- Можете быть свободны, - нетерпеливо приказал адмирал и, как только слуга вышел, спросил: - Герой войны? Крымской?
- Как много вопросов и как мало ответов, - улыбнулся я, но ответил на требовательный взгляд Нахимова, взяв один из бокалов и протягивая его адмиралу: - Крымская война, тысяча восемьсот пятьдесят третий - тысяча восемьсот пятьдесят шестой, или Восточная война - война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Наибольшего напряжения они достигли в Крыму… э-э-э, - завис я, так как дальше просто прочитать не успел. Поездка от дома была короткой, да и трясло немилосердно.
- И это все?
- Что успел прочитать, то и рассказал. Вот здесь полный рассказ, правда, я сам с трудом разбираю, что тут написано, - сказал я и, поднявшись, стал расстегивать мундир. Достав тоненькую стопку бумаг, я отдал ее в жадные руки Нахимова, который немедленно углубился в чтение.
- Тут краткая история Крымской войны и ваша биография, - сказал я, застегиваясь.
Нахимов застыл над бумагами почти на полчаса.
- Господин адмирал. Павел Степанович… время! - постучал я по наручным часам, чем заинтересовал адмирала, на миг оторвавшегося от чтения.
- Я вас слушаю, Александр Геннадьевич, - с трудом отложив бумаги в сторону, сказал адмирал.
- Я бы хотел сказать, что не стоит оставлять гостей на столь долгое время. Основная просьба к вам это ЗАВТРА устроить личную встречу с императором, но чтобы это происходило без лишних ушей.
- Хорошо, я сделаю это. Как раз на завтра мне назначена аудиенция у государя, он попросил задержаться после награждения. А значит, завтра я его увижу и передам личную просьбу с глазу на глаз.
- Хорошо. Но вот бумаги я вынужден забрать, если они попадут не в те руки, вы понимаете, что будет?
- Да, я понимаю, но нельзя ли?..
- Павел Степанович, вы узнаете все что нужно с разрешения императора, я вам и так был вынужден показать лишнее. Вот листок, тут записан мой адрес. Поверьте, нам крайне важно встретиться с ним как можно быстрее.
- Хорошо. Я подъеду к вам сразу после встречи с государем, - сказал Нахимов после того как прочитал адрес.
Вернувшись на банкет, где уже обеспокоились долгим отсутствием адмирала, я сразу же подошел к жене и, извинившись перед дамами, спас ее от общения с ними.
- Кушать хочешь? - спросил я ее.
- Ты издеваешься? Как все прошло? - так же тихо спросила она меня.
- Договорились. Завтра адмирал поговорит с государем, самое сложное - это ждать. Солнышко, я проголодался… смотри, какая курочка на том блюде.
- Желудок бесчувственный.
Немного утолив голод, мы подошли к адмиралу и, учтиво поклонившись, сообщили, что удаляемся с этого замечательного праздника.
- Надеюсь, мы еще свидимся, - ответил он, также поклонившись.
- Фу-х, все, домой, - велел я Демьяну, залезая в пролетку.
Минут за тридцать мы долетели до ворот моего дома.
- Отворяй, его сиятельство приехали, - тут же заорал Демьян.
Бородатый охранник, наверное, один из нанятых сегодня, внимательно нас осмотрел и, убедившись, что действительно свои, отворил ворота.
- Молодец, - похвалил я его, когда проезжал мимо. Надо будет познакомиться со всеми бывшими солдатами.
- Как все прошло? - первым делом спросил Андрей, как только мы вошли в дом. Я посмотрел на Зинаиду Захаровну и укоризненно на Андрея, разве можно задавать такие вопросы при посторонних.
- Все в порядке, он удовлетворил мое прошение, - официальным тоном сказал я.
Андрею этого хватило, поэтому, кивнув, он сказал:
- Ужин готов, накрывать?
- Накрывайте. Где профессор?
- Да все там же. Как получил новую пачку бумаги, так мы его вообще не видим. Все какие-то даты вспомнить пытается.
- Понятно. Слушай, Андрей, я вот что думаю, тебе не кажется, что эти два дня охрану дома лучше вести в усиленном режиме?
- Уже. Дом охраняют три человека, пока остальные отдыхают, так что с этой стороны не беспокойся, парни опытные, знают, что делать.
- Хорошо. Да и пригласите Карла Фридриховича к ужину, в конце концов. А то мы это бледное привидение уже полдня не видели, - сказал я, доставая из-за пазухи стопку бумаги.
- Ну что, тихо? - спросил я примерно в два часа следующего дня.
Стоящий у окна в полном снаряжении осназа Андрей спокойно ответил:
- Тихо.
- У адмирала назначена встреча на одиннадцать часов. Три часа прошло; видимо, тут все делается без спешки.
Приехали за нами только через полтора часа. Среди солдат лейб-гвардии выделялся военно-морской мундир адмирала Нахимова. Он лично приехал с приглашением от Императора Всероссийского.
- Выходим, - сказал я, оглядывая присутствующих в комнате. Кроме своих, там никого не было.
Роли уже были распределены, поэтому, подхватив сумку, мы с профессором направились к выходу. Аля и Андрей обеспечивали наш тыл, так что насчет этого мы не беспокоились. Для работы с императором у нас было семь дней. Именно столько я выделил времени перед отправкой обратно в сорок первый.
Открыв дверь, я вышел на крыльцо дома, к которому уже подходил Нахимов, его сопровождал гвардейский офицер в каком-то звании.
- Здравствуйте, Александр Геннадьевич. Прекрасный охотничий костюм, - сказал Нахимов, осмотрев мой камуфляж.
- Здравствуйте, Павел Степанович. Это военная форма, - коротко ответил я, мельком глянув на остановившегося рядом с адмиралом офицера.
- Вы можете говорить при полковнике Оболенском, он в курсе, - понял меня адмирал.
- В наше время войны идут совсем по-другому, и приходится подстраиваться под них, это касается и формы. Чем незаметнее солдат или офицер, тем лучше.
- А парады? Балы? - спросил полковник.
- Для этого есть парадная форма, сейчас я в полевой, - так же коротко пояснил я.
- Понятно, - протянули офицеры, задумчиво рассматривая мое облачение.
- Чаю, кофе? - спросил я.
- Нет, государь ждет, очень вы заинтересовали его. Поэтому прошу в карету, не откладывая ни на минуту, - ответил Нахимов. По-видимому, они действительно торопились, даже гвардейцы, которые остались за территорией, не покинули седла.
- Ясно. Это даже лучше. Профессор, прошу вас на выход, - крикнул я в глубину дома, Карл Фридрихович не выходил, ожидал моего сигнала внутри.
"М-да, явление Христа народу!" - подумал я, когда профессор с сияющими глазами вышел на свежий воздух и принялся трясти руку адмирала, при этом говоря, что ему никто не поверит, что он здоровался с таким легендарным человеком.
- Карл Фридрихович, может, все-таки поедем? - спросил я, указывая на карету, которая стопроцентно была из каретного двора императора, слишком дорогая на вид.
- Да-да, конечно.
Наконец мы вчетвером, даже полковник со своей саблей уместился довольно комфортно, выехали со двора и, трясясь по брусчатке, направились в неизвестном направлении. Я и вправду не знал куда, шторы были закрыты.
"Удивительная выдержка у человека, знает, откуда мы, а ничего не спрашивает!" - уважительно подумал я о полковнике.
Ехали мы почти час, постоянные повороты не давали определиться, куда мы едем, но меня это особо не волновало. Как привезли, так и отвезут обратно. Главное, чтобы план сработал и государь адекватно встретил потомков.
В отличие от меня, профессор не мог успокоиться - его мучил зуд ученого. И хотя он не был историком, сдавал только общее направление, но обладал хорошей памятью и действительно помогал делать курсовую другу об этих временах. Так вот, видя исторических персонажей, он аж подпрыгивал от нетерпения что-то спросить. Хотя, может быть, виной тому была дорога, меня тоже подбрасывало.
Наконец мы остановились, и полковник прервал затянувшееся молчание:
- Приехали. Прошу вас, господа, следовать за мной. - После чего первым вышел из кареты.
Карета остановилась прямо у больших двустворчатых дверей, так что нам пришлось сделать всего два шага, чтобы войти через открытые двери в большое помещение, где лакей принял шляпу профессора и легкую накидку. Адмирал с полковником только сняли… нечто, что они носили на головах, и, держа головные уборы в руках, прошествовали в следующее помещение. А вот там нас встретила охрана, причем сразу было видно, что хлеб они едят не зря, нас быстро обыскали, извлекли у меня штык-нож из наплечных ножен, и на этом обыск закончился. Почему-то в сумку профессора они заглянули только мельком и, увидев, что там только бумаги, закрыли ее.
"Зря хвалил!" - подумал я.
- Прошу за мной, господа, - указал нам на дверь полковник и прошел в следующее помещение с шестью дверями. Подойдя к тем, где стояли двое гвардейцев, он что-то сказал, те мгновенно вытянулись и застыли.
Самостоятельно открыв дверь, полковник вошел, и мы с замыкающим нашу процессию Нахимовым вошли вслед за полковником в красиво оформленное помещение.
"Черт. Хочу себе так же квартиру оформить!" - была первая мысль, как только я вошел. И только потом я осмотрелся.
Кроме меня, профессора, адмирала и полковника, в этом, я бы не сказал, что большом помещении находилось еще три человека. Один стоял у окна спиной к нам и наблюдал за чем-то, чего я со своего места не видел. Другой сидел за столом и что-то деловито писал, третий ходил взад и вперед и о чем-то усиленно думал.
- Ладно, сдаюсь, кто из них император? - спросил я у профессора. А так как голос я и не думал понижать, то обернулись ко мне все.
- Вроде тот, что у окна, - тихо ответил он.
"Тот, что у окна" с интересом смотрел на нас холодными глазами, что-то обдумывая.
- Да? - с сомнением спросил я.
- Кхм, - прочистил горло полковник и сказал: - Государь, разрешите представить вам полковника Демина Александра Геннадьевича и его спутника, профессора математических наук, Карла Фридриховича Трауперга.
После он коротко представил и государя:
- Император Всероссийский Николай Павлович.
Несколько секунд мы с интересом рассматривали друг друга, после чего я, не опуская глаз, спокойно сказал:
- Приятно познакомиться, Ваше Имперское Величество. - Видимо, я сказал что-то не то, так как раздались тихие смешки, переходящие в сдавленный хохот.
- Прошу. - Император указал нам на стулья, сам же сел в кресло, буржуй, я это кресло себе присмотрел.
Мы сели, и, пока никто ничего не успел сказать, я решил брать быка за рога:
- Ну что, начнем?
Двое неизвестных, которых почему-то сразу не представили, видимо, по приказу Николая Первого, оказались генералом-фельдмаршалом Паскевичем и министром финансов графом Киселевым. Очевидно, это были его доверенные лица. Выпив сока, - император и придворные почему-то удивились, что я не пью, и лакеи принесли яблочного сока, - я осмотрелся. Правитель со своими людьми продолжали беседовать с профессором, мы же с адмиралом лениво переговаривались, не участвуя в разговоре. Николай Павлович быстро выяснил, что информацией я не владею, и затер меня в сторону, общаясь только с профессором. Пока ему нужна была информация о будущем, о политике он будет говорить со мной, так что я не особенно беспокоился. Однако наговориться за такой короткий день они не успели, поэтому нам были предоставлены комнаты.
Закончили они только через три дня, я вообще-то на два рассчитывал, но и так пойдет.
- Прошу вас Александр Геннадьевич, присаживайтесь, - указал государь на кресло перед собой.
Нас теперь разделял только маленький столик, поэтому, открыв сумку, я достал ТТ и, покачав его в руке, протянул императору со словами:
- Это вам подарок от меня лично.
Император принял его с охотой, я бы даже сказал, с очень большой охотой, так как уже получил сведения о прорыве на военном поприще. Быстро показав, как разбирать оружие и снаряжать его, я положил на столик кобуру и два магазина.
- Патронов, извините, много дать не могу, но пятьдесят штук у нас есть, - сказал я, высыпая их на столик.
- Я так понимаю, вы считаете меня обязанным за этот подарок? - с лукавой улыбкой спросил государь.
- Ну что вы из меня англичанина делаете, это ведь их суть, подкупами решать свои проблемы… но в этот раз вы правы, вернемся к этому разговору попозже?
- Хорошо. Но теперь я готов выслушать вас, у вас ведь есть какое-то предложение? Судя по тем движущимся картинкам в вашем механизме, это предложение будет интересным.
- Ну да. Как вы уже знаете, есть двухсторонний переход от вас к нам и наоборот; возможно, это поможет дальнейшему сотрудничеству.
- То есть вы метите в союзники? - поморщившись, спросил император.
- Да.
- Мне не доставит удовольствия общаться с теми, кто убил моих потомков.
"Уф, молодец, профессор, смог повлиять на императора. Выложил будущее так, чтобы он не сильно разгневался. Молодец".
- Тут вы немного не правы, я сам монархист, но все равно вынужден признать, что мои современники делают все для развития государства, а убийство ваших потомков вообще темное дело. Коммунистам это было не нужно, они взяли власть у тех, кто и уничтожил ваших потомков, так что это работа кого-то из верхушки. Сталин - хозяйственник, и вы должны понимать, что будет при вашем союзничестве.
- Я это понимаю. Карл Фридрихович все достаточно точно описал. Ладно, что вы имеете честь предложить?
- Только одно, - ответил я, подходя к большому глобусу на толстой ножке, после чего спросил: - Как МЫ будем делить этот шарик!
- Интересный вопрос! Что вы хотите этим сказать?
- Контрибуция. Главное, чтобы они напали на вас, а дальше уже наше дело.
- Контрибуция? Я вас правильно понял?
- Ну да. Видите ли, какое дело. Пока в вашей стране имеется крепостное право, сотрудничество с нашим правительством будет несколько… э-э-э…
- Затруднено? - подсказал правитель.
- Да… У меня вопрос, что вам рассказал Карл Фридрихович о времени с тысяча девятьсот по тысяча девятьсот сорок первый?
- Не так много, как хотелось бы.
- Давайте я расскажу, как все было. Своими словами, а то знаю, как может рассказывать профессор, уши пухнут.
- Пухнут?
- Это такое выражение, означает - невозможно слушать. Так вот…
Император слушал внимательно, кое-где согласно кивал головой, в каких-то местах хмурился, но не прерывал, слушал молча.
- Мне в первый раз попадается такой хороший слушатель, - несколько озадаченно сказал я через три часа. Был полдень, и нас пригласили на обед.
Позже мы продолжили.
- …таким образом, вливание в инфраструктуру Российской империи бессмысленно. Разворуют.
- Значит, только военное сотрудничество?
- Ну почему, торговое, мы вам даем все технологии, а вы строите заводы и создаете все, что требуется. Только, на мой взгляд, все это бессмысленно! Я же говорю, разворуют.
- Вы в этом уверены?
- Это же ваша фраза, "в России не ворую только я"?
- В первый раз слышу, - коротко ответил правитель.
- Значит, позже скажете. Так вот. Для того чтобы получить контрибуцию, вышеупомянутые государства должны напасть на Россию. Как я уже говорил, мы идем на помощь согласно союзному договору и прибираем их земли. Думаю, двух армий хватит. Это около трехсот тысяч человек. Продолжим?
- Да.
- Чтобы они напали на вас, не нужно делать НИЧЕГО, пусть все идет своим чередом. Можно внедрять некие нововведения, но чтобы это не отразилась на их планах.
- Не любите вы англичан.
- А за что их любить? - изумился я и добавил: - Их уничтожать надо.
- Продолжайте…
- Ну что, все готово? - спросил я, оглядываясь. Время было вечернее, и хотя солнце еще не взошло, в лесу уже было темно.
- Замеры мы сняли. Вы говорите, насыпь железной дороги должна быть три метра и шесть сантиметров в высоту?
- Да, не забудьте главное. Чтобы колея могла держать массу не менее двухсот тонн, это важно, - ответил я, наблюдая за сборами своих спутников, они в очередной раз проверяли мешки с едой и амуницией.
- Мы это уже обговаривали, продолжим замеры, - сказал человек императора, который будет тут вести железную дорогу. Ширину колеи мы тоже обговорили. Железная дорога была новым делом в России, и работали на ней в основном иностранные подданные. Удивительно, что хоть одного русского инженера смогли найти. Нет, на самом деле, дорогу будут вести иностранные инженеры. Но замеры снимал наш, местный Ваня.
Всего в России о нас знали двадцать шесть человек, и к каждому был приставлен охранник. Два года, именно такой срок мы установили для продолжения дальнейшего сотрудничества. Через два года мы вернемся и посмотрим, смог ли император хоть немного изменить ситуацию в стране.
- Готовы? - спросил я, когда совсем стемнело. Шесть фигур в простой одежде и трое в камуфляже подтвердили, что они готовы. Мы шли не одни, император навязал нам сопровождающих, и один из них, адмирал Нахимов, был представителем императора.
За пять дней многочисленных словесных баталий мы с Николаем Первым все-таки пришли к единому мнению. Оно не устраивало нас обоих, но мы решили, что это самое лучшее из возможных сотрудничеств.
И вот шесть человек дополнили нас. Профессор оставался. После некоторых колебаний я решил все-таки оставить Трауберга в царском мире. Так будет надежней.
- Стремянка готова? Тогда начинаем!
Я забрался на стремянку и активировал Аномалию. Почти сразу раздалось несколько изумленных восклицаний, но они быстро стихли. Андрей знал, что делать, поэтому, просунув стремянку на ту сторону, он попытался установить ее, но послышался только характерный бульк.
- Черт, а ведь там река, - вполголоса сказал я. Мы как-то не продумали эту ситуацию.
- Угу, как и в прошлый раз, где мы приземлились, - тихо подтвердил Андрей.
- Время. Ты первый прыгаешь. Давай.
Мои спутники по очереди с помощью стремянки прыгали на ту сторону, наконец остался я один.
- Надеюсь, еще увидимся, граф, - сказал я человеку царя и единым махом перемахнул через портал Аномалии.
Вода была теплой, но до дна я не достал. Вынырнул, стараясь делать все бесшумно, и тихо поплыл к берегу, где уже были видны человеческие фигурки, некоторые из них в исподнем. Похоже, люди отжимали одежду.
- Александр? - окликнула меня Аля.
- Да, это я, - шепотом ответил я.
Старательно высушив оружие, форму, мешки и продовольствие, мы собрались и компактной группой последовали за Андреем, углубляясь все дальше в лес. Прежде чем куда-то двинуться, нужно узнать, где мы, поэтому Андрей и искал место для лагеря. С той минуты, как мы попали обратно в СССР, он принял на себя функции разведки, так что найдя в ночи поляну, мы, не разжигая огня, расположились на опушке и стали устраиваться на ночь, выставив караульных.
Теперь можно сказать о новых спутниках, которых нам дал с собой император Николай Первый.
Про Нахимова я уже говорил. Основной его задачей было не только возглавлять правительство Российской империи, но и изучить новейшую на данный момент тактику применения морских сил.