Однако, уйти далеко мне так и не удалось. Меня позвали. То есть не конкретно меня, а просто на помощь, но поскольку больше никого рядом не было, я справедливо решила, что призыв адресован мне. Разумеется, я не побежала спасать неизвестного со всех ног. (Мало ли… знаем мы такие фишки - один на помощь зовет, а еще трое в кустах караулят, дабы доблестного спасителя по голове дубинкой порадовать да обобрать). Лучше уж перебдеть, чем недобдеть. И я отправилась спасать неизвестного, обвешавшись всевозможными магическими заклинаниями. Мда. На сей раз напрасно. Поскольку потерпевшим оказалась мелкая кикимора, придавленная деревом.
- Как же тебя угораздило, несчастье? - посочувствовала я, разминая пальцы.
- На ветвях каталась, новой луне радовалась, - шмыгнула носом кикимора.
Я сконцентрировалась, приподняла заклятьем ствол и помогла ей выбраться на свободу.
- В следующий раз выбирай для своих развлечений деревья покрепче! - посоветовала я, покидая место происшествия.
- Эй, постой, неужто ты ничего не попросишь за свое доброе дело? - удивленно окликнула меня кикимора.
- Да мне не трудно было, - пожала плечами я.
- Все одно. Неправильно то. И мне свобода не в радость будет, коли не отблагодарю тебя.
- Тогда знаешь что, подари мне что-нибудь на свое усмотрение, - решила я. Честно говоря, кикимора была настолько молоденькой и наивной, что "разводить" ее просто-напросто не хотелось.
- А вот и подарю! - притопнула ножкой кикимора, почувствовав, что ее просто не принимают всерьез. - Вот, держи!
- Что это? - недоуменно поинтересовалась я, рассматривая свернутый в трубочку кусок коры.
- Это коврик-перевертыш. С его помощью можно в другую сущность перекинуться. Расстели его на земле, встань на него обеими ногами, да представь себе того, в кого превратиться мыслишь. Но помни, воспользоваться этим ковриком можно только один раз. И личины новой тебе всего на три дня хватит.
- Спасибо, - поблагодарила я, совершенно не представляя, что мне делать с сей волшебной вещью.
- Не за что, - прошелестело из леса. - А буде возникнет у тебя во мне нужда, приходи к болоту, да зови Ветвяницу…
Я хмыкнула, сунула сверток за пазуху и вернулась в лагерь. Как выяснилось, весьма своевременно, поскольку, во-первых, от Нафани вернулся Врангель (утешив меня, что дома все в порядке и что верный домовой ждет нашего возвращения), а во-вторых, меня уже разыскивал уладивший, наконец-то, свои дела в Фотии Данжер. Оказалось, он уже успел позавтракать и даже купить себе у Чурилы коня.
- Ты чего так долго? - упрекнула я василевса.
- Так дела ж в Фотии. Если б не Старот, я бы и вовсе улететь не смог.
- Ужель василевс тоже руки княжны нашей ищет? - влез в разговор Ваня, пытаясь распихать по разным местам укупленный у Ветровида мусор.
- А тебе что, завидно? - подтырнула я над богатырем.
- Не дело нечисти с Великим князем родниться, - завел Ваня старую пластинку. - К тому же, есть уж у василевса невеста. И помолвку ту разрывать не след.
- Это что у тебя еще за невеста есть?! - возмутилась я, (причем гораздо больше, чем следовало бы).
- Княжна Феодора, подопечная князя Индрика, - просветил меня Ваня.
- Это который на тебя покушения совершал? - уточнила у василевса я. - Ничего себе, будущий родственничек.
- Ложь все это! - припечатал (к моей радости) василевс. - Никаких договоров я с Индриком не заключал. И подопечную его Феодору ни разу в глаза не видел. А что касаемо до моего родства с Мирославом, так то князю решать, а не какой-то деревенщине!
- Да я тебя… - возмутился было Ваня и даже попытался достать меч, но, встретившись с василевсом взглядом, сдулся, как воздушный шарик и быстренько затерялся в толпе дружинников.
Гхм… Ну, прямо скажем, не мудрено. Василевса и раньше-то народ боялся, а уж после того, как он обзавелся еще одним шрамом и потерял глаз, вообще за версту обходить стали. (Кстати, с моей легкой руки, василевс начал носить черную пиратскую повязку. Выглядело довольно стильно.)
- И что у тебя за привычка такая, людей пугать? - вздохнула я. - Ваня, конечно, тот еще фрукт. Но что с него взять? Он же пенек деревенский.
- Вот и пусть в деревне сидит. И пока не поймет, как вести себя подобает, близко пусть не подходит, - отрезал Данжер.
- Хорошее начало похода, - пробормотала я. И, как бы вторя моим мыслям, над лагерем прозвучал сигнал побудки.
Данжер проследил, чтобы ступа была осторожно уложена в одну из повозок, и мечтательно улыбнулся. Фьяна даже не подозревала, какой подарок она ему сделала. Если бы василевса спросили, чему он рад больше - собственному освобождению из плена Марты или вновь обретенной возможности летать, он затруднился бы с ответом. Слишком уж сильно ему не хватало его крыльев! А Фьяна… Фьяна подарила ему возможность наконец-то оторваться от земли. Впервые за последние 500 лет. И Данжер воспользовался этой возможностью на все сто! Он рвался ввысь, ловил ветер, видел, как качается небо, а тучи выгибаются ему навстречу кошачьими спинами. Боже, как давно он не чувствовал этой свободы, этого вдохновения, этого наслаждения высотой! Как давно не прижимался к его коже небесный шелк, под которым пульсируют вены молний. Как давно он не ощущал на языке капель дождя пополам с терпким запахом полыни! Василевсу понадобилась вся его сила воли, чтобы не рвануть к драконам и не попытаться найти Ирвина. К счастью, здравый смысл все же возобладал. Где, собственно, он собирается искать королевскую семью? И кто его узнает в таком обличии кроме Марты? А еще раз попасть в лапы этой безжалостной стерве Данжеру совсем не хотелось. Прежде, чем соваться в логово к драконам, необходимо было все обдумать. И просчитать.
Глава 11
Qui quaerit, reperit
К моему большому удивлению, первую остановку войско спасателей сделало всего часа через два после начала пути. Впрочем, если учитывать местный менталитет, причина для этого была более чем уважительная - перед нами возникла церковь. И не просто церковь, а огромный собор с примыкавшим к нему мужским монастырем. Ну и как было не остановиться, не испросить благословения и не отстоять обедню? По понятиям богатырей - никак. Тем более, что священнослужители (видимо, своевременно предупрежденные о нашем прибытии) встретили нас хлебом солью и даже раздали всем по монастырской ковриге, (насколько я поняла, обычно их пекли для монастырской братии), благословив скромный дар. Я оглядела оказавшееся у меня в руках чудо и невольно хмыкнула. И это - скромный монастырский хлеб?! Держите меня пять человек! Вы видели когда-нибудь, как рыбаки руки разводят, хвастаясь уловом? Так вот. Предложенная от скудости монастырской жизни коврига была примерно такой же. Я положила ее в мешок, спрятала под шапку свои "бесовские" волосы и пошла осматриваться. Жаль, что Данжер не составил мне компанию! Мнительный василевс почему-то решил, что его присутствию в монастыре будут не рады, и благополучно остался караулить нас за воротами. Его, кстати, и Ирод с Врангелем поддержали.
Зря. Ощущение от пребывания в этом святом месте было просто непередаваемым. От древних камней, от самой земли, шла потрясающе сильная энергетика. Я буквально кожей почувствовала всю мощь и величие человеческой веры. Эта вера была настолько сильна, что святость места ощущалась чисто физически. Здесь казалось значимым все - и мощные стены собора, не раз и не два сдерживавшие врага, и сияющие на солнце золотые купола, и запах ладана, и храмовая роспись… Последняя, кстати, произвела на меня неизгладимое впечатление. Дело в том, что изнутри собор был расписан от купола до пола. Причем на удивление ярко и красочно. Ни единого белого пятна или выбивающейся из общей канвы линии! Растительный узор, изысканная резьба по дереву и, конечно же, фрески с изображениями святых. Округлые линии, нарядная ор-наментация, яркие краски, просветленные благожелательные лики апостолов, ведущих за собой народ… мягкие, гармоничные тона живописи были буквально пронизаны чувством умиротворения и благолепия.
Глядя на все это великолепие, даже не верилось, что когда-то (по местным меркам, кстати, не так давно) Русь не была христианской. Наверное, то, что Владимир (а в данной реальности Изяслав) принял православие - это была судьба. Мятущиеся, ищущие, познающие, более свободные, чем это (казалось бы) позволяет религия, русские священники были, в первую очередь, людьми. Но это не мешало им свершать подвиги во славу веры. Святые люди, истинно верующие и исполненные благодати, были, есть и будут на Руси всегда. Без таких чудотворцев, у которых, по словам Лескова, "Бог за пазушкой живет", может быть, и история страны пошла по другому, более страшному и разрушительному пути.
Истинные священники, служащие своей вере, никогда не лезли в боярскую Думу, не танцевали на ассамблеях и не отпускали с черного хода грехи разбойникам, продавая бессмертную душу за звонкое золото. Отрекшись от суетного мира, они и жили вне его, не навязывая свою веру, а всей своей жизнью показывая ее великолепие. И люди, видя творимые монахами чудеса, принимая от них помощь и слова утешения, уходили из монастыря в мир с переполненным любовью сердцем, с искренней верой в мудрость и могущество Бога, которому служат такие искренние и щедрые душой люди.
Кстати, по этому поводу грех не привести в пример одну занимательную историю.
Байка № 6.
Наступило трудное время. И были все люди в великой печали, изнемогли от голода и от войны, не имели ни пшеницы, ни даже соли, чем бы преодолеть скудость свою. Блаженный Прохор собрал к себе изо всех келий множество пепла, но так, что никто не знал, и раздавал его приходящим к нему, и для всех, по молитве его, делался он чистой солью. И чем больше он раздавал, тем больше у него становилось. И ничего не брал за это, а всем даром давал, сколько кому нужно, и не только монастырю было довольно, но и мирские люди приходили к нему обильно брали, сколько кому требовалось для дома его.
Торжище опустело, а монастырь был полон исходящими за солью. И пробудило это зависть у продавцов соли, потому что не получили они той большой выгоды, которую планировали, и впали они в великую печаль. И собрались все, продававшие соль, пришли к князю Святополку и стали наущать его против инока. Князь же решил, что цена на соль будет высокая и, отнявши у инока, сам будет продавать ее. Крамольников этих он успокоил, сказав: "Ради вас пограблю чернеца", а сам таил мысль о приобретении богатства себе. Послал князь взять всю соль у инока. Когда привезли соль, князь с теми крамольниками, которые наущивали его против блаженного, пошел посмотреть ее, и увидели все перед глазами своими, что это пепел. Сильно удивились все, говоря - что бы это значило? и недоумевали. Желая узнать доподлинно, в чем дело, князь велел хранить ее три дня.
Как обычно, множество народа продолжало приходить к блаженному, желая получить соль, и, узнав, что старец ограблен, возвращались с пустыми руками, проклиная сделавшего это. Блаженный же им сказал: "Когда выбросят ее, тогда идите и заберите себе". Князь продержал ее три дня, потом велел ночью выбросить ее. Высыпали пепел, и он сразу же превратился в соль. Горожане же, узнавши об этом, пришли и разобрали соль. От такого дивного чуда пришел в ужас сделавший насилие: не мог он скрыть происшедшего, потому что свершилось это на глазах всего города. Устыдился князь содеянного им, пошел в монастырь к игумену Иоанну и покаялся перед ним. И дал он слово богу не делать более никому насилия.
Ну, насчет последнего рассказчик, конечно, загнул. Как Святополк был сволочью, так и остался. Не зря же ему в миру придумали прозвище Окаянный. А вот все остальное выглядело вполне мило и душещипательно. Кстати, если вы не поленитесь, и откроете летопись какого-нибудь монастыря, вы убедитесь, что процитированный мной случай был далеко не единственным свершенным чудом. И я ничуть не сомневаюсь, что и местный монастырь, который соизволило посетить войско спасателей, славен не менее. Так что я буквально исходила его территорию вдоль и поперек, наслаждаясь покоем и особой атмосферой. На какое-то время я даже забыла о цели своего путешествия! Так и хотелось остаться под сенью этой обители, и провести в мире, покое и молитве всю оставшуюся жизнь. Однако постричься в монахини и тем самым спасти свою душу от происков дьявола мне не дали. Затрубил рог, заржали кони, и я мгновенно вернулась с небес на грешную землю. Нет, рановато мне в монастырь. Я универ еще не закончила! И вообще… кто княжну спасать будет? Я вздохнула, перекрестилась на купола и вышла за ворота обители.
Увидев меня, Ирод тут же счастливо всхрапнул, Врангель устроился на плече, а Данжер заметно расслабился. Осчастливленное благословлением монахов войско спасателей двинулось дальше, и не останавливалось уже до вечера. А вечером… вечером народ дружно разбил лагерь у реки, где я и узрела весьма поразившее меня зрелище. Вы картину Репина "Бурлаки на Волге" помните? Так вот, я увидела то же самое в реальном исполнении. Причем тащившие огромную ладью бурлаки были еще почему-то скованы цепью.
- Зачем же им цепи навесили? - заинтересовалась я. - Чтоб жизнь медом не казалось? Или из боязни, что этих доходяг ветром сдует?
- Так это ж разбойники! - пояснил Врангель. - Вот их в цепи и заковали.
- Правда что ли? - удивилась я, оборачиваясь к василевсу.
- Истинно так, - подтвердил он. - Видишь вон того татя, у коего голова красным платом повязана? То знаменитый Стенька-Посвист - человек жадный и отчаянный. И ватага у него была самая отпетая - все молодцы беглые, потюремщики, гулебщики, отъявленные разбойники. Стенька среди них всех сильнее был, самый лихой был на добычу, грабил купеческие суда, да убивал людей почем зря.
Мда. Колоритная личность. Вон как злобно глазками-то зыркает! И людей своих подгоняет. Нет, что ни говори, а разбойники - во все времена народ безбашенный были. Уж и заковали их, и кнутом исполосовали, и лямку бурлака на них нацепили, а эти типы не только ладью со скарбом вдоль берега тянули, они еще и петь умудрялись. Причем (не поверите!) народный русский шансон.
Кандалы мои, кандалики,
Кандалы мои тяжелые!
По ком вы, кандалики, доставалися?
Доставались мне кандалики,
Доставались мне тяжелые,
Не по тятеньке, не по маменьке,
За походы удалые, за житье свободное.
Мне так и казалось, что сейчас они дотянут последнее слово и грянут "Не жди меня, мама, хорошего сына" или "Владимирский централ". Тогда будет полное ощущение ежедневной поездки на маршрутке в университет и обратно.
- Свят, свят, свят, - раздалось у меня из-за спины. Я обернулась. Впечатлительный Ваня смотрел на процессию закованных в железо бандитов и мелко крестился.
- Тебе чего? - весьма нелюбезно поинтересовался у богатыря василевс.
- Страсти-то какие! - явно не слыша Данжера поделился со мной Ваня.
- Тебе что, разбойников жалко? - удивилась я.
- Да побойся бога! - возмутился Ваня. - Кто ж их, душегубцев, жалеть-то станет? Про другое я. Место здесь не хорошее, нечистое.
- В смысле? - не поняла я.
- Кладбище здесь старое неподалеку. Я нарочно к реке вышел. Все думал, может ошибусь? Ан нет, вон и береза на том берегу приметная, и склон…
- Ужель росский богатырь мертвяков боится? - ехидно улыбнулся Данжер.
- Ты чего не знаешь, не говори, - обиделся Ваня. - Я от деда еще своего слышал, что на том старом кладбище люди упырей видели. Еле спаслись от них!
- А что ж не собрались богатыри, да не извели нечистую силу? - ядовито поинтересовался Данжер.
- Да как же не собрались! - возмутился оскорбленный в лучших чувствах Ваня. - Собрались! И охоту учинили! Да только думаю я, что слишком хитры упыри, и не все они себя оказали. Потому и читаю молитву, чтоб беду отвести.
- Слушай, а как на Руси на упырей охотятся? - тут же полюбопытствовала я. И Ваня поведал мне совершенно сногсшибательную историю. Правда, рассказ этот периодически перебивал ехидным фырканьем василевс, но все равно повествование получилось занятным.
Байка № 7.
Началась эта трагическая история с того, что в одном селе, ни с того ни с сего, народ начал погибать от таинственной болезни. По счастью, местный староста оказался человеком бывалым и опытным и живо прекратил начавшуюся эпидемию чрезвычайно оригинальным способом. Он отыскал мальчика, в нравственной чистоте которого не существовало никаких сомнений, (можно подумать, все остальные мальчики в селе были садисты и извращенцы) и посадил его верхом на черного, без всяких отметин, жеребенка, точно так же еще не тронутого растлением нравов. (Ха! Ну и деревенька. Мало им мальчиков, они еще и коней пользуют. Не мудрено, что у них упыри завелись). После этого безгрешную парочку заставили ездить по всему кладбищу, так, чтобы конь шагал через могилы. Оказывается, по местному поверью, через могилу обыкновенного покойника конь идет совершенно беспрепятственно, а через могилу упыря он переступить не может. Перед ней конь останавливается, и сколько бы его ни хлестали кнутом, не трогается с места, фыркает и пятится. Разумеется, предприимчивый староста тут же нашел подобную могилу, моментально разрыл ее и вытащил на всеобщее обозрение труп упыря. Тот, хотя и не шевелился, но имел вид не мертвого, а спокойно спящего человека. Староста даром время тратить не стал и отрубил покойнику голову. Причем из трупа, (если верить Ване) тут же вытекло большое количество алой свежей крови. После чего злобного упыря сначала четвертовали, потом посыпали солью, затем вбили в грудь осиновый кол, а напоследок сожгли. Сожжение оказалось радикальной мерой - злой покойник после этого уже никого не беспокоил.
Да, ничего не скажешь, фантазия у русского народа богатая. Небось, если по деревням поездить, такую коллекцию "ужастиков" собрать можно - никакому Стивену Кингу не снилось. Однако на Данжера, похоже, все эти россказни никакого впечатления не произвели. Хотя… с другой стороны… он сам в данном мире был персонажем из списка "Самых Страшных и Смертельно Опасных Тварей". Его так-то люди за версту обходили, а после того, как василевс лишился глаза, Данжера уже начали не обходить, а объезжать. Даже Врангель с Иродом.
- Дозорные сообщили, Тугарин едет! - сообщил подъехавший к нам Чурила.
- С чем едет? - тревожно поинтересовался василевс.
- С миром, - успокоил его Чурила. - Тоже, поди, прослышал, что за Любаву приданое немалое дают, да полкняжества в придачу!
- Слетаю, поближе на него посмотрю. Потом и вам расскажу, что видел, - тут же оживился Врангель и улетел, сопровождаемый припустившим за ним рысью любопытным Ваней.
- А Тугарин - это кто? - спросила я у Данжера.