* * *
Джо Бродвей Фуччери повесил трубку и взглянул на своего босса, развалившегося на кожаном диване. Рикка Магаддино закинул руку за голову, в другой он держал сигарету. Худощавый темноволосый мужчина, красивый на средиземноморский манер. Он затянулся, выпустил облачко дыма в потолок и повернул голову к Джо Бродвею:
– Кто там?
– Мелкий подонок Эрл Шоу – тот, что толкал коку.
– А, да… Чего он хочет?
Джо Бродвей откинулся на стуле, чтобы задрать ноги на стол. Ему уже подкатывало к пятидесяти – десятью годами старше Рикки. Волосы на висках серебрились.
– Берётся навести нас на Валенти.
Рикка подался вперёд.
– А он нам ещё нужен?
– Только ты, я да Луи знаем, как было дело, – сказал Джо. – Тони не проболтается. С кем, на фиг, ему болтать? Первый же родственник, которому он попадётся на глаза, всадит в него пулю.
– Ты к нему по-прежнему неравнодушен, Джо?
Бродвей передёрнул плечами:
– Босс – ты, Рикка. Сам знаешь. Старый padrone не менялся с годами. Но Тони… он всегда был дьявольски предан, тебе ли не знать. Теперь такую преданность редко найдёшь. Я хочу сказать, для Тони вся жизнь в семье…
Рикка кивнул:
– Да, это все так. Но я думаю, стоит послать Луи поглядеть, что там нарыл этот Шоу. Никогда не любил оставлять концов, capita?.
- Жаль, что нельзя обойтись одним Шоу, – заметил Джо Бродвей.
Рикка задумчиво взглянул на своего сопsigliere.
- А почему бы и нет? – спросил он. – Мне нравится эта мысль – не пачкаться самим.
– Он псих, – пояснил Джо Бродвей. – Мы использовали его раз в той сделке с Майами, когда твой старик посылал Тони, и сейчас используем в этом деле с кокой, но то, как он убивает, не для нас. Он убивает с удовольствием, Рикка. И грязно. Если нас зацепят, одно то, что мы связались с ним…
– В суде ничего не докажут, – возразил Рикка. – Он не из наших людей, и…
– А если всплывёт правда, как на самом деле умер padrone? Если Тони что-нибудь скажет, а Шоу повторит? Семьям это не понравится. Если нам ещё нужен Тони, давай пошлём моих ребят. Хоть будем знать, как прошло дело. Кстати, Луи так и не остыл после той мальтийской истории.
Рикка ухмыльнулся.
– Эй, не зря ты до сих пор consigliere, Джо. Разбери эту кучу, как сам считаешь нужным, ладно?
– Свяжу Шоу с Луи, – сказал Джо Бродвей и потянулся к телефону. Подвинул к себе аппарат и по прямой линии вызвал номер, продиктованный ему Эрлом.
* * *
Он бежал, а псы были так близко, что он слышал, как цокают по асфальту их когти. Он обернулся посмотреть на них. Ему хотелось остановиться и принять бой, встретить их остриями рогов, мгновенными ударами копыт, но он знал – их слишком много. Он мог только бежать. Бежать, чувствуя, как колотится сердце. Бежать, пока не откажут гудящие болью мышцы ног. Бежать, вдыхая обжигающий грудь воздух и слыша за собой вой своры. Бежать, пока не упадёт.
На боках застывали ручьи пота. На губах белела пена. Дорога змеёй тянулась через поля и перелески. Он вдруг споткнулся. Асфальт вспорол кожу на боку. Псы ринулись на него, впиваясь в тело. Тщетно он бил копытами воздух. Один пёс, самый крупный, вцепился клыками ему в горло, и он…
Проснулся от собственного крика.
Он рывком сел на постели. Рядом Бренда нашаривала кнопку настольной лампочки.
– Ланс, ты…
– В порядке, – бросил он, спуская ноги на пол. Влажная пижама липла к плечам и груди. – Все нормально. – Только вот долбаные собаки на этот раз до него добрались.
– Ты куда?
– Надо кое-что доделать во дворе, – процедил Ланс. Он сунул ноги в рабочие башмаки и подошёл к шкафу, где держал охотничье ружьё. Надломил ствол, проверил заряд. Пусто. Открыл верхний ящик, разбросал трусы и носки, откопал коробку с патронами. Быстро зарядил ружьё и со щелчком поставил ствол на место.
– Ланс, что ты делаешь?
Он обернулся к жене, и Бренда похолодела от ужаса. Его глаза видели не её, не спальню – что-то другое.
– Ланс?.. – прошептала она.
Он отвёл взгляд, все ещё слыша вой стаи, и, грохоча башмаками, ушёл вниз по лестнице. Бренда осталась в постели, застывшими руками натянула на себя одеяло. Хлопнула задняя дверь, ей послышалось шарканье под окном. Бренда зарылась лицом в подушку, ей снова было страшно. Последние дни ей все время было страшно.
Ланс медленно подошёл к спящему Дукеру. Заслышав шаги хозяина, овчарка проснулась и вопросительно взвизгнула. Ланс слышал только цоканье когтей по асфальту, вой охотничьей своры. Он поднял ружьё, почти упираясь стволами в голову Дукера, и спустил оба курка.
Грохот двойного залпа вырвал его из бреда. Он взглянул на двустволку в своих руках, на то, что осталось от Дукера, и заплакал. Отшвырнув ружьё, он прижал к себе окровавленное тело собаки.
– Схожу с ума, – всхлипывал он. – Господи, сошёл с ума. О, Дукер, прости…
Он весь сжался, содрогаясь от рыданий. Таким и нашла его Бренда, когда решилась наконец выйти из дому. Она долго стояла в дверях, не смея шевельнуться или привлечь к себе внимание. Потом медленно подошла к нему и тронула мужа за плечо.
– Ид-дём, Ланс, – сказала она. – Тебе лучше уйти.
Он замотал головой:
– Надо зарыть старика Дукера, Бука. Я… я должен.
– Принесу лопату.
Она оставила с над убитой собакой и пошла в сарай за лопатой, соображая, что делать с Лансом. Оставаться с ним определённо страшно. А все-таки это Ланс. Ему нужно помочь. Надо свезти его снова к доктору, попросить направить к психиатру – ничего другого не остаётся.
Вернувшись с лопатой, стоя над ним и несчастным Дукером, она ясно понимала: Лансу нужна помощь, сам он не справится.
"Прошу тебя, Господи, – повторяла она про себя, – дай мне силы. Дай мне силы на двоих".
Охотничьи уловки
Поверьте, госпожа,
Я растерял охотничьи уловки, преследуя ушедшее…
Робин Уильямсон. "Песнь Мабона"
Леса Аркадии мертвы,
Их радость древняя ушла;
Мир, вскормленный мечтой, теперь играет
Раскрашенной игрушкой серой правды…
У. Б. Йейтс. "Песнь счастливого пастуха"
1
Солнце уже высоко стояло и стрелки часов подходили к четверти седьмого, когда Валенти заслышал на дороге шум мотора. Тони ждал его. Отложив книгу, он вышел в кухню, достал спрятанный в шкафчике для швабры "Узи" и выскользнул в заднюю дверь.
Он обогнул дом и амбар, быстро прошёл через лес к фасаду дома. Когда белая "мазда" свернула на подъездную дорожку, Валенти уже подходил к дому со стороны дороги. Пригнувшись за изгородью, он смотрел, как открывается дверца.
Худой человек, словно свитый из проволоки, вылез из машины и потянулся, глядя на дом. Он был одет как для загородной поездки: джинсы, дорожные сапоги и лёгкая хлопковая рубаха под синей ветровкой. Вот он провёл рукой по коротким светлым волосам, обернулся и быстрым взглядом окинул двор и дорогу, прежде чем шагнуть к дверям. Пока он добрался до крыльца, Баленти успел перебраться поближе и встал за его машиной, держа автомат на виду.
– Как дела? – негромко спросил он.
Человек обернулся быстрей, чем ожидал Валенти, и плавно шагнул в сторону, под прикрытие растущего у крыльца кедра. Не отрывая взгляда от Валенти, он засунул руку за пазуху ветровки. Валенти поднял "Узи". Рука опустилась.
– Думаю, ты меня ждёшь, – сказал человек.
– Может, и жду. – Валенти вышел из-за машины, держа автомат обеими руками, пальцем придерживая курок. – Откуда?
– Из Торонто. Слушай, я понимаю…
– Как меня нашёл?
– Друг с Мальты прислал.
– Ах так? И как поживает Тони?
По губам мужчины скользнула улыбка:
– Ты Тони. Меня прислал Марио.
– Ладно, – проворчал Валенти. – Может, и так. – Он опустил оружие. – Успел позавтракать?
– На заправке час назад. А вот от кофе не откажусь.
– Ты его получишь.
– Введёшь в курс дела? Валенти кивнул:
– Конечно. Пойдём в дом. Только вот что…
– Что такое?
– У меня тут пара штатских: честная женщина с дочкой. Хорошо бы при них не говорить лишнего.
– Понял. Я Том Баннон, – добавил тот, протягивая руку поднимающемуся по ступеням Валенти.
Валенти пожал руку.
– Спасибо, что приехал.
* * *
– Так ты уверен, что он тебя вычислил? – спросил Баннон, когда Валенти обрисовал ему положение дел. "Узи" вернулся в шкафчик, и они сидели за столом. Перед ними на горелке дымился кофейник, и оба держали в руках по кружке. Валенти не вдавался в подробности. В деле хватало сложностей и без упоминания оленя и рогатой подружки Али.
– Наверняка, – отозвался Валенти. – Вопрос в том, что он будет с этим делать. Правду сказать, я жду, что вот-вот все начнётся, но, может, он ещё не успел донести.
– Может, зажал информацию?
– Зачем?
Баннон пожал плечами:
– Да кто его знает? О нем поговаривают – мол, замешан в больших делах. Вдруг ему сейчас нельзя впутываться в семейные дрязги?
– Не думаю, – протянул Валенти. – Мы с ним не слишком поладили, понимаешь?
– Неудивительно – судя по тому, что я слышал о Шоу. Ему подавай главную роль, а не то начинает пакостить.
– Вот и мне так показалось, – кивнул Валенти.
– И как ты собираешься вести игру? – спросил Баннон. – Подождём их здесь или выйдем навстречу?
– Подождём – я ведь не знаю, где искать… – Валенти замолчал, услышав, как наверху открылась и закрылась дверь.
– Кем я буду? – шёпотом спросил Баннон.
– Друг. Приехал на выходные.
– Порядок. Что-нибудь ещё мне надо знать? Валенти мотнул головой.
– Привет, Али, – поздоровался он с девочкой. – Иди к нам, познакомлю со своим другом.
* * *
Али приснилось, будто она улаживает спор между Тони, оленем и Эрлом Шоу. Они спорили, кто из них настоящий отец. У оленя во сне было человеческое тело. Он был одет в длинные шорты и футболку с надписью: "Ты не забыл сегодня приласкать своего малыша?"
Проснувшись в незнакомой спальне, она не сразу сообразила, где находится и почему. Грудь сжал внезапный испуг. Мама…
Она вскочила, оделась и босиком выбежала из гостевой комнаты. Заглянула через перила вниз, но в доме было пусто. Приехала ли вчера мама? Или Эрл Шоу поймал её по дороге домой и… и…
Она не додумала мысль. Торопливо шагнула к спальне Тони, приоткрыла дверь. Надо спросить Тони, Тони должен знать. Она увидела спящую мать, и дыхание, которое Али, сама того не заметив, задержала в груди, вырвалось у неё протяжным вздохом. Девочка подбежала к кровати, упала на колени, обняла мать. Если бы с ней что-нибудь случилось…
Послышался шум мотора. Вот двигатель заглушили, хлопнула дверь… Али замерла и крепче обхватила мамины плечи. Френки шевельнулась во сне. Снизу донеслись мужские голоса. Голос Тони. Она снова облегчённо вздохнула.
Поцеловав мать, вернулась в коридор. С шумом открыла и закрыла дверь гостевой, предупреждая Тони, что проснулась, и стала спускаться вниз.
* * *
Пока Али наливала себе кофе, Тони представил ей своего друга. Она подлила полчашки молока, добавила пару ложек сахара и уселась за стол.
– Тони, – нерешительно начала она, бросив быстрый взгляд на Баннона, – вы говорили вчера с мамой?
Тони кивнул.
– И как она?
– Не слишком. Но мы поговорили, и, по-моему, она пошла спать уже немного успокоившись. У неё был тяжёлый день, так что надо дать ей выспаться. – Помолчав, он добавил: – А ты как, Али?
Али вспомнила прошлый вечер, представила, что бы с ней было, если бы не вмешался Тони-Мысль не из приятных. Если б можно было выбирать отца, она хоть сейчас сменяла бы Эрла на Тони. А олень? В памяти всплыла сценка из сна.
– Али?
Она опомнилась.
– Страшновато, Тони. Почему он не оставит нас в покое?
– Бывают такие типы… – начал Тони и со вздохом перебил сам себя: – Не знаю, Али. Может быть, дело в деньгах, что остались у вас с мамой после перестройки дома… Это ведь большие деньги. Бывают люди, которые за деньги на все пойдут, через кого угодно перешагнут.
Али мрачно крутила в руках чашку. Ей хотелось бы побольше узнать о Томе Банноне, чтобы решить, о чем можно, а о чем нельзя при нем говорить.
– Тони сказал, ты много читаешь? – подал голос Баннон.
Она взглянула на него:
– Читаю.
– Я тоже люблю читать, да вот когда собирался, не взял книжек.
– А что вы любите?
– Тайны, ужасы – все самое захватывающее.
– Могу дать что-нибудь, если хотите, – предложила Али, невольно заинтересовавшись. – Вы Тони Хиллермана читали?
Слушая, как Баннон втягивает Али в разговор, Валенти кивнул. Хороший ход. Отвлечь девочку от свалившегося на них дерьма. И ему пора что-то предпринимать. Первым делом убрать отсюда Али и её маму. А потом… потом уж разобраться с неприятностями, которые Рикка вывалит им на головы.
* * *
– Нет, – сказала Френки.
Когда она встала, все собрались завтракать. Теперь Али с Банноном отправились к Трежурам выбирать книги, а Валенти стал уговаривать Френки отправиться ненадолго путешествовать.
– Вы просто не понимаете… – начал Валенти.
– Ещё как понимаю, – перебила Френки. – Господи, я ведь с ним жила. Но я ни за что не соглашусь снова убегать. Слишком долго я его боялась, Тони. Пора перестать, раз и навсегда.
Ну что ещё он мог сказать? Что дело не только в Шоу? Валенти решил зайти с другой стороны.
– А как же Али? – спросил он. Френки на минуту задумалась.
– Ну что ж… нам обеим придётся как-то с этим жить, – сказала она. – Нынче ночью я была не в лучшей форме, и когда вы предложили нам помощь, признаюсь, я ухватилась за эту возможность. Я испугалась – больше за Али, но и за себя. Но я не собираюсь всю жизнь опираться на мужчину. Можете вы меня понять, Тони? Я должна справляться сама – и Али тоже придётся этому научиться.
Валенти покачал головой:
– Если люди не будут помогать друг другу, с чем мы останемся? И какая разница, мужчина помогает женщине или наоборот?
– Не должно бы быть разницы, а все-таки она есть, – возразила Френки.
Она провела рукой по волосам. Валенти вдруг задумался, каково ощущать под рукой эти волнистые пряди… Ясный взгляд Френки остановился на его лице.
– Я всю жизнь полагалась на мужчин, Тони, – продолжала она. – Даже после развода с Эрлом в моей жизни были мужчины, на которых я опиралась – в моральном плане, даже если они не поддерживали меня в обычном смысле слова.
Может быть, так бы продолжалось и до сих пор – не по желанию, по необходимости, – но тут подвернулась эта лотерея, и все переменилось. Понимаете, дело не только в деньгах. Появилась возможность все бросить и начать сначала.
– И вы выбрали Ланарк?
Френки улыбнулась:
– Странный выбор, да? Но я когда-то жила в этом доме. Я здесь росла, Тони. Девочкой я видела, как отец избивает маму, и привыкла к мысли, что так ведёт себя глава семьи – мужчина. Так он всегда говорил.
Я бросила Эрла, но так и не смогла забыть уроки детства. Поэтому я вернулась, чтобы переучиться заново. Моя мать сбежала, так же как я сбежала от Эрла. От неё я научилась этому способу решения проблемы. Но вот я вернулась и не собираюсь больше убегать. Может, я и переберусь когда-нибудь на новое место, но это будет тогда, когда мне захочется, а не кому-то.
– Что ж, это я могу понять, – проговорил Тони. По правде сказать, ему стало неуютно при мысли, что мужчина может не быть главой семьи. Каждому своя роль: и жене, и мужу, разве не так?
– Вы согласны, что мужчины и женщины равны, Тони? Что у них должны быть равные права?
– Что? О, разумеется…
Френки кивнула, не замечая его колебаний.
– Но сейчас до равновесия далеко и весы сильно склоняются на сторону мужчин. Забавно, но я многому научилась от Али. Самой идее не просто говорить о равноправии, но и поступать соответственно. Она начиталась книжек, – Френки рассмеялась, – и читает мне лекции каждый раз, как, на её взгляд, я отступаю от твёрдой линии. Мне это на пользу. Господи, как же я её люблю!
– Славная малышка.
– Взрывоопасная малышка, – поправила Френки. – Но в каком-то смысле она счастливее женщин моего поколения. Мы-то росли, когда все это было только теорией – когда "эмансипация" была бранным словом, а участниц движения считали лесбиянками.
Валенти заёрзал. Он и сам был не без греха на сей счёт. Френки, кажется, не заметила его смущения.
– Меня тревожит, как все это скажется на Али, – закончила она. – Иногда меня посещает мучительная мысль, что жизнь, которую мы ведём, отнимает у неё кусок детства. Она мало общается с ровесниками и часто рассуждает и поступает как взрослая. Иногда мне кажется, что она лучше меня знает жизнь. Вот и с правами женщин…
Для Али это не идея, а обычная жизнь. Не то чтоб сражение было выиграно – до победы ещё далеко. Может быть, для моих внуков все будет проще. Господи, хорошо бы так! Если бы все поколение Али было похоже на неё, я бы ни о чем не беспокоилась. Но я невольно спрашиваю себя – не искалечит ли ей всю жизнь такое детство?
– Али из тех, кто справится, и не важно, с чего им приходится начинать, – заметил Валенти.
– О, я и не сомневаюсь. Должно быть, я просто не уверена, что хорошая мать.
– Можете не сомневаться, – сказал Валенти. – Али целыми днями только о вас и говорит. В её списке вы под номером один.
Френки с благодарностью улыбнулась ему.
– Честно сказать, – продолжал Валенти, – я никогда особенно не задумывался о всех этих женских правах, но, слушая вас, начинаю думать…
– Не всегда виноваты мужчины, – перебила Френки. – Многие из них – тоже жертвы. Нелегко отступить от сексистских стереотипов, когда на них основано все общество.
Валенти кивнул. Об этом стоило поразмыслить… потом.
– Так вы не уедете? – спросил он, возвращаясь к началу разговора.
Френки покачала головой.