того, кто ими обладает.
Хабил, не отвечая, просто улыбнулась, продолжая глядеть на Пэла. Его глаза слегка расширились, когда он сообразил, что она имела в виду, но, секунду подумав, он поклонился.
Двенадцатая Глава
Как Автор, вынужденный против собственной воли описать путешествие Виконта, пытается, исключительно ради Вас, Читатель, сделать путешествие интересным
Тем, кто берет в руку перо и пишет, удовлетворяя стремление народа отвлечься, давно известно, что одни из наиболее трудных задач для писателя возникают тогда, когда персонаж, за которым следит читатель, должен ехать из одного места в другое. Автор должен каким-то образом дать отчет о путешествии, и если просто написать "Они уехали; они приехали", то у читателя чаще всего остается чувство, что он пропустил что-то важное; тем не менее если действительно описать путешествие, как оно происходит изо дня в день, а каждый из этих дней заполнен обычной рутиной путешественника, то это, чаще всего, утомляет читателя; иными словами, нагнетает скуку.
Будьте уверены, тем, кто пишет чистую историю, иногда удается избежать этой дилеммы под тем предлогом, что, поскольку ничего значительного не произошло, нет нужды и описывать это ничего. Но возможен и другой вариант: историк может оказаться настолько удачлив, что у него в запасе найдется какое-то количество событий, которое сохранит интерес читателя; некоторые историки, особенно умный и эрудированный Кропервелл, похоже специализируются именно на таких исторических событиях, которые подходят под это описание.