Где-то в СССР. Войсковая часть ХХХХХ.
Юрий Колганов, майор РККА, управление 'Ноль'.
Юрий украдкой зевнул. Нет, он все-таки не выспался. Как не хватает кондиционера, черт побери! Стоило лететь за тридевять земель, чтобы тебя мучили гипнотизеры, чекисты, комары и жара. Как сейчас, например. Зачем 'куратору' его воспоминания о курсантских годах? Тем более - об отношении к марксистско-ленинской подготовке в армии? Допустим, вопрос о посещенных им точках двенадцатого управления еще можно понять, не стоит подставляться, размещая склады в уже известных вероятному противнику местах. Но марксо-ленинская-то причем? Видимо, обуревавшие Колганова мысли отразились на его лице, чекист, средних лет полноватый майор по фамилии Никитин, прервал 'разговор' и, вызвав дневального, попросил принести из столовой чаю. Пока солдат бегал с чайником, они вдвоем нарезали хлеб и сероватую, но вкусную, чисто мясную колбасу и приготовили бутерброды.
Разлив чай и предложив Юрию не стесняться, Никитин сам с наслаждением отпил несколько глотков действительно неплохого чая, после чего отставил стакан и, жестом предложив Колганову продолжать, спросил:
- Юрий Владимирович, вы сегодня чем-то расстроены? Что-то произошло?
- Нет. Просто не выспался. Ночью всякая ерунда снилась, - честно ответил Юрий и, неожиданно рассказал запомнившийся сон. Отсмеявшись, Никитин заметил, что сон явно навеян общением с лекарями. - И все же вас беспокоит что-то другое, - добавил он.
- Понимаете, не вижу смысла ваших расспросов. Когда меня расспрашивают о профессиональных обязанностях, инструкциях и нормативных документах, мне все ясно. Но какое отношение к созданию системы хранения и обслуживания специальных боевых частей имеют мои курсантские годы или марксистко-ленинская подготовка?
- Ну, Юрий Владимирович, вы точно не выспались. Или гипнотическое воздействие у вас еще не прошло, - улыбнулся Никитин. - Поймите, нам важны не только ваши профессиональные знания. Мы должны понять, почему социализм в этом мире проиграл, почему распался Советский Союз. Вы, конечно, не читали вчерашнюю 'Правду'? Не в упрек вам сказано, я знаю, сколько вы трудитесь, - тут же извинительным тоном заметил особист, - просто все вы, иновременцы, совершенно не интересуетесь прессой, это я уже заметил. Так вот, в ней опубликована статья товарища Сталина. В этой статье разбираются серьезные недостатки в изучении и развитии марксизма-ленинизма, критикуется превращение его в своеобразное религиозное учение. А ваши воспоминания как раз и подтверждают этот вывод товарища Сталина. Вы же сами описываете, как вместо изучения сущности от вас требовали заучивания и повторения цитат из 'классиков', как сознательное освоение подменялось начетничеством. В конечном итоге это и привело к отчуждению, к отсутствию истинных знаний. Ну и в результате - к победе контрреволюции. Разве не так? Подумайте и вы поймете.
Колганов, подумав, смог лишь утвердительно кивнуть. Что скажешь, если твой собеседник прав. Он вспомнил занятия, больше напоминавшие молитвенные сборища, с непременным повторением выдранных из контекста цитат, вспомнил конспекты, списанные у товарищей без всякой попытки понять, что и о чем там пишется, равнодушие, царящее на лекциях. Да, 'товарищи' из идеологических органов сумели превратить живое учение в религию, выхолостить главное - попытку научно и непротиворечиво объяснить развитие общества, нащупать закономерности этого развития и применить полученное знание для построения нового, более гуманного в конечном итоге мира.
- Спрашивайте дальше, - помогая убирать остатки незапланированного полдника, сказал, внутренне стыдя себя за несообразительность, Юрий. Слышал же о создании целого наркомата, который должен изучать и внедрять все полезное в жизнь. Так с чего он решил, что особист просто тратит на него время, не зная, о чем допрашивать и как его разоблачить? Нет, это точно последствия ночных кошмаров. А те - явное следствие встреч с 'мозголомами'. Хорошо, что профессиональные секреты из него уже вытащили и обещали больше принудительно в черепушку не лазить, иначе точно можно закончить жизнь в сумасшедшем доме.
- Обязательно, - ответил Никитин, но допрос, больше похожий на разговор, пришлось прервать. Посыльный от командира, с просьбой немедленно прибыть на объект для консультаций. Часа два пришлось объяснять, показывать, и даже ругаться. Обычный рабочий момент на новой точке, с единственным отличием - здесь и сейчас механизмов практически не было, все делалось руками бойцов-строителей. Строились с помощью лопаты, отбойного молотка и 'какой-то матери', возводя хранилище для того, что должно было спасти страну от внешней агрессии. И, несмотря на ручной труд, всё делалось основательно, качественно, на века. А отдельные недостатки… Для этого и был здесь нужен специалист, он - майор Колганов и его помощь. Так что пришлось побегать, а кое-где и лично показать, как должно быть.
После же обеда Юрий опять сидел в кабинете у начальника особого отдела.
- Продолжим, Юрий Владимирович, - Никитин снова был сух и деловит, настоящая 'кровавая гебня' при допросе 'гондурасского шпиона'. - Расскажите поподробней о 'дедовщине' в армии. С чего, по вашему мнению, она началась, какие меры против нее применялись, их эффективность…
– 'Дедовщина', - задумался Колганов, - по-моему, была в армии всегда. Другой вопрос, что в каких формах она выражалась. Во время моей службы, особенно к началу девяностых, 'дедовщина' приняла откровенно уголовный характер…
г. Харьков, Лысая гора.
Венька Фридлендер, ученик слесаря
Полноватый мальчишка лет четырнадцати настежь распахнул калитку и вышел на Черкасскую, ведя за руль черный, блестящий свежевымытой краской велосипед. МД-1. Новенький, пару недель, как из Москвы привезли. Закрыв калитку, поставил правую ногу на педаль и, на ходу перебросив через машину левую, помчался по улице. До перекрестка с Черниговским, где на бревнах пристроилась кучка парней. Кто на год-другой старше, кто-то помладше.
- Йоська, - заорал велосипедисту самый старший в компании, - дай прокатиться!
Иосиф тормознул и, сожалеюще сказал:
- Не могу, Серег! Папка выдерет!
- Папка твой и не узнает ничего, - возразил просивший, - он же на работе сейчас.
- Узнает, - не согласился Йоська. - Кто-нибудь скажет, - потом подумал и добавил. - А если сломаете шо?.. У вещи должен быть один хозяин.
- Брось, Серый, - сказал небольшой хлопец со спадающим на глаза шикарным 'казацким' чубом. - Жид он!
- Сам ты жид! - возмутился Йоська. - И шо с того, шо я еврей?
- Ты не еврей! - ответил Серега, зло сплюнув в сторону. - Вот Веник, тот еврей. А ты - жид! Жадюга! Дал бы по сопатке, да мелких не бью!
Йоська насупился.
- Заладили: Веник, Веник, - заявил он. - У Веника отца нет, а мать его не порет. А мне…
- По губе, - вмешался третий. - Венику велосипеды покупать некому! Он сам собирал! Целый год! А ты даже в магазин не сам ходил, привезли, под калитку положили! Правильно Мишка говорит! Жидяра ты!
- Если бы покрышки деповские не подарили, не было бы у него велосипеда! - вспылил Йоська и попытался зажать себе рот. Но было поздно.
- Шо? - угрожающе протянул Серега. - Ну, падла…
Трое хлопцев повисли на товарище.
- Не гони, Серый, - заорал чубатый Мишка, - тебя же батя выпорет, неделю сидеть не сможешь.
- И хрен с ним, - рычал крепыш, - да за такое!..
- Я, это, с дуру ляпнул я, - залепетал перепуганный Йоська, - я другое хотел сказать…
- Ну? Кажи, если с пересеру не забыл - согласился Серега. - Но если опять… И запомни: был бы у Веньки велосипед! Думаешь, он случайно всё время в битки выигрывал?
- Серега! - ахнул Мишка.
- Черт! - Сергей хмуро посмотрел на Йоську. - Сболтнешь Веньке - получишь по сопатке. Понял? И плевать, как меня выдерут!
- Да ты шо! - засуетился тот. - Могила! Я ж понимаю. Я сам ему в шахматы проиграл! - и, оглядев хлопцев, торопливо добавил. - Не специально, правда.
- Твоё счастье, что признался, - произнес Мишка, - а то бы сейчас огреб. А велик у Веньки всё равно бы был. Мы тоже деньги собирали, шобы покрышки взять. Только в депо быстрее успели.
- И куда дели? - спросил Йоська.
- До мени отдали, - раздался сзади тоненький голосок, - А я до папы снесла. А ты как жадюгой был, так и остался. Еще про Веньку плохо скажешь - улицу харей подмету!
- Ты шо, Вер! Да разве я шо! Я Веника очень даже уважаю! - сама девчонка, конечно, не смогла бы выполнить угрозу. Но ведь помогут. Точно помогут! - Просто он сам работает. И зарплата у него есть. И починить всё может. А я ж в школе учусь…
- Катись! - махнул рукой Серега. - Горбатого могила исправит.
- Нужен нам твой велосипед, як пято колесо да к возу, - добавил Мишка. - Перебьемся.
- Тем более, вон Венька едет, - тут же ехидно съязвила Верка.
И вправду, из-за забора, условно ограждающего хибару, гордо именуемую хатой, появился предмет столь острого обсуждения. Такой же хлопчик, как и большинство присутствующих. Разве что с огромным синяком под левым глазом. Ведя велосипед в руках, он добрался до компании и приветственно махнул:
- Здоровеньки булы!
Ответные приветствия посыпались со всех сторон. Венька вручил велик стоящему ближе всех Мишке и устроился на бревнах.
- Катайтесь, кто хочет. Я все равно не могу. Глаз не видит. И болит.
- Кто тебя так? - поинтересовался Йоська, не зная, огорчаться ему или злорадствовать.
- С Дрюхой Беззубым стыкнулся.
- Псих скаженный! - прошептала Верка.
- Так он же здоровый такой! - Йоська вздрогнул, представив себя в подобной ситуации. - Как он тебя вообще не убил!
- Ты на Дрюху погляди, - засмеялся Серега. - Он зараз и вправду беззубый! Губа, как у юродивого с паперти. И фонари под обоими гляделками! Веник его так отделал, мама не горюй!
- Кататься будешь? - спросил девчонку Мишка.
- Ага. Сесть поможете?
Девочка неумело забралась в седло и поехала по улице, неуверенно виляя из стороны в сторону.
- Не свалится? - спросил Санек, самый маленький из присутствующих.
- Не должна, - ответил Серега, - ездила уже. Главное поймать, когда вернется. Тормозить не научилась пока. Слушай, Вень, говорят, Абрам приезжал?
- Ага! - перекошенное лицо озарилось широченной улыбкой. - На два дня! А с ним сержант его. С внуком, - неуверенно закончил Венька.
- Как это с внуком? Он чего, старый? - не поняли ребята.
- Не… Сержант молодой. А внук его - этот, которые не переместились. Из будущего. У них такая машина! Здоровая!
- Точно! Я видел! - подтвердил Мишка. - Она така… Така!..
- Кака така? - уточнил недоверчивый Серега.
- Так и не расскажешь, - ответил Венька, - смотреть надо. Похожа если танк как самолет сделать, но без крыльев. Понял?
- Не-а.
- Ну и ладно, увидишь, поймешь шо к чему. А этот Вася, который сержант, он тогда на войне погиб. С немцами. Его Аврик похоронил. И жене могилу показал! А теперь снова живой! Они диверсантов немецких на границе поймали.
- Ух ты!!!
- Немцы все перенеслись, а эти, которые у немцев самые сильные на нашей территории были, вот и остались. Их гадить закинули. Мосты взрывать. А Аврик с Васей их поймали!
- Так они же самые сильные, - удивился Йоська.
- То у немцев самые, - уточнил Венька, - а наши, по-любому сильнее будут. Аврик своего с двух ударов уложил. Он мне рассказывал.
- Покажешь как? - загорелся Серега.
- Нам так нельзя, - вздохнул Венька. - Ногой по мудям и прикладом по затылку. Против правил! И прикладов нет…
- Какие со шпионами правила? - удивился Мишка.
- Со шпионами никаких, - согласился Венька. - А нам нельзя. Холодранцы - не враги. Разве что так, для тренировки. Ну или когда в край охамеют.
Хлопцы согласно закивали.
- Серега! - подскочил Мишка. - Верка вертается! Веник, не лезь со своим глазом, сами поймаем!
Через минуту, остановленная, подхваченная и ссаженная с седла сияющая девочка присоединилась к компании.
- А у меня уже совсем получается, - заявила она. - Я и не петляю совсем. Почти. А шо никто не едет?
- Венька за брата рассказывает, - ответил Сергей, - Абрам с армии приезжал.
- Без меня?! - возмутилась Верка.
- Теперь с тобой.
- В отпуск?
- Не, - покачал головой виновник торжества, - они станки сопровождали. Целый завод! На 'Косиора' повезли! А потом им увольнительную дали. Шобы до дома сходить. А Вася с внуком к себе до станицы еще съездить собираются. За Ростовом это!
- С каким внуком? - заинтересовалась Верка.
- Из будущего, - специально для девочки Венька еще раз пересказал подробности, - а еще сказали, шо мой внук тоже не перенесся. Эти станки он купил. И в СССР привез.
- Твой внук? - удивилась Верка. - Ты же неженатый.
- Так буду!
- Щаз! - ехидина и есть ехидина. - Ты и целоваться, небось, не умеешь.
- А ты умеешь?
- А то ж! - гордо произнесла девчонка.
- Ща проверим, - произнес Серега, протягивая руку.
Верка резво отскочила назад:
- Фиг тебе! Я Веньку поцелую. Потом. Когда у него глаз заживет!
Хлопцы дружно рассмеялись.
- А почему твой внук до Харькова не приехал? - Верка попыталась отвлечь внимание.
- Он в Москве сейчас. Его сам товарищ Сталин вызвал! Ты, говорит, Ефим Осипович, нужен Родине на другом месте!
- На каком другом? - поинтересовался Серега.
- Не знаю. Не рассказывали. Секрет это.
- Значит, сына ты Осипом назовешь? - спросил Йоська.
- Получается так.
- А если решишь иначе назвать?
- Не знаю. Сейчас всё по-другому пойдет, - Венька растеряно улыбнулся. - Я там многого не понял. Семь классов - не образование. Это Василь Сергеич сказал.
- А…
- Ну шо пристал к чоловику? - перебил Йоську Серега. - Вень, а еще он шо гутарил?
Венька задумался. То ли вспоминал, то ли думал, стоит ли говорить. Вдруг ненароком какую тайну выдашь. Наконец, сказал:
- Говорил, шо я, когда вырасту, машины делать буду. Ну, в той истории делал. Только для этого много учиться надо. Семи классов не хватит.
- Так ты шо, обратно в школу пойдешь? - спросил Йоська. - А депо?
Венька покачал головой:
- Из депо не уйду. Мама одна нас не прокормит. Пойду в вечерку. Потом в институт. Тому мне, ну из прошлой, сложнее было. Я-то точно знаю, что смог. А если раз сумел, то чего бы и второй не осилить?
- Вень, я катнусь? - для проформы спросил Мишка, поднимая велосипед. - Йоська, давай наперегонки.
- Ну тебя! С Серегой гоняйся!
- Так вел-то один, - не понял Мишка.
- Два, - твердо ответил Йоська. - Мой берите. Пусть папка порет.
Он подумал и добавил:
- А может, и не выпорет. Сам подойду, и скажу, что дал покататься! И что потом давать буду. Вень, если сломается, починить поможешь?
- А то ж, - согласился Венька. - Только в августе не ломай. Я до Москвы поеду. К внуку…
Ленинградская область, пос. Сясьстрой.
Аркадий Ильич Костицын, учитель.
Звонок в дверь. Начинаем считать. Второй. Третий. К нему.
Аркадий Ильич отложил книгу, снял очки и, тяжело поднявшись из кресла, вышел в коридор. Раз три звонка, никто из соседей дверь открыть не удосужится. Они так не со зла - когда приходят к Анастасии Ивановне, открывать выскакивает вся квартира. Старушке слишком трудно ходить. А Аркадий Ильич еще не так уж стар, хотя прихрамывает немножко, память о немецком осколке в империалистическую. Да и ощущает себя стариком только летом, когда кончаются школьные занятия. Все остальное время дети не оставляют времени на выискивание болячек…
За дверью стояли трое. В хорошо знакомой форме.
- Лейтенант милиции Перовский, - представился высокий, предъявляя удостоверение, - Аркадий Ильич Костицын?
- Коля, - удивился Аркадий Ильич, - ты что?
Не мог же Николай Перовский забыть своего учителя. Десять лет - срок небольшой. А Мурат Ильязов выпустился лет пять назад. Нет, шесть. Такой непоседливый мальчишка, но учился хорошо. А теперь в милиции… Но почему? Коля же в Ленинград уезжал, учится. Или…
- Вы за мной? - побледнел Аркадий Ильич, - я сейчас, соберусь.
- Аркадий Ильич, - ощутимо смутился Перовский, - пожалуйста, не нервничайте! Мы совершенно по другому вопросу. Консультация Ваша нужна. Просто, на службе, обязаны представляться по форме! Разрешите войти? Или так и будем на всю квартиру кричать?
Перовский неодобрительно окинул взглядом вид, открывающийся из-за плеча старого учителя. Щелястый пол, закопченный в паре мест потолок, непонятного происхождения потеки на стенах. Аркадию Ильичу вдруг стало очень стыдно.
- Конечно, конечно… Проходите… - он посторонился, пропуская гостей, и опустил защелку, - в мою комнату, если не возражаете. Коля, Мурат, вы же знаете.
Вслед за гостями прошел в свою каморку. Она, всяко чище и опрятнее общего коридора. Мало ли что, и дети, бывает, забегают, и выпускники. Хоть и лето… Сел в свое кресло. Николай и незнакомый устроились на стульях, Мурат остался стоять возле двери. Перовский бросил на подчинённого короткий взгляд. Ильязов развел руками, потом вышел из комнаты и вернулся с табуреткой.
- Аркадий Ильич, - начал капитан, когда Мурат наконец устроился, - у нас несколько необычное дело. Но важное. Вот товарищ Семенов специально из Ленинграда приехал.
- Евгений, - представился товарищ Семенов, - скажите, Аркадий Ильич, у вас учится такой Алферов Жорес Иванович?
Костицын от неожиданности не сразу сообразил, о ком говорит ленинградец.
- Жорик? Конечно! - вспомнил Аркадий Ильич и встревоженно добавил. - Но что такого мог натворить одиннадцатилетний мальчик, чтобы им заинтересовались в НКВД?
- Ничего страшного не совершил, - успокоил учителя Евгений. - И не совершит. Зато хорошего может сделать много. Скажите, что Вы думаете о способностях мальчика?
Костицын расцвел:
- Жорик талантлив! Просто талантлив. Конечно, он еще в четвертом классе, рано судить, но у мальчика великое будущее! К сожалению, я не могу уделять таким ребятам столько времени, сколько они заслуживают, но тем не менее… Представляете, я возил их в Ленинград, на олимпиаду по математике! Она проводилась для шестых классов, так они ее выиграли!
О своих воспитанниках Аркадий Ильич мог говорить бесконечно. Но Семенов прервал восторженную речь учителя:
- Кто 'они'?
- Ну как же! Жорик и Олежка Свирский! Такие ребята - огромная редкость! Даже в Ленинграде единицы! А тут сразу двое в крохотном Сясьстрое! В одном классе! Четвероклассники решили больше задач, чем ученики шестых классов, а там были лучшие из лучших! Олежка - первый, а Жорик отстал совсем чуть-чуть.
- Минуточку! - Евгений поднял руку. - Вы хотите сказать, что у Вас есть ученик способнее Жореса Алферова?
Аркадий Ильич удивленно посмотрел на гостя:
- Никто вам не скажет, кто из ребят способнее. Нет таких технологий. На олимпиаде оба решили все задачи. Но Олег сумел найти очень красивое решение. Вот смотрите, - учитель потянулся за карандашом и бумагой.