- Нет, Руни, на это я не пойду!
- Эрл всегда хорошо говорил, но сегодня он просчитался! - с внезапно нахлынувшим гневом подумала Руни. - Теперь я ни в чем не поверю ему!
Все красивые фразы про Агенор были просто обманом! Пока Эрл был рядом, лесянка на миг поддалась заблуждению, но, возвратившись к себе и припомнив подробности встречи, она поняла, что права. Эрл пытался сыграть на ее интересе к особенной Силе, заставить поверить себе. Он держался с ней так, словно не было этих двух лет вдалеке друг от друга, хотя он знал о них все!
Эта мысль, промелькнув, ужаснула ее. Попытавшись понять, почему неприступный барьер не дает ей поверить в искренность Эрла и что он скрывает, лесянка вдруг получила ответ, объяснивший ей все: Память Замка! Он слышал ее!
Разве можно, вернувшись назад, не пытаться понять, что случилось здесь за это время? Эрл знал о трагедии Руни, о том, что пришлось ей снести, но решил сделать вид, что не слышал еще ни о чем. Воздвигая Защиту, он просто боялся, что Руни прочтет потаенные мысли, узнает, что он о ней думает.
- Значит, ему есть, что скрывать… - отрешенно подумала Руни, сама удивляясь спокойствию собственных чувств. - Он теперь не способен любить и сочувствовать… Он выполняет приказ.
- Ты действительно счастлива с Ормом? - спросил Эрл ее в тот же вечер, когда Руни, выйдя из залы, хотела вернуться к себе.
- Если я скажу: "Да," ты поверишь? - вопросом ответила Руни.
- Я? Нет.
"Вот сейчас подходящий момент сообщить мне, что он знает все, что готов мне помочь позабыть о случившемся, чтобы начать с ним новую жизнь! - промелькнула гадкая мысль, вызвав новый прилив раздражения. - Раньше он был неспособен сыграть на несчастье другого, идя к своей цели."
- Ты стала другой. От лесянки, когда-то пришедшей сюда, сохранилось лишь имя и белые волосы. Рысь одомашнили, - тихо сказал Эрл. - И ты позабыла, какой была прежде… Погасли даже искры в глазах. Эти синие камни в твоем ожерелье блестят ярче них. Я не думал, что ты так легко примиришься, забудешь и Храм, и мечты, променяешь их на эту жизнь…
Руни вздрогнула, гневно взглянув на него. Для всего есть предел! Неужели Эрл хочет ее убедить, что он верит во все, что сейчас говорит? Он не слышит Памяти Замка? Не знает, как трудно и страшно достался ей холод покоя? А может, поняв, что бессилен себя оправдать, он старается вызвать в ней чувство вины?
- А ты сам? Ты остался тем, прежним? - спросила она.
- Мне пришлось измениться.
- Мне тоже! Ты знаешь, через что я прошла!
Эрл опять усмехнулся:
- Путь был не таким уж и трудным, ведь Орм очень быстро загладил вину, предложив тебе брак!
Руни просто застыла. Такого цинизма она не ждала. Это был полный крах. Лишь теперь ей открылась вся бездна падения Выродка. Где-то, в тайных глубинах сознания, под мертвым пеплом выжженных чувств еще тлела последняя искра надежды на то, что она ошибается, не понимает его… Теперь искра угасла, оставив вокруг полный мрак.
- Ты не смеешь! Не смеешь так говорить! - прошептала она севшим голосом. - Ты…
- Я один могу это сказать тебе, - жестко ответил Эрл, - так как люблю тебя, Руни. Люблю до сих пор. Я пришел за тобой, я надеялся, что ты найдешь в себе силы уйти!
Руни вдруг рассмеялась:
- С тобой?
Ее просто мутило от лжи, за которой он прятался, чтобы сыграть свою роль до конца… Ей хотелось сказать Эрлу все о погибших, растоптанных чувствах… О боли, которую ей довелось испытать, предаваясь бесплодным надеждам, тоскуя по глупому вымыслу… О неприязни, которую он пробудил в ней теперь…
- Но слова мало значат! Вот если бы мне удалось снять Защиту, пробиться к нему! - промелькнуло в мозгу Руни.
Что-то почувствовав, Эрл вдруг шагнул к ней.
- Прикоснись же ко мне! Обними, как когда-то твой брат! Позабудь обо всем! Ты ведь этого хочешь! - дала она мощный посыл, понимая, что это единственный способ разрушить Защиту, прорваться к сознанию Эрла. (Барьер исчезает, не выдержав плотский контакт.)
Руни точно не знала, воспринял ли Эрл ее мысль или просто почувствовал, что здесь что-то не то.
- Я не сделаю этого, - тихо ответил он ей. - Я не знаю, что творится с тобой, но ты любишь меня и поймешь это раньше, чем думаешь. Руни, ты скоро придешь ко мне, чтобы остаться уже навсегда.
Руни даже не помнила, как он ушел. В душе не было боли, одна пустота… Пустота! Раньше Руни действительно верила, что это чувство привычно и не пугает ее, а теперь она вдруг поняла: пустота - это смерть. Это серая бездна, в которую медленно падаешь, зная, что зацепиться тебе уже не за что. Где-то есть люди, которым ты все же нужна, но тебе безразличны их чувства, эмоции, мысли… Нет страха, нет боли, нет прежних страстей… Ты уходишь в спокойный неведомый мир…
- Руни! Руни!
Сначала она не узнала мужской голос, звавший ее…
- Что случилось, Орм? - тихо спросила она, не совсем понимая, где они.
"Почему он испуган? И как здесь темно… А ведь факел уже догорел! Как давно я здесь, в коридоре?" - подумала Руни, стараясь припомнить, что было до этого.
- Эрл… - прошептала она.
- Я давно это знал… Ты оставишь меня, ты уйдешь вместе с ним… А ведь я так люблю тебя, Руни! В тебе - моя жизнь. Я согласен на все, только не покидай меня, Руни!
В тоне Орма звучал не приказ, а мольба. И еще - безысходность… Он просто не верил, что сможет растрогать ее, но не мог, промолчав, отпустить.
- Пусть все будет по-твоему, только останься здесь! Просто живи в этом замке! Живи, как захочешь, - твердил Орм.
Она изумленно смотрела, не в силах поверить глазам. Орм впервые совсем не боялся быть слабым, растерянным, даже униженным. В эту минуту в ее сердце вдруг что-то дрогнуло. Руни опять пожалела его. В первый раз это чувство возникло в душе Руни после смерти охотника, когда Орм сказал ей, что хочет ее отпустить. Теперь он умолял не бросать его… Странная шутка, которую им поднесла сама жизнь! Голос Орма звучал совсем рядом:
- Пусть ты никогда не простишь меня! Ты не забудешь того, что случилось когда-то, и не простишь, но хотя бы…
- Не надо, - устало сказала она. - Я прощаю. Прощаю тебе все обиды… Я больше не в силах нести этот груз. Я прощаю тебя…
Возвратившись к себе, Руни и не пыталась осмыслить импульсивный порыв, подтолкнувший сказать: "Я прощаю…" Как будто закрылась страница прочитанной книги, оставив печальную память о прошлом, которое больше не властно над ней, и неясное чувство вины. Перед кем? Почему? Ей совсем не хотелось искать непонятный ответ.
Руни не думала, что кто-то может нарушить ее одиночество. Резкий скрип двери заставил ее обернуться. У входа стояла сестра, Свельд. Взглянув на нее, Руни тут же отметила, что с ней что-то случилось. Расстегнутый шмиз, легкий плащ на плечах, беспорядок пшеничных волос, кое-как перехваченных лентой… Такая небрежность в одежде была ей несвойственна. Только особенный случай мог вынудить Свельд разрешить себе так к ней прийти. Взгляд лесянки невольно застыл на большом животе сестры. Нижнее платье совсем не скрывало его. Руни знала, что Свельд ждет ребенка от Орма, однако ее это мало заботило.
- Пусть лучше с ней, чем со мной, - иногда повторяла она про себя.
Свельд, заметив взгляд Руни, коснулась рукой живота.
- Уже скоро, - сказала она. - Очень скоро! У меня будет дочь.
- Поздравляю, - ответила Руни, еще не совсем понимая, что надобно Свельд.
- Ты не можешь! Не можешь мне помешать! Ты не смеешь опять все разрушить!
- О чем ты?
- О жизни! Скажи, ты ненавидишь меня?
Сначала Руни подумала, что сестра просто пьяна. Лихорадочный блеск карих глаз, непонятная речь, дрожь в руках наводили на мысль, что она не в себе. От привычной выдержки Свельд не осталось следа.
- Ненавижу? За что?
- Ты два года терзала его, а теперь вдруг решила "простить"? Почему? Потому что ребенка рожу ему я, а не ты? Потому что ты просто не можешь смотреть, когда рядом с тобой кто-то счастлив?
- Ты выпила? - тихо спросила ее Руни.
Свельд рассмеялась:
- Я? Нет! А тебе бы хотелось? Хотелось бы, чтобы я сделала что-то во вред своей дочери? Ты ведь завидуешь мне! Ты сама не способна родить! Ты бесплодна! Ты год жила с Ормом, и - что? Ничего! А я сразу, почти с первой ночи, понесла от него! Ты не можешь любить и завидуешь… Орм был не нужен тебе, а теперь ты решила его поманить, полагая, что ради тебя он забудет и дочь, и меня?
Свельд уже не кричала, не билась в истерике, но ее шепот почти обжигал:
- Ты не можешь любить! Ты пыталась скрыть бесчувственность маской какой-то особенной страсти к Выродку, зная, что вы с ним друг другу совсем не нужны!
- Замолчи!
- Я и так слишком долго молчала! Эрл здесь, он не умер, но ты почему-то не мчишься к нему, да и он не пылает особой любовью! Он лишь выполняет приказ!
- Замолчи, или я за себя не ручаюсь!
Лесянка не знала, сказала ли это, дала ли обычный посыл, но сдержаться уже не могла. Слова Свельд причиняли ей боль, ей хотелось унять этот гневный поток.
Неожиданно Свельд отшатнулась, вцепившись в косяк, а потом соскользнула на пол. Ее плечи вдруг задрожали, и крупные слезы полились по щекам.
- Я не знаю! Не знаю, что я говорю! Пожалей меня, Руни, хотя бы ради нее, этой девочки, что уже скоро родится! Не отнимай у нас Орма, оставь его нам… Он не нужен тебе… Ты его никогда не любила, а мы… Без него мы не сможем, не выживем… Вспомни, как в детстве мы были дружны… Мы делились мечтами и хлебом, мы верили в счастье… Уйди! Уйди прочь… В Агенор, к Ливтрасиру… А если не хочешь, уйди в лес, в наш домик… Возьми с собой все, что захочешь, но только уйди… Пожалей мою дочь, дай ей то, что она заслужила: отца и спокойную жизнь! Ты ведь сильная, Руни, ты сможешь начать все сначала, не отнимая у нас ничего! Уходи… Уходи…
Голос Свельд вдруг прервался, она замолчала.
- А как же крестьяне? Не ты ли мне раньше твердила, что все они жаждут напасть, отомстить за погибших во время пожара? - беззвучно спросила Руни сестру.
Золотистая искра надежды вдруг вспыхнула теплым огнем в темно-карих глазах:
- Уходи! Мы сумеем сдержать их, заставить с нами считаться… Мы справимся! Справимся, Руни! Ты только уйди…
Непонятное чувство печали вдруг стиснуло сердце… "А мы ведь и вправду любили друг друга и верили в счастье…" - мелькнуло в мозгу.
- Я уйду. Я уйду, и уже никогда не вернусь, - повторила она. - Я должна была раньше понять: двум лесянкам не жить в одном замке… Будь счастлива, Свельд…
Сестра даже не подняла головы, когда Руни вышла из комнаты. Быстро спустившись из башни, лесянка открыла тяжелую дверь, чтобы выйти во двор. Порыв ветра, рванув подол платья, чуть не сбил ее с ног, но она удержалась.
- Я больше сюда не вернусь, - проходя через мост, облегченно подумала Руни. - Не вернусь, потому что уже не бегу! Эрл, Свельд, Орм… Уходя, я прощаю вас всех… Я желаю вам счастья! Отныне ни горечь, ни боль, ни обида не свяжут нас с вами… Я снова одна, но совсем не боюсь!
Уходя прочь, она сожалела только о кошечке. Руни хотела ее взять с собой, но зверек вдруг пропал.
- Может, это и к лучшему? В замке о ней позаботятся, а вот в лесу… Разве сможет домашняя кошечка, знавшая только тепло ковров и холод каменных плит, выжить в хижине? - грустно подумала Руни, поняв, что уже не найдет своей белой пушистой подружки.
Она шла давно… В небе стали сгущаться серые тучи, однако вместо привычной снежной крупы пополам с мелким льдом, очень часто выпадавшей в Гальдоре весной, пошел дождь. Первый дождь! Его капли потом превратились в косые холодные струи, мгновенно промочившие платье и волосы…
Руни не стала искать ни нору, ни дупло. Она впрямь была рада ему, ледяному потоку, будившему лес к новой жизни, смывавшему муки и боль, обновлявшему душу. И, глядя на робкую зелень, уже покрывавшую ветви деревьев, на свежую травку в проталинах, Руни опять ощутила, как слезы застилают глаза…
Когда Руни наконец оказалась у озера, где была хижина, тело совсем занемело от холода, но она словно потеряла чувствительность.
- Я опять дома! Я снова вернулась! - сказала она, словно кто-то мог слышать ее.
Внутри домика пахло влажными тряпкам и еще чем-то… Тлением? Плесенью? Руни не знала. В заброшенной хижине было не слишком тепло, только сухо.
- А огниво цело! - подумала Руни, взглянув на очаг, но разжечь его не было сил.
Сундук с платьями был еще цел, однако ключа при ней не было. Сбив камнем крепкий замок, Руни вынула старое платье и несколько грубых сухих одеял, сохранившихся в нем. Ей хотелось сейчас одного: спать, спать. спать…
Было глупо не взять с собой даже еды, но лесянка об этом не думала. Сделав постель из того, что нашлось в сундуке, Руни крепко закуталась в плотную ткань и легла. Очень скоро ей стало тепло, даже жарко…
Лесянка не знала, где явь, а где сон… Временами ей чудилось пламя в печи-очаге, запах трав, закипающих в черном котле, сохранившемся с прошлых времен… Гальдрамюнд, знак охраны, когда-то вышитый Ронн, полыхал ярким светом над входом, излучая тепло… Руни давно забыла, что знака нет в хижине, так как она унесла его в замок.
- Как мне хорошо! - изумленно подумала Руни, не в силах заставить себя возвратиться к реальности.
По временам ей казалось, что кто-то склоняется к ней, поднося отвар трав, укрывая, однако она не могла рассмотреть… Лишь однажды ей вдруг показалось, что она видит светлую тень хрупкой женщины… Длинные белые волосы… Бледные губы… Грустный взгляд слишком больших карих глаз…
- Это мама… Моя мама, Ронн… В детстве тоже она иногда снилась мне, - промелькнуло в мозгу, наполняя Руни чувством покоя. - Теперь она снова со мной…
Приезд Эрла сначала встревожил Свельд. Слуги успели ей сообщить, кто посланец. Она не хотела отпускать с ним сестру и лишать замок Орма защиты. Однако картина, которую Свельд увидала, решив войти в залу, всерьез испугала ее. Равнодушие Эрла, с которым он встретился с Руни, внезапная нежность сестры к Орму просто сразили ее.
- А ведь это конец! - пронеслось в голове. - Если Руни захочет, он тут же вернется к ней.
За последнее время инстинкт редко ее подводил, а теперь он подсказывал Свельд, что опасность совсем рядом.
Сцена в ночном коридоре, куда она вышла, почувствовав что-то дурное, сказала ей все. Свельд теряла того, кто ей дорог. Одна она знала, на что пошла, чтобы добиться того уголка в его сердце, который был ей отведен. Она помнила тот вечер…
Свельд давно знала, что Руни смирилась, однако муж вызывает в ней лишь неприязнь. Она верила, что это чувство взаимно, поскольку Орм почти перестал навещать жену. Как-то Свельд слышала, что он ее проклинал, называя бесчувственной куклой. Та ссора стала последней, решающей каплей, переполнившей чашу терпения Свельд. Все остатки сомнений исчезли, заставив решиться… Свельд помнила, как Орм однажды прогнал ее, но она верила, что теперь будет не так.
В этот вечер она поняла, как достичь своего. Платье Руни, ее макияж и немного духов… Завить волосы было непросто. Свельд очень боялась, что после не сможет их расчесать и придется остричь эти кудри, однако все обошлось.
Свельд не знала, узнал ли ее Орм. Под утро он клялся, что просто не понял, с кем был, но уже не пытался прогнать Свельд. Когда же Орм понял, что Свельд ждет ребенка, то был очень рад. Он почти позабыл о жене ради той, что любила его. Руни и не пыталась бороться с сестрой. Свельд считала, что та даже рада тому, что случилось, ведь каждый получил, что хотел. Жизнь текла мирно и счастливо до рокового письма…
Появление Эрла встревожило Свельд. Ей совсем не хотелось, чтобы Руни оставила замок, лишив их защиты, но сцена в ночном коридоре раскрыла глаза. Орм любил одну Руни, любил, несмотря ни на что. И сестра вдруг прозрела, она потянулась к нему. Свельд не знала, как справилась с криком, увидев в глазах Руни вместо презрения грустную нежность. Казалось, что рушится мир… ЕЕ мир! Руни вновь отнимала того, в ком была ее жизнь. Но Свельд больше не стала мириться. Она бы стерпела обиду, не жди она дочь, но при мысли, что Руни отнимет у этой малютки отца, Свельд взвилась.
Объяснение вышло простым. Она быстро добилась того, к чему долго стремилось, а утро лишь подтвердило, как мудро она поступила. Орм сразу, с порога, сказал ей, что Руни ушла. Он был в страхе, смятении, Свельд же обрела небывалый покой.
- Это к лучшему, - мягко сказала она, опускаясь с ним рядом. - Ты не сумел бы ее удержать.
- А мой замок? А люди? - твердил он, как будто не слыша ее.
Но Свельд знала, что это предлог. Орм поверил, что сможет начать все сначала, теперь же он понял, что вправду утратил жену.
- Не волнуйся, все будет прекрасно, - шептала она, обнимая его. - Люди и не узнают о том, что случилось. Мы сможем их всех провести! Мы с сестрою похожи, когда-то ты сам спутал нас… Я надену ее платье, выкрашу волосы и буду часто гулять по стене… И они не заметят подмены, не смогут понять… Теперь я буду Руни, женой Победителя… И я рожу тебе дочь! Ты поймешь, ты увидишь, что так будет лучше для всех…
Орм вдруг начал смеяться… И все же она победила! Эмбала сама взялась красить ей волосы, словно считала, что слуги не справятся с этим.
- Я рада, что ты теперь наша хозяйка, - со странной усмешкой сказала она.
Свельд вдруг стало не слишком приятно. Эмбала всегда отличала ее от сестры, но сегодня лесянка впервые ощутила за ободрением скрытый подтекст. Зябко ежась, она мимоходом подумала, что предпочла бы другую помощницу, так как…
- Она ненавидит меня точно так же, как раньше она ненавидела Руни… За что? - неожиданной вспышкой мелькнуло в мозгу.
Равнодушная, скрытая злоба бессилия… Мертвые чувства, в которых уже не осталось ни капли тепла и любви… Ни к кому… Даже к Орму… И жуткий мучительный голод, который уже не насытишь едой… Свельд впервые так остро смогла ощутить тайный пласт чужих мыслей и чувств. Это вызвало легкий испуг.
Раньше Свельд не могла понять Руни, с трудом выносившую общество многих людей, а теперь в ней самой пробудилось нечто похожее. Свельд поначалу считала, что это любовь наделяет ее редким даром слияния разумом с Ормом, теперь же она поняла, что не только его потаенные мысли доступны ей.
- Нет! Не хочу! Не хочу быть такой, как сестра! - лихорадочно думала Свельд.
Легкий шорох отвлек ее. Белая кошечка-рысь, вскинув ушки и вздыбив длинную шерсть, неотступно смотрела на Эмбалу, будто бы тоже читая ее мысли.
- Значит, Руни ее тоже бросила? - недоуменно подумала Свельд.
Зверек странно взглянул на нее… Свельд могла бы поклясться, что видит насмешку в глазах белой кошечки, словно создание было разумным.
- Меня не бросают! - казалось, сказал ее взгляд. - Если я еще здесь, то так нужно! Я это решила сама!