Не зря она тревожит местных жителей - загадочная аномалия в лесу под одним из городов российской глубинки. Ученые разводят руками. Пропадают люди… но некоторые потом возвращаются. Принося с собой предметы, что выглядят как драгоценности, но обладают свойствами, опять-таки не поддающимися разумному объяснению.
Но есть люди, которые не привыкли бояться. Как, впрочем, верить и просить. Эти люди предпочитают сами брать все, что им приглянулось. И вот, обвешанные огнестрельным оружием, они проникают через лесную аномалию в мир меча и магии. Движет лихими людьми жажда богатой добычи. А ждет первая в истории война миров. Маленькая и, разумеется, победоносная… для одной из сторон.
Жарким пламенем разгорается другая война - между варварами и магической Империей. А тем временем Илья Криницкий, которого в этом мире считают Разрушителем Магии, отправляется в загадочные Темные Земли. На поиски Колдуньи и Вора, чья помощь нужна для исполнения старинного пророчества.
Тимофей Печёрин
По следам Разрушителя
1
На свете Виктор Каледин прожил чуть больше полвека. И сетовать на эти многочисленные, оставленные за спиною, годы, почитая их прожитыми зря, ему бы и в голову не пришло. Даже в пьяном угаре. Да под какую-нибудь тоскливую, с претензией на задушевность, музыку.
Какое там! Достиг Каледин немало. Причем особняк, похожий на крепость, сверкающий глянцем внедорожник (да не один еще!) были лишь верхушкой айсберга, вишенкой на торте его успеха. Как, кстати, и супруга, по возрасту годившаяся Каледину в дочери.
Что до секрета его преуспевания, то был оный не из тех, что обожают смаковать лощеные моложавые предприниматели на бизнес-семинарах и страницах глянцевых журналов. Своим положением Виктор Каледин был обязан во многом тому факту, что не просто оказался в нужное время в нужном месте. Но имел счастье в нужном месте - родиться.
Да, родной городок Каледина, ныне превращенный в его бизнес-вотчину, в смысле экономического веса ничего выдающегося собой не представлял. Зато удачно располагался. Это через него проходили, например, маршруты поставок наркотиков из Афганистана и Средней Азии в направлении обеих российских столиц и дальше, в Европу. Как и встречный поток оружия - с запада на юго-восток, да с заметным ответвлением просто на юг: в руки террористов, мутящих воду на Кавказе и Ближнем Востоке.
Хватало, впрочем, и товаров обычных - мирных и безобидных, законом не запрещенных. Они тоже проходили через руки калединских подельников, приспешников и прислужников, через подконтрольные ему фирмы. Группы крепких ребят при стволах и бронежилетах сопровождали грузы до следующей, такой же перевалочной базы на карте страны. Сотрудники другого вида - более цивильного, при пиджаках и айфонах - улаживали дела с таможней и иными ведомствами. Чье излишнее внимание могло задержать в пути даже столь мирный груз, как кошачий корм. Ну, если, например, оный корм изготавливался и доставлялся с пренебрежением к нормам санитарии.
Про груз другого рода - так или иначе предназначенный нести смерть - и говорить было нечего.
На малой родине у себя Виктор Каледин слыл фигурой легендарной и почти всемогущей. Мог вроде даже к мэру зайти просто "на огонек" - без предупреждения и формальностей вроде записи на прием. И все же до настоящих "акул", водящихся в мировом океане товарных и финансовых потоков, Каледину было далековато.
Начать с того, что счет для "акул" идет не на партии оружия или наркотического порошка - даром, что крупные. Но на заводы-газеты-пароходы, месторождения и изрядные куски международных корпораций. Настоящие "акулы" не прозябают в провинциальных городках, предпочитая обитать среди небоскребов столиц и мировых финансовых центров. И уж конечно, с уголовной публикой "акулы" не якшаются. Ну, по крайней мере, лично.
А главное - в сети правосудия "акулы" обычно не попадают. За исключением тех редких случаев, когда большому бизнесу дорогу заступает политика, столь же немаленькая. Для Каледина же редкий год проходил без необходимости понервничать и раскошелиться. Отбивая атаки то спецслужб, то Следственного комитета, то излишне щепетильных (по неопытности, конечно!) посланцев из Москвы или областного центра.
Да, Каледин себя не переоценивал. Но и, как уже говорилось, не сокрушался - не имел такой склонности. И не очень-то сам стремился сменить родной городок хотя бы на Москву, а достигнутое положение на высшую лигу бизнеса. Вообще не стремился, говоря начистоту. По примерно той же причине, по какой первый парень на деревне не рвется к огням большого города.
Несмотря на возраст, Виктор Каледин держал себя в форме, оставаясь бодрым и крепким. Да и жену молодую держал при себе неспроста. И едва ли просто как элемент декора. А в довершение портрета Каледина упомянем его лицо. Каменную, почти не подвижную, не выражавшую эмоций физиономию-маску, что пришлась бы впору какому-нибудь языческому божеству - ответственному за войну, например. Или за иную неприглядную сторону жизни.
С таким лицом Каледин привык смотреть не то в упор на собеседника, не то сквозь него. И тем успел прославиться в соответствующих кругах еще лет двадцать назад. Во времена разборок с конкурентами или гастролерами откуда-нибудь с юга.
Самообладание Виктор Каледин с той поры выработал соответствующее. А вот собеседник его теперешний ничем подобным похвастаться не мог. Растерянное выражение, бегающий взгляд, время от времени бросаемый на двух мордоворотов, замерших за спиною, поближе к единственному выходу из кабинета. Да и возрасту в этом типчике было лет на двадцать меньше. Весь какой-то нескладный и дерганный - в калединской системе координат он числился где-то между глистом и "соплей зеленою".
Насколько было известно хозяину кабинета, звали того типчика Занозой.
"А ведь погоняло-то у него… женского рода, - посетила Каледина непрошеная мысль, - не дай бог с таким на зону загреметь! Контингенту тамошнему и меньшего повода достанет, чтобы прицепиться. То есть, кому-то прицепиться, а кому-то даже и пристроиться…"
Разумеется, и это невольное сочувствие к визави никак не проявилось на лице хозяина кабинета. Потому Заноза об оном не знал. Так и продолжал ерзать на крутящемся стуле да попеременно коситься то на мордоворотов, то на дверь, то на Каледина.
А вот последний оставался спокоен аки слон и никуда не спешил. Медленно, с расстановкой и, не сводя с гостя пронизывающего взгляда, он извлек из выдвижного ящика стола блеснувшее золотое украшение. Что-то вроде бороды или макраме из цепочек.
При виде ее Заноза ерзать и трепыхаться тотчас же перестал. Но и не успокоился. А, напротив, побледнел и покрылся потом.
- Эта цацка, - веским тоном отчеканил Каледин, - я поручил разобраться с ее происхождением.
- Да-да! - с торопливостью вспугнутого воробья выпалил Заноза, - помню, конечно. Как раз этим мы и занимались… мы с Кирпичом…
"Вот просто не мог напарника не упомянуть, - внутренне посетовал хозяин кабинета, - мы, видите ли, занимались. Мы, как же! Небось, еще и начнет на этого Кирпича валить все. Как будто я не знаю, что Кирпич из них двоих - просто пара кулаков. А мозги… хотя бы минимальные, имеются только у Занозы".
- …вот летом как раз и занимались, - лепетал между тем его гость-собеседник, - да-да… именно так.
- Летом занимались, - поймал его на слове Каледин, - итак, лето кончилось. Причем уже месяц как. А донесений от вас я так и не дождался.
- Ну, донесения… да будут вам донесения, Виктор Захарович! Мы ведь с Кирпичом, - Заноза и не сей раз не удержался от этого ну шибко важного уточнения, - мы ведь "Васю" одного намотали. Он местным шестерил, да и накосячил. Вот и отвезли в тот лесок. Чтоб, значит, в ту хрень загадочную слазил и все выяснил.
- Вот как? - Каледин хмыкнул, - а вы не забыли, что "местные" - это, прежде всего, я? Не могли у меня спросить? Насчет этого "Васи"?
На последних фразах он допустил в свой тон хотя бы что-то живое. Едва заметное выражение недовольства.
- Вот-вот! - с готовностью подхватил в ответ Заноза, - я сам Кирпичу точно так и говорил! Но в итоге мы решили, что шнырей таких много… а результат важнее. Вот!
- Трудно спорить, - молвил на это Каледин, - а коль так, то где же результат?
- Вы про косячника того? - словно бы не понял вопроса его собеседник, - так он… того. Без вести пропал. Возможно, погиб. Назад, во всяком случае, не вернулся. На связь не выходил. Выяснить что-то точнее тоже… оказалось невозможно.
- Невозможно составить слово "вечность" из букв "о", "п", "ж" и "а", - отрезал хозяин кабинета, - а остальное - дело техники. Как следует из ваших слов, Заноза, вы скормили лесной аномалии человека и ничего при этом не выяснили. Ничего не добились и после палец о палец не ударили. А тем временем цацка эта неслабо напугала мою Элечку. Весь дом бедняжка разбудила, чуть голос не сорвала…
- Ой, да что в ней страшного, - выдавил из себя Заноза некоторое подобие улыбки, глядя на украшение, лежащее на столе перед собой.
- Яблоко от яблони недалеко падает, - ответ Каледина был по-философски многозначительным и уклончивым, - цацка-то сама аномалией оказалась. Кстати, барыга, вынесший ее, тоже не вернулся, али как?
Заноза в ответ только плечами пожал.
- То есть, может быть да, а может, и нет, - так истолковал его жест хозяин кабинета, - вы двое забыли… или, скорее, забили на такую возможность. Не проследили, а, следовательно, благополучно упустили и этот источник информации тоже. Я прав?
- Ну… получается, что да, - Заноза вздохнул, - мы с Кирпичом…
- Надоело слушать про Кирпича, - перебил Каледин, - итак, подведем итоги. Про аномалию в лесу по-прежнему известно только то, что люди в ней бесследно исчезают. Про цацку - тоже немного. Что достал ее барыга из аномалии, и потому оказалась она чем-то явно большим, чем просто украшение. Чтоб узнать большее, в вашем… точнее, нашем распоряжении имелось два источника: барыга и этот ваш… "Вася". Но первый в бегах, второй тоже то ли пропал, то ли погиб. Это с ваших слов, надеюсь, не забыли?
Заноза молча и нехотя кивнул. Крыть слова хозяина кабинета было нечем.
- А Элечка моя напугана. Да и я, признаться, встревожен. Ведь фокусами с перемещением предметов в воздухе эта золотая вещица может и не ограничиться. Что дальше от нее ждать - вопрос на лимон баксов. И какие в этой связи будут предложения?
Ответа Каледин прождал для формы - секунд тридцать. Тридцать ударов сердца, за время которых Заноза робко помалкивал, снова заерзав на стуле. От мордоворотов у двери ответа тем более ждать не приходилось. Так что хозяин кабинета ответил сам:
- Раз предложений нет, остается одно. Лично брать ситуацию в свои руки.
За этой репликой последовал вздох облегчения со стороны Занозы. Столь глубокий, что был похож на завывание вьюги зимой.
- Конечно-конечно, - пролепетал гость, расплывшись в угодливой улыбке, - действительно, что ж еще остается-то?..
Следом Заноза поднялся было со стула, торопясь улизнуть. Но тяжелая ладонь одного из мордоворотов остановила его. Прижала, заставив сесть обратно.
- А вы куда собрались, уважаемый? - вопрошал хозяин кабинета, - у меня, знаете ли, тут план созрел… и ваша роль в нем - одна из главных.
- А наша… с Кирпичом? - только и мог спросить Заноза. Робким голосом и со столь же робкой надеждой.
2
То, что единственная дорога в Темные Земли будет сопряжена с опасностью, да не одной, Илье Криницкому и его спутникам сообщили еще в начале пути. Что дорога эта далеко не прямая, что без помощи Проводника в переплетениях пронизавших горы туннелей легко заблудиться - очень скоро стало ясно по мере движения через них. Но что помимо этих неприятностей, очевидных или заранее оговоренных, путников могут ждать сюрпризы (конечно же, неприятные!) даже Проводник то ли запамятовал, то ли не удосужился сообщить.
Земляной пол туннелей и гротов был отнюдь не монолитным. Кое-где плотная и жестковатая на ощупь земля сменялась каменистыми участками. Имелось таковых аж три вида. Вид первый - почти монолит, шагать по которому лишь жестче и холоднее. Второй вид: россыпи камней, крупных и разных, а в большинстве своем все-таки, увы, мелких и острых. В этом случае идти приходилось осторожно, мелкими шажками и, разумеется, посматривая под ноги. Чтобы не напороться.
"Просто минное поле какое-то!" - сокрушался про себя Илья, преодолевая один из таких участков.
Но имелся еще и вид номер три. С нагромождениями каменных плит, похожими на развалившиеся стопки книг или колоды игральных карт. Были те нагромождения недостаточно высокими, чтобы совсем преграждать путь через очередной туннель. Однако имели значительную протяженность, в силу чего перепрыгнуть их было невозможно, обходить - долго. И не всегда для обхода хватало свободного пространства.
Приходилось преодолевать эти плиты напрямик, взбираясь на них - добро, хоть совсем невысоко. Передвигаться по ним приходилось даже с меньшей, кажется, скоростью, чем через россыпи мелких камешков. А с осторожностью - большей. Поскольку, сваленные как попало, составляли плиты конструкцию неустойчивую. То покачивались, то кренились куда-нибудь в сторону под каждым шагом.
Нелегко было на этих плитах хотя бы удержать равновесие. Не говоря уж о большем. Но этим сомнительные прелести преодоления нагромождений не исчерпывались. Илья о том догадался, приметив выражение лица Проводника - напряженно-тревожное всякий раз, стоило впереди показаться очередной "развалившейся стопке".
Коль пугали они даже этого человека - в профессию превратившего сопровождение путников в Темные Земли - опасность в этих несуразностях рельефа и впрямь таилась серьезная. Можно было даже догадаться, какая именно… хотя бы задним числом.
Вот встретилось очередное нагромождение - и из четверки путников, ступивших на его плиты, на земляной пол по другую сторону сошли только трое. Этим повезло: плиты под их ногами лишь покачались, а одна чуток накренилась.
А вот у кого из четырех везения не хватило - ответить несложно. А при желании можно было и предсказать. У той, кто, по обыкновению делясь своей фантастической удачей со спутниками, себе не оставляла почти ничего.
Просев под легкой… увы, недостаточно легкой поступью Киры, плита ухнула вниз. Увлекая за собой девушку в небольшой туннель или лаз, словно прорытый гигантским земляным червем.
Малрану и Илье, обернувшимся на испуганный визг Киры и бросившимся на выручку, оставалось лишь надеяться, что их спутница не расшибется. Кое-какие основания для такой надежды, кстати, имелись. Осторожно присев и посветив факелом, Криницкий заметил, что туннель идет не отвесно, а под заметным наклоном.
Хоть отчасти, но надежда оправдалась. Целехонькой и относительно невредимой, Кире удалось проскользнуть через этот туннель-аппендикс. И шлепнуться на рыхлую, чуточку влажную, землю, устилавшую обнаруженную за ним пещеру.
Насколько велика была пещера - оценить в темноте было трудно. Но, наверное, было в ней просторно, места имелось много. Об этом Кира догадывалась на том основании… что очень скоро ей сделалось не до изучения собственноручно открытого подземелья.
Множество мелких злых глаз разом вспыхнули во тьме. Опять пауки? Да нет: нетрудно было заметить, что эти глаза составляли пары, а не скопища по нескольку штук. А гневное шипение десятков глоток и шелест от скольжения по земле тонких гибких тел, подсказывали, что именно за создания населяли подземный грот.
- Помогите! - вскрикнула Кира, рефлекторно пятясь, прижимаясь спиною к ближайшей из стен, - тут змеи… много змей! Да помогите же скорее, дракон вас сожри!
Ее высокий, чуть охрипший, голос эхом отдавался от стенок туннеля, дрожа от смеси страха и нетерпения.
Не то чтобы Кира была трусихой. Проведя большую часть жизни то в бродяжничестве, то среди разбойников или других людей, пытавшихся приспособить ее странный дар в своих рискованных делишках, к опасности эта девушка, напротив, успела привыкнуть. Как-то раз ее даже прихватил с собой в наступление командир имперского легиона. Да сунул в гущу битвы с воинством варваров под предводительством Малгора Краснорукого.
Для варваров та битва закономерно окончилась разгромом и бегством. Даже невзирая на двукратное численное превосходство. Сам Малгор вообще прямо с поля битвы отправился в царство мертвых. А Кира, хоть и осталась жива, но страху успела натерпеться - аж портки под конец обмочила.
Так вот, даже тот страх рядом с теперешним казался девушке мелочью. Досадным и конфузным пустяком. Даже перед лицом звероподобных варварских воителей… как, впрочем, и имперцев, способных зарубить просто мимоходом, в пылу схватки, Кира так не боялась. Подумаешь, варвары! Даже варвары - люди, даже от них можно дождаться хоть немножечко милосердия. Наверное. Но не от змей, этих тварей, холодных и скользких, как боевая сталь. Как бездушное оружие, коему все равно, кого разить.
Еще в детстве Киру пугали змеями. И девушка пронесла этот страх через годы.
- Хватайся! - донеслось сверху, а затем из туннеля выскользнула веревка, - хватайся и поднимайся… мы тебя поднимем.
Веревка была довольно длинной. Так что Кира имела все шансы выбраться с ее помощью из змеиного грота. Но вот беда - от входа в туннель девушка успела отступить. И теперь между нею и веревкой оказались сразу несколько змей. С голодным шипением надвигались они на свою нежданную добычу. Девушка чуть ли не ощущала, как нетерпеливо трепещут в их пастях тонкие языки.
- Не могу! - крикнула она оставшимся наверху спутникам, - змеи путь преградили. Их много, и…
О том, чтобы силой пробиваться к выходу, не могло быть и речи. Ни арбалет, ни метательные ножи, имевшиеся в арсенале Киры, для этого не годились. Да девушка и забыла про свое оружие, едва ль не оцепенев от нарастающего ужаса.
К чести Ильи и Малрана, схватки с многочисленным противником они не испугались. Сперва юнец-варвар ловко соскользнул в пещеру, осторожно держа в руке горящий факел. Затем, кряхтя, из туннеля-аппендикса выбрался и бывший актер Криницкий. А в следующий миг уже выхватил из ножен меч.
Вид открытого огня не то чтобы припугнул шипящих обитательниц змеиного грота, но хотя бы заставил их остановиться. Почуяв опасность, сдерживаемые инстинктивным страхом диких животных перед всепожирающим пламенем, ближайшие из змей замерли в нерешительности. Равно готовые и сдать назад, и рывком броситься на людей.
Впрочем, времени, чтобы сделать выбор, им не дали. Коротким резким ударом, меч Ильи разрубил одну из змей пополам. А в следующее мгновение уже обрушился на ее шипящую товарку. Не отставал и Малран, принявшийся орудовать клинком налево и направо. Но прежде протянул факел Кире.
- Посвети… хотя бы, - бросил он при этом.
А Кира про себя порадовалась, что всего пару часов назад настояла на том, чтобы факел несла не одна она, но Илья с Малраном тоже, по очереди. Хотя бы в отсутствие явной опасности и необходимости драться. Не взбунтуйся девушка заблаговременно, не воспротивься этой своей обязанности - и лишилась бы вся честная компания с ее падением единственного источника света.
Не иначе как опять… повезло.