- Обер-лейтенант Кох на связи, они засекли пропавшую группу русских.
- Где?
- Сейчас… квадрат восемь-одиннадцать, герр гауптман.
- Отлично. Ты был прав, Вольф, они идут к складам. Выдвигаемся туда.
Когда четыре грузовика в сопровождении бронетранспортера выехали на открытое пространство, где когда-то располагались склады, они увидели несколько десятков солдат, рассматривающих остатки строений. Точнее, их пепелище.
На одном из бревен, которое в результате внутреннего взрыва забросило от склада метров на сто, сидели трое солдат. В двух из них Леманн узнал своих офицеров, в третьем майора Зорге, с которым был шапочно знаком.
- Давай туда, - велел он водителю бронетранспортера. Пока из остальных машин выгружались солдаты, повидавший много дорог бронетранспортер, ревя перегруженным мотором, подъехал к сидевшим офицерам.
- Докладывайте, - хмуро приказал капитан, выпрыгивая из бронемашины. Настроение у него испортилось не просто так. Было видно, что русские снова ушли.
Вставший при появлении командира Кох стал докладывать:
- Герр гауптман! При преследовании противника мы загнали их на эти склады. После окружения начали штурм, однако ни одного из русских обнаружено не было, хотя было выставлено более десятка наблюдателей, которые, кстати, ничего не заметили. Сейчас солдаты обследуют пепелище на предмет следов, возможных ходов или дверей в бункер. Один из солдат видел что-то непонятное, вроде полупрозрачной материи в форме овала, но кроме него больше никто ничего подобного не заметил, так что…
- А майор?
- Вышел к нам пару минут назад. Опросить не успели.
- Ясно. Выставите посты на три километра в зоне поиска. А пока допросим майора Зорге.
Однако майор ничего им рассказать не смог, кроме того что из основной группы его забрали с собой пограничники. Оглушили и спрятали в какой-то яме. Когда очнулся, вышел на эту поляну.
Когда Леманн опрашивал майора, тот как раз охарактеризовывал неизвестную группу, к нему обратился радист:
- Герр гауптман! Вас командир батальона.
Через десять минут подразделение капитана Леманна покинуло пепелище. Приказ командования гласил: преследование прекратить, заняться своими прямыми обязанностями, охраной дорог.
Заброшенная база "Алексеевское 2011".
9 июля по миру Александра.
11 июля по миру СССР. 16 часов 17 минут.
Ворота ангара были распахнуты настежь. Даже боковая дверца и та была открыта. Выставив во все стороны стволы, мы прислушивались.
- Никого, - чуть слышно прошептал Костин.
- Вы в мире высоких технологий. Более чем уверен, о нас уже знают, поэтому ноги в руки и бегом отсюда.
Пока бойцы подготавливались к марш-броску, я быстро осмотрелся.
- Теперь понятно, почему тут никого нет. Арка отсутствует, - пояснил я Але.
- Думаешь, они приняли ее за портал?
И действительно, ажурная конструкция арки, используемая как прикрытие, отсутствовала. Ее можно было принять за один из элементов портала, видимо, идея наших умников сработала.
- Уходим? - поинтересовался Лобанов, стоящий у ворот.
Однако далеко мы уйти не успели. Теперь мне было понятно отсутствие охраны - все-таки такой объект - и открытые ворота.
Ответ был прост, наблюдатели сидели в километре, а то и больше, наблюдая за нами через ворота. Дальше понятно, они просто выслали группу спецназа на перехват.
- …и тут майор говорит: Еще раз услышу про твоего хуева деда, пинком вышибу с работы. Прям так и заявил.
- Зря он так сказал, - хмыкнул молодой парень с огненно рыжей шевелюрой.
- Ага. Митька же контуженый, он с ходу вертушку сделал, пиндоса и снесло, - продолжил второй парень, в отличие от своего собеседника, брюнет.
- Придурок, - коротко прокомментировал рыжий, мельком глянув на экраны мониторов.
Их смена длилась уже второй час, еще четыре, и можно по бабам, а они в Алексеевске такие-е-е.
- Ага. Не надо было при Митьке так про его деда говорить, сам знаешь, дед полный кавалер орденов Славы, да еще в эту новую фракцию вступил.
- Там ща все ветераны, - кивнул рыжий.
- Пусть теперь за свои слова челюсть восстанавливает. Перелом в четырех местах. Говорят, в госпиталь не лег. У него какое-то дело на расследовании - денежное, понятно. Вот и суетится. А то без него развалят, и гешефт не он получит. Деньги уж больно любит.
- А Митьке теперь что? Это же ка-азел, не отстанет.
- Вышибли. Сам знаешь, какие у этого пидора рычаги.
- Знаю. Ладно хоть по статье не… Тревога! - Вскочив, рыжий, шустро застучал по клавиатуре и стал ковыряться в аппаратуре, что-то пересоединяя. Выведя одну из камер на большой монитор, он ткнул пальцем в экран и довольно сказал: - Я же говорил, что арка эта для вида.
- Вижу. Следи за ними, я звоню, - подняв трубку спутникового телефона, приказал брюнет.
- Угу… О, все вышли, - прибавив громкость динамиков, пробормотал рыжий наблюдатель, не сводя взгляда с монитора.
- Товарищ полковник? Портал сработал. Так точно… Есть… Восемнадцать человек… Двое на носилках. Все вооружены… даже пулемет есть. Один в советской форме… нет двое, еще один на носилках. Да, их старший подходит под описание. Фото? Да, полное совпадение. Есть! Будет сделано.
- Ну что там? - поинтересовался рыжий, как только напарник положил трубку.
- Сейчас будут. Нашим когда будем звонить?
- На хрен? Микрофоны я отключил, то есть включил запись нашего прошлого дежурства. Пока прочухают…
- Ага, хорошо. Кстати, а куда это наши поднадзорные направляются?
- Похоже, свинтить хотят. С ранеными у них хрен что выйдет. Там сигналки везде, на главный пульт все идет… Смотри, этот точно наш, мобила в руках.
- Надо полковнику звонить, пусть перехватят. А то в самом деле еще на один из наших постов наткнутся. Куда они пошли?
- Между восьмым и девятым постами.
- Угу… Товарищ полковник? Это снова мы…
Заброшенная база "Алексеевское-2011",
то же время.
Мы успели углубиться в лес метров на двести - до другой опушки оставалось примерно столько же, как зазвонил мой телефон. Я его включил при первой возможности, но все абоненты, которым пытался звонить, были отключены или находились вне зоны доступа. Мельком взглянув на экран, сразу же ответил:
- Да?
- Вас сейчас будут брать! Сопротивление не оказывайте! Работают федералы. Телефон и симку уничтожьте! - прозвучал знакомый голос.
- Понял! - несколько ошарашенно пробормотал я, застыв на миг, но почти тут же встряхнулся и стал судорожно разбирать телефон.
- Кто это? - тихо спросила Аля.
- Коротич.
Подошедший Лобанов тоже вопросительно посмотрел на меня.
- Нас сейчас брать будут. Спецназ ФСБ. Осназ госбезопасности по-вашему. Приказ не сопротивляться. Зажигалку дайте…
Дымя пластмассой, горели симка и плата телефона, бойцы шустро закопали улику. После чего мы быстрым шагом, как будто ничего не подозревая, потопали вперед. Была видна противоположная опушка, когда нас повязали.
Как нас скрутили, я сразу не понял, слишком неожиданно все произошло. Рядом вдруг взорвался ком травы и листьев и оттуда выскочило лохматое чудо. Потом круговерть из деревьев, неба и земли, и я лежу на земле, уткнувшись носом в прелую листву, и рычу от боли в заломленной руке. Один за другим раздались визг Али, мат бойцов капитана, великосветская ругань офицеров и чей-то крик:
- Не подходи! Граната! Рванет!
- Спокойно, боец, спокойно. Мы свои, - послышался чей-то успокаивающий голос.
- Свои?! Свои?! Да пока мы там с фашистами воюем, вы, выродки, всю память попрали!
- Карасев, не дури, - крикнул Лобанов. - Вставь чеку на место!
"Точно, Карасев, конопатый такой, то-то мне голос показался знакомым. М-да, зря я им все-таки про политическую обстановку рассказал… хотя туго бы им пришлось без этого краткого эпизода!"
- Парень, спокойно, послушай своего командира. Мы свои, - продолжал увещевать тот же голос.
Жаль посмотреть, что там происходит, я не мог, с этой стороны как раз упиралось в землю колено бойца. Второе было у меня на спине, так что я продолжал лежать без движения, тщательно прислушиваясь.
- Свои бы просто подошли и представились. А вы, твари, только из-за угла и можете, как с врагами! - продолжал говорить срывающимся голосом Карасев.
- Послушай, солдат…
- Я красноармеец, сволочь златопогонная.
Теперь даже я понимал, что Карасев натурально нарывался.
- Ты слова-то попридержи. Мы тоже русские, - послышался чей-то бас чуть правее от меня.
- Лейтенант, молчать, - прошипел переговорщик.
- Русские? - как-то судорожно хмыкнул Карасев. - А я советский человек. Нет между нами ничего общего.
- Боец, мы сейчас идем к нам. Там вас ждут горячая еда и медицинская помощь.
- Как немцы. Нам один пограничник, бежавший из плена, попался, он похожее рассказывал, когда их группу окружили. А потом в плен попал.
- Боец… красноармеец, пойми, мы не враги тебе. Если граната взорвется, пострадаем не только мы, но и твои товарищи… Лейтенант, НЕТ!!!
Что там произошло дальше, я толком не слышал. Что-то хрустело, перекрываемое густым матом. Потом едва слышно зашипело и крик:
- Бойся!
Через секунду взрыв, и спецназовца на моей спине снесло в сторону. Тряся головой, я попытался приподняться, как почти сразу на грани слышимости, сквозь звон в ушах, услышал:
- Куда?
Последующий удар по почкам и завершающий по голове были последними в моем сознании. Через секунду все померкло.
Тишину в комнате наблюдения нарушали только хрипы в пробитом легком рыжего и хруст стекла под новенькими берцами невысокого крепыша кавказской внешности с гипсом на нижней половине челюсти, который вошел в комнату.
- Ну что, Воронин? Пидор-то оказался не так прост? - прошипел кавказец, с ненавистью глядя своими маленькими злобными глазами на умирающего оперативника.
Рыжий промолчал не только потому, что не мог говорить, а потому что не видел в этом смысла.
Несмотря на то что кавказцу больно было говорить, он не унимался.
- Зря вы против систем пошли. Что дадут эти митинги и забастовки. Развал страны? Или вы надеялись, что этот мифический Сталин возьмет да и придет? Воронин, ты же читал сводку. Запись была обследована экспертами и признана подделкой. И что теперь? Тебе минуты остались. Гаврилов убит. Чего вы добивались? Группу мы эту взяли, мне уже доложили. И куратора мы вашего тоже возьмем.
- Да-а… пошел ты-ы, - едва прохрипел рыжий, с тоской посмотрев на лежащий у стула ПМ с отодвинутым до конца затвором. Отстреливались они до конца, пистолет выбили, как раз когда он пытался перезарядиться. Магазин до сих пор был зажат в его левой руке, но до пистолета было так далеко.
Хмыкнув, кавказец посмотрел на пистолет, потом снова перевел взгляд на раненого. Не обращая внимания на двух спецназовцев в комнате, подошел и ногой подтолкнул пистолет к руке рыжего.
Собрав все силы, Воронин схватил отдающий холодом ПМ и поднял взгляд. На него смотрело дуло пистолета. Выстрел.
- Он пытался меня убить, ясно? - убирая "Гюрзу" в кобуру, громко и уверенно сказал кавказец.
- Так точно, товарищ майор, - хором ответили спецназовцы безразличным тоном.
- Уходим. Идем на точку два. Нужно принять гостей.
Привели в чувство меня довольно грубо. Сунули под нос ватку с нашатырем и похлопали по щекам. Сильно похлопали. Грубо.
Стараясь не трясти как будто налитой чугуном головой, приоткрыл глаза и застонал от боли.
"Пипец почкам. И… кажись, я описался?" - Удар по голове тоже не прошел даром, в глазах все двоилось.
Пока меня как куль приподнимали и усаживали спиной к стволу сосны, попытался осмотреться.
- Сесть на корточки, смотреть только перед собой! - рявкнул кто-то рядом.
Беглого взгляда хватило оглядеться. Первым делом вздохнул с облегчением, Аля лежала рядом, глядя на меня. Подмигнув ей, я уставился в землю, как велели.
"М-да. О советско-российской дружбе можно позабыть. Не простят!" - подумал я, успев бросить взгляд на бойцов Лобанова, волками смотрящих на охрану. В отличие от молодого Карасева, которого я бы назвал "фанатичным комсомольцем", остальные бойцы знали, что такое приказ, и не дергались, ожидая своего шанса.
Спецназовцы понимали это и были настороже, крепко сжимая оружие.
Чуть в стороне было видно несколько тел, одно принадлежало Карасеву, второе спецназовцу.
"Надеюсь - это лежит тот лейтенант, которого пытался остановить переговорщик. Хотя странно все это. Глупо. На наш захват должны были отправить спецназ с нормальными руководителями и командирами. А этих, извините, кроме как пэпээсниками назвать нельзя, повадки те же. Даже по карманам так же прошлись. Умело".
- Васько, глянь на эту дуру, - послышалось чуть справа.
Едва заметно скосив взгляд, я увидел бойца в таком же камуфляже, но уже со снятой лохматкой, который, повесив автомат на плечо, держал в руках ДП сержанта Лазарева. Повернувшись ко мне боком, кому-то демонстрируя пулемет, дал мне возможность рассмотреть шеврон на его плече. Спецназ ФСИН. Теперь многое становилось понятно. Чуть справа слышался разговор, парень-переговорщик с кем-то общался на истерике. Явно докладывался командиру. И, судя по его голосу, уже успел получить фитилей и сейчас слушал инструкции в отношении нас.
- Вот придурки. Они бы еще с кремневыми ружьями к нам приперлись, - ответил кто-то, видимо, тот самый Васько.
- Ты будешь смеяться, кремневые тоже есть, пять ружей, восемь пистолетов.
- Точно? - вдруг заинтересовался Васько.
- Сам смотри.
- Точно, раритет. Слушай, Серег, а ты знаешь, сколько они сейчас стоят?
- Много… наверное, - не совсем уверенно ответил спецназовец.
- Сам подумай, никто ведь не заметит, что пара не стреляющего старья пропала?
- Ну а капитан?..
- Давай отойдем.
Фсиновцы стояли метрах в пяти от меня, и хотя разговаривали довольно тихо, я расслышал их разговор, и даже звон в ушах не помешал. Через пару секунд они удалились. Видимо, отошли в сторону обсудить свой гешефт. Я знал, что зоновский спецназ насквозь отмороженный и неуправляемый, но не настолько же?! Видимо, сюда отправили самых отмороженных. Тех, кого не жалко.
Судя по тому, что бойцы, охранявшие нас, в разговор не вмешались, "бизнесмены" были тут командирами.
- Все продали, твари, - послышался полный ненависти голос Лобанова. Он, оказалось, лежал рядом, метрах в двух.
- Угу. Это еще цветочки… - ответил было я, но получил чувствительный пинок.
- Молчать!
- Чтобы вы горели в геенне огненной, - послышался голос одного из офицеров Нахимова, каперанга Ульянова.
- Еще слово - дантист не поможет, - не выдержал один из спецназовцев.
Ждать нам пришлось с полчаса, не меньше. Сперва мы услышали приближающуюся ругань, кто-то кричал с явным кавказским акцентом, распекая неизвестного Матросина, видимо, того капитана, что командовал захватом. Причем, как мне показалось, кричал с какой-то нарочитостью, чтобы мы слышали.
Наконец, распекать подчиненного закончили, и к нам подошла группа людей в городском камуфляже. В лесу они смотрелись несколько глупо и не к месту, но, видимо, сами они на это особого внимания не обращали.
- Извините, товарищи! Приношу искренние извинения не только от себя лично, но и от нашего государства Российской Федерации…
Я посмотрел, кто это там ораторствует хорошо поставленным голосом. Даже кавказский акцент был не так заметен при его несколько пафосной речи. Но он, видимо, сам верил в то, что говорил.
Метрах в пятнадцати от меня стоял невысокий черноволосый крепыш с гипсом на челюсти, в таком же городском камуфляже, и вещал, помахивая рукой в такт речи, слегка морщась, видимо от болей, про ошибку и т. д. и т. п.
Бойцы слушали его внимательно, однако продолжали настороженно осматриваться.
- А раненые так и будут без медицинской помощи? - наконец не выдержал Лобанов, кивнув на небрежно положенные носилки.
Раненый старшина даже скатился с носилок, видимо, охранявшие нас спецназовцы не особо беспокоились о состоянии пленных.
- Конечно, окажем. Сейчас же немедленно направимся в наш лагерь, там вами и займутся.
- И развяжете?
Кавказец колебался не долго:
- Конечно, если вы пообещаете, что не будете нападать на нас или пытаться навредить другим способом. Вы должны понимать, что мы выполняем приказ.
Кавказец, оказавшийся майором Тахияном, сдержал свое слово, и нас повели к машинам. Потирая руки, разгоняя кровь после наручников, я на ходу огляделся. Вроде все живы-здоровы. Относительно, конечно, после такого "гостеприимства", но все шли на своих ногах, кроме раненых.
- Что там было, пока я в отключке был? - поинтересовался у капитана.
Спецназовцы нам не мешали, только шли в пятнадцати метрах и настороженно наблюдали за нами.
- Этот… лейтенант к Карасеву рванул, да тот успел гранату швырнуть под ноги, специально бросил в ложбинку так, чтобы нас осколками не зацепило. Ему да этому и досталось.
- Понятно.
- Эти разозлились, Карасева ногами пинали, жив он еще был. Нас не трогали, а вот его… Твари.
- Тут я могу порадовать. Это что-то вроде конвоиров на зоне. Они созданы для подавления бунтов. Наверное, и среди них есть нормальные парни, но нам они не попались.
Мы шли некоторой коробочкой. Я и Аля шли вместе, рука об руку, Андрей прикрывал сбоку. Лобанов шел впереди. Пока его людьми незаметно командовал, а вернее, успокаивал-сдерживал зам, лейтенант Костин.
Шли мы недолго. На опушке стояли два пазика. Нас загрузили в первый, стараясь рассадить по задним сиденьям, так чтобы двое бойцов могли занять сиденье, повернутое к нам лицом.
- Товарищи. Сейчас мы приедем к нам на базу, и там вы все получите. Даже баньку организуем, - запрыгнув на первую ступеньку, в салон заглянул жизнерадостный майор.
Когда он направился ко второму автобусу, я услышал, как он рапортует по мобильнику о нашем захвате.
Через двадцать минут мы были в Алексеевске. И первое, что мне не понравилось при въезде на местную базу, организованную на территории нашего РОВД - это негр в американском камуфляже с эмблемами "НАТО".
- Это что? - поинтересовался я у майора, когда вместе с остальными покинул салон автобуса.
- Это? - повернулся он к негру, после чего скривился и ответил: - Наблюдатели, чтоб их. Понаехали тут.
- Понятно. Вы медиков поторопите. Что-то мне состояние летчика не нравится.
- Разумеется, все, что попросите, мы сделаем. Если это, конечно, в наших силах.
- И, если можно, газету, если нет сегодняшней, то можно и вчерашнюю.
Приняли нас хорошо, в той степени, в которой смогли. Врач, наш, местный, осмотрел раненых, похвалил хирурга, который делал операции, почесал затылок и потребовал у майора их госпитализации. Однако майор ничего не ответил, тянул время. Видимо, решил доложить начальству.