Я посмотрел ему в глаза - бандит, он и есть бандит.
Хлопнул энергоударом в область сердца, в треть силы. Даже руки не поднимал, так плечами передернул. Сталин побледнел, пытался дотянуться до кнопки вызова адъютанта, нет, не получилось. Лицо вождя перекосила мучительная судорога, он схватился за грудь руками и с коротким стоном обмяк в кресле.
Подождав пару минут, я встал и подошел к нему, пощупал яремную вену - пульса не было. Сталин был мертв, прислушался к внутренним ощущениям. Пустота. Я не испытывал ни радости, ни горечи - совсем огрубел душой, ай, да ладно, махнул на себя рукой. Пора звать Берию.
Открыл дверь кабинета - Поскребышев сидел за своим столом и отстраненно смотрел в окно, Берия за маленьким столиком листал какие-то документы.
- Лаврентий Павлович, зайдите, пожалуйста, - я посторонился, пропуская его в кабинет.
Успел шепнул Поскребышеву:
- Вызовите срочно врача.
В кабинете Берия, стоя на коленях, пытался нащупать у вождя пульс.
- Да фули там щупать, сказано в морг, значит в морг.
Берия, с исказившейся физиономией, воззрился на меня:
- Ты что наделал? Убийца.
Я перехватил его взгляд, так, пошло гипновнушение, а сам состроив честную морду возмущенно завопил:
- Вы что, Лаврентий Павлович, с ума сошли как вы могли подумать? - Сталин попросил меня рассказать о будущем своих детей, ну я и рассказал. Потом он схватился за сердце и вот результат.
Берия глухо спросил:
- Что ты такого мог поведать?
- Правду, Лаврентий Павлович. - Его дочь Светлана после смерти вождя в пятьдесят третьем году эмигрирует в Китай, а затем в Америку - за границей проживет всю жизнь. - Василий - станет генералом ВВС, после смерти отца будет отправлен в ссылку, в Горький, где и умрет от цирроза печени - пил много. - Хуже всего с Яковом - он впервые годы войны попадет в плен к немцам. Погибнет в лагере, по моему в сорок третьем году. - Лаврентий Павлович, мы не о том говорим. - Король умер, да здравствует король. - Берите власть в свои руки и уничтожьте конкурентов - Хрущева в первую очередь. - Мой вам совет, основательно проредите Политбюро. - Избавьтесь от Ворошилова и Буденого, по их доносам много хороших людей расстреляли. - И главное, нужно срочно пересмотреть дела арестованных военачальников и ученых, а так же всех осужденных на основании анонимок. - Анонимки должны быть вне закона. - Я вам помогу и не потому что вы мне очень нравитесь, вы не девушка, а по одной причине - моя Родина в опасности, идет война на выживание. - Свою лепту, в победу над фашистской Германией, мы внесем.
В газетах некролог опубликовали через три дня, вся страна в трауре, но морального духа народ не потерял - на фронтах сражения шли в полную силу. Наши части пятились все медленней и организованно встали в оборону в конце ноября. Месяц выдался суматошным и малоприятным, нам с Семеном пришлось таки участвовать в одной зачистке - по личной просьбе Лаврентия Павловича.
Предстояло взять Буденого в его усадьбе - хлопотное дело с большими жертвами, по этой причине нас пригласили. В те времена все чувствовали себя неуверенно, "воронок" мог приехать за любым гражданином, невзирая на чин и звание, так было до недавнего времени. Буденый превратил свою усадьбу в крепость - на углах натуральные вышки с часовыми, во дворе два взвода охраны из кавалерийского полка. Два пулемета "максим" располагались с расчетами в особняке. Нам честно признаться, пришлось повозиться - мы никого не хотели убивать и слава Богу обошлось без трупов.
Одна оказия приключилась - пришлось перестрелять собак, с ними общего языка найти не удалось Когда мы вырубили охрану, в открытые нами ворота ворвались "волкодавы" из НКВД. Берия ситуацию просек сразу и ударил первым.
Всю зарождающуюся группировку прихлопнул в первый же день, на второй стал выпалывать Политбюро - как оказалось троцкистов не всех в свое время расстреляли.
С Лаврентием Павловичем имел не одну беседу и на пальцах ему объяснил, что нужно сделать для победы над врагом. Мои усилия не пропали даром, в армию стали возвращаться репрессированные ранее военоначальники, да и вообще из тюрем выпустили массу невинных людей. В крупных городах появилось много коммерческих магазинов, стали образовываться потребсоюзы. С моей легкой руки на селе появились кооперативы и фермеры.
Кооперативное движение я организовал и в городах, причем гипновнушением не пришлось пользоваться - Берия въехал в тему на раз - умный мужик.
Вызванного из Крыма адмирала Октябрьского, расстреляли во внутреннем дворе тюрьмы НКВД. На мой вопрос о судьбе некой предательской народности проживающей в Крыму - Берия ответил что такие в списках больше не числятся и предваряя мой следующий вопрос, сказал:
- С Кавказом тоже самое.
Молодец, проявил политическую волю и избавил Россию от головной боли в будущем.
По настоящему схлестнулся с ним на почве идеологии и номенклатуры - он все не мог поверить, что советская власть просуществует всего семьдесят пять лет.
Дня четыре на него потратил - убедил, а как ему не поверить, я приводил факты и цифры, ну то что помнил, дополнял меня Скуратов. Окончательно добил Берию одним примером - элита, получавшая зарплату ненамного превышающую зарплату рядовых сотрудников, отоваривалась за копейки в спецмагазинах, ну где справедливость.
Про так называемые спецпайки среди народа слухи ходили давно, так за что спрашивается любить коммунистов?
К тому же, девяносто процентов из них горлопаны и пустобрехи - языком молоть могут, а что-то делать конкретное - найн.
Про политработников вообще говорить не приходиться - каста тунеядцев, хотя среди них встречаются иногда порядочные люди.
Посоветовал Берии упразднить институт комиссаров, в армии ввести единоначалие и вообще на хрена в армейские дела вмешивать компартию и идеологию.
По моему мнению ее должно быть в меру, иначе это просто оболванивание людей.
- Лаврентий Павлович, вы уже успели заметить, плохого я вам не советовал, правильно?
Берия кивнул головой соглашаясь.
- Так вот, восстанавливайте и открывайте церкви, прекратите гонения священнослужителей - православная вера должна быть реабилитирована в России, а власть обязана покаяться и просить у нее прощения. Коммунисты, по некоторым причинам старались стереть нашу веру с лица земли, как впрочем и весь народ русский. - Вы почитайте тайные архивы НКВД и поймете в чьих интересах и на чьи деньги произошла Великая Октябрьская революция. - В заговоре участвовала не только Германия, но и определенные круги Англии и Америки. - Неужели вы этого не знали, Лаврентий Павлович?
Берия только открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Ну еще бы, рушилось святое и незыблемое.
- Не может быть - просипел он.
Опять знаменитая фраза Рабиновича, из анекдота.
- А вы почитайте, почитайте, убедитесь сами, зачем мне попусту языком молоть.
Через четыре дня нас вызвали в Кремль. Берия приготовил своеобразный сюрприз - наградили орденами Боевого Красного знамени и вручили офицерские удостоверения. - Во как.
Судоплатов, гад, естественно, с одобрения свыше, через неделю после нашего появления, произвел нас в старлеи НКВД, а дальше пошло-поехало. На данный момент я полковник, а Семен - подполковник НКВД, а мы то довольные бегали вольными птахами, ага, консультанты, как же.
Всю данную информацию вытрясли у встреченного здесь Судоплатова, он кстати тоже полковника получил - за нас поди, не иначе.
На орденок свой косится, паразит.
Я ему высказал все открытым текстом, кто он после этого.
- Владимир Михайлович, Семен Николаевич, вы меня простите и извините, но сами понимаете - война, давайте мировую, обмоем наши звания и ордена?
Обмыли.
В диверсионной школе прошли выпускные экзамены - половина выпускников аттестовалась инструкторами.
Открылись еще три школы, все правильно - земля должна гореть под ногами оккупантов.
Экзаменационная комиссия, в который мы принимали участие, работу закончила - школа опустела, разлетелись птенцы, стало немного грустно - надеюсь не зря мы возились с ними два месяца. Вообще, подготовка классного бойца-диверсанта для государства удовольствие дорогое, тут не до экономии. Конечно, полгода обучения, срок явно недостаточный, но что делать.
Для повышения уровня предложил Судоплатову, набирать курсантов из выпускников военных училищ и обстрелянную молодежь. Павел Анатольевич, надо отдать ему должное, долго не раздумывал и тут же разослал своих волкодавов и порученцев по училищам и фронтам. В диверсионных школах одновременно будут обучаться тысяча двести человек - по триста курсантов на школу.
Судоплатов попросил нашей помощи в процессе обучения. Мы согласились, но предупредили, пусть на многое не рассчитывает - у нас самих будет тяжелое задание, требующее времени и здоровья. Все под грифом секретно, подробностей не ждите.
Судоплатов мужик с понятием - никаких лишних вопросов.
А между тем по стране, в основном в крупных городах, через райкомы комсомола и областные управления НКВД, наращивал обороты отсев и набор девушек по определенным параметрам. Конечно 90-60-90 здесь очень большая редкость, но такого эталона старались придерживаться, обязательно все кандидатки проходили особые медкомиссии. Чекисты старались выяснить здоровье ближайших родственников, вплоть до третьего колена. Шерстили все высшие и средне-специальные учебные заведения, привлекали и выпускниц школ - тех кому исполнилось восемнадцать лет. Девушек набирали от 18 до 25 лет - самый репродуктивный возраст. Представители НКВД привозили девушек со всей России, ставили их на довольствие, жили они в школах и институтских общежитиях.
Наконец, настал день окончательного отбора. За длинным столом в огромном кабинете, сидели члены комиссии, председательствовал я.
В комиссии одни мужики, кроме секретаря. По левую руку от меня сидел Семен, как и я при параде и наградах. За ним капитан НКВД Зуев Василий Иванович - подпольная кличка "Васек Трубачев".
Он молодой, нет еще и тридцати, смотрит на нас открыв рот и ходит по пятам. Василий из "волкодавов" и по молодости считал себя крутым, так и пыхтел своим самомнением, но спекся и сдулся когда увидел нас с Семеном на занятиях русской рукопашки. А когда на его глазах Скуратов уложил на траву и обезоружил группу курсантов с ножами из тридцати человек, все - потерял покой и заносчивость.
Я посоветовал Скуратову дать ему несколько уроков, чтобы отвязался. Он неплохой парень - Васек, а главное порядочный - это качество ценилось в людях во все времена.
За Василием, располагался доктор Реутов, терапевт, кандидат наук, преподает в Военно-Медицинской академии. Большой жизнелюб и ценитель женского пола. Простой и завистливый обыватель, назвал бы доктора Реутовы некрасивым словом - бабник. И был бы не прав - бабник, это что-то примитивное, а здесь - ценитель женской красоты, звучит возвышенно, не правда ли. За данное качество я и ввел Реутова в комиссию.
Секретарь Анечка, личный секретарь начальника Зуева - симпатичная блондинистая хохотушка дет двадцати двух. По отзывам Реутова, отличный стенографист, а на пишущей машинке молотит словно пулемет, сам убедился.
Ровно в десять ноль-ноль, комиссия приступила к работе - девушки заходили с паспортом и заключением медкомиссии. Прошло минут двадцать - мы с Семеном и доктором стали переглядываться.
- Не понял юмора, симпатичных и красивых девушек в Москве эпидемия выкосила - нехорошие подозрения зародились в моей голове.
Очередной кандидатке сказал:
- Пусть девушки заходят по десять человек.
Через полчаса я утвердился в своих догадках. В одиннадцать часов объявили перерыв. Отослав Аню за чаем, мы окружили капитана Зуева.
- Васек, ты ответственный за Московский контингент?
- Так точно, товарищ полковник.
- Ты почему задание сорвал, идиот.
Васек впал в ступор.
- Погоди, Семен, доведешь молодого до инфаркта.
- Вася, ты где - и пощелкал перед его физиономией. - Доктор, дайте ватку с нашатырем.
Капитана привели в чувство с большим трудом.
- Ты за базаром то следи, Сеня, чуть члена комиссии не вывел из строя. - Вася, прочитай нам инструкцию. А то небось подзабыл.
Скуратов, впихнул в руки НКВДэшника официальный лист бумаги. Капитан прочитал четко, с ударением.
- Капитан, ты обратил внимание на требуемые параметры кандидаток.
- Так точно.
- Не тянись, не на плацу. - Вот и поведай нам, чем ты руководствовался, когда собирал девушек со всей Москвы.
- Сколько у тебя по списку?
- Три тысячи четыреста десять человек.
- Давай колись.
- Ну дык чтоб здоровые - Так.
- Опять же спортсменки, комсомолки - мы с Семеном улыбнулись.
Рано мы лыбились, дальнейшей фразой Васек убил нас наповал.
- И чтоб значить, были преданы коммунистической партии и делу Ленина.
Мне стало не шуток.
- Вася, ты где такое увидел в инструкции. - Балбес. - Там сказано здоровые и красивые. - А ты что предоставил, нам на фуй не нужна преданность коммунистической идее, им не в партию вступать, у них будет другая секретная и ответственная задача. - Значит так, мы оставляем тебя с доктором и секретарем, даю тебе, капитан, три дня. - Если сам ни хрена не понимаешь в женской красоте - доктор подскажет. - Попробуй не выполнить задание, всю жизнь на Чукотке, будешь оленей охранять.
В дороге не выдержал и загнул матерную фразу. С такими задержками проваландаемся здесь до морковкиного заговенья.
- Бл…дь, недаром нас фрицы колотят, ну почему они такие тупые, командир?
- Спроси чего-нибудь полегче.
Ближайшие два дня занимались только свежим набором в спецшколе. Наконец в понедельник, 18 ноября, мы вновь приступили к отбору девушек. Васек с доктором отсутствовали они занимались поисками нужного контингента в столице. Наконец, видим то, что глазу приятно, мордушки у девчонок более-менее, но фигуры - из сотни одна, не больше, подходила требованиям.
- Аня, во время обеда, срочно найдите капитана Зуева или доктора Реутова.
Через два часа объявился доктор.
- Николай Захарович, у вас со зрением все в порядке?
- Не жалуюсь - растерянно пробормотал Реутов.
- Вы тоже инструкцию плохо читали? - Какие параметры в ней заданы?
- 90-60-90.
- Так, а вы кого прислали, вы почему на фигуры не смотрели, пьяные были? - Доктор, у вас есть последний шанс, иначе вместе с капитаном Зуевым пойдете под трибунал. - Выполнять.
Доктор пулей выскочил из помещения.
- Аня, приглашайте девушек группами по двадцать человек. - Нет, ну что за дятлы, у меня в тринадцатом веке народ был гораздо понятливей.
В общем пурхались мы с Семеном дней десять и просмотрели шесть с половиной тысяч девушек. Из них выбрали тысячу человек, остальных отправили по месту жительства. Взяли два дня выходных - отсыпались.
С кандидатками занялись вплотную психологи из органов, ну и мы приготовили пару тестов на "вшивость". Примитивная проверка на логику и отсутствие главного человеческого порока - жадности.
До финиша дошла половина, вот с ней мы и решили пообщаться - рассказать о их конкретной задаче, взяв естественно подписку о неразглашении.
Девушек пригласили в Кремлевский дворец съездов. Кроме них и нас в зале более никого не было. По нашей просьбе, стол покрытый красным бархатом поставили у самого края сцены - поближе к народу.
Наше собрание охраняли командиры НКВД, стоявшие у всех закрытых дверей зала, не ближе пяти метров. В двенадцать часов дня, я выдал краткую речь.
Честно говоря, мы с Семеном ожидали бурной и отрицательной реакции, но не того, что произошло. Нас оглушили аплодисментами, вот те на.
Наверное, они меня не поняли, нужно объяснить все подоходчивей - только начал плести словесные кружева, взметнулся лес рук. Я осекся - слушаю вас - и предложил симпатичной брюнетке пройти на сцену.
Она подошла к столу, ухватила микрофон и сходу заявила:
- Мы все поняли, товарищи командиры и Герои Советского Союза. - Если партия и правительство требуют для Родины родить детей, мы все как одна к этому готовы. - Правильно я говорю, девушки?
Опять море оваций, женский писк.
Мы с Семеном, смотрели друг на друга, словно два дурака. Я думал, придется девиц уговаривать, ничего подобного. "Партия сказала надо - народ ответил - есть" - все получилось как в совковом анекдоте.
Поставив челюсть на место, попросил задавать вопросы.
Ничего особого не спрашивали, запомнился последний - кто будет нашим донором?
- Так как искусственное оплодотворение пока не создано, мы с Семеном Николаевичем и будем вашими донорами, соответственно отцами ваших детей.
Вновь громкие и продолжительные аплодисменты.
- Сеня, твое напутственное слово.
- Девушки, для вас сейчас организуют экскурсию по некоторым залам Кремля, а затем мы с вами встретимся в банкетном зале.
Я перехватил микрофон - помните, вы давали подписку о неразглашении. - Ни родители, ни лучшие подруги не должны знать о секретном научном эксперименте.
Многие девчонки, сидели на банкете под впечатлением экскурсии - ошарашенные и счастливые - в те времена, Кремль для народа был недоступен. Банкет прошел на ура, казна не поскупилась на угощения, сам многие блюда ел впервые. Столы ломились от многообразия закусок и напитков, но в связи с экспериментом - крепче сухого вина и шампанского ничего не было - впрочем, за нашим столом коньяк присутствовал.
Сам Лаврентий Павлович к нам пожаловал - произнес короткий спич, поздравил присутствующих и т. д.
Берия посидел с нами с часок, перед уходом обратился ко мне.
- Владимир Михайлович, завтра с утра к десяти подъедьте в Управление, в тридцать четвертый кабинет, это ненадолго.
- Хорошо, Лаврентий Павлович, буду.
- Тогда до свидания, товарищи, пейте в меру, вам необходимо быть в форме.
- До свидания, товарищ Берия.
Оставшись вдвоем, Скуратов вопросительно глянул на меня, я лишь пожал плечами, хотя догадывался. Наверняка, главный чекист хочет проверить меня на предмет убийства вождя - вот гэбня неугомонная.
Мне его проверки, конечно, до одного места, но осадок остается.
- Ну вот, уже и танцы начались, а с кем же они танцевать собираются, ага, понятненько. Прибыли курсанты нашей спецшколы. - Вот и начальник - подполковник Куренной.
Поздоровались, пригласили к своему столу - выпили по рюмке, другой. Он спросил меня:
- С нашим новым набором курсантов будете работать по скоростному режиму?
- Будем, конечно, только пропускная способность уменьшится - в день не больше двадцати четырех человек. - За месяц управимся, может чуть больше. - Ты лучше скажи, Борис Иванович, сможешь ты мне выделить пять инструкторов и предоставить часть материальной базы?
- Надолго?
- Месяц, два, шесть дней в неделю по три часа.
- Если такой график, то я не против. - Вопрос можно?
- Зачем они вам?
- Для этих милых девушек - и я кивнул в зал.
У начальника спецшколы глаза на лоб полезли.
После окончания банкета, на Красную площадь подогнали полтора десятка автобусов и мы с "инкубатором" поехали на новое место жительства - в подмосковный санаторий Совнаркома. По удивительному "совпадению" спецшкола находилась в километре, всем удобно.