Ну и далее зэк Зиновьев отбывал это самое пожизненное. Три недели назад его условно освободили "для использования в вооруженных силах РФ по первоначальной военной специальности", с оговоркой о том, что в случае успешной работы гражданина Зиновьева армейское командование (то есть в данном случае это, видимо, я, наш комбриг и полковник Голяк) имеет право составить (а имеет право и не составлять) соответствующее представление в ГТП, которое "может быть основанием для дальнейшего пересмотра уголовного дела г-на Зиновьева с целью смягчения первоначальной меры наказания". Вот даже как. А если мы представление не составим – его опять за колючку засадят, отбывать дальше? Стало быть, у него от этой "загранкомандировки" вся дальнейшая жизнь зависит и стараться он будет на совесть, до полного жопорвания…
– За какие же, интересно знать, "заслуги" вы влетели в это дерьмо, рядовой? – спросил я Зиновьева.
– За легковерие, гражд… то есть товарищ майор.
– Это в каком смысле?
– Поверил большим дядям – своим непосредственным начальникам, что они смогут что-то изменить. А точнее – оставить все как есть…
– Что значит "как есть"?
– Сохранить нормальное государство, без "чрезвычайщины"…
Ну да, тогда, когда все только началось, часть политиков, "общественных и культурных деятелей" (тех, что до этого удачно прикидывались вменяемыми, но смотрели только в одном, западном, направлении) и военных пытались не допустить создания Чрезвычайного Комитета и введения военного положения. Пытались, в обычной для себя манере, плохо, подловато, неискренне и неталантливо. Итогом их действий и стали два "Процесса Политиков" и два "Процесса Военных". Смешнее всего оказалось то, что в момент, когда все наши доморощенные "демократы" уже парились по камерам, их западные кураторы тоже ввели у себя аналогичное военное положение. Только сделали они это позже КНР или России, лишний раз показывая, какие они "гуманисты" и что сделали это исключительно "под давлением обстоятельств"…
– То есть ваши многозвездные начальники думали, что и тогда, во время начинающегося хаоса и маячившей впереди, в самой ближайшей перспективе, Долгой Зимы, они, как и прежде, будут по-тихой поворовывать казенные бабки, строить уютные особнячки в Подмосковье и отдыхать на Багамах или Гоа? – спросил я у Зиновьева.
– Ну я же не знал, что все это так серьезно, – пожал плечами бывший подполковник. – И они тоже не знали…
Не знали вы… Хотя откуда им всем было знать, что лучше, сейчас-то? Вон, в американских фильмах на тему зомби-хоррора лучшими местами для житья в условиях апокалиптического нашествия живых трупаков обычно считался супермаркет, ну, или брошенная зона либо военная база с прочным и высоким забором из колючки. Может, так оно и надо – ведь бывают же времена, когда отсидеться где-нибудь за колючкой и быть ни в чем не виноватым – лучшее и самое умное решение? Похоже, рядовой Зиновьев именно этот выход для себя и выбрал. По его тоскливой роже было видно, что он и сейчас предпочел бы жрать баланду, а не возвращаться в строй и рисковать жизнью…
– Значит, вы очень хотели верить в прекрасное далеко? – поинтересовался я.
– Хотели.
– На хотелку надо могулку отрастить, рядовой. А вы ее, как видно, не отрастили, и прекрасное далеко в итоге оказалось довольно жестоко. Думаете сбежать или как?
– У меня третья жена с двумя дочками на бессрочном поселении в Когыме и мать-старуха с прочими родственниками в Ижме на птичьих правах. Даже если бы я захотел…
Да, вот тут он прав. В этом случае, если с его стороны последует "шаг вправо, шаг влево", шустрые ребята из ГТП его семейство не будут даже к стенке ставить – просто без лишней волокиты брючным ремнем удавят…
– Понятно, – сказал я. – В Мексике долго жили, язык и страну хорошо знаете?
– Да более-менее, а мы что…
– Да, именно туда. Вас, рядовой, только потому и выдернули с нар, что вы в этой стране успели пожить. Только имейте в виду, что мы туда не отдыхать отправляемся, а воевать.
– Понял.
– У нашего начальника особого отдела капитана Пьянюхина вы уже отметились?
– Только что оттуда…
– Тогда служите, рядовой. Пока свободны. Идите в казарму и отдыхайте. Как дело дойдет до чего-то конкретного, вас вызовут.
– Разрешите идти?
– Идите.
Зиновьев неловко повернулся "кругом" и покинул кабинет.
Как говорится – "и среди пыльных свитков "Алмазной сутры" и "Трехсот пятидесяти стратагемм" будет пылиться рисунок на шелке, в тосэй гиоку и хаори, но не будет он больше служить господину…".
По-моему, этот Зиновьев вояка еще тот, а значит – не жилец. Раз он в свое время не вписался в новые условия, то сейчас от него и подавно будет мало толку. По идее, война всегда все ставит на свои места, уравнивает всех перед богом и втряхивает любого вояку в его должностные функции, словно водолаза в скафандр-трехболтовку. Правильно втряхнулся – значит, еще побулькаешь в этом дерьме, именуемом в просторечии войной. А нет – потонешь на фиг.
А этот Зиновьев и в прежнюю-то, довоенную, армию попал по блату (папа воткнул, поскольку больше некуда было податься – а так, хоть хреновая, но карьера) и ни с кем всерьез не воевал, ни с чеченами, ни с грузинами, ни с укропами. А к настоящему моменту уже давным-давно потонул, и извлекли его с самого дна явно не из-за каких-то выдающихся качеств, а потому что больше извлечь некого…
Приглашать его на предварительный инструктаж я не счел нужным. Кто знает, что у этого досрочно расконвоированного, но не вполне прощенного зэчка за душой? Так что без него обойдемся, а он будет знать только то, что ему положено.
Тем более что на инструктаже я должен был довести до ушей подчиненных и следующую, не шибко радостную информацию – руки у нас теперь полностью развязаны, поскольку пиндосы недавно, похоже, начали проводить тайные операции, уже явно направленные против нас.
На днях под Анюйском был найден разбившийся транспортный самолет ВВС США, без опознавательных знаков, оборудованный для спецопераций. Как видно, ребята, летевшие на нем (а может, и их начальники), все еще очень плохо ориентировались в пространстве без спутников, компов, GPSов, долгосрочных метеопрогнозов, автопилотов и прочего.
Короче говоря, самолет неожиданно попал в непогоду (что для полярных широт дело обычное), блуданули, видимо, потеряли ориентировку, пытаясь определиться на местности, сожгли почти всю горючку и упали с сухими баками, вмазавшись в чукотские сопки. Поскольку остаток топлива на борту был минимальный, взрыва и пожара не было и место падения было осмотрено более чем детально.
Как оказалось, на борту было два взвода их коммандос (не осточертевшие нам "автоматки" и демо-зомбаки, а вполне обычные солдаты в продвинутом тяжелом снаряжении, включавшем скафандры-экзоскелеты), подробные карты Якутии, Чукотки, Магаданской области и Камчатки с особо отмеченными военными объектами и наиболее крупными на данный момент городами, а также самые разнообразные средства уничтожения. Больше всего командование насторожили химические заряды новейшей разработки, снаряженные чем-то пострашнее зарина, а также богатейший ассортимент ядов (видимо, предназначенных для водоемов, колодцев и водозаборов) – и все явно заточено на массовое человекоубийство в населенных местах.
Похоже, в момент пролета самолета над нашей территорией были какие-то электромагнитные возмущения (для отвлечения явно применялось что-то импульсное, по стандартной методике), и радары его не увидели.
В общем, стало понятно, что ничего хорошего этот случай не предвещает. Теперь генералитет, естественно, стоял на ушах. Еще бы – вдруг эта диверсионная группа была не одна? Бдительность безмерно усилили, но видимых признаков активности на нашем севере каких-то диверсантов пока обнаружено не было. Но при этом в тех же местах, над морем и побережьем сбили при подлете со стороны Аляски три малоскоростные цели. Одна из них была захвачена в малоповрежденном виде и представляла из себя беспилотный фоторазведчик (сейчас любыми беспилотниками из-за отсутствия спутников и прочих "благ цивилизации" уже нельзя управлять в реальном времени, их просто заранее настраивают на пролет по заданному маршруту и возвращение – как в 1960-1970-е), запрограммированный на детальный обсъем городов, коммуникаций и военных объектов в тех же районах. При этом всем давно стало понятно, что в данном случае всех не переловишь, рано или поздно кто-нибудь да просочится на нашу территорию и наделает делов… Похоже, кому-то из тамошних Змеев-Плискиных все еще сильно не терпится получить свои два "Пурпурных сердца", "за Ленинград и за Сибирь"… Так же как и нам свои медали за город Вашингтон…
Короче говоря, жизнь становилась все интереснее и интереснее.
Глава 2. Проверка на дорогах. Свой интерес на чужой войне
Война кипит победная, до первого сражения,
а после, брат, как и везде – сплошные умножения…
Ю. Шевчук. "Война бывает"
Ближайшее будущее. Начало 2020-х. Мексика. Поместье "Tres Robles" и окрестности. Осень
Ох и красиво же здесь было. Много ли на земле мест, где река припахивает табаком и отдает на вкус сахаром? А здешняя река (какое-то ответвление Грихальевы), находившаяся рядом с поместьем, пахла именно так, поскольку протекала аккурат между табачных и сахарно-тростниковых плантаций (сдается мне, в прежние, относительно недавние, времена вода тут пахла кокой). Вот кувшинки в этой реке были вполне привычного облика, только здоровенные и разноцветные.
Улетая из расейской осени, с ее слякотью и желтыми листьями, мы опять так или иначе попали в лето, где жарко и зелено. По идее, в южном полушарии сейчас стояла зима, но сезон был сухой, без дождей и с температурой за плюс двадцать. Ну да это же тропики, чего же от них еще ожидать, а тем более таким северянам, как мы?
И идя солнечным октябрьским утром по немаленькой фазенде (или лучше сказать латифундии?) Линаресов, я слушал крики птиц, дышал воздухом и параллельно думал свои командирские думы.
Жить нас, по прибытии в эти "Три Дуба", определили несколько на отшибе. По-моему, это были какие-то помещения или для гостей, или для прислуги (а ее сейчас в поместье было явно много меньше, чем, скажем, лет двадцать назад). Было решено, что основная (то есть мужская) часть нашего "ограниченного контингента" размещается в двухэтажном деревянном строении, чем-то напоминавшем родовую халупу (пардон, "поместье Тара") Скарлетт О’Хара из всемирно известного древнего кино. Плюсом было наличие в этом особнячке нескольких выходов, а также обширных подвалов (винище они там раньше держали, что ли?) и всяких сараев-флигелей-пристроек, где мы разместили наш обширный арсенал. А набрали мы с собой немало (запас, как известно, карман не тянет) – столько, что хватило бы полнокровной роте на пару месяцев активных боевых действий. Хотя, наверное, осталось бы, поскольку мы даже кое-какое авиационное вооружение с собой притащили.
Ну а наших девчонок в компании с подполковником Дегтяревой разместили в более современном одноэтажном строении (по виду – этакое большое пляжное бунгало в, как мне кажется, скорее американском, а не местном стиле), по соседству с нами. Поскольку их было всего пятеро, разместились они с комфортом.
Прибыли мы в Мексику довольно оригинальным способом – на летающей лодке Бе-200, с промежуточной дозаправкой в воздухе. Зачем это было нужно – могу только догадываться, как видно, исключительно из соображений конспирации. Аэродромов и авиарейсов сейчас очень немного, и в любом аэропорту у потенциальных местных плохишей явно найдутся глаза и уши, тем более здесь, в безалаберной Центральной Америке. А вот контролировать целиком и полностью береговую линию тут явно никто не способен.
Короче говоря, летели мы сюда довольно долго. Потом сели на воду в тихой бухте, проименованной в честь какого-то местного святого (где на дне, наверное, в изобилии покоятся остовы каравелл вперемешку с костяками дворян времен Колумба и голландских адмиралов), недалеко от Тампико, там перебрались на ждущий нас катер и отправились к берегу. А гидросамолет тут же взлетел и ушел в обратном направлении.
Мы были в гражданском, а все наше вооружение и снаряжение предварительно завезли в страну на транспортных самолетах, вместе с какими-то коммерческими грузами. Что касается Дегтяревой, то она прибыла вместе с нами, на том же самолете. При этом она официально значилась каким-то представителем от российской фармакологической промышленности по линии Красного Креста, но жить решила вместе с нами. То ли из соображений безопасности, то ли из экономии. Я на это возражать не стал, возложив на наших девчонок заодно и функции охраны-ухода за начальством, что у них особого понимания, понятное дело, не нашло.
Наша хозяйка, та самая Ларисса Линарес, и ее люди были вполне приветливы и гостеприимны. С хозяйкой я за прошедшие недели виделся каждый день, но общаться подолгу пока как-то не довелось, хотя она, как оказалось, довольно прилично знала русский.
За три недели нахождения здесь мы многое сделали в плане разведки и сбора информации, но действовать по-настоящему начинали только сегодня.
Подойдя к "женскому" флигелю, я постучал в дверь. По идее, все уже должны быть на ногах, но мало ли? Чуть в стороне от флигеля демонстративно ковырялся в кустах, изображая садовника, мулат из местной обслуги/охраны по имени Леокадио, сразу начавший пялиться в мою сторону. К этому элементу "местного колорита" мы тоже уже привыкли.
– Кто там? – спросили из-за двери.
– Сто грамм.
– А, это вы, товариш майор, – хлипковатая дверь отворилась, и на пороге возникла Кристинка Дятлова. Умыта, причесана и одета по сезону – шортики, светлая маечка в облипку, тапочки-балетки, но на поясе брезентовый, староамериканского образца ремень с кобурой. А из кобуры торчала рукоять большого пистолета. В данном случае это был 9-мм Штейр. Выбор именно такого ствола Кристина объяснила тем, что именно из такого ее "папа учил стрелять в детстве". Интересное же было детство у этого дипломатического ребенка…
– Заходите, – пригласила она.
Я вошел. В большой гостиной, примыкающей к прихожей, рассевшаяся в старинном плетеном кресле Машка Тупикова с чувством и расстановкой допивала сок из высокого стакана – здесь нам давали самый разнообразный, да еще и свежевыжатый и вдобавок сколько хочешь. Да и экзотических фруктов, всяких там манго-папайя дают – жри не хочу. Для наших реалий это выглядело даже не роскошью, а расточительством. Сперва мы слегка опасались, но потом поняли, что травить нас здесь вряд ли будут, и, что называется, приналегли на "натурпродукт".
– Доброе утро, тарищ майор! – приветствовала она меня, дохлебав сок и вскакивая на ноги. Машка во время этой нашей командировки явно упорно изображала из себя героиню каких-то неизвестных лично мне сериалов и роковую женщину. Супер-мини-юбка из цветастой ткани, открывающий пупок топик, белые летние туфельки на каблуках, яркая бижутерия, в распущенных по плечам волосах заколка с каким-то тропическим цветком. Называется, замаскировалась до полного слияния с окружающим фоном. Собственно, по части шмоток, особенно фривольно-курортных, здесь явно никогда проблем не было. Этакая радость какого-нибудь дона Педро, сплошная тропиканка, блин. Оружия у Машки я не рассмотрел, но уж, как минимум, ножичек у нее где-нибудь под бельишком непременно припрятан…
– Buenos dias, Simplemente Maria, – сказал я. – И тебе утро доброе.
Кристинка за моей спиной хихикнула, явно намекая на мой никудышный португальский, а Машка сосредоточенно насупилась.
– А чо это я сразу "симплементе"? – сказала она притворно-обиженно. – Может, я как раз таки очень сложный человек?!
– Да я не в смысле того, что ты у нас простая, как трусы сатиновые. Я в том смысле, что надо почаще в выданный нам разговорник заглядывать, да и сериал такой был.
– Какой?
– "Просто Мария". Мексиканский, если не ошибаюсь. И ты его вряд ли видела, поскольку его, по-моему, еще явно до твоего рождения показывали.
– И что, тарищ майор, я типа на эту Просто Марию похожа? Чо вы мне опять за погоняло придумываете?
– Ну, на актрису Викторию Руффо ты, может, и не похожа, за исключением, может быть, цвета волос, а вот на одноименного персонажа из другого древнего сериала, "Улицы разбитых фонарей" – очень даже.
– А что там-то за Просто Мария была?
– Этакая отпетая бандерша из криминалитета, приказывавшая конкурентов живьем жечь. На костре. Только она вроде рыжая была.
– Ну? Крутая, видать, была тетя…
– А то. Так что ты на это не обижайся. Ты мне лучше вот чего скажи – вы к сегодняшней операции вполне готовы? А то у нас все давно тип-топ.
– Да, готовы, ясный перец.
– В принципе, мы сегодня и без вашего "женского батальона смерти" можем нормально обойтись. Не велика доблесть – пострелять из-за кустов. Поэтому, если у кого из вас есть аргументированные самоотводы, типа мигрени, спонтанной беременности или "этих" дней – я пойму…
– Обижаете, тарищ майор!
– Ладно, коли так. Так вы на дело в полном составе пойдете или все-таки кого-нибудь с начальством оставите?
– А мы не знаем, чего наша дорогая подполковница намерена делать. Вы уж ее сами спросите. Свет, Наташ! – позвала Машка.
В комнату вошла Светка Пижамкина. Тоже загорелая и симпатичная. Одетая в том же стиле – маечка, синие брючки-капри, белые балетки. На поясе у нее тоже был кожаный ремень с кобурой, но какого-то цивильно-ковбойского образца. А в кобуре она таскала большой кольтовский револьвер, явно великоватый для Светкиных габаритов. Тоже вытыривается девонька, только тут клиническая картина кардинально другая – явно в детстве вестерны любила смотреть, про грязного Гарри-Клинта Иствуда или еще какие…
Из-за ее спины через пару секунд появилась Наташка Метельская, в джинсиках, белой блузочке и босоножках. У нее оружия вроде бы не было.
– Здравствуйте, товарищ майор! – приветствовали они меня, практически хором.
– Здравствуйте, девушки! – приветствовал и я их.
– Там подполковник встала? – спросила у них Машка.
– Давно.
– Тогда сами с ней поговорите, тарищ майор, – и Тупикова кивнула на дверь "начальственных покоев".
– Ладно, поговорю, – сказал я и добавил: – А вам всем уже после завтрака быть в полном боевом и находиться в режиме ожидания. Доложили, что борт из Штатов уже вылетел и может быть здесь часа через четыре. В общем, готовьтесь сами и пацанов подгоните, раз уж идете в полном составе.
– Есть, – ответила Машка за всех. Все-таки она тут после меня старшая по званию – целый старлей. Нехай вздрючит между делом наших оглоедов перед операцией, а то расслабились, словно на курорте…
Я для приличия постучал в дверь, а потом заглянул на половину дома, где квартировала Дегтярева.
– Да заходи, майор, я все слышу! – услышал я ее голос.