- Его звали Митра, - сказал Йоль, - из Барбарии.
- Черт, - сказал смуглый юноша. - Я провел с ним последние две недели, и он говорил мне, что он Бримм Киммериец. - Он с величайшей тщательностью вытирал сюрикены краем плаща убитого, где было поменьше крови. - Ну почему люди лгут!
Катамарка хмыкнул.
- И это в мою честь вы решили сегодня поменяться именами, - сказал он, дав понять смуглому юноше, что тот сам солгал.
- У-гу, - молодой человек не стал развивать тему. Он снял свою большую шляпу, провел рукой по иссиня-черным волосам и торопливо надел ее опять, чтобы граф не принял это за подобострастный жест.
Но вопрос почестей занимал сейчас Катамарку меньше всего. Он заметил глаза, которые смотрели, словно со дна колодца в полночь, зловещие, парализующие глаза, взгляд которых мог выдержать не каждый; правда, эти глаза были так глубоко посажены, что даже придавали лицу некоторое простодушие. При этом граф понимал, что за этим простодушным выражением крылись не мягкость и тупость, а уверенность в себе и сила. Этот молодой человек, весь в черном, знал, что делает, и делал хорошо.
А заговорил он вновь тихо и мягко:
- Я решил прийти в эту сомнительную часть города нынче вечером, потому что мне казалось, это будет забавно. Встретил в кабаке Бримма, то есть Митру, и эту как ее там. Он и впрямь варвар - из Барбарии, да! - и очень веселый. Был веселым. Мы отлично провели время, рассказывая небылицы, когда вы пришли и все испортили.
Он выпрямился, заставив при этом свои звездочки куда-то исчезнуть, и гордо встретил взгляд Катамарки своими не правдоподобно черными глазами. Тьма и тени, несомненно, породили этого искусного метателя ножей, одновременно угрожающего и внушающего доверие.
- Меня зовут Ганс, я с дальнего юга. Это я неделю с чем-то назад побывал в жилище Корстика.
- Рад встрече, Ганс с дальнего юга!
- Мы еще посмотрим. Йолю это не понравилось.
- Ночь вероломных убийц и надменных союзников, мой господин.
- Замолчи, Йоль, - сказал Катамарка, заметив, как Ганс повернулся оглядеть слугу. - Этот человек, похоже, все-таки спас нам жизни. Кроме того, он безупречно владеет оружием, болван, и крайне быстро отвечает на оскорбления! Ганс, я подозреваю, что нам все равно предстоит объясняться со стражей, но я не в силах понять, зачем нам оставаться здесь. Не убраться ли нам восвояси?
Ганс с одобрением заметил, что граф Рокуэльский оставался столь же хладнокровным, как и в трактире. Он решил еще немного испытать его хладнокровие.
- У меня много друзей в фиракийской городской страже. Катамарка оглядел его более чем скептически. Но Ганс не улыбался. Напротив, он сделал большие глаза, придав лицу невинное и бесхитростное выражение.
- Я хочу сказать, что пять мертвых тел - это многовато, - сказал он. - Кроме того, я отослал ту женщину обратно в трактир, когда я... э-э... приступил к работе.
- Женщина? - переспросил Катамарка. - О, вы имеете в виду девушку под вуалью.
- Женщину под вуалью, - сказал Ганс. - Она недурна. Ах! - Он резко дернулся и посмотрел вниз. - Черт! Напугал меня, проклятый кот!
Не правдоподобно большой, красно-рыжий кот из "Скучающего Грифона", казалось, материализовался из темноты позади молодого человека в черном. Он тут же стал тереться о его ногу, изгибаясь всем телом. Ганс смотрел на него сверху вниз.
- Пропустил драку, дуралей. Не надо было лакать вторую кружку пива! Граф Катамарка, это мой кот Нотабль. Нотабль, граф Катамарка из Сумы. Он вроде ничего. А это его... э-э... человек, Воль.
Кот отозвался низким раскатистым "р-р-р".
- Йоль, - поправил Йоль сквозь зубы.
- Нотабль, - сказал Катамарка, повторяя это престранное имя с преувеличенной почтительностью. Невообразимый кот, как заметил граф, отозвался на звук своего имени.
- Это не я его так назвал, - заметил Ганс, однако это не прозвучало как оправдание.
- Ваш... кот?
Молодой человек, назвавшийся Гансом, пожал плечами.
- Я никогда не любил котов, а с Нотаблем мы настоящие друзья, поэтому он не может быть просто котом. Кроме того, он повсюду следует за мной, куда бы я ни пошел. - И он вновь пожал плечами. Катамарка кивнул.
- Я... понимаю, - сказал он, задаваясь вопросом, был ли этот юнец сумасшедшим или просто пребывал вне себя после пережитого.
- Простите меня, Катамарка, Нотабль. Мне нужно отойти в сторонку…
"Ага, - подумал Катамарка, - его рвет. Ну, тогда все в порядке. Он действительно потрясен… Убийство для него не такая уж повседневная вещь. Уж лучше иметь дело с ним, чем с прирожденным убийцей, вроде того огромного варвара".
Глава 2
Катамарка не без некоторого удивления убедился в том, что этот Ганс с далекого юга и в самом деле знал "людей в красном", ребят из городской стражи Фираки. Хотя они уже много лет не носили красного, фиракийскую охрану продолжали именовать Красными. Для Ганса же любой стражник по-прежнему оставался охотником.
Сержант, которого Ганс, приветствуя, назвал Римизином, вернулся в сопровождении четырех человек в сверкающих шлемах. На них были те же желтовато-зеленые туники, как и у предыдущих посетителей "Скучающего Грифона", - которых, кстати, нигде уже не было видно, - но поверх туник они надели кожаные доспехи, защищавшие грудь и спину. На этих кирасах, так же как на щитках, прикрывавших бедра, ремнях и сапогах, отсвечивали маленькие квадратные пластины из матового металла, который не походил на сталь. Все были до зубов вооружены мечами и кинжалами, а трое несли еще и копья. На шлемах и кирасах виднелись значки в виде символического пламени - символа Фираки. На сержанте был темно-синий плащ и шлем без навершия.
За отделением сержанта Римизина следовала повозка с кучером, предположительно для перевозки арестованных или трупов, или того и другого вместе.
К тому времени как Катамарка, Йоль, Ганс и кот вернулись в "Скучающий Грифон", большинство его покровителей уже исчезли, и женщина, которую подцепил Митра-Бримм, торопливо выбежала, чтобы обобрать трупы. Вернулась она со злыми глазами: кто-то умудрился опередить ее.
Ганс встретил эту новость с легким подобием улыбки, окрашенной ностальгической грустью.
- Ах, до чего же это напоминает мне родной дом, - пробормотал он растроганно.
- Мы дождались вас, люди из стражи, только потому, что на этом настаивал мой старый друг Ганс, - проговорил граф Катамарка, вновь обретая свой царственный вид и напыщенную велеречивость. - Мы имели дело с трусливым нападением, четверо против двоих, и оказали сопротивление при дружеском содействии.
"Сказал бы просто, что мы их спасли", - подумал Ганс, но вслух не вымолвил ни слова.
Римизин кивнул.
- Угу. И конечно, ни одного из нас не оказалось поблизости, когда требовалась помощь, да? Хозяин! Что здесь произошло?
- Вы можете расспросить двоих ваших людей, которые были здесь, - произнес трактирщик сиплым голосом. - Им виднее.
- Они были в форме?
- Только в туниках, Рим, - вставил Ганс. - Они были не на дежурстве. Я их не знаю.
- Пьяные?
- Ну, они пили не больше других.
- Вот почему ты предпочел не узнавать их. Ганс пожал плечами и изобразил улыбку. Это не вполне получилось. Сержант повернулся к трактирщику. У того на жирной шее висел кусок витой проволоки с нанизанными на него квадратными медными монетами, который фиракийцы называют "искорками".
История трактирщика оказалась недлинной.
- Эти четверо медов сильно буянили, и я прикинул, что они сюда приехали, в Фираку, работенку себе поискать, с оружием в руках, да не нашли ни черта. Я с ними говорил вежливо и тихо; только так и можно себя вести с вооруженными людьми, которые злы и недовольны. Они попытались приставать к вон тем достойным людям - ой, они уж ушли.
Всегда так бывает, когда что-то случается. Даже у мирных граждан терпение лопается. Так или иначе, один из них что-то там сказал да и пригрозил меду - ну, то есть солдату из Медито. Навряд ли теперь они покажутся у меня завтра вечером.
- Кто такой? - спросил Римизин.
- Один клиент, - сказал трактирщик с невинным видом. - Да вот имя-то его я подзабыл.
- Ну да, конечно.
- Так вот, как уж я говорил, этот молодой парень вошел да и подсел к здоровенному варвару и девчонке вон там, и они там тихохонько сидели у стеночки. Кот тоже никому не мешал, и варвар, уходя, расплатился чин-чинарем. А до этого этот господин и его человек сюда вошли и прямиком к ним направились. Ну поговорили маленько. Я было подумал, варвар вроде как злиться начинает, но потом успокоился, и по всему видно, поладили они. Тут гляжу - четверо медов головы-то сдвинули и о чем-то толкуют тихонько, а до того некоторое время молча сидели. Потом они смылись, быстро и по-тихому. Оставили мне только что за выпивку причиталось. Ничего для заведения, понимаете ли.
- Почему вы все вместе не ушли, Ганс?
Ганс пристально посмотрел в глаза полицейскому.
- Может, вы хотите разделить нас и посмотреть, совпадут ли наши истории, серж-жант? Римизин казался уязвленным.
- Черт возьми, Ганс, не надо так. Мне приходится задавать вопросы. Мы должны все записать.
- Граф Катамарка пригласил нас присоединиться к нему в "Сломанном Крыле". Как только Бримм согласился - это тот варвар, Бримм из Киммерии, так он мне представился, но Йоль сказал, что его звали Митра из Барбарии, - Катамарка сразу повернулся и вышел. Мы собрались, расплатились и вышли на улицу. Но не прошли и дюжины шагов, как услышали шум и увидели, что те четверо медов зажали двоих сумезцев вон в том тупичке.
- Господин Катамарка, - спросил Римизин, - вы знали тех четверых медитонезцев? Почему они на вас напали?
- Я их не знал. А о причине нападения догадаться нетрудно. Они прибыли в ваш город в поисках работы, ничего не нашли и были раздосадованы. Они сидели здесь и наливались вином. Я привлек их внимание, и они вышли, чтобы напасть на меня и моего человека и отнять у меня драгоценности.
- Не говоря уж об одежде, - пробормотал Ганс.
- Они даже не потребовали отдать им кошелек или что-то еще, - продолжал Катамарка. - Они просто напали. Их мечи были обнажены. Все произошло мгновенно; мы увидели блеск стали в лунном свете. Нам не хотелось сражаться с четырьмя мужчинами, тем более пьяными, которых невозможно урезонить. Поэтому мы предпочли бежать. К сожалению, мы оказались в этом глухом тупике. На бегу я вытащил меч и обернул руку плащом.
- Вижу, он хорошо послужил вам, - сказал один из людей Римизина.
Катамарка не удостоил взглядом ни его, ни изрезанный плащ.
- Очутившись в ловушке, мы приготовились защищаться. Почти в тот же момент раздался дикий вопль, и мы увидели приближающегося великана-варвара.
- С мечом наголо?
- Совершенно верно. Двое нападавших бросились на него, а двое продолжали теснить нас. Я не видел, что случилось потом - я имею в виду с этими двумя и э-э-э… Митрой. Я был занят.
- Бримм... э-э-э… Митра атаковал с ходу и убил одного с первого удара, - сказал Ганс прежде, чем Римизин успел спросить. Он щелкнул пальцами. - Вот так. Другой же проткнул Митре живот - и он упал вперед, прямо на лезвие. Я там был, футах в тридцати позади, и я видел этого проклятого убийцу из-за тела Митры. У Митры ноги задергались, и я понял, что он умирает. Я не помню, кажется, я что-то бросил…
Девушка кивнула.
- Нож вошел убийце прямо в шею, - сказала она Римизину. - Я никогда не видела, чтобы кто-то так метко бросал, да еще так далеко и при свете луны! Сама-то я едва различала бледные пятна вместо лиц.
Она запнулась и взглянула на Ганса. Остальные тоже разом посмотрели на Ганса, который внезапно напустил на себя еще более мальчишески-простодушный вид.
- Я, ну... я всегда хорошо видел ночью.
- Мы знаем, - сказал Римизин. Он вновь обратился к девочке-женщине. - Что еще?
Она выразительно пожала плечами.
- Потом он отпихнул меня, велел возвращаться сюда, и это все, что я знаю.
- Зато я все видел, - сказал Катамарка. - Разумеется, я не сводил глаз с лица человека, с которым сражался. Внезапно он замер, задергался, лицо его окаменело. Я и полоснул его, но, когда он упал, я понял, что Ганс запустил две метательные звездочки ему в спину. Четвертый мед, видя это, отвлекся на секунду.
- И вы убили его?
- Нет, это сделал я, - сказал Йоль. Он потрогал царапину на щеке. - За миг до того, как он чуть не искромсал мне, лицо!
- Сержант, - позвал молоденький полицейский, врываясь в трактир с шумом, который обычно производят незначительные люди, обнаружившие что-то важное. - Ни на одном из тех пятерых нет кошелька, и только у одного на пальце кольцо - совсем дешевое.
Римизин вопросительно переводил взгляд с Ганса на Катамарку.
- Не смотри на нас так, Рим! Ты же не назовешь этот округ процветающим? Разве в подобных местечках люди, обнаружившие труп с кошельком на боку, оставят кошелек на месте?
Сержант вяло улыбнулся.
- Да нет, пожалуй. Милорд Катамарка не из тех людей, которому нужны деньги или которые стали бы обыскивать труп, а про тебя, Ганс, мы давно знаем, что деньги тебе не нужны.
В то же мгновение что-то скользнуло по талии Ганса, и маленькая рука с острыми пальчиками вцепилась ему в бок.
- Ц-ц-ц, - сказал Ганс Риму, оглядываясь вокруг. Он увидел, что рука принадлежала подружке Митры. Он вдруг припомнил ее имя: Джемиза.
- Я отсюда всю ночь не отлучался, - сказал вдруг чей-то голос, и все посмотрели в ту сторону, где еще сидел один из немногих оставшихся на месте посетителей "Скучающего Грифона". Он ссутулился за столом, наклонившись над кружкой с пивом, словно корова, защищающая новорожденного теленка. Потрепанный завсегдатай выглядел так, словно единственная причина, по которой он не отлучался из трактира, заключалась в том, что он просто был не в состоянии этого сделать. Голос звучал так, словно раздавался из колодца. Или из пивной кружки.
- Тот, кто не вмешался, чтобы защитить невинных, виноват больше других, - назидательно сказал ему дюжий Красный.
- Тише, Джад, - сказал Римизин и обратился к Катамарке, Гансу и компании. - Ладно. Я убежден, что все было именно так, как вы рассказываете. Проклятие! Вот что происходит с некоторыми бедолагами-варварами, которые приезжают в город и поигрывают мускулами... набрасываются на хорошо обученных вооруженных людей вместо того, чтобы остановиться и подумать хорошенько! Граф Катамарка, вы остановились в "Сломанном Крыле"?
- Да.
- Я не стану расспрашивать вас о том, что вас привело в Фираку, но мое начальство может заинтересоваться этим. Катамарка величаво посмотрел на него сверху вниз.
- Я наведаюсь к ним завтра.
- Спасибо, сударь. Вечный Огонь! Пять иностранцев, и все погибли за какие-то несколько мгновений! О... мне нужно знать ваше имя.
Прижавшись к Гансу, девочка-женщина сказала:
- Я Джемиза.
- Из Сиссэ? - Он разглядывал ее темно-красное покрывало.
- Вообще-то из Мрсевады. Но это было... давно.
- А недавно из Сиссэ?
Она пожала плечами, не отрываясь от Ганса.
- Я предпочитаю ночью носить покрывало.
- Могу я попросить вас открыть лицо? Прижимаясь к Гансу еще крепче, она вновь передернула плечами.
- Зачем, сержант? До нынешней ночи я не видела никого из вас - включая вас самих и ваших людей. С Митрой у меня ничего не было; мы просто разговаривали, когда Ганс вошел. Его-то я сразу приметила, - особое ударение на слове "его" указывало, что Ганс был самым привлекательным мужчиной, какого ей доводилось видеть.
- Угу. Пожалуй, мне не стоит беспокоить вас вопросом о том, чем вы занимаетесь, Джемиза.
- Вообще-то, я богатая аристократка.
- Угу.
- Мы направлялись в "Сломанное Крыло", Рим, - сказал Ганс, - и все, что здесь произошло, случилось не по нашей вине. Можем мы теперь продолжить наш путь?
- О, сержант, - сказала Джемиза. - Я как раз живу недалеко от "Сломанного Крыла", прямо за углом.
Римизин посмотрел на нее и сказал "угу" с таким видом, словно съел незрелую хурму. Затем ответил Гансу:
- Думаю, Ганс, мы с этим покончили, да. Как-то тебе уж очень везет в метании оружия, не так ли? Ты, может быть, собираешься в ближайшее время покинуть Фираку?
Ганс бесстрастно выдержал его взгляд.
- Вообще-то, да. Мне нужно домой, на ю... юг. Домой. Сержант выглядел смущенным.
- О, прости. Мне как-то неловко, что я об этом заговорил. Это была просто шутка. Угли и Пепел, граф Катамарка... этот человек - герой в нашем городе.
- Для меня тоже после нынешней ночи! Римизин кивнул:
- Угу. Если бы вы знали Корстика. Большой рыжий кот прижал уши к голове.
- Нет, - сказал Ганс мрачно. - Никому бы не посоветовал знакомиться с Корстиком. Не хочется думать о нем как о человеке. В противном случае мне было бы стыдно тоже считаться человеком.
- Что ж, спасибо, что избавил нас от него, Ганс. И, веришь или нет, мне жаль, что ты уезжаешь. В любом случае… Синглас, тела погружены?
В ответ на это последовал кивок старого тучного Красного, к которому обратился сержант.
- Все в повозке, сержант. Джид готов трогаться.
- В таком случае в путь.
- Эй, Гане, - сказал Синглас. - Мы никогда не встречались и все такое, но, э-э-э, Ганс... я живу в Фираке. Всегда жил. Спасибо. За Корстика. Ну то есть, что избавил от него, в общем.
Ганс с застывшим лицом посмотрел на дозорного и кивнул.
- Конечно, - сказал он. - Когда его не стало, Фирака превратилась в безопасное местечко, верно?
Синглас с энтузиазмом кивнул. Ганс почувствовал, как пальчики Джемизы заплясали у него по ребрам; он знал, что она сейчас беззвучно хихикает под своим покрывалом.
- Верно, - повторил он. - Что ж, спасибо, Синглас. Приятно, когда тебя ценят. Я знаю, что вам надо идти - отвезти этих чудесных безопасных покойников в какое-нибудь другое чудесное безопасное местечко, верно? Спокойной ночи. Спокойной ночи, Рим.
Они уехали, а Ганс подумал, что слишком много народу знает о той ночи у Корстика, несмотря на то, что Аркала приложил все усилия, чтобы эти сведения не распространялись. Если он и впрямь прикладывал к этому усилия.
Ганс взглянул на Джемизу.
- Эта туника еще совсем новая, Джемиза, и я буду весьма благодарен, если ты перестанешь ковырять в ней дырки своими ногтями. Они так и впиваются мне в бок.
Она задрожала, но руки не убрала.
- Я б-боюсь отпускать тебя, Ганс. Ночь обещала быть такой приятной, а теперь я испугана до полусмерти.
- Сдается мне, что ты свое выпил нынче ночью, Дэрри, - говорил трактирщик замызганному завсегдатаю, который посчитал нужным высказаться, что не покидал заведение всю ночь. Тот по-прежнему сидел за столом, поникнув над своей кружкой, словно увядший цветок.
- Вроде бы один из этих медов говорил, что у них есть работа, - тихо и невнятно проговорил Дэрри.
Ганс посмотрел в его сторону, но слова Катамарки показались ему в тот момент гораздо более интересными:
- Давайте-ка убираться из этого места.
Йоль всем своим видом показал, что давно готов к этому. Ганс кивнул и двинулся к выходу. Джемиза, как приклеенная, пошла рядом. То же самое сделал и большой рыжий кот.
- Куда это вы так спешите? - весело окликнул их трактирщик.