Заметив якобы скучающего под уже зажжённым фонарём сорванца в замызганной одежде, девушка одним мимолётным движением выудила из кошеля Карлоса медную монетку и со значением подбросила её на ладони. Мальчишка тут же отклеился от фонарного столба. Взгляд его блуждал по сторонам, ничуть не выдавая заинтересованности, и тем не менее шмыгающий оборванец через несколько сетангов оказался перед обоими пришедшими сверху. И даже чуть насмешливо поклонился - ибо вовсе не мудрено было за лигу распознать в этой парочке особ более высокого полёта, нежели обычный здешний народ.
- Что угодно вашей милости?
Монетка полетела в его сторону вместе с изъявлением, чего же собственно, угодно.
- Нам бы разыскать, в каком злачном гадюшнике нынче бросил якорь капитан ван Хален… - мимолётно обронила Линн.
Сорванец понятливо кивнул, тем более что монета исчезла быстро и почти мистически незаметно под его обноски. И тут же со всех ног припустил куда-то в темноту за углом.
Не успели двое сделать и сотни шагов по ведущей к пристаням дороге, как совсем с другой стороны вынырнул этот же малолетний оборванец. Изрядно запыханный, он чуть виновато сообщил:
- Капитана в порту нет. Но его штурман трапезничает и пялится на красоток неподалёку.
Линн повертела в пальчиках ещё одну монетку, со значением глянув в глаза хитрована.
- Где именно? Дело у нас чистое, скажи название, дойдём сами.
Несмотря на совсем юный возраст, мальчишка соображал быстро.
- В "Старом крабе", - и, заполучив вожделенную плату за труды, вновь исчез в сумерках.
Завидя некоторое сомнение в глазах Карлоса, Линн усмехнулась.
- Не беспокойся - порядочное заведение. Его содержит бывший боцман с фрегата. Откровенную шваль гонит в три шеи безо всякого почтения, и в то же время с тихарями не якшается. Публика у него обретается всё больше солидная. Хотя, конечно, и не графья с ледями, - скаламбурив этакую двусмысленность, девушка хихикнула и повела спутника в туманный сумрак.
Первыми исчезли звёзды. Вот только что они подмаргивали сквозь поредевший к ночи облачный покров, и как-то незаметно но быстро пропали. Теперь сквозь седую муть виднелись лишь редкие фонари на перекрёстках да у входов в заведения.
Затем стали пропадать звуки. Не стало слышно разудалой песни из полуподвального кабачка, испарилась далеко разносящаяся перебранка супругов из вон того окна - смачная, в своё удовольствие, со звоном битой посуды и грохотом опрокидываемой мебели. И лишь цоканье каблучков Линн да лёгкий шорох подошв её спутника нарушали ватную, неестественную тишину.
- Что это? - с неудовольствием шепнул Карлос, и девушка ощутила, как он чуть крепче прижал её руку да незаметно проверил - легко ли в случае чего из колец выскользнет рапира.
- А это нас сейчас будут… не то, чтобы пугать. Проверять на вшивость, в общем.
Молодой человек чуть скривился на эдакие простецкие выражения, безошибочно выдающие в Линн воспитанницу городского дна, однако он понял.
- Кто-то из слабеньких колдунов здешних балует?
Кивнув, Линн беззаботно шепнула в ответ.
- Если дойдёт до дела, не убивай насмерть. Да и я воздержусь…
Сырой туманный полумрак наполнился еле слышным шорохом. Словно тысячи лапок скребли по камню и друг о дружку. То ли полчища крабов или пауков бежали вокруг, то ли крысы скребли коготками по булыжнику мостовой, но ощущение было непонятным, а главное - весьма и весьма мерзким.
Затем наплыл запах - слабый, приторный и немного тухлый.
- Ух ты! - вполголоса восхитилась Линн, незаметно пресекая попытки спутника выхватить оружие и пощупать стальным остриём вон тот подозрительно неподвижный сгусток тумана. - Похоже, нас оценивают всерьёз…
Неведомые естествоиспытатели заколебались ненадолго, не будучи в силах понять неведомую парочку пришлых, так смело шествующих поздним вечером по отнюдь не отличающемуся благонравностью припортовому району, и упустили момент. Линн подошла к крыльцу добротного, каменного двухэтажного заведения, где зазывающе светились окна.
Карлос так засмотрелся на здоровенного, прямо-таки огромного краба над дверью, что едва не споткнулся о ступени. Морское животное с хитрейшим видом выглядывало из-под навеса, на всякий случай выставив устрашающего размера шипастые клешни, более похожие на ножницы по металлу.
- Если б я не знал точно, что таких чудищ не бывает, то подумал бы, что это чучело, - сконфуженно пробормотал молодой человек, отворяя перед Линн дверь.
- А он и есть настоящий. Но откуда хозяину приволокли эдакое диво, не спрашивай - не знаю, - девушка быстро, но незаметно осмотрелась, благо все непонятные заморочки со звуком, светом и запахами остались за порогом.
Пожалуй, нет нужды описывать типичное портовое заведение, рангом повыше забегаловки для совсем непритязательных моряков, но пониже пристанища для благородных путешественников. Типичный кабак, разделённый на две половины. В первой, открытой всем взглядам, равно как и ушам, шёл нехитрый, проверенный веками процесс поглощения пищи под сопровождение водопадов спиртного. С сопутствующими этому процессу разговорами, табачному дыму и постоянно вспыхивающими и тут же умело улаживаемыми перебранками.
Но Линн знала отнюдь не понаслышке, что вон те две двери, да и спрятанный за морской батальной картиной потайной ход ведут в заднюю, чистую половину. Там были устроены отдельные кабинеты, где солидные и уважаемые (а иногда и вовсе наоборот) люди могли потрапезничать и пообщаться в тишине да спокойствии, решая весьма интересные, особенно для портовых таможенников и полицейских чинов, дела. Но поскольку девушка не знала, где обретается нынче штурман, да и его самого в лицо тоже помнила весьма смутно, то направилась прямиком к стойке, откуда на них не без подозрения зыркал здоровяк с чёрной повязкой на левом глазу и ведёрного размера кулачищами.
- Доброго вечера вашим светлостям, - оказавшийся хозяином заведения здоровяк чуть изобразил подобие поклона, а сам продолжал ловко вытирать полотенцем массивные пивные кружки. - Что будет угодно?
Поскольку дон Карлос благоразумно помалкивал, Линн повела переговоры. Штурман сыскался быстро, в углу возле камина, в компании хихикающей девицы. Да вот беда, моряк был в том состоянии, когда утопшая в вине совесть уже находится в полуобморочном состоянии. А желание незатейливо пообщаться с неприхотливой лялькой, да не за столом, уже почти вытеснило все остальные мысли.
- Ну, ежели вам нужен сам капитан… - хозяин "Старого краба" задумался на миг. - Да вот, не будет ли от того неудобств почтенному ван Халену и урона моему заведению? Спутник ваш, смекаю, с железкой обращаться весьма ловок…
Очаровательно улыбнувшись, Линн посмотрела в глаза здоровяка.
- Спутник мой обращается с оружием даже лучше, чем вы, почтеннейший, думаете. Кроме того…
Кружка вырвалась из лапищи отставного боцмана и поплыла невысоко над стойкой. Сам собой отвернулся краник, и через несколько сетангов, благоухающая добрым элем и с шапкой пены сверху, подлетела к Карлосу.
- Угощайся, дорогой. За счёт заведения…
Хозяин заведения откровенно почесал в затылке, пытаясь кое-как привести в порядок заметавшиеся мысли и удивлённое выражение на устрашающей физиономии.
- Мы пришли поговорить, а не искать неприятностей. Но если те, снаружи, не угомонятся… а также их единомышленники здесь, то неприятности будут - у вас, почтеннейший, и выше крыши.
Боцман сокрушённо вздохнул.
- Эх, говорили же мне - не твоё это дело, на суше работать… Ладно. Капитан ван Хален нынче на верфи - наблюдает за ремонтом своего брига. Послать за ним?
- Непременно, - кивнула Линн, довольная лёгкой победой, и стала перечислять, чего бы ей хотелось отведать самой, да и угостить Карлоса.
Хозяин заведения слушал, и на физиономии его постепенно проявлялась эдакая смесь почтительности с добродушной улыбкой. Дело было в том, что девушка называла сплошь недоступные простому люду блюда. Попадались, попадались иногда морякам такие морские живности, что их попросту не было в продаже - даже не попадали на столы вельмож, настолько редки и экзотичны были эдакие дары моря.
Хотя, по слухам, кто-то из предприимчивых умельцев приспособил для таких целей незамысловатое, но действенное устройство. Простая палка, к одному концу которой был привязан самый что ни на есть обычный булыжник. Зато на другом конце… вот тут-то и хитрость! На другом конце наносилось свёрнутое до поры в клубок заклинание навроде средненькой силы файрболла. Будучи брошенным в море далеко от берега, это немудрёное изобретение пытливой мысли быстро погружалось на глубину, недоступную никаким сетям и неводам. И что характерно, когда заклинание срабатывало, произведя резкий хлопок, вся тамошняя глубоководная живность быстренько всплывала кверху брюхом, и ловким морячкам оставалось только собрать урожай.
Знали от том едва ли несколько десятков людишек на всём Крумте. А коль скоро маленькая девушка, умеющая обращаться с Силой, знает эдакие секреты… вот тут-то и разворачивалось поле для размышлений бывалому боцману. Но что парочка не то, что не из простых, а ой как из совсем не простых, это он смекнул сразу. А посему поспешил ублажить посетителей по высшему разряду, причём самолично. Так, как услаждают вкус только своих, и только самых-самых.
Дон Карлос заказал к рыбно-морским блюдам несколько разных сортов белого вина, приведя в уважительный и почтительный трепет хозяина своим тонким вкусом. И действительно, что филе из глубоководной трески, что белое, почти не пахнущее рыбой мясо некоего чудища, навряд ли упомянутого в книгах и научных трактатах - они были великолепны. Равно как и паштет из мелкой, более похожей на змейку рыбки, что никогда не попадается в сети.
И всё это в отдельном, отделанном морёным дубом кабинете, под доносящуюся из общей залы лёгкую музыку. И под пламенные взгляды, коими, ничуть не скрываясь, обменивалась эта парочка…
Капитан ван Хален не заставил себя ждать. Как Линн и помнила, это был высокий жилистый человек с рыжими, слегка вьющимися волосами и жёстким выражением чуть горбоносого лица. Он вошёл в комнату, где пировала парочка, представился с лёгким поклоном, принёся с собой легчайший запах свежей стружки, солёного морского воздуха и ещё нечто неуловимое, присущее лишь морякам и бывалым путешественникам. И без лишних жеманничаний сел за стол после любезного приглашения девушки. Равно как к ним присоединился изнывающий от любопытства хозяин заведения.
Бог знает, что они подумали, наверняка заметив присохшую кровь на ушке Линн. Но судя по взгляду, коим незаметно, как им казалось, обменялись оба моряка, в недоумении они пребывали преизрядном.
Линн не стала ходить вокруг да около.
- Капитан, когда с вашим кораблём случилась некоторая оказия, вы самолично стояли за штурвалом. Штурман ваш, что сейчас в зале уже почти залил глаза дешёвым вином, накладывал в тот момент шину на сломанную руку какого-то матроса, расположившись у тамбура надстройки. А полуголый кок безуспешно пытался загнать вниз ошалевшего от качки и воды корабельного кота. То ли Хенрик, то ли Хенрис…
- Хенрикс, - не задумываясь поправил непонятную девицу капитан.
Но даже непосвящённому взгляду было видно, в какой растерянности бегают его мысли. И Линн продолжила усугублять сомнения моряка - ужели не догадается?
- А когда ваша "Колесница славы" легла набок в устье Изели, кто-то из молодых матросов не удержался на мокрой палубе и едва не вылетел за борт. Вы левой рукой держались за штурвал, а правой ухватили беднягу за ногу и не дали одной девице из пригорода стать вдовой…
- Сто тысяч морских чертей… это было воистину так! - задыхаясь, прошептал капитан, рванув вдруг ставший тесным шейный платок. - Откуда вам, леди…
Линн протянула поближе к нему руку и повертела перед его лицом.
- Узнаёте ли вы вот эту ладонь, капитан?
И девчонка не спеша приоткрыла невидимую дверь, зачерпнула изящным жестом пригоршню воды, впустив в комнату свежий ветер откуда-то с далёких просторов океана. И вылила в воздух струйку серебрящихся брызг. Затем так же медленно и осторожно ослабила присутствие, показав чистую мокрую ладошку.
Закатившего глаза и упавшего из кресла капитана приводили в чувство испытанным способом - пощёчинами с последующим заливанием неразбавленного рома - вовнутрь. Пришедший в себя ван Хален порывался то молиться, то падать в ноги да целовать спасительную ладонь, но разобравшийся в ситуации бывший боцман беззастенчиво сгрёб за шиворот недюжинной силы капитана и словно куклу водрузил обратно в кресло.
Тем более что Линн пресекла поток благодарственных жестов и слов в несколько, как бы это сказать - энергичных выражениях. А когда на побледневшее лицо почтенного моряка вновь вернулся румянец, в немалой степени вызванный повторным стаканчиком крепчайшего рома, в коротком рассказе поведала всё то, что, по её мнению, тому следовало знать.
Всматриваясь в свои воспоминания, словно в чуть подёрнутую дымкой даль, девушка рассказывала, выстраивая перед изумлёнными моряками картины недавнего прошлого. Опуская деликатные и ненужные им подробности, в конце концов сообщила морякам главное - на острове появилась новая сила. И эта сила, до конца не развернувшаяся, это она и есть собственной персоной:
- Зовите меня Линн, леди Мэшем. Будущая ведьма, особенно морская.
Давая почтенному капитану время совсем прийти в себя, девушка на время замолчала. Тем более, что удивлённо покачивающий головой одноглазый хозяин заведения самолично сделал перемену блюд да принёс ещё лёгкого белого вина.
- Да, кстати, господа моряки. Новая глава купеческой гильдии сумела разжиться кредитом на неплохих условиях, - как бы между прочим сообщила Линн, общипывая невесть каким образом оказавшуюся в здешних краях и вовсе в неподходящий сезон кисть винограда. - Очень большим кредитом озаботилась почтенная Шалика. И в ближайшем будущем собирается оживлять торговлю и сопутствующие ей дела. Шепните хорошим ребятам, что там следует…
Моряки живо смекнули, что проистекает из сообщённых сведений, и взгляды их весьма повеселели. Так что дальнейшая беседа потекла куда более гладко. Поглядывая на Карлоса, который с удовольствием разделывал глубоководного омара и вроде безучастно слушал разговор, Линн пресекла поползновения капитана выразить благодарность за спасение в материальной, так сказать, форме. Но взамен попросила об услуге.
- Да надо будет мне в скором времени сплавать кое-куда. Тут недалеко. Но плавание будет непростым, и мне потребуется ваша, господин ван Хален, полная поддержка и понимание.
Капитану вовсе не понадобились более явные намёки, что подробности следует держать в тайне, да и от представителей закона особенно. Он отставил бокал и заметил лишь, что его бриг ещё дня три задержится на верфи.
- Там килевой брус треснул, работа по замене непростая и не такая быстрая…
Поспешив заверить, что это вполне устраивает её, Линн тоже отдала дань запечённому под хитрым соусом рыбному филе. Чуть жестковато, пожалуй, но вкус - мамочки мои! Закачаешься! От ужина, пожалуй, придётся отказаться. Хотя и возвращаться, пожалуй, уже пора. А то ведь встревоженная тётушка на пару с некромансером и вправду могут оставить от портового района одни дымящиеся головёшки…
Похоже, такие же сомнения одолевали и дона Карлоса. Посему, распрощавшись в весьма добрых выражениях с почтенными моряками и получив взамен самые пылкие признания если не в вечной любви, то в несомненном уважении и почитании, наша юная парочка вышла через заднюю дверь в ночную прохладу.
Не надо и напоминать, что оказались они на совсем другой улице, и даже не на параллельной.
Позволив Карлосу сопроводить себя почти до дверей приветливо светящегося окнами дома Шалики, Линн сообщила ему, что есть у неё ещё одно дело. Молодой человек попробовал было заупрямиться, но девушка с лёгкой улыбкой сообщила - есть кое-какие долги в Презренной гильдии, и следует их отдать. Дело это её личное, и не стоит ронять тень на репутацию такого порядочного дворянина.
Быстро переодевшись в комнате и сменив богатое и, между нами говоря, совсем неудобное для иных деликатных дел платье на заново пошитый тёмно-серый комбинезон, девушка вновь незаметно выскользнула в ночную тьму.
Что ж, ещё один ход, маленькая ведьма. Отступать некуда - далее только остаётся дожидаться результатов…
* * *
Задорно цокая каблучками по мостовой, Линн остановилась. Посмотрела вверх, где солнце уже зажгло в полнеба пожар утренней зари, и грустно улыбнулась. В порту уже покачивается у пристани готовый к плаванию бриг ван Халена, погода просто чудесная. А всё же, на душе немного грустно - от того, что предстоит впереди.
Идущий рядом Карлос ласково обнял её за плечи, и девушка сладко поёжилась от ещё не схлынувших чувств. Эта последняя ночь была сплошным ласковым безумием - откровенным, бесстыдным и жадным до полного изнеможения.
- Ну что ты? Пошли - наши вон уже далеко ушли.
Линн посмотрела вперёд, где по спускающейся к порту дороге шли старшие. И даже Шалика, по её образному выражению "трое суток вкалывавшая как проклятая", сумела управиться с делами, препоручив менее важные помощникам и заместителям. И теперь выкроила несколько дней, дабы проветриться на морской прогулке и самолично быть свидетельницей важных событий.
- Да, поспешим…
Чуть более быстрым шагом они миновали спуск вниз. И уже на махонькой площади перед главным входом на территорию собственно порта, где слева высилась увитая плющом трёхэтажка капитана порта и лоцмана, а справа с гранитной стелы сурово взирал позеленевший и чуть засиженный голубями бронзовый шкипер Старк, девушка подломила каблук в расщелине между каменными плитами.
- Ой! Карлос… вон, башмачник на углу.
Проводив взглядом стройную фигуру молодого человека, спешащего с повреждённой туфелькой в руках, Линн вынуждена была закусить до крови губу, чтобы не закричать вослед. Не зарыдать от боли, пронзившей её бешено застучавшее сердце.
Среди редких похожих мелькнула физиономия Тайши. Чуть погодя площадь небрежной, чуть хромающей походкой пересекла Марта-щипачка с бидончиком в руке, отчего-то одетая молочницей. Она спросонья задела рукавом спешащего к башмачнику молодого красавца, извинилась надтреснутым голосом, и вскоре скрылась за углом. И в это время от торговых рядов, снабжающих прохожих всякой мелочёвкой вроде солёной рыбы, семечек и табака, раздался зычный глас Соньки-купчихи:
- О-ой, кошель срезали! Ах вы, негодники, да чтоб вас подняло да об каменюку шваркнуло!… Ой, горе мне, люди добрые!…
Неизвестно, к чему бы привели вопли и причитания пострадавшей, но трое полусонных стражников на углу живо заинтересовались происшествием, тем более что прошмыгнувшая мимо худощавая фигурка в рваных лохмотьях проронила им несколько слов. Сразу насторожившись, служаки ощетинились протазанами и взяли в клещи спешащего с площади молодого человека в чёрном камзоле.
Короткое препирательство, несколько фраз, и вот уже из кармана черноволосого красавца при полном стечении народа извлечён шитый бисером женский кошель, немедленно признанный пухлозадой и безутешно рыдающей Сонькой…