Лима долго смотрела на него. Сердце ее бешено колотилось.
- Лучше обсудим историю моего прошлого позже, - прибавил олимпиец, - в более подходящей обстановке. Обещаю, когда придет время, я все расскажу.
- Ты мне ничем не обязан, - жестко ответила Лима.
- В какой-то мере все-таки обязан.
- Как хочешь. И что за предложение?
- Клеон, наверное, предлагал тебе вступить в сопротивление?
- Да. Похоже, все вы только и мечтаете об этом.
Лисандр снова подался вперед.
- Я скажу тебе, о чем мечтаю. О том, чтобы у меня в подчинении было как можно больше смелых и умных людей, на которых можно положиться. Тех, у кого внутри есть стержень, который не сломать ничем. Людей, способных ставить задачи и добиваться их. Кто распрощался со страхом и четко видит цель перед собой! Вот о чем я мечтаю, Лима!
Убежденность, почти фанатичная, жар, с каким это было сказано, заставил ее замереть. На место холода в эти светлые глаза пришло настоящее адское пламя.
Впрочем, сообразив, что перешел некоторую границу, Лисандр мгновенно взял себя в руки.
- Ты фанатик, и мне не нравится, когда ты так говоришь, - сказала Лима.
- Понимаю, но общий смысл ясен? - Олимпиец холодно посмотрел на нее.
- Я не та, кто тебе нужен. Я ничего не умею - разве что могу помочь вам выращивать овощи.
- Можно научиться, - произнес Лисандр. - Я научу тебя всему. Сражаться, убивать, шпионить, устраивать диверсии. Что угодно!
Лима сжала кулак. Стоило хорошенько сформулировать ответ, чтобы Лисандр понял.
- Я не верю в сопротивление, не верю в победу над Олимпией, не верю, что это можно сделать даже с помощью предателей, этаких мастеров на все руки. - Лима вновь посмотрела олимпийцу в глаза: он обязан был уловить намек. - И я не хочу.
Лисандр вздохнул, не скрыв разочарования. В нем самом веры было хоть отбавляй, и он, очевидно, не понимал, как можно думать по-другому.
Тогда он еще более ненормальный, решила Лима.
- Это официальное предложение. - Лисандр решил попытаться счастье в последний раз.
- Нет. Мой официальный ответ.
Задай им, сказала Мятежница.
Клеон напомнил о своем присутствии.
- Лима, пожалуйста, не спеши, подумай!
- Я хорошо подумала. У меня был месяц - в камере у гоплитов. Ясно?
- Но?
- Перестань, Клеон, прошу!
Лима резко встала, отодвинув стул.
- Надеюсь, мой отказ не повлияет на твое решение дать мне увидеть Агиса? - спросила она, обращаясь к олимпийцу.
Сейчас по его лицу невозможно было прочитать вообще ничего. Лицо-стена. Лицо-маска.
Маска демона?
- Нет.
- Тогда мне надо выйти отсюда. Дышать нечем.
Маска демона?
Это лишь воспоминание и ничего больше!
Подземелье? Вонь каземата. Боль. Сводящий с ума голод и помутнение в голове. Постоянный ноющий страх, мешающий мыслить.
Лима вышла за дверь, оказавшись в помещении, заставленном боксами. Ноги несли ее к выходу, так, во всяком случае, она думала. Внезапно очутившись в тупике, Лима заметалась. Паника снова затопила сознание, и у нее не было никакой возможности противостоять этой темной волне.
Развернувшись, чтобы бежать назад, Лима столкнулась с Клеоном.
- Постой! Подожди!
Его руки обвились вокруг ее плеч и сильно сжали. Лима начала вырываться. С каждым движением, ей казалось, воздуха в легких становилось все меньше.
- Постой! - Настойчивый шепот Клеона. Его дыхание возле уха, его тепло.
Это руки не душат ее, они защищают.
Лима дернулась в последний раз и застыла, чувствуя, как по телу пробегают волны мелкой дрожи.
- Все кончилось, - прошептал Клеон. - Тебе ничего не грозит.
Она не ответила, продолжая стоять неподвижно, уткнувшись лицом в ему в грудь. Его одежда впитала множество запахов, и эта смесь ей нравилась. Наконец, подняв руки, Лима обвила ими торс Клеона, словно в последней надежде удержатся на этой тонкой грани между безумием и реальностью.
- Я не та, кто вам нужен, - прошептала Лима.
- Никто ни к чему тебя принуждать не будет. А Лисандр - он просто такой. Он солдат. Его с детства учили быть?
- Не бояться?
- По его словам, дело не в том, чтобы не бояться, а чтобы контролировать страх.
- Да. Звучит знакомо. Мне постоянно твердят об этом? - Лима сильнее сжала руки, только сейчас понимая, как ей не хватало телесного контакта. Киниска, разумеется, помогла ей тогда, но с Клеоном было совершенно по-другому. Клеон? был парнем, с которым Лиме хотелось иметь иные отношения - не дружеские, не быть частью связки спаситель-спасенная? Но как преодолеть все эти многочисленные преграды? Или, может, они существуют лишь у нее в голове? Кажется, второй вариант вернее. Лима не в состоянии контролировать себя, свой страх, и уже привыкла каждую минуту ждать срыва. В этом ее проблема. Она не доверяет себе - и как ей научиться доверять окружающим? Доверять и верить?
- Можешь рассчитывать на меня, - сказал Клеон.
- Как ты банален.
- Я не виноват, что на свете так мало слов, чтобы выразить все, что хочется.
- Умник.
Лима легонько стукнула его по спине кулаком.
- Стараюсь. Кстати, так нагло с Лисандром тут еще никто не разговаривал, - заметил Клеон, посмеиваясь.
- Все когда-то бывает в первый раз. Пусть привыкает. Даже если я останусь ухаживать за огородом, спокойной жизни я ему не гарантирую.
- Значит, остаешься?
- Да. Боюсь, мне некуда больше идти. И все-таки не понимаю.
- Чего?
- Лисандр всерьез думает, что я могу стать бойцом?
- У него наметанный глаз. Он лично отбирает детей для тренировок.
- А ты? Что ты видишь? Думаю, ты не первый год варишься в этом адском котле.
- Я вижу? самую красивую девушку в мире, - сказал Клеон, снова получив кулаком по спине.
- Прекрати! - Лима дышала ему в грудь и знала, что ему это доставляет удовольствие.
- Хорошо. Ты смелая. В тебе есть огонь, который так озадачил тогда Агиса.
- Все наперебой расхваливают мою смелость, - хмыкнула Лима, - только я ее совсем не чувствую.
- Не может быть.
- Ладно, иногда я слышу нечто вроде голоса в своей голове. Наверное, это голос моего второго {я}. Мятежница.
- Ты назвала его Мятежницей?
- Не смейся. В общем, думаю, Мятежница вам с Лисандром куда полезнее меня. А настоящая Лима всего лишь испуганная девчонка, едва избежавшая смерти.
Наконец, она решает разомкнуть объятия. Они и так были слишком долгими для первого раза.
Клеон с неохотой делает шаг назад. Они смотрели друг на друга, но Лима не чувствовала смущения или стыда. Ей было хорошо, по-настоящему хорошо за многие месяцы. Или даже годы?
- Неплохо бы вытащить эту твою Мятежницу на свет, - сказал Клеон. - Она могла бы помочь тебе обрести себя.
- Она меня пугает, - призналась Лима, запустив руки в карманы. - Что будет, если я дам ей волю? Она способна на самое страшное.
- Например?
- Не просто на бунт. На бой. На убийство.
Илот внимательно посмотрел Лиме в глаза.
- Я бы сказал, что именно это и нужно.
- Но я не уверена! Мне предлагают стать солдатом и пойти воевать с? да я всякий раз дрожу, только взглянув на силуэт этого проклятого города!
- Лима, все можно изменить, - сказал Клеон. - Главное, тебя не смогли сломать, там, в подземной тюрьме. Ты не выдала нас, хотя твоя жизнь висела на волоске.
- Думаешь, этого достаточно?
Илот подошел к ней, положив обе руки на ее плечи. Лиме этот жест показался излишне мелодраматичным, но она не возразила.
- Девять из десяти тех, кого я знаю, в конце концов сломались бы.
- А ты?
- Наверное, и я. Лисандр говорит, что нет таких, которых нельзя расколоть. Можно учиться преодолевать пытки и унижения, но всему есть предел. Вопрос в том, кто и когда.
- Утешил. Значит, и для меня это был вопрос времени.
- Нет. Лисандр верит так же и в то, что есть и исключения.
- Я убедилась? он фанатик. Похоже, вера в нем тверже кремня.
- В обычной жизни его считали бы сумасшедшим, да, но на войне такие и нужны. Думаю, он увидел в тебе то самое исключение. И я вижу.
Лима вздохнула, подавляя дрожь.
- Похоже, придется мне ставить памятник при жизни. Что насчет центральной площади Ксанты?
Клеон улыбнулся.
- Я серьезно.
- Ладно, согласна на мемориальную доску.
- Ты невозможна.
- Я же уникум.
- В упрямстве определенно.
Смех помог развеять слишком серьезную, даже тягостную атмосферу. Лима почувствовала себя немного лучше, но ей все равно требовалось выбраться отсюда. Стены, казалось, не оставляли попыток раздавить ее.
Маска демона. Тихий смех?
Видение пропало.
Лима взяла Клеона под руку, намекая, чтобы он не мешкал и вывел ее отсюда. Илот все понял. Они пошли, сделали несколько поворотов в лабиринте боксов и оказались в туннеле. Проделав обратный путь, оказались в центральной части Ксанты.
Подземный город был тихим, на улочках почти никого.
- Где все? - спросила Лима.
- На работах. Кто-то в тренировочном лагере, кто-то на задании, - ответил Клеон, ведя ее по центральной улице.
- Веселая жизнь. То есть прямо сейчас где-то ваши отряды устраивают диверсии против олимпийцев?
- Да. Технически так и есть.
- А вы не пробовали сорвать охоту? - спросила Лима.
- Это вопрос стратегии. Если мы нанесем одновременный удар сразу в несколько точек, враг поймет, что мы сильны. При этом сильны будем недостаточно. Нас раздавят. Поэтому мы ждем.
- И долго ждать?
- Не знаю. Я не вхожу в командование.
- А есть кто-то самый главный у вас, да?
- Есть, но я его никогда не видел, - сказал Клеон, глядя себе под ноги. Бетон чисто выметен, сразу видно, жители Ксанты заботятся о месте, где живут. Вообще, порядок, как давно заметила Лима, здесь повсюду. Дома хоть и выглядят неказисто, но они крепкие и безопасные.
- Так что там с нашим планом? - спросила Лима через пару минут.
- Каким планом?
- Агис. Когда я увижу его?
- Думаю, сегодня. Если готова.
- Давно.
- Слова мятежницы.
Лима ткнула его локтем в бок, довольно сильно. Или парень просто притворился.
10
Вместе с Киниской Лима занималась домом, а когда все дела были сделаны, они вдвоем просто сидели в комнате на кроватях и разговаривали. В основном, говорила девочка. Ее интересовали любые мелочи, связанные с жизнью в Блоке 3 Восток. Дитя, выросшее на свободе, не могло осознать, каково находиться под постоянным страхом смерти. Бродяги тоже рисковали, но их жизнь была другой. И, что немаловажно, они могли в случае необходимости, постоять за себя. Илоты в Городе не имели на это права, к тому же никто из них не держал в руках ничего опаснее кухонного ножа.
Постепенно Киниска перешла к расспросам о подземной тюрьме. Любознательное и бестактное дитя! Меньше всего Лиме сейчас хотелось вспоминать о своих злоключениях, и она просто отказалась говорить, несмотря на страстные мольбы. Киниска, сама непосредственность, не могла понять, в чем причина.
- Если я попаду в такую же ситуацию, мне же надо знать, - сказала девочка.
Лима на миг потеряла дар речи. Образ мысли Киниски поражал ее до глубины души.
К счастью, больше отдуваться не пришлось. Появился Клеон. Он вошел в комнату, постучав об косяк, и сказал:
- Прекрати допрос, замарашка.
- Кто еще замарашка? - Киниска запустила в брата сшитым из материи мягким мишкой, и тот поймал его, не глядя. - У нас тут беседа! И подслушивать плохо! Скажу маме.
- Пожалуйста. Лима. Идем?
- А куда, куда? - Киниска мигом соскочила с кровати и повисла у брата на шее.
- Военная тайна. Вырастешь, поймешь.
- Ладно, я тебе припомню!
Клеон снял с себя сестру и поставил на пол.
- Знаешь, мне мама разрешила, и через месяц я начинаю занятия.
- С мамой я еще поговорю, - заявил Клеон, нахмурившись, - мы с ней вроде бы договаривались, что ты не станешь проходить военную подготовку.
- А меня спросить?
- Киниска! - Илот изобразил строгого старшего брата, но не очень-то умело. Лима скрыла улыбку. - Позже поговорим.
- Не сомневайся! - Девочка плюхнулась на кровать и накрылась одеялом с головой.
Клеон закатил глаза, потом улыбнулся Лиме, поспешно выводя ее за дверь.
- Поспешим, машина ждет.
Это уже входило в привычку. Они понимали друг друга почти без слов, и илоту не требовалось объяснять каждый свой шаг. И Лима не задавала лишних вопросов, чем выигрывала в его глаза еще несколько очков.
Выбравшись из Ксанты, они подошли к фургону, тому самому, где раньше перевозили Агиса. За рулем был только водитель в униформе-комбинезоне. В такую же переоделись и Клеон с Лимой.
- Если нас остановит полиция, ничего не говори, - предупредил Клеон, - мы работаем в доставке. И? тебе не мешало бы стать дурочкой. - Илот внимательно посмотрел на нее. - Слишком умное лицо.
- Постараюсь. - Комбинезон Лима натянула поверх одежды и застегнулась до горла, затем села на скамейку у борта фургона. Клеон, переговорив с водителем, забрался следом и закрыл дверь. Стало почти темно. Водитель, полный бородатый мужчина, уселся за руль. Фургон пофыркал, покатился, лавируя в лабиринте хлама, загромождающего территорию завода. Наконец, выехал за ее границы. Лиме и Клеону пришлось хвататься за стены и друг друга, чтобы не упасть - машина энергично подскакивала на ухабах проселочной дороги. Вскоре под колесами фургона появился асфальт, и тряска прекратилась.
- Чем займемся? - спросил Клеон. - Два часа ехать.
- Знаю чем. Размышлением о жизни. - Лима пихнула его локтем. - И сотри эту ухмылочку с физиономии. Она мне нравится, но иногда от нее тошнит. Можешь когда-нибудь быть серьезным?
- А что?
- Я должна буду взглянуть в глаза олимпийцу, который собирался меня убить. Думаешь, мне до веселья?
Клеон важно и с серьезной миной покачал головой.
- И правда. Тебе нужно сосредоточиться. Слушай, можно я спрошу?
- Попытайся.
- У тебя был парень? Вообще, какие-нибудь отношения с кем-нибудь?
- Вот еще.
- Да я серьезно, - добавил Клеон.
- И я.
- Значит, никого не было?
- Трудно заводить парней, когда тебя каждую минуту могут укокошить за просто так.
- Но все-таки люди умудряются. И твои родители когда-то встретились, поженились - и ты появилась на свет
- По большому счету, я не могу сказать им за это спасибо, - огрызнулась Лима.
- Понимаю.
- Ничего ты не понимаешь.
- Конечно, лучше родиться олимпийцем. Роскошная жизнь, особое положение, принадлежность к элите.
- Продолжай и дальше говорить сам с собой.
Клеон состроил такую мину, что Лиме захотелось проехаться по ней кулаком. Идея ей понравилась. На этих своих тренировках он наверняка получал немало и еще одна зуботычина не будет в новинку.
Размышляя над такой сладостной перспективой, Лима не сразу уловила, что Клеон о чем-то говорит.
- Я предлагаю тебе стать моей парой, - повторил он в ответ на ее вопросительный взгляд. - Официально.
- Что-о? Тебе голову напекло?
- Нет. Смотри сама, нас многое связывает, Лима. Ты мне нравишься, я вижу, что это взаимно.
- Ого!
- Предпочитаю говорить об этом открыто.
- Рада за тебя. Так вот - для информации. У меня никого не было, меня такие вещи совершенно не интересовали. И не интересуют сейчас, когда я потеряла все и оказалась на обочине. Я не знаю, куда мне дальше двинуться, чем заняться, как выжить - и, поверь, вопрос отношений даже не в первой десятке. Прости, Клеон, но ты зря заговорил об этом.
- Напрасно ты так, - надул губу илот.
- То, что мы обнимались, ничего не значит.
Лима и сама поняла, что прозвучало это излишне резко, и прикусила язык.
- А я думал - значит, - сказал Клеон, помолчав.
- Ты ошибся.
- Хорошо. Теперь мы все выяснили.
- Постой, только не вздумай обижаться и изображать ребенка! - взвилась Лима. - Не вздумай!
- Договорились. Я ничего не буду изображать.
Произошло то, чего она боялась. Клеон закрылся наглухо, и лицо его превратилось в бесстрастную маску.
Поздравляю тебя с очередной победой, раздался в голове Лимы голос Мятежницы. Ну, какой следующий шаг? Выкинешь его из машины?
Лима злилась, не в силах найти выход из положения. Наконец, ее прорвало:
- Слушай, Клеон, ты ведь не урод. Поверь, есть, на что посмотреть. Мало ли девушек в Ксанте или еще где-нибудь? Не смотри на меня. А та же самая Таис! Ты будешь дураком, если не обратишь на нее внимание. Да кто угодно! Не поверю, что ты страдаешь от дефицита женского внимания!
Он не ответил. Контакт прервался, и, кажется, все было куда серьезнее сиюминутного каприза. Хуже не придумать.
- Невозможно. Просто? Да неужели в твоей жизни это самое главное? - спросила Лима.
Если бы Клеон тоже вышел из себя, было бы куда лучше, но его молчание убивало. Лима чувствовала себя пустым местом.
- Что ж, - сказала она, сдаваясь. - Так тому и быть.
Отлично, хмыкнула Мятежница. А может, стоило просто извиниться за резкость?
Ни за что! Не вариант. На этот счет Лима была уверена - она не чувствовала себя виноватой.
До конца поездки они не сказали друг другу ни слова. Ожидание было томительным и воистину бесконечным. Под конец, после тряски и бесконечного перебора мыслей, Лима жалела, что настояла на встрече с Агисом. Для чего, в сущности, все это? Что изменится? Прошлое останется прошлым, а незримые шрамы не исчезнут. Однако отступать было поздно: Лима выскочила из фургона следом за Клеоном.
Машина припарковалась среди каких-то мрачных развалин, совершенно ей незнакомых. Единственное, что могла сказать Лима, тут когда-то жили люди, затем некая сила разрушила здания и разворотила дороги. Бросив внимательный взгляд по сторонам, она начала догадываться, что именно тут произошло. Воронки и следы от пуль выглядели весьма красноречиво.
- Может, снова станешь мудрым и всезнающим наставником? - спросила Лима, покосившись на Клеона.
Шутка получилась кривой, илот даже губой не дернул.
- Здесь был один из блоков, - объяснил он, - мятежный. Сорок лет назад олимпийцы послали сюда войска и провели полную зачистку, не оставив в живых ни одной души. С той поры здесь никого нет, правда, для нас эти развалины просто подарок. Перевалочные пункты, схроны, явки. Подземные коммуникации, подвалы - все в нашем распоряжении.
- И секретная тюрьма, - поддакнула Лима.
- В точку.
Клеон отвернулся, кивнул водителю, открывающему капот, и сделал знак своей спутнице.
- Времени у нас всего час. Лисандр был довольно щедр.
Лима смолчала. По лицу илота она поняла, что лучше всего держать язык за зубами.