Фэт выхватил ключ из рук хихикающего корчмаря и поспешно двинулся в обратный путь, к комнате Элви. Неизвестно, что там надумал этот толстый корчмарь, но, судя по всему, что-то очень неприличное.
– Взял? – спросил Кушегар, когда рыцарь поднялся.
Тот кивнул и протянул учителю ключ.
Комод сунул его в замок и повернул. Громко щелкнуло, и дверь со скрипом открылась.
Внутри царил беспорядок: кровать не убрана, одеяло валяется на полу, подсвечник опрокинут на пол.
– Интересно, – сказал Кушегар, поднимая канделябр.
– Что?
– Судя по всему, Элви очень спешно ушла. Успела только одеться и сумку захватить. Но куда она так торопилась?
– Гляди-ка, – Фэт наклонился и поднял с пола небольшую коробочку.
Внутри оказался нюхательный табак.
– Что-то я не припомню, чтобы у Элви такая штука была, – сказал он, вертя коробочку в руках. – О-па!..
– Чего там такое?
– "Любимому преподавателю Морри Файнэ от учеников", – прочел Фэт выгравированную на коробочке надпись.
– Так-так-так... И кто же такой этот Файнэ, а?
– Да я почем знаю? – пожал плечами рыцарь, убирая находку за пазуху. – Но, может, твой приятель Мон знает?
– Может, и знает, – сказал Комод. – Пошли к нему!
И первым выскочил из комнаты.
– О! Сэр Кушегар! – приветствовал старого приятеля корчмарь. – Да на вас лица нет... Случилось чего?
– Случилось, – ответил Комод. – Дай мне ту коробочку, Фэт.
Рыцарь достал найденную вещичку и протянул ее барону.
– Прочти-ка, – сказал Комод, передав коробочку Филли.
– Любимому... Морри... учеников... И что? – с напускным равнодушием поинтересовался он у барона.
– Ничего не хочешь сказать?
– По какому поводу?
– Да по этому, черт тебя побери! – воскликнул взбешенный барон. – Кто такой Морри Файнэ и как его проклятая коробочка с табаком оказалась в комнате нашей подруги?!
– Да не знаю я, – пожал плечами Мон. – Что я, всех приятелей вашей девчонки знаю?
Кушегар тяжело выдохнул и, неожиданно перегнувшись через стойку, ухватил Филли за грудки.
– Слушай, ты, продажная душонка, – процедил он сквозь зубы. – Если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь про этого Файнэ, я сверну тебе шею!
– Отпусти, – взвизгнул до смерти перепуганный корчмарь. – Я все расскажу!
– Так бы сразу, – Комод неохотно разжал пальцы.
Филли мигом расправил вздыбившуюся на груди рубаху и, оглядевшись по сторонам, махнул рукой:
– В мою комнату!
Покои корчмаря не были устланы дорогими коврами ручной работы, а кресло у дубового письменного стола не украшали дорогие каменья и позолота. Все было более чем скромно: кушетка в углу, шкаф, тот самый письменный стол, из дуба, и... огромный сундук в углу. На полу лежал старый палас.
– Все так же копишь на старость? – усмехнулся Кушегар.
– Тебе дело какое? – огрызнулся Мон. Любитель гречишного пива был очень взволнован: глянув в окно, он поспешно задернул шторы.
– Кому ты нужен, Филли? – покачал головой Комод.
– Не скажи, не скажи... Вчерашним бородавочникам вон понадобился, да и мало ли кто еще захочет рецепт стырить? Я, с тех пор как пиво гречишное варить научился, словно под прицелом живу: то по-хорошему приходят, о продаже просить, то не слишком... Некоторым и вовсе хочется за так и все сразу – и рецепт, и таверну...
– Не скупился б да охрану давно нанял подобающую! А то сидишь на сундуке, как кура на яйцах!
– Неделю назад двоих похоронили.
Кушегар помрачнел:
– Значит, нанимал все-таки?
– Нанимал. Да толку? Бедняги и месяца не продержались: какие-то особо ретивые пришибли. Одного только мать и узнала – так изуродовали... Не люди – звери постарались.
– Дела... Вот видишь, Фэт, до чего в столице жить опасно? Как герцогство выиграешь, сюда чтоб – ни ногой!
– Да будет тебе! – усмехнулся рыцарь. – Его еще выиграть надо, да и кто на герцога покушаться станет? Сам же говорил, что дворянин – личность неприкосновенная!
– Неприкосновенность, конечно, очень хорошо, – согласился барон. – Да только вот слишком большую награду король за победу назначил... Могут все же сволочи найтись, что палки в колеса за милую душу вставлять станут. Впрочем, за этим я сам прослежу. Отвлеклись мы, Филлюшка, – обворожительно улыбнулся корчмарю барон. – Так чего с тем... Файнэ?
– Режешь ты меня без ножа, Кушегар, – вздохнул корчмарь. – Сам ведь не хуже моего знаешь, что о некоторых и говорить вслух опасно.
– Ого! – присвистнул Кушегар. – И чего, Морри наш – такая важная шишка?
– Ну, может, и не такая важная, как король или ректор Академии... В общем, маг он, Морри этот.
– Маг? – слегка опешил Комод. – Чертова куча! И как я сразу не понял? И с какого же факультета? Не с оборотнического?
Корчмарь резко побледнел.
– С него самого, – выдохнул он. – Декан...
– Как я и думал, – кивнул Кушегар. – Ну, что ж... Спасибо за информацию, Филли! Береги себя, Лескину... И охрану все же найми, а то убьют и не посмотрят. В общем, бывай! – и, подмигнув Мону на прощанье, Комод вышел из комнаты. Следом, ободряюще похлопав корчмаря по плечу, отправился и Фэт.
Филли остался в комнате один. Посидев с чуток молча, он крикнул:
– Лескина!
Послышались торопливые шаги, и в комнату впорхнула разносчица.
– Что, мой господин?
– Живо найди мне двух вышибал!
– Но как же?..
– С посетителями я сам разберусь! В город, искать мне телохранителей, за любые деньги, – живо!
Девушка, не решившись больше перечить хозяину, кивнула и упорхнула осратно.
Филли сладко потянулся и, кряхтя, встал.
Нужно было продолжать работу, а не прохлаждаться в кресле.
Сегодня – открытие турнира, так что на вечер надо готовить много еды и выпивки...
Как же все это надоело!..
Деревенька под незамысловатым названием Тарачки оказалось достаточно внушительным для такой глуши поселением: около тридцати подворий, пяток небольших лачуг и постоялый двор для усталых путников.
Возле него Гапс и высадил Валентина с Пижоном.
– В колокольчик тот даже и не звоните: он для красоты одной весит, – предупредил возница приятелей. – Лучше кулаком постучите да подольше: заезжие у нас редко бывают... если были вообще. Я не припомню никого... Ну, да ладно, ехать надо – жена ругаться будет, вы уж тут сами... – Махнув на прощанье рукой, Гапс прикрикнул на лошадь. Та, жалобно заржав в ответ, потянула телегу дальше.
Валентин не стал переливать из пустого в порожнее и сразу же пошел к двери. Пижон не долго думая последовал за приятелем: под небольшим козырьком возле главного входа можно было спрятаться от надоевшего ливня.
– Эй, хозяин! – крикнул Странник, попутно тарабаня в дверь. – Открывай – постояльцы прибыли!
Как и предупреждал Гапс, сразу им никто не открыл.
Пришлось еще минут пять стучаться и надрывать глотки, чтобы в замке повернулся ключ и высунувшаяся изнутри сонная рожа спросила:
– Вам чего?
– Нам бы комнатку потеплее да посуше, – сказал Валентин. – Кстати, можно зайти хотя бы в прихожую? А то дождь все льет и льет...
– Конечно, конечно! – спохватилась рожа и нырнула внутрь, оставив дверь открытой. Видимо, так неожиданным посетителям предлагалось войти.
И они зашли, конечно. Потому что на улице оставались гром, молния и ливень, а уже в прихожей начиналось тепло, сушь и уют. Конечно, лучше всего было бы сейчас завалиться на кровать в комнате (лишь бы там было сухо!) и заснуть без задних ног. Но для начала следовало оглядеться и как следует обговорить с владельцем гостиницы цену.
– Много не возьму – все равно никого нету, – махнул сразу обеими руками открывший им старик.
На самом деле оказался он не прислугой, а единственным, кто жил в этом доме, – точнее, его владельцем.
Несмотря на хилое, а с годами и порядком одряхлевшее телосложение, жизни в худосочном старичке все так же было в избытке. Особенно это ярко проявлялось в его мимике: морщины на лбу, губы – все лицо, казалось, ходуном ходило с каждым новым словом.
– И сколько, все-таки? – еще раз спросил Пижон.
– Два серебряных: один – за ужин, который я принесу вам за столик через полчаса, второй – за комнату: второй этаж, дверь направо, вот ключ, – старикан бросил его вампиру.
– Отлично, господин...
– Мальгрон, – закончил за вампира старик. – Лесси Мальгрон, благородные господа. А теперь позвольте – мне надо приготовить для вас ужин. Присаживайтесь пока за любой понравившийся столик и ожидайте – постараюсь управиться поскорее.
И Лесси потрусил на кухню, воевать с поварешками да котелками.
– Отлично, Пижон, – сказал Вал, усаживаясь за столик неподалеку от лестницы на второй этаж. – Два серебряных – и мы живем в лучшем номере и едим лучшую еду.
– Да, здорово, – вяло поддержал приятеля шулер. Ему до еды и сна не было никакого дела. – Только вот... не нравится мне все это!
– Что именно? – не понял Странник.
– Деревня. Сдается мне, что, если бы такое крупное поселение располагалось в лесу, оно бы было отмечено на карте. Но его там нет!
– Да будет тебе – "на карте нет"! Может, не такое оно крупное было, когда твой картограф карту малевал – пару дворов да общий отстойник на улице. С годами и разрослось.
– Ладно, я, наверное, просто намаялся после той ночи, – сморщился вампир. – Мы, кровососы, тоже, бывает, выматываемся. Тогда уж либо кровь пей...
– Что тебе делать сейчас категорически нельзя!
– ... либо попробуй поспать, как все нормальные люди. Второе восстанавливает хуже, но тоже сойдет.
– Вот им и воспользуйся!
Пижон продолжал ломать голову о деревеньке, которая, по сути, выросла на их дороге просто из ниоткуда. Во-первых, ее не было ни на одной карте, а тех в мешке вампира отыскалось целых три. Во-вторых, Хорхиус о селении не упоминал (хотя, может, просто не посчитал это упоминание важным). А в-третьих, шулер и сам никогда не слышал о Тарачках ранее.
Что же это за чертовщина такая?
Насланный кем-то морок? Иллюзия? Но почему тогда двери, стулья, стол так осязаемы, а люди ведут себя обыденно и живо? И, если это морок, почему Вал ничего не чувствует?
Быть может, поселение создано магией? Но какой же Сток должен быть у волшебника, сотворившего это селение? Людей, в ней живущих? Кто взялся скрупулезно выписывать все углы, двери, окна, ступеньки, огороды? Пожалуй, на это понадобились бы силы всех магов Совета Академии, невероятное терпение и огромное количество времени: не меньше пяти лет, а то и в десять раз больше. Да и кому нужно создавать деревню в глуши?
Других предположений у шулера не было. Именно поэтому он решил на время оставить размышления о Тарачках, но внутренне приготовиться к возможной опасности.
Валентин же думал только о сытном ужине и теплой кровати. Он с нетерпением ждал момента, когда, наконец, скинет мокрый насквозь балахон, залезет под одеяло и забудется крепким сном.
Подозрений спутника он не разделял: в десятках виденных им миров деревеньки в лесу были самым обычным делом. Ну, захотели люди уйти от цивилизации подальше – что здесь такого? Не все любят шум города и пыль его мостовых. Кому-то больше по душе тихая и размеренная жизнь в небольшой деревеньке, где нет высоких цен, любящих денежку стражников... и где совсем необязательно платить налоги. Вот, как эти самые Тарачки, которых и на карте нет. На вопрос о налогах любой житель тут, скорее всего, ответит ехидной усмешкой: в такую глушь не каждый сборщик податей доберется, если вовсе поедет. А пусть и доберется (еще одна хитрая улыбка), только уж вряд ли вернется: лес – штука опасная, а на дорогах разбойников – что блох на той собаке...
Наконец, когда Пижон почти окончательно успокоился, а Вал уже мысленно ложился на воображаемую кровать, дверь кухни отворилась, и в зал вошел старик с огромным подносом. Пыхтя под тяжестью снеди, он пошел к их столу. Когда до конца его мучений осталось всего полметра, Мальгрон зацепился за выступающую из ровного пола доску и едва не упал. Поднос предательски задрожал, но Лесси поднапрягся, и горы еды все же не рассыпались. Тяжело выдохнув, старик сделал еще шаг и...
– Вот, налетайте, – с явным облегчением опустил поднос на стол.
– Спасибо, – поблагодарил его Вал.
Вместе со стариком они живо сгрузили тарелки да кружки на стол, и старик, пожелав путникам доброй ночи, отправился спать.
– Посуду прямо на столе оставьте, – добавил он, уже уходя. – А я с утра приберусь.
Путники согласно кивнули, после чего Вал накинулся на еду.
Пока ангел уничтожал первое блюдо, Пижон с равнодушным видом смотрел в окно и барабанил пальцами по крышке стола.
– Чего опять? – спросил Странник, убирая тарелку в сторону. Поведение шулера ему совершенно не нравилось. – Может, мне стоило заказать тебе сырого мяса с кровью?
– Я только человеческую пью, – ответил вампир, не отрывая взгляда от окна.
Валентин хотел сказать что-то еще, но тут в дверь постучали. Три раза.
– Как думаешь – открыть? – Вал поспешно утер рот салфеткой. – Все-таки мы – обычные постояльцы, а хозяин ушел спать...
– Открой, – пожал плечами Пижон. – Дождь еще льет, так что держать человека на улице – не дело.
– Что ж, правильно, – пробормотал Валентин, уже идя к двери. – А ты пока позови Лесси! – бросил он Пижону.
Вампир кивнул и, поднявшись, пошел за Мальгроном.
Здоровенный ключ торчал прямо в замке, поэтому Валу не пришлось искать его среди остальных.
Неизвестный за дверью постучал еще раз, более настойчиво: похоже, гроза доставляла ему немало хлопот, и он хотел как можно скорее спрятаться от проклятого ливня в гостинице Лесси.
– Открываю! – крикнул Вал, поворачивая ключ в замке. – Входите! – добавил он, дернув ручку двери на себя.
– Неужто можно? – усмехнулся неизвестный, входя. – А я уж думал, нет здесь никого! Ух... Ну, и намаялся я, пока деревню нашел, – сказал гость, усаживаясь на один из свободных стульев, коих в зале было в избытке.
А Валентин стоял, с интересом разглядывая прибывшего. Росту гость был немалого. Когда входил, даже нагнулся, чтобы лбом не зацепиться за притолоку. Одеждой ему служил серый плащ с капюшоном, черный балахон под ним да остроносые сапоги.
В прихожей капюшон только мешал обзору, поэтому человек откинул его назад, открывая взгляду Странника лицо симпатичного молодого человека с копной светлых кудрявых волос, зелеными глазами, чуть "горбатым" носом и тонкими губами. Единственной странностью являлось полное отсутствие бровей – будто их и не должно было быть.
– Как тебя зовут, путник? – спросил Вал у парня.
– Имя мое вряд ли что-то скажет, – усмехнулся парень, – и уж точно ничего не объяснит. Но, если ты хочешь знать... Я – Константин, также известный как Слезный Лист, – молодой человек выудил спрятанный под плащом жезл. – А еще я некромант.
Его слова подтвердил возглас до смерти перепуганного Мальгрона:
– Мать честная – Вестник Смерти!
– Ну, как я и говорил, – уголками рта улыбнулся поздний гость. – И вам доброго здравия, господин Как-вас-там!
– Выметайся вон, гнусный некромант! – взвизгнул Лесси, бешено жестикулируя.
– Я, конечно, могу уйти, – задумался Слезный Лист, потирая гладковыбритый треугольный подбородок с едва заметной ямочкой. – Но не думаю, что вы одолеете мертвяков без меня!
– А с чего ты взял, что нас допекают мертвяки? – искренне удивился Мальгрон. Пижон отвернулся, не в силах сдержать нелепую улыбку: слишком уж забавную рожу скорчил Лесси. – Ихнего брата – струпного али зомби обычную – я и не видел никогда! Так что иди своей дорогой – никто нас не трогает!
– Пока не трогает, должен заметить. Проезжая мимо, я почувствовал, как кто-то старательно концентрирует Сток над вашим погостом – да и над всей деревней тоже! Оттого и дождь так льет. К сожалению, я не смог найти мага, это сделавшего. Сток убрать тоже не получилось – уж не взыщите: самому с этим справиться не по силам.
– А что если я помогу тебе? – неожиданно предложил Валентин.
– Боюсь, уже поздно, – покачал головой некромант. – Кстати, уважаемый Как-вас-там – не пора ли вам отправиться к себе в комнату и закрыться на все засовы? – последние слова Вестник просто выкрикнул.
– Что? – не понял Мальгрон.
Промедление стоило ему жизни: потолок над головой Лесси обвалился, и первая же глыба размозжила череп.
Пижон не долго думая прыгнул к лестнице, потом кувыркнулся и замер в полуприседе, с обнаженным кинжалом в потной ладони.
Валентин лишь поднял руку вверх, закрываясь от осыпающейся сверху штукатурки.
– О! А вот и виновник! – воскликнул некромант.
Вал резко повернулся к тому месту, – где лежал Лесси, и увидел струпного. Тварь хищно осклабилась и пошла на жертву.
Вал уже потянулся к запасенному Стоку, чтобы кончить мертвяка волшбой, но Константин опередил его.
Из навершия жезла в спину ожившему трупу ударил яркий ослепляющий свет. Струпный яростно взвыл. Пустые глаза его на миг вспыхнули ярко-желтым и погасли. Из последних сил он попытался зацепить Валентина когтями, но тот ловко отскочил в сторону, позволяя нежити спокойно распластаться по полу и рассыпаться прахом.
– Ловко, ловко, – похвалил он некроманта. – Благодарю за помощь!
– Сочтемся, – подмигнул ему Слезный Лист. – К тому же шансов на это у нас сегодня будет более чем достаточно!
Словно подтверждая его слова, в дверь снаружи постучали.
– Мертвяки? – повернулся к Константину Вал.
– Не знаю. Может, просто селяне спрятаться хотят, а до дома бежать далеко.
Скрипнув зубами, ангел пошел к двери.
– Стой, Вал! – воскликнул Пижон. – А если...
Но было поздно: Странник повернул ключ и что есть силы дернул дверь на себя.
Мощный удар в грудь отбросил ангела от выхода метров на пять. С трудом приподняв голову с пола, он уставился на тех, кого принял за просящих о помощи – парочку зомби и одного...
Кого?
– Швей! – почти радостно воскликнул некромант. – Так вот ты какой на самом деле! А я ведь о тебе только на лекциях слышал...
Огромный бледнокожий монстр был с головы до пят покрыт всевозможными шрамами. В некоторых местах виднелись даже наложенные неизвестным лекарем швы. Неясно, правда, кто и когда их накладывал, но фантазия у неизвестного врача была, по-видимому, очень богатая. Мало того что почти все пришитые им конечности ранее принадлежали совсем не этому человеку. Так еще и лишнего добрый доктор нацепил: у стоявшего в дверях мертвяка было три руки, четыре ноги и полторы головы – половину второй, судя по всему, предусмотрительно срезали.
Благо зомби, прущие на Странника, ничем особым не выделялись – самые обычные, такие же, как и в любом другом мире.
Вот только всех виденных им мертвяков такого типа можно было убить лишь каленым железом либо серебром.
Ну, или в крайнем случае тем лучом света, которым некромант испепелил струпного.
Искать первое и второе – бесполезно. Константин выплясывает вокруг швея замысловатые танцы, и отвлекать его слишком опасно: лишний поворот головы может стоить Слезному Листу жизни. А зомби – вот они, совсем рядом, пусть и идут довольно медленно...