Отъехав километров тридцать, Скуратов загнал в чащу машину и мы, поев жареной свининки, бухнулись спать. Проснувшись, первым делом за завтрак - утраченные калории нужно восстановить. Во время трапезы Скуратов, явно смущаясь и краснея выдал новость, враз отбившей аппетит.
- Командир, а ведь меня ночью чуть фриц не порешил.
- Не понял, переведи.
- В самом начале, когда ты к генералу в номер направился, я зашел в соседний - там и нарвался на этого шустрика.
- Поподробней, пожалуйста.
Семен уставился взглядом в землю и забубнил - аккуратно вошел, достал нож, двигался в обычно режиме.
- Хорошо, автоматом перешел в боевой, глядь, а эссэсман уже мечом машет и откуда он только железяку вытащил, не заметил. - Пришлось нож метнуть, попал, конечно, зря что ли учили, но главное не это. - Командир, немец нездешний, наверняка из прошлого, меч старинный, ну и манера боя, ее ни с чем не спутаешь.
- Какой отсюда вывод, Сеня? - обманчиво ласково спросил я.
Семен щелчком сбил травинки с локтя.
- Ну, это значить сторожиться надо.
- Правильно, сторожиться, особенно некоторым раздолбаям, расслабляться нельзя, мы на войне.
- Владимир, а может махнем домой?
- Погоди чуток, заглянем после Минска в Москву, и алга в Казань. - Мне самому надоело по самое не могу, но дело нужно завершить, иначе нас отсюда не выпустят - есть такие подозрения. - Так, поели, попили - поехали. Часа через четыре подъезжали к столице Белоруссии и всю дорогу Скуратов ныл - ну почему нельзя было гансов просто перестрелять?
Сначала я отмалчивался, потом надоело.
- Семен, ты диверсант или где? - Зачем в ступе воду толочь, поезд ушел, отстань.
Его можно понять - на душе такой же дискомфорт, как и у меня, а кому сейчас легко.
- Так-с, чегой-то непонятно, Сеня, тормози.
Я достал бинокль, присмотрелся и отдал Скуратову.
- Вот же бл. ди, что творят.
Справа от нас, в самом предместье Минска располагался лагерь. Самое страшное и дикое - его узниками были дети и женщины. Мы уставились друг на друга.
- Наши действия, командир?
- Освобождать, без вариантов, день на подготовку, прикинем план действий и вперед на тетю Мотю.
Остановились на постой у хозяйки большого дома и кучи ребятишек. Угостив ребятню шоколадом, выдал хозяйке две сотни рейхсмарок на продукты.
Звали ее Матрена Ивановна, за ужином она нам рассказала - лагерь немцы соорудили месяц назад, в нем находятся жены и дети комсостава Красной армии. Они не успели эвакуироваться, многих сняли прямо с эшелонов.
Выйдя во двор, сели на лавку у забора.
- Командир, дальше что?
- А дальше, дальше основную массу перекинем в сорок шестой год, а москвичей доставим по адресу проживания.
Семен вытаращился на меня с немым вопросом.
- Думаю, захватим транспортный самолет, не на грузовиках же их везти.
- Вот с тобой точно не соскучишься, командир.
С утра наладились в город, в комендатуру. По липовой бумажке забрали из гаража два тентованных "бюссинга", потом поехали на армейские склады за продуктами - одну машину под завязку набили буханками. Другую тушенкой и крупами. Машины поставили во дворе Матрены Ивановны, а на нашей таратайке поехали к аэродрому.
Минимум час наблюдали прилеты, отлеты фрицев - нужный транспортник стоял в левом углу поля, укрытый маскировочной сетью. Здоровенная четырехмоторная бандура, надеюсь подойдет на нашу задумку.
Приехав, решили избавиться от таратайки, негоже подставлять хозяйку.
Семен уселся в грузовик, а я в трофейную машинешку и отъехав от города километра три, замаскировали ее в густом леске.
Рано, часа в четыре, поехали к лагерю. Машины оставили в березовом колке, а сами двинулись скорым шагом. На четыре вышки с часовыми, приходилось всего два прожектора - нам только на руку.
- Семен, начинай, я пошел - закончишь, подгребай.
До главных ворот, где находилась караулка, я полз минут пятнадцать.
Сзади послышались тихие щелчки - Скуратов выбивал фрицев. Вот и караулка.
Дверь оказалась закрытой, пришлось постучать. Открыли не сразу, некоторое время перепирался с охранником - потом разозлился и сказал, что пакет из штаба дивизии СС, оставлю на пороге. Пусть мол, комендант лагеря сам разбирается с нерадивыми подчиненными. Подействовало. Нырнул в дверной проем, фрица убил ножом по ходу движения. Увидел второго - удар в горло, готов. Стоп-кадр, так их здесь всего двое что ли?
Высунул наружу голову, свистнул, прибежал Семен.
- Сеня, теперь двинули в казарму и заскочи по пути к коменданту - он нужен живым.
Управился я быстро, эссэсманов оказалось всего тридцать человек. Прибежавший Скуратов остался не у дел.
Сходили за грузовиками, загнали их на территорию лагеря.
- Время - пять, десять - сообщил Семен.
- Подождем до шести, тогда всех разбудим. - Накормим, и я начну отправлять народ. Скинули с себя окровавленные плащ-палатки и зашли в комендатуру - нужно же пообщаться с местным начальством. К моему удивлению, комендантом оказалась женщина в звании шарфюрера СС, о чем свидетельствовал мундир, аккуратно повешенный на спинку стула.
- Ты все обыскал?
- Да, командир, вот трофеи, правда сейф не смотрел - времени не было.
Я плеснул водой на белокурую немку, лежащую на кровати.
- Красивая стерва - заметил Семен.
Да, посмотреть было на что. Хозяйка лагеря спала голышом и сейчас мы обозревали натуральную блондинку с отличной фигурой во всем великолепии.
- Приводи в чувство, часом не прибил ее?
Скуратов тряхнул эссэсовку - та открыла глаза.
Я бросил ей одежду.
- Одевайтесь, фройлян, у нас к вам несколько вопросов.
Немка в полном обалдении, молча одевалась.
- Теперь откройте сейф, посмотрим вашу документацию.
Она безропотно подчинилась - видимо приняла нас за внутреннюю службу безопасности СС. Бегло посмотрел бумаги - списочный состав узников составлял девятьсот пятьдесят четыре человека, из них триста восемьдесят две женщины. Из сейфа реквизировал пять тысяч рейхсмарок.
Немку повели к баракам, в таких строениях собаку пожалел бы держать - все в щелях, сляпано на скорую руку. Зиму никто не пережил бы, это точно.
Семен бегал от барака к бараку, будил взрослых, минут через десять, на вылизанном плацу собралась приличная толпа.
Выступив с краткой речью, я толкнул комендантшу к ее бывшим узницам - раздался истошный визг.
Немку, бабы разорвали в клочья моментально.
- Милые дамы, сделайте приборку, не стоит детишек пугать. - В этих грузовиках продукты, готовьте завтрак, через два часа начнем вас отправлять в советский тыл.
Женщины загомонили, запищали и кинулись на нас с Семеном с поцелуями.
- И последнее, женщины и дети, проживающие в Москве и Подмосковье отправляются в последнюю очередь, составьте, пожалуйста, список.
За два часа женщины управились с ребятишками, наступила пора отправлять их в сорок шестой год.
Сначала решил отправить почти всех женщин, а потом детишек группами по двадцать пять человек и одного взрослого. С первой группой женщин отправил записку советским властям, все будущие вопросы адресовать НКГБ I управление Судоплатову Павлу Анатольевичу, подписался Ханом. Старшей группы - Галине, симпатичной хохлушке с ямочками на щеках, дал подробные инструкции по их дальнейшим действиям.
В этот день нам с Семеном удалось переправить триста двадцать шесть женщин. Передохнув до шести утра взялись за переправу детишек. В итоге к вечеру остались только москвичи - сто двадцать человек, из них пятьдесят восемь детишек.
Утром, часов в десять мы всем коллективом летели в немецком транспортнике на большой высоте. Летчики люфтваффе послушно держали курс на Москву, по другому и быть не могло - жить хотят все. Полет прошел нормально, только на подлете к столице, сталинские соколы взяли нас в клещи, благо дело, что мы снизились до километра. Вообще наша авиация не выдерживала никакой критики, как впрочем, и танки, и артиллерия.
Четыре краснозвездных истребителя всласть покуражились в воздухе, пулеметными трассами указывая курс.
К встрече с советской властью мы с Семеном приготовились, еще в полете переоделись в комсоставское обмундирование без знаков различия, напялили кожаные плащи. Фрицевское тряпье выбросили за борт, в люк.
При подлете к аэродрому выдал в микрофон открытым текстом:
- Приготовьте автобусы и теплую одежду для детей, привет Судоплатову, Хан.
Я ухмыльнулся про себя, пусть подергаются в предвкушении встречи, ну а мы объявимся позже.
После приземления - цирк, нужно было видеть расстроенно-обиженные морды красных летунов и аэродромной обслуги, с оружием в руках, встретивших немецкий транспортник. Вышедший экипаж фрицев, все встретили восторженным ревом, а затем картинка маслом.
Появившиеся женщины с детишками, как серпом по одному месту, враз умерили пыл воинственных сталинских соколов. Ну а мы с Семеном, прикинулись ветошью и втихаря угнали аэродромную полуторку. Впрочем, на ней мы рассекали недолго - до ближайшей трассы. Тормознули тентованный грузовик, Семен обработал водителя и тот доставил нас в предместье столицы, потом он укатил по своим делам, напрочь забыв о мимолетной встрече.
На постой встали у милой тихой старушки - Дарьи Лукиничны. Она жила одна и мы внесли некоторое разнообразие своим появлением.
Побросав вещички, отправились на рынок, за провизией. В этот день мы отъедались и отсыпались. Проснувшись в понедельник, позавтракав, провели короткое совещание и решили ехать к Судоплатову вдвоем - слишком много барахла и документов набралось - одному не дотащить.
К двенадцати часа утра мы стояли у дверей I управления. Благодаря гипновнушению преодолели все препоны в виде часовых и дежурных, и очутились в приемной Судоплатова. Его секретарь, под нашим нажимом сообщил начальнику всего три слова - к вам Павел Анатольевич, Хан из Белоруссии.
- Проходите, товарищи.
Зашли.
Кабинет средних размеров с дубовыми панелями на стенах и длинным стволом для совещаний, на стене портреты Сталина и Дзержинского. За массивным столом с зелеными сукном перебирал бумаги мужчина в форме старшего майора НКВД.
- Проходите, присаживайтесь, я сейчас закончу.
Он перетряхнул несколько папок, затем негромко произнес несколько фраз по внутреннему телефону.
- Итак, слушаю вас, граждане.
- Павел Анатольевич, мы с вами знакомы заочно, я - Хан, а это мои сотоварищи. - Вы получили наши послания.
Судоплатов посмотрел на нас со странным выражением - одну минуту, для полной ясности сейчас подойдет наш товарищ.
И действительно, только он закончил фразу, открылась дверь и в кабинет вошел молодой старший лейтенант НКВД.
- Вы знаете этого человека?
На сей вопрос, естественно получил отрицательный ответ.
Судоплатов поморщился:
- Позвольте представить вам доблестного бойца невидимого фронта - Хан.
Мы с Семеном переглянулись и расхохотались.
- Павел Анатольевич, пусть старлей выйдет, у нас к вам приватный разговор.
Оставшись одни, вывалили на совещательный стол документы, карты, офицерские удостоверения офицеров и золотые изделия.
- Павел Анатольевич, вот эти четыре кассеты, нужно направить в фотолабораторию. Пусть проявят и сделают фотографии. Золотые изделия, мы изъяли у немцев, ваша финчасть разберется. - Относительно нас - вот наши документы, - Судоплатов, полистал паспорта - что за шутки, немедленно объяснитесь.
- Павел Анатольевич, вы не волнуйтесь и постарайтесь поверить всему услышанному.
В сжатой форме рассказали нашу историю.
- Хорошо врете, ребята, складные байки сказываете - развеселился Судоплатов. - А теперь рассказывайте правду.
- Павел Анатольевичу, зачем попусту языком молоть, ждите результатов фотолаборатории. - К чему нам доказывать очевидное, лучше мы вам покажем - и я предложил старшему майору некий тест.
Он понимал то, что мы предложили, никакой суперволкодав из их ведомства сделать не сможет.
Не откладывая проверку в долгий ящик, Судоплатов приказал подать машину. Через некоторое время мы приехали в тренировочный лагерь диверсионной спецшколы.
На плацу перед нами шеренгой выстроились инструкторы и выпускники школы - всего двадцать человек. Каждый держал в руке пистолет "ТТ" с одним патроном.
Я на пальцах объяснил им задачу - попасть в мою любую конечность, кроме головы разумеется. Расстояние - десять метров, сигнал подаст сам Судоплатов.
Перед началом состязания, попросил обыкновенный уголек, старший майор лишь пожал плечами, но просьбу мою исполнил. Судоплатов со Скуратовым стояли в стороне, чекист поднял свой пистолет и подал сигнал - выстрел.
Я побежал, вернее, пытался - один шаг и оказался в тылу шеренги, пошла работа.
Дошел до середины шеренги и только сейчас началась стрельба, ну да, для диверсантов я стоял на месте.
Закончив свое черное дело, сделал шаг, тут же очутился рядом с прославленным чекистом и Семеном.
Судоплатов через некоторое время от меня отшатнулся - в его восприятии я появился слишком внезапно.
- А теперь, Павел Анатольевич, пройдем к вашим орлам и посмотрим результат.
Когда он увидел угольные полоски на шеях своих подчиненных, то был явно не в себе.
- Не может быть, ну мы подобные песни уже слышали.
- Павел Анатольевич, надеюсь, вы убедились?
Тот лишь пожал плечами - ладно, поехали в Управление.
- Нет, не пойдет, подбросьте нас к трамвайной остановке, а сами посмотрите внимательно фотографии, да почитайте наш отчет о проделанной работе.
Мы распрощались, пообещав подъехать завтра к десяти утра. По дороге к бабульке, Скуратов раздраженно шипел:
- Ишь, какие недоверчивые, мы за них с фрицами воюем, а они - "не может быть".
- Семен, перестань, такая у них работа, да запуганные - враги со всех сторон, понимаешь, окружили. - Утро вечера мудреней.
На следующий день, с утра подъехали в I Управление НКВД, пропуска для нас уже оказались заказаны.
Судоплатов поздоровался за руку. Расположились за его столом, секретарь принес три стакана чая с лимоном и тарелочку с овсяным печеньем. Попили чайку, похрумкали печенье, молча. Я ждал, что нам скажет начальник транспортного цеха - то бишь Судоплатов.
Тот не дождавшись от нас никакой реакции, выдал шедевр чекисткой мысли.
- Ребята, предлагаю влиться в наши славные ряды, мы с вами таких дел наворочаем, Гитлер удавится.
- Павел Анатольевич, я не сомневаюсь - вы можете. - В историю уже вошли, как непосредственный участник ликвидации Троцкого.
Судоплатов побледнел и полез в кобуру за пистолетом, пришлось разоружить старшего майора.
Извинился, мол, ляпнул не подумавши, забыл что это страшно секретная тайна НКВД.
- Успокойтесь, Павел Анатольевич, мы никому не скажем, правда Семен?
Скуратов молча кивнул.
- А на ваше предложение - вы нас по моему плохо слушали. - Павел Анатольевич, у меня в тринадцатом веке Русь осталось без государя, а вы меня в свою пехоту агитируете. - За дураков держите, или… - Понятно, вы нам не верите, хорошо, давайте прогуляемся с вами в год эдак шестьдесят четвертый. - Прикажите подать машину, пусть отвезут к библиотеке им. Ленина.
- Пистолет верните.
- Да, пожалуйста, нам чужого не надо.
Через полчаса служебная легковушка затормозила.
- Павел Анатольевич, прикажите вашим барбосам оставаться в машине, мы объявимся часа через четыре.
Судоплатовские телохранители, числом двое, ворча топтались у авто, но приказ начальства - дело святое.
- Давайте сюда, Павел Анатольевич, за кустики, нам лишние свидетели не нужны, в том смысле - исчезновение наше будет эффектным.
После вспышки в глазах и ощущения слабого удара током - понял переход удачно завершен.
- Ну пошли в библиотеку.
В читальном зале, где старший майор дорвался до подшивок газет думал он умом тронется, но ничего, выдюжил красный чекист.
Выйдя из библиотеки, в газетном киоске стырили несколько центральных газет. Наши деньги здесь не котировались.
- Поехали домой?
Обратный переход прошел нормально, в столице наступила ночь, но авто с церберами оказалось на месте.
- Павел Анатольевич, уже поздно, устройте нас, пожалуйста, на ночь в гостиницу.
Судоплатов заторможено кивнул. Отсыпались мы в гостинице "Центральной", недалеко от Лубянки.
Гостиниц с таким названием по моему в каждом городе можно встретить.
- Семен, мы с тобой можем умереть голодной смертью - поприветствовал я напарника утром следующего дня. - У нас ни копейки здешних денег, бегом к чекисту, пусть наши трофейные рейхсмарки меняет на рубли.
Скуратов схватил рюкзак с деньгами и мы с воплем - нас не догонят - понеслись в Управление.
Старший майор с детской наивностью взывал нас к коммунистической сознательности - дескать, сдайте марки в государственную казну и вам скажут огромное спасибо.
- Нет уж, увольте, меняй давай.
Со вздохами и причитаниями о нашей частной жадности, Судоплатов отдал распоряжение в финчасть - в итоге мы стали обладателями пятидесяти двух тысяч рублей.
Чекист быстренько с нами распрощался, назначив встречу на послезавтра - к Берии попрется, не иначе. Поди будут решать, что с нами делать - стратеги ети их мать. Так размышлял я в ресторане под десерт.
По пути к временному пристанищу заскочили в коммерческий магазин, а затем на базар - цены зашкаливали все мыслимые пределы.
В Белоруссии занятой немцами, все в разы дешевле. Жлобы, вот и весь сказ.
II глава
Забивая продуктами подпол, своеобразный холодильник Дарьи Лукиничны, Скуратов подал отличную идею.
- Командир, а ведь война продлится без малого четыре года, давай поможем старушке.
- Молодец, Семен, нужно обеспечить нашу хозяйку продуктами длительного хранения. - Я на базар и т. д., а ты найди двух строителей, пусть соорудят два сарая, один под уголь, второй под дрова. - Да крышу на доме перекроют, ну забор мы сами подправим. За два дня развили кипучую деятельность, Дарья Лукинична только ахала и приговаривала - мне вас, ребята, сам Бог послал.
В первый же день я на "левом" грузовике привез два мешка муки, столько же крупы, три ящика макарон, мешок соли и мешок сахару. Не забыл пять десятилитровых бутылей подсолнечного масла, да четыре мешка картошки.
Два пожилых строителя за день поставили сарайчики, на следующий день мы привезли пару машин угля и машину дров.
Дарья Лукинична совсем растерялась:
- Куды ж мне столько одной, ребяты?
- Не беспокойтесь, все пригодится. - Мы вам собачку купим, пусть добро охраняет, от лихих людей.
Строители лихо стучали молотками на крыше, кроя ее новой толью, а мы поперлись на рынок.
Нам повезло - недалеко от ворот пацанчик пионерского возраста держал в коробке трех щенков кавказцев.