- Очень хорошо, - уверенно кивнула Лиарена. - Так вот, Низар, как только отнесешь это мясо, собери обед для Устины и Берта. Только не забудь - еда должна быть самой свежей и горячей. И поспеши.
Развернулась и направилась к лестнице, не сомневаясь, что теперь ее указание будет выполнено. И хотя в душе Лиарены пока не растаяла горечь рухнувших надежд, донна все же стала чуть более терпимой.
- Донна Лиарена! - Оклик догнал девушку, когда она почти дошла до площадки, с которой лестница делилась на два рукава, уходящие в разные стороны.
Донна остановилась и, хмуря брови, оглянулась, недовольно разглядывая догоняющего ее молодого мужчину. Началось! Не успел Тайдир назначить ее названой матерью наследника, как сразу засуетились женихи.
- Разрешите вас проводить, - заглядывая девушке в глаза, широко улыбнулся голубоглазый шатен и представился: - Я Барент. Дон Барент.
Донна окинула взглядом его смазливое лицо и помрачнела еще больше. Жители каждого из дорантов имели между собой хоть и небольшое, но все же довольно заметное сходство. Например, все домочадцы Гардеро были золотоволосы в той или иной степени, и только сама Лиарена выделялась каштановыми локонами. Как говорила в детстве добрая матушка - в прабабку, взятую дедом из южного доранта.
А этот весельчак чем-то похож на хозяина этого дома и наверняка действует сейчас с его полного одобрения. А может, даже по приказу. И хотя Лиарене не нужен пока ни один из пирующих здесь женихов, однако вот этот прохвост надобен менее всех.
- Не разрешаю, - холодно осадила донна ухажера. - Дорогу я и сама знаю, а времени на разговоры с вами у меня нет.
- Разговаривать я могу и один, - самоуверенно заявил Барент, - но отпустить вас без охраны не считаю возможным.
"Интересно, где был этот "охранник", когда я приехала сюда простой бонной?" - едко хмыкнула про себя Лиарена, равнодушно отворачиваясь от назойливого дона.
- Я прибыл только сегодня, - словно отвечая на ее безмолвный вопрос, оживленно сообщил Барент. - Следил за работами в своем поместье. Мы возводим там стену… ради безопасности.
Донна молча пожала плечами. От волны хищных тварей, выплескивающихся по весне из проклятых топей, не спасают никакие стены, это знают все. С ними можно бороться только огнем, кипятком и расплавленной смолой, да еще магическими жезлами. Но жезлы - вещь довольно дорогая и хранят всего несколько десятков зарядов, а твари обычно ползут несметными стаями.
Потому и остаются защищать замки лишь самые сильные воины, а все остальные пережидают лето в поместье за быстрой и полноводной Терсной. Чудища, конечно, пытаются перебраться через реку, но это им не удается. Как считают в народе, их съедают водящиеся в Терсне жадные щуки и жерехи, вырастающие до невероятных размеров. Именно они идут на столы жителей взамен дичи, почти исчезнувшей из северных, когда-то богатых охотой лесов. Впрочем, о тех временах сама Лиарена знала только понаслышке.
- …а когда придете на ужин, я вам их отдам, - о чем-то своем договаривался Барент, и донна очень обрадовалась, когда обнаружила у входа в коридор, ведущий к хозяйским покоям, сидящего на лавке охранника.
- Я не хожу на ужин, - разбила все планы провожатого Лиарена и шагнула за дверь, чтобы в следующий момент сорваться на бег.
Из ее покоев доносился необычайно громкий детский плач.
- В чем дело? - Ворвавшись в свои комнаты, донна бросилась к расстроенной Устине, прижимавшей к груди небрежно завернутого младенца.
- Мы хотели его искупать, - ринулся на защиту няни Берт, - пока вода теплая. Он испачкался. Налили воду, проверили… а едва его опустили, он начал кричать. Как будто сильно перепугался. Мы его быстренько ополоснули и вытащили… но он никак не успокоится.
- Значит, прежняя няня успела испугать, - с досадой проговорила Лиарена, наливая в рожок питье, и прислушалась. - А что там за шум, в детской?
- Служанки пришли, - усмехнулся Берт. - Моют и чистят комнату. А еще кузнец…
- Зачем нам кузнец? - не поняла донна и осторожно поднесла к губам племянника рожок.
Карик всхлипнул, поймал капнувший на губы чуть подслащенный отвар ромашки и принялся торопливо сосать, словно голодал не три дня, а больше.
- Кузнец принес чугунную печуру и сейчас ставит ее возле очага в столовой для нянек. Мы с ним поговорили… это лучший способ. Потом он принесет большой котел, и вечером, когда перестает идти горячая вода, будем наливать его и немного подогревать.
- Это правильно, а еще нужно найти горшок и заказать плотникам стульчик. Матушка сказала, что ребенка пора приучать проситься. А про пеленки ничего не узнал?
- Ходил к той няне, - зло буркнул Берт, - к Регите. Оказывается, она родственница экономки и при донне Дильяне была услужливой и почтительной. Медом разливалась…
- Не нужно про нее, - остановила камердинера Лиарена. - Меня волнует только детская одежда.
- Так экономка все и заперла в своих сундуках или еще где, как только дорина ушла. А наследнику выдала только самое простое…
- Как чувствовала я, что подружиться с ней будет трудно, - пробормотала донна. - Но Ниверту уже сказала, чтобы нашел детские вещи. Устина, давай оденем малыша да завернем, он уже засыпает. Берт, вам обед приносили? Я Низару приказала.
- Принес, - закивала Устина. - Он послушный парнишка.
- Ну и славно. Берт, ты служанок не поторопишь? Или мне самой сходить?
- Да они и так стараются… даже не знаю, какая муха укусила, - едко фыркнул камердинер.
- Это не муха, - качая ребенка, прошлась по комнате донна, - это дорин Тайдир. Объявил меня названой матерью наследника. Вот и засуетились… Только я теперь уже никому из них не верю.
ГЛАВА 5
В этот день донне так и не удалось погулять с племянником. Экономка прислала со слугами сундуки с одеждой Карика, но они оказались полупустыми, и Лиарена, посоветовавшись с Бертом и Устиной, вызвала Ниверта.
Все равно он ничем важным не занимался, а гулял вместе с дорином и толпой гостей по залитому солнцем саду, нещадно топча едва проклюнувшуюся травку. Впрочем, траву донна ничуть не жалела: едва болота согреются, некому будет полоть сорняки и ухаживать за садом.
Не хотелось щадить и Ниверта, которому, как оказалось, Тильда доводилась родной теткой по отцу. В таких больших домах всегда приходится чем-то поступаться: или любовью к родичам, или справедливостью. И теперь донна мужественно ждала разговора с советником, чтобы выяснить, что выберет он.
- Донна Лиарена? - едва стукнув в дверь, ворвался в комнату Ниверт, а следом за ним шагнул хмурый Тайдир. - У вас что-то случилось?
- Это у вас случилось, - мгновенно перехватил внимание хозяев дома Берт. - А у нас все в порядке. Донна Лиарена вам даже говорить ничего не желала, это я настоял. Дорин Симорн всегда нам говорил, что, если вовремя не вскрыть нарыв, может загнить целая нога.
- А ты кто такой? - холодно поднял бровь Тайдир, недоверчиво разглядывая преобразившегося возницу.
- Это Берт, преданный слуга моего отца, - кротко просветила дорина Лиарена. - Я назначила его камердинером Карика. А это Устина, новая няня наследника.
- Устину я знаю… а Берт как будто был постарше?
- Помолодел. От счастья, что получил повышение, - мгновенно нашелся бывший возница. - Так рассказывать, что я выяснил, или вам неинтересно?
- Говори, - мрачно разрешил дорин и устало опустился на стул.
Так и сидел с каменным лицом, пока новый камердинер его сына кратко, но с колкими пояснениями излагал историю поисков пропавшего детского приданого.
- Дело ведь не в пеленках, - вздохнула Лиарена, когда камердинер смолк. - Можно посадить белошвеек и наделать новых. Но дому Гардеро нанесено оскорбление. Мы всю зиму вышивали рубашечки и вязали носочки, вкладывая в них свою душу… Мне неприятно представлять, где они могли оказаться. В какой-нибудь лавке Лодера или в сундуках племянниц экономки. И еще неприятнее будет увидеть эти вещи на других детях. Все они помечены инициалами Каринда - мы ночь сидели, вышивая их, после того как родители получили известие о рождении внука и выборе ему имени.
- Я разберусь с ней немедленно. Ниверт, вызови Тильду в мой кабинет. Лиарена, ты желаешь присутствовать?
- Нет, - отрицательно помотала головой донна, - не хочу.
- А зря, - не согласился с решением хозяйки Берт. - Она ведь на вас все равно будет волком смотреть за племянницу, а если не пойдете, то про приданое наврет.
- Какую племянницу? - не понял Ниверт.
- Бывшую няню, Региту, - обстоятельно доложил Берт. - Вы должны ее знать. Ведь она и вам родная тетка, экономка эта.
- Какая тетка?.. - начал багроветь Ниверт, вскочил и бросился к двери. - Пойду найду ее.
- Лиарена правильно решила, - помолчав, твердо заявил Тайдир. - И я сам с этим разберусь. Но вот кормилицу Каринду найти пока никак не удается.
- А ее уже можно и не искать, - обреченно сообщила донна. - Карик теперь никого не примет. Детям достаточно один-два раза поесть из рожка, чтобы привыкли, а его так уже три дня кормят. Теперь важнее, чтобы нам молоко давали самое свежее, парное, оно самое полезное. Сейчас весна, начнут коровки телиться, их доить три раза будут, а там и козы окотятся, то молоко для малышей еще лучше. Берт будет сам ходить к молочнице.
- Я распоряжусь. - Дорин встал с места и направился к двери. - Но не забывай, что через пол-луны мы отправим вас в поместье, начинай заранее готовить нужные вещи. И еще… Не ходи в сад без охраны, в этом году потеплело рано, твари могут появиться в любой момент. Хотя иногда первые лезут в одиночку, но от этого они ничуть не безвреднее.
- Хорошо, - кротко кивнула Лиарена, про весну и тварей она знала ничуть не хуже всех остальных.
Но был один маленький секрет, который не знал никто, кроме ее приемных родителей. От одного или даже нескольких монстров Лиарена вполне могла отбиться и сама.
Новости о расследовании дорина и Ниверта принесла Устина вместе с ужином. Она рассказывала виноватым шепотом, и донна мрачнела и морщилась, узнавая подробности, о которых начала догадываться, когда заметила возмущение советника.
Как выяснилось, никаких племянников, ни родных, ни двоюродных, у Тильды в замке и в помине не было, родственников в доранте имел только ее муж, погибший еще лет пятнадцать назад. И ради уважения к памяти о нем никто из домочадцев не спорил, если женщина называла их племянниками.
Впрочем, она и дело свое знала, вникала в каждую мелочь, держала под присмотром все комнаты и всю прислугу. Но страдала, как убедились дорин с советником, решившиеся обыскать ее комнату, сорочьей болезнью.
В недрах огромных сундуков и шкафов, которыми были заставлены ее комнаты и примыкающая к ним кладовая, они неожиданно для себя обнаружили не только пропавшие детские вещички, но и собственные, считавшиеся давно и безвозвратно исчезнувшими. И даже когда-то сгинувшие вещи гостей, за утерю которых были строго наказаны совершенно неповинные, как теперь стало ясно, слуги и домочадцы.
И вот именно это взбесило дорина сильнее всего. Обязанность судить провинившихся была его святым правом и долгом, и теперь под сомнением оказалась репутация самого Тайдира, слывшего строгим, но справедливым правителем. Он не кричал и даже слова упрека не проронил, просто шагнул к экономке и взмахнул кинжалом, срезая с ее пояса связку ключей. А потом бросил их Ниверту и приказал немедленно закладывать повозку для его тетушки. Ей требуется свежий деревенский воздух. Как и ее любимице Регите.
- Ох, боги, - удрученно вздохнула Лиарена. - А что говорят остальные слуги?
- Вслух ничего не говорят, затаились, - невесело усмехнулась Устина. - Как вы сами понимаете, донна, в доме невозможно долго заниматься такими делами и никому не попасться на глаза. Но все молчали, кто из осторожности, кто от страха. Я ведь тоже не сама оступилась, когда летела с лестницы. Еще повезло, только лодыжку сломала, а могла бы и шею. И даже не знаю, за что… Я незадолго до этого сказала пару едких слов одной избранной служанке да вступилась за подружку, ту обвинили в краже шали у старой донны Марифы, это единственная из тетушек Тайдира, оставшаяся в живых.
- Но почему ты мне ничего не сказала? - горько спросил от входа дорин, и все вздрогнули - дверь он открыл совершенно бесшумно.
А Тайдир подошел к столу, осмотрел мирно устроившуюся вокруг него компанию, стоящие перед ними тарелки с остывающим немудреным ужином и вдруг сел на свободный стул.
- Как он? - осведомился дорин неожиданно мягко, кивнув на стоящую чуть поодаль большую корзину с двумя ручками, в которой Лиарена устроила Карика. - Все никак не угадываю, чтобы застать его неспящим.
- Понравилось качать? - Чуть смущенно усмехнулась донна и, неведомым чутьем догадавшись, что хозяин еще не ужинал, открыла крышку жаровенки. - Жаркое будешь? Мы его на печи держали, нам сегодня кузнец поставил для воды.
- Давай, - кивнул Тайдир и невпопад спохватился: - А вы ели?
- Едим. Можем с тобой за компанию еще по кусочку съесть, - ловко раскладывая еду, предложила донна. - Держи. Хлеб под салфеткой.
Некоторое время все они дружно ели, потом Берт, отодвинув тарелку, решительно поднялся со стула:
- Пойду теплой воды налью в бадейку, скоро не будет.
- Не нужно, - остановил его дорин. - Я приказал, чтобы котел немного протапливали и ночью. Просто не догадался раньше.
- Хотел бы я знать, как они ребенка-то по ночам обмывали, - сварливо проворчал Берт, оглянулся на помрачневших сотрапезниц и снова сел на свое место. - А вы до чего додумались?
- Видимо, холодной и мыли, - нехотя вздохнула Лиарена. Ей очень не хотелось докладывать дорину обо всех своих догадках, но как отец он имел право знать все. - Оттого-то малыш теперь так боится воды. А потом, чтобы не плакал, поили отваром мака… вот Дили и считала няню такой умелой, самой ей наверняка не удавалось его быстро успокоить.
- Не будем про нее, - буркнул Тайдир.
- Не будем, - согласился вместо донны Берт. - Но предупреждаю: при мне донну Дильяну лучше не хаять. Как бы она ни поступила, я ей не судья. Хотя думаю, у нее была веская причина.
- Очень веская, - отодвинул пустую тарелку дорин, решительно встал из-за стола и едко добавил: - Фунтов полтораста, не менее.
И поспешно вышел прочь.
- Хотела бы я знать, на что он намекает, - огорченно вздохнула Лиарена и уставилась на смущенно засопевшую няню. - Устина? А что говорят у вас… вернее, у нас на кухне?
- В ту ночь разыгрался ураган, я такого никогда не видела, - неохотно начала рассказ Устина, потом поднялась, прошла к двери и заперла засов. А вернувшись к столу, негромко продолжила: - Дождь хлестал с такой силой, что окна не выдерживали. На улицу выйти было невозможно, там все летело и трещало. Утром оказалось, с конюшни сорвана железная крыша, а в саду переломано с десяток старых деревьев. Про сенники и загоны для скота я и не говорю… все было разметано в клочья, испуганные животные жались по углам. Дорин всю ночь метался по замку, заставил всех перейти на нижний этаж и устроиться во внутренних залах и переходах. Огня не жгли и печи не топили, опасаясь пожара, но в буфетной, где дорин устроил жену с младенцем и кормилицей, было теплее всего, там поставили по всем углам котлы с горячей водой. Дорина Дильяна была спокойна, но очень бледна, это потом припомнили, и ходила одетой в теплую накидку и меховые сапожки. Впрочем, мы все в ту ночь натянули на себя все самое теплое, боялись, как бы не рухнула крыша. Несколько раз хозяйка ходила в умывальню… и никто не заметил, когда она не вернулась в комнату. Сочли ее спящей… и только к обеду следующего дня обнаружилось, что, уходя в последний раз, донна оставила на постели сверток из одеял, прикрытый одной из ее накидок. Кормилица как раз дремала и ничего не заметила. А потом никто не решился подходить будить… большинство не прочь было поспать подольше после такой-то ночки. Обнаружил пропажу дорин - нашел у себя в кабинете запечатанное письмо от нее. Дорина все продумала до мелочей. Разумеется, хозяин хотел отыскать жену, начались расспросы, и, как оказалось, кто-то видел перед ураганом остановившихся в ближнем леске путников. Но сразу дорину не сообщили, а потом не до того было. Дорин собрал отряд, помчался туда… и вернулся ни с чем. Там сыскались только конские отпечатки - и никаких следов урагана. А на одном кустике, на самом виду, висел платочек хозяйки, и в нем ее брачный браслет. Еще была маленькая записка, но хозяин никому не дал ее прочесть.
- Спасибо, Устина, - кротко поблагодарила донна и поднялась с места. - А теперь иди отдыхать. Сначала Карик поспит возле меня… Берт, отнеси тихонько корзину в кресло, я подвинула его к кровати.
Под утро пришлось топить поставленную кузнецом печуру, так как у младенца разболелся животик, и Лиарена, посовещавшись с няней, решила сделать новый отвар.
- Наверное, молоко ему жирновато, - задумчиво вздыхала она, бродя с ребенком на руках вокруг стола. - Мы же не знаем, насколько они разводили.
- А может, просто привык к маковому отвару, - осторожно предположила Устина и подложила дров. - Когда пьешь отвар, ни боли, ни неудобства не испытываешь… а теперь он все чувствует. Ой, я забыла сказать - вечером, когда вы уже спали, слуги принесли несколько корзин с детскими вещами. Все новенькое и уложенное в мешочки с лавандой. А развернутое отдали прачкам, чтобы переполоскали. И еще… Они нашли там целый сундук серебряных вещей… посуда, подсвечники, столовые приборы… и даже старинный стульчак для младенцев. К нему положены бархатные подстилки, их сейчас тоже стирают. А стульчак, кувшины и тазики принесли нам. Пока можно застилать его свернутой пеленкой и ставить неподалеку от печи, чтобы не остывал.
- Это замечательно, покажи мне его, - обрадовалась донна, рассматривая устойчивый стульчик на изящных гнутых ножках. - Вот это? Очень удобная вещица. Вот сейчас и опробуем, как напоим Карика отваром.
Стульчак и в самом деле оказался очень удобен, малыш, как в люльке, полулежал на сильно откинутой назад вогнутой спинке, а его ножки покоились на застеленной пеленкой подножке. Пока донна с няней дружно уговаривали воспитанника опробовать это приспособление, проснулся Берт. Вышел из своей комнатки, посмотрел на возящихся с малышом женщин и поставил на печурку чайник:
- Пойду схожу за пирожками… Раз уж все так рано встали, то можно перекусить. Мне дорина Майрена велела присматривать, чтобы вы не забывали кушать.
- А вот лгать нехорошо, - фыркнула донна. - Откуда бы матушка знала, что я соглашусь тебя оставить?
- Так она же мне и приказала, - лукаво ухмыляясь, неожиданно признался возница. - И даже письмо дала - на крайний случай, если вы не поверите.
- Письмо отдай… а не поверить такому мошеннику очень трудно, - улыбнулась донна. - Но в последний раз прошу, не поминай при хозяине Дили. Не люблю, когда человека за живое задевают, хотя сама сестру не сужу и никому другому не позволю. Не верю я, что она поступила бы так, будь у нее другой выход.