- Да что вы говорите? - пробормотал возчик. - Мне тоже коленки досаждают в сырую погоду. Их надо смазывать гусиным жиром.
- Да тьфу ты! Я ща эти коленки не только смажу, коли мне придется к ним на разборки спуститься. - сердито проворчал бородач.
До возчика доносились шум и похрюкивание, с которыми незнакомец переваливался через край повозки.
- Добре, поехали что ли. - сказал бородач. - Время не ждет. И вы, коленки, я вас увольняю! Кривенс, да я передвигаюсь, как на ходулях. Убирайтесь в брюхо, а для коленей пришлите пару справных хлопцев!
Возчик задумчиво прикусил монету, подгоняя коня. Золото было такое чистое, что на монете остались отпечатки его зубов. Это значило, что его пассажир был очень и очень богатым и это придавало ему особую важность.
Через несколько ярдов, позади него снова раздался голос - Не мог бы ты ехать мальца пошвыдче, дружище, а дружище?
- Понимаете, сэр. - ответил возчик. - Видите все эти ящики и коробки? Я везу яйца и яблоки, их надо везти аккуратно, чтобы не побить, сэр, и еще у меня там банки…
Что-то позади повозки посыпалось на дорогу с грохотом, стуком и хлюпащим звуком, который издала большая коробка яиц, шмякнувшись о землю.
- Ну как, теперя ты могешь ехать пошвыдче? - спросил бородач.
- Эй, это был мой… - начал мистер Краббер.
- А вот те еще мальца великучих золотых монеток! - тяжелая, вонючая рука опустилась на плечо возчика. С пальцев перчатки и в самом деле свисала еще одна монетка. Она стоила в десять раз больше, чем весь груз в повозке.
- Ох, ну раз так… - ответил извозчик, бережно принимая монету. - Может ведь произойти несчастный случай, а, сэр?
- Айе, могет, особливо коли мне задастся, что еду я не достаточно швыдко. - согласился голос позади него. - Мы… - я хочу сказать - я, дюже тороплюсь попасть вон в те горы, вишь ли.
- Да, но у меня не почтовая карета, сэр, - укоризненно сказал возчик, подгоняя коня в рысь.
- Почтовая карета, а? Что это за штуковина?
- Вы должны пересесть на нее, чтобы попасть в горы, сэр. Вы можете перехватить ее в Дурубахах, сэр. А я никогда не заезжаю дальше Двурубах. Но сегодня вы на почтовую карету уже не успеете, сэр.
- Почему нет?
- Я должен сделать остановки в других деревнях, сэр, а на это требуется время, и карета рано отправляется по средам, да и повозка не может ехать быстрее, сэр, и…
- Коли мы… Я не перехвачу карету сегодня, я те таку трепку задам, - зарычал пассажир. - Но коли я поспею, ты получишь еще пять гарных золотых монеток.
Мистер Краббер набрал полную грудь воздуха и завопил:
- Но! Пошел! Пошел, Генри!
В конечном счете, Тиффани пришла к выводу, что то, чем занимались ведьмы, было просто работой. Скучной работой. Мисс Левел даже на метле летала не часто.
Все это не могло не наводить тоску. Слишком уж это было… приторно хорошим. Разумеется, уж лучше так, чем злостно отвратительным, но немного… азарта, не помешало бы. Тиффани не хотелось, чтобы про нее думали, что она ожидала выдачи волшебной палочки в Первый День ученичества. Но мисс Левел говорила о магии так, что весь смысл ведовства, казалось, заключался в том, чтобы эту магию не применять.
Да чего уж там, думала Тиффани, не применять магию у меня и так прекрасно получается. А вот что мне не удается, так это сотворить хоть простейшее волшебство.
Мисс Левел терпеливо показывала ей, как можно делать запутку из практически чего угодно, если оно кажется тебе подходящим, с условием, что в нее вплетается что-нибудь живое, например, жук или свежее яйцо.
Но Тиффани никак не могла освоиться с плетением. Это было просто… обидно. Разве не была она обладательницей воображаемой остроконечной шляпы? Разве не было у нее Первого Взгляда и Второго Помысла? Мисс Тик и мисс Левел могли спелсти запутку за несколько секунд, но у Тиффани получался спутанный клубок, с вытекающими из него остатками яйца. Снова и снова.
- Я знаю, что все делаю правильно, но она лишь перепутывается! - пожаловалась Тиффани. - Что мне теперь с этим делать?
- Может нам приготовить омлет? - бодро предложила мисс Левел.
- Ох, мисс Левел, прошу вас! - воскликнула Тиффани.
Мисс Левел похлопала ее по плечу. - Все получится. Может ты чересчур сильно стараешься. Придет день, и у тебя все получится. Знаешь, сила вдруг приходит. Тебе надо лишь оказаться у нее на пути…
- Не могли бы вы сделать запутку для меня, чтобы я потренировалась?
- Боюсь, что нет. - ответила мисс Левел. - Запутка - вещь очень прихотливая. Ее даже нельзя переносить с места на место, разве что как украшение. Ты должна сделать ее сама, там и тогда, где и когда ты хочешь ее применить.
- Почему? - спросила Тиффани.
- Чтобы уловить момент. - сказала вторая половина мисс Левел, подходя к ним. - Способ завязывания узлов…
- … свежесть яйца и, возможно, влажность воздуха… - продолжила первая мисс Левел.
- … упругость прутиков, а также какие вещи оказались у тебя в кармане в эту минуту…
- …даже то, в какую сторону дует ветер. Все вместе создает что-то вроде сиюминутного образа действительности. Надо лишь правильно потянуть запутку. - закончила первая мисс Левел. - И я даже не могу объяснить тебе, как ее надо тянуть, потому что я сама этого не знаю.
- Но вы тянули ее, - сказала совершенно запутавшаяся Тиффани. - Я сама видела…
- Да, тянула, но я не знаю, как я это делаю. - ответила мисс Левел, беря в руки пару прутиков и длинный отрезок нитки. Мисс Левел сидела за столом напротив себя самой и плела запутку всеми четырьмя руками.
- Помню время, когда я работала в цирке. - сказала она.
- За мной тогда ухаживали Марко и Фалько, Летающие Братья Пастрами. - продолжала другая часть мисс Левел. - Они могли делать…
- … тройное сальто на высоте пятьдесят футов без страховочной сетки. Какими лихими парянми они были! Похожи друг на друга, как две…
- … горошины, и Марко мог поймать Фалько с завязанными глазами. Помню, я тогда еще подумала, если бы они были такими же, как и я…
Мисс Левел замолчала и обе ее части покраснели и закашлялись.
- Ну да ладно. - продолжила она. - Однажды я спросила у них, как им удается балансировать на тонкой проволоке и Фалько ответил - "Никогда не спрашивай канатоходца, как он держит равновесие. Стоит ему остановиться, чтобы подумать об этом, как он упадет". Вообще-то, на самом деле…
- … он произнес это так, - "Никагда нэ спрашивай, да?…", потому что ребята выдвали себя за уроженцов Бриндисии, представляешь. Они думали, что это производит впечатление, потому что звучит по иностранному, и еще они боялись, что никто пойдет на акробатов, по имени Летающие Сидней и Франк Картрайт. Тем не менее, это хороший совет, от кого бы он не исходил.
Руки споро плели запутку. Мисс Левел больше не была суетливой одинокой леди, она была полноценной мисс Левел, работающей всеми двадцатью пальцами.
- Конечно, - сказала она. - Полезно держать в карманах разные штучки, подходящие для запуток. Я всегда ношу с собой блестки…
- … ради приятных воспоминаний, которые они пробуждают. - сказала мисс Левел с другой стороны стола, снова краснея.
Она держала в руках запутку. В нее были вплетены блестки и куриная косточка. Свежее яйцо покачивалось в маленьком плетенном мешочке и еще много всяких разных штучек свисало с нее, поворачиваясь на длинных нитках.
Каждая часть мисс Левел взялась обеми руками за нити и потянула…
Нить сформировалась в узор. Не перепрыгнули ли блестки с одной нитки на другую? Похоже, что да. Прошла ли куриная косточка сквозь яйцо? Кажется, так оно и было.
Мисс Левел не сводила глаз с запутки.
- Что-то приближается… - сказала она.
Почтовая карета выехала из Двурубах наполовину пустой и уже довольно высоко поднялась в предгорья, когда один из пассажиров похлопал кучера по плечу.
- Прошу прощения, но вы знаете, нас пытаются догнать. - сказал он.
- Боги с вами, сэр, - почтительно ответил кучер, потому что он надеялся на хорошие чаевые в конце пути, - Кому нас здесь догонять.
Затем он услышал крики, становящиеся все громче и громче.
- Эээ, по моему, он именно это и пытается сделать. - сказал пассажир, когда повозка нагнала почтовую карету.
- Тпррру! Стой, ради всего святого, стой! - вопил возчик, обгоняя карету.
Но ничто не могло остановить Генри. Долгие годы он не спеша развозил грузы по окрестным деревням, но в своей большой лошадиной голове он всегда мечтал о великом предназначении скакуна, стремительного, как ветер. Годами он плелся по дороге, обгоняемый всеми, кому не лень - каретами, телегами и трехногими собаками, и вот пришел его зведзный час.
К тому же повозка была намного легче, чем обычно, и дорога шла под гору. Все, что ему приходилось делать, это скакать достаточно быстро, чтобы держаться перед повозкой. И в итоге, он обогнал почтовую карету. Он, Генри!
Генри остановился лишь потому, что встала почтовая карета. Кроме того, кровь струилась по его жилам с удесятеренной силой и в упряжке кареты были две кобылы, с которыми ему захотелось познакомиться поближе - узнать, когда у них свободный день, какое сено они предпочитают и всякое такое.
Побледневший возчик медленно слез с козел, лег на землю и вцепился в пыль.
Его единственный пссажир, выглядящий по мнению кучера как какое-то пугало, нетвердо слез с повозки и заковылял к карете.
- Извините, мест нет. - солгал кучер. Места в карете были, но совершнно очевидно, не для такого чучела.
- Ах, а я то хотел заплатить золотом. - сказало создание. - Таким, как вот энто. - добавило оно, размахивая драной перчаткой.
Внезапно, в карете нашлось достаточно места для эксцентричного милионера. В несколько секунд его усадили и, к досаде Генри, почтовая карета тронулась в путь.
Через деревья к дому мисс Левел летела метла. Юная ведьма - или, кто-то, одетый как ведьма: никогда не стоит делать поспешных выводов - сидела на ней бочком.
Полет ей не очень хорошо удавался. Метла то и дело дергалась и было заметно, что девочка не справлялась с поворотами, потому что время от времени она останавливалась, спрыгивала и рукой поворачивала метлу в нужном направлении. Когда метла подлетела к садовой калитке, девочка снова быстро спрыгнула и привязала транспортное средство за веревочку.
- Молодец, Петулия! - похвалила ее мисс Левел, захлопав во все четыре ладоши. - У тебя получается все лучше и лучше!
- Ммм… Спасибо, мисс Левел. - ответила девочка, кланяясь. Она так и осталась стоять согнувшись и пробормотала: - Ммм… о, Боги…
Половина мисс Левел подошла поближе.
- Ох, я вижу в чем дело. - сказала она, приглядываясь. - Твой амулет с маленькими совами перепутался с ожерельем с серебряными летучими мышами и они оба зацепились за пуговицу. Постой немного спокойно, хорошо?
- Ммм… Я прилетела узнать, не захочет ли ваша новая девочка прийти сегодня ночью на шабаш. - сказала согнувшаяся Петулия слегка сдавленным голосом.
Тиффани не могла не заметить, что Петулия была вся в украшениях. Позже она обнаружила, находясь в обществе Петулии, вам все время придется отсоединять какой-нибудь из ее браслетоа от одного из ожерелий, или, как это однажды случилось, сережку от ножного браслета (никто так и не смог понять, как это смогло произойти). Против оккультных украшений Петулия устоять не могла.
Эти украшения предназначались для магической защиты от всяких неприятностей. К сожалению, Петулия не нашла амулета, который защитил бы ее от нелепого вида. Она была низенькой, пухленькой, краснощекой, с постоянно озабоченным выражением лица.
- Шабаш? А, эти ваши собрания, - сказала мисс Левел. - Это было бы замечательно, правда, Тифани?
- Да. - ответила Тиффани, не совсем в этом уверенная.
- Девочки время от времени собираются в лесу по вечерам. - пояснила мисс Левел. - Отчего-то к нашему ремеслу возвращается популярность. Конечно, этому можно только радоваться.
Однако, прозвучало это так, как будто сама мисс Левел не была в этом полностью уверена. Затем она добавила: - Петулия помогает Матушке Черночепчик, что живет в Безоткосах. Она специализируется на животных. Поросячьи болезни ей особенно хорошо удаются. Я имею в виду, лечить поросячьи болезни, а не наводить. Здорово было бы, если бы ты подружилась здесь с кем-нибудь. Почему бы тебе не сходить? Ну вот, все распутано.
Петулия выпрямилась и смущенно улыбнулась Тиффани.
- Ммм, Петулия Хрящик. - сказала она, протягивая руку.
- Тиффани Болит. - ответила Тиффани и с осторожностью тряхнула руку Петулии, опасаясь быть оглушенной дружно забренчавшими браслетами и ожерельями.
- Ммм, ты можешь полететь вместе со мной на метле, если хочешь. - предложила Петулия.
- Лучше не стоит. - ответила Тиффани.
Петулия с облегчением взглянула на нее и затем сказала - Ммм, а ты не хочешь одеться?
Тиффани поглядела на свое зеленое платье. - Я одета.
- Ммм, у тебя нет каких-нибудь украшений - бус, амулетов, или чего-то такого?
- Увы, нет. - ответила Тиффани.
- Ммм, тогда ты должна взять собой хотя бы запутку?
- Ммм, я не смогла с ними разобраться. - сказала Тиффани. Она не хотела говорить "ммм", но от было невозможно не заразиться этим от Петулии.
- Ммм… может у тебя есть черное платье?
- Я не люблю черное. Я предпочитаю синее или зеленое. - ответила Тиффани. - Ммм…
- Ммм. О, ну да, ты же только начала. - великодушно предположила Петулия. - Я уже три года Мастерю.
Тиффани обескуражено поглядела на ближайшую половину мисс Левел.
- Изучает ремесло. - подсказала мисс Левел. - Ведовство.
- О. - Тиффани сознавала, что ведет себя недружелюбно и розоволицая Петулия казалась очень славной девочкой, но она чувствовала себя неловко перед ней и не могла понять почему. Это было глупо, она знала. Она могла бы подружиться с Петулией. Мисс Левел тоже была вполне славная и Тиффани умудрилась поладить с Освальдом, но хорошо было бы общаться и с кем-то одного с собой возраста.
- С радостью пойду. - ответила Тиффани. - Я знаю, мне надо многому учиться.
Пассажиры, сидящие в карете, заплатили немалые деньги, чтобы сидеть внутри на мягких сиденьях, укрывшись от ветра и пыли. Поэтому довольно странным было то, что многие из них пересели на крышу на следующей остановке.
Те же немногие, кто не захотел выйти или не был в состоянии вскарабкаться наверх, сидели, сбившись в кучку, напротив нового пассажира и, стараясь не дышать, глядели на него, как кролики на лисицу.
Не то, чтобы им мешал запах хорьков. Да, это мешало, но по сравнению с другой, большой проблемой, запах почти ничего не значил. Пассажир разговаривал сам с собой. Вернее, части его тела разговаривали друг с другом. Не замолкая.
- Ну и трясовина тут внизу, я те кажу! Теперя мой черед в башке сидеть, уж то верно!
- Ха, да вы, братцы, устрились там в тепленьком местечке, в брюхе. Это нам - ногам всю работу робить приходиться!
На что правая рука сказала: - Ноги? Да вам даже значення слова "работа" не ведомо! Вот засунуть бы вас в рукавичку! Ах, да пропади оно все пропадом! Пойду и разомну се ноги!
В наполненной ужасом тишине, пасажиры увидели, как одетая в перчатку рука мужчины отвалилась и пошла вдоль сидения.
- Айе, пропасть, тута в штанах тоже не курорт. И я зараз тута все проветрю!
- Вулли Валенок, не смей…
Пассажиры придвинулись еще ближе друг к другу, как зачарованные не сводя глаз со штанов. В штанах что-то задвигалось, послышались какие-то тихие проклятия из места, откуда никак нельзя было ожидать какого-либо голоса вообще. Затем пара пуговиц отскочили и очень маленький рыжеволосый синекожый человечек высунул свою голову и заморгал от света.
Увидев людей, он застыл.
Человечек уставился на пассажиров.
Пассажиры уставились на человечка.
Затем его лицо расплылось в безумной улыбке.
- Как дела, робята? - отчаянно спросил он. - Вот здоровски! Про меня не беспокойтися! Я всего лишь опа-тическа иллюзя, ясно?
Он скрылся в штанах и пассажиры услышали, как он прошептал: - Да я их запросто обдурил, нае проблемо!
Через несколько минут карета остановилась, чтобы сменить лошадей. Дальше она поехала уже без тех пассажиров, что сидели внутри. Они вышли и попросили вынести их багаж. Нет, спасибо, мы не хотим ехать дальше. Нет, мы поедем завтра, спасибо. Ничего страшного, мы вполне можем подождать в этом очаровательном маленьком городке под названием, ээээ, Опасный Закоулок. Спасибо. Вего хорошего.
Карета продолжила свой путь, став в некоторой степени легче и быстрее. Она ни разу не остановилась ночью. Она должна была остановиться, но пассажиры с крыши все еще ели свой ужин, когда услышали, как карета отъехала без них. И причиной столь поспешного отъезда могла оказаться большая кучка монет, бренчавших в камране у кучера.
Глава пятая. Круг
невзлюбить того, кто не мог заставить метлу повернуть.
Они шли довольно долго. Тиффани всегда мечтала попасть в такой большой лес, чтобы и просвета между деревьями было не видать. Но сейчас, прожив в лесной глуши пару недель, она начала нервничать. Хотя лес был не такой уж и дремучий, по крайней мере вокруг деревень, и ходить по нему было легко. Она познакомилась с кленами и березами, и впервые в жизни увидела горные склоны, поросшие елями и пихтами. Но Тиффани не была рада обществу деревьев. Она скучала по горизонту. Она скучала по небу. Здесь же все пространство было чем-то ограничено.