- И я желаю тебе всего хорошего и даже еще больше, - коротко ответила я, взяв мешочек с травами и лекарствами, который перед этим упаковала. И все же мне на мгновение захотелось отступить и все бросить, но я без колебаний отбросила это желание.
Снова вернувшись в комнату Мариммы, я провела там остаток ночи, приняв кое-что из моего запаса снадобий, так что, несмотря на то, что я почти не спала, утром я была свежей и бодрой, когда в дверь осторожно постучали.
Я надела на голову капюшон и накинула поверх него накидку, но все же медлила отозваться. Потом я услышала шепот:
- Ты готова?
Суссия. Когда я подошла к ней, она быстро положила руку на мое плечо, словно заботливо оберегая свою новую подругу. Я стала играть свою роль и, слабая и дрожащая, вышла в большой зал. Еда уже ожидала нас: походный завтрак и горячее питье. Мне удалось съесть намного больше, чем это было заметно со стороны. Суссия, как моя подруга, сидела возле меня и тихо, но настойчиво говорила со мной заботливым голосом. Она шепотом рассказала мне, что ей удалось с помощью различных уверток услать подруг Мариммы, потому что я очень боялась, что их сочувствие может привести меня к гибели. После истерического припадка Мариммы вчера вечером, когда ей сообщили эту новость, они с готовностью поверили этому.
Все шло так, как я и надеялась. Когда Лорд Имграй, до сих пор избегавший меня, наконец подошел, чтобы увести меня, я пошла, пригнувшись и плача, как я надеялась, достаточно жалобно. Последняя проверка произошла тогда, когда я опустилась на колени, чтобы получить благословение от аббатисы Юлианны. Она каждой из нас дала Поцелуй Мира, и поэтому я должна была на мгновение откинуть свою накидку. Я напряжённо ждала того, что вот-вот буду разоблачена. Но в выражении лица аббатисы Юлианны ничего не изменилось, когда она наклонилась и ее губы прижались к моему лбу.
- Иди с миром, дочь моя, - произнесла она ритуальную фразу, но я поняла, что эти слова предназначались именно мне, а не Маримме. И, ободренная этим, я с помощью Лорда Имграя взобралась в седло и мы выехали из Норстатта. Я впервые покинула его стены после десяти лет, проведенных в этих каменных стенах, где веками ничего не менялось. Мои планы начали исполняться.
Скача по скованной холодом долине, мы почти ни о чем не говорили. Сначала мы ехали по трое или по четверо рядом и каждую пару женщин эскортировали один или два воина, но потом нам пришлось ехать гуськом друг за другом, потому что дорога все более сужалась, пока, наконец, не превратилась в узкую тропу. Я закуталась в свою накидку и молчала. Меня все еще удивляло, почему аббатиса не разоблачила моих намерений. Испытывала ли она к Маримме настолько сильную симпатию, что была готова даже пойти на обман, чтобы спасти свою фаворитку? Или она смотрела на меня как на помеху в своей маленькой тихой обители, от которой она таким образом избавлялась?
С каждым новым часом нашего путешествия шансы на возвращение все уменьшались. И, если это было возможно, Лорд Имграй всё время поторапливал нас. Как далеко находилось место нашей встречи с Всадниками? Я знала только, что оно находилось где-то на краю степи.
Мы миновали Харродейл с его отдельными крестьянскими домиками, там не было ни одного человека, только животные, и после Харродейла дорога стала все круче подниматься вверх. В Хокердайле нас сопровождал шум воды, струящейся на равнину быстрым потоком и не полностью еще скованной льдом. У конца долины мы проехали мимо домика поста, и из него вышли несколько человек, чтобы приветствовать нашего Лорда и перекинуться с ним несколькими словами. Во время этой короткой задержки ко мне приблизился другой пони, и всадница, ехавшая на нем, пригнулась ко мне.
- Может быть, они вообще не хотят делать никаких остановок, чтобы дать нам передохнуть? - громко спросила она, может быть, надеясь, что ее слова достигнут ушей Лорда Имграя.
- Похоже на то, - тихо ответила я, потому что я не хотела, чтобы меня слышали.
Она нетерпеливо одернула свою накидку и ее капюшон сполз немного назад. Это была Кильдас, которая так злобно говорила за столом о Тольфане. Темные тени лежали под ее темно-голубыми глазами и тонкие морщинки пролегли вокруг ее полных губ.
- Ты здесь по его выбору, - сказала она, кивнув в сторону Лорда Имграя. - Нос сегодняшнего дня ты слишком молчалива. Какой же бич страха он использовал, чтобы сделать тебя уступчивой и добиться своей цели. Вчера вечером ты клялась, что никогда не поедешь с нами… - Она не выказывала никакой жалости, только любопытство, так как страдания других помогли ей забыть о своем собственном горе.
- У меня была целая ночь для раздумий, - ответила я.
Она коротко усмехнулась.
- Да, это, должно быть, были великие раздумья, если сейчас ты так спокойна. Зал дрожал от твоих воплей, когда тебя уводили в твою комнату. Теперь ты согласна на то, что у тебя будет жених-колдун?
- А ты? - спросила я в ответ. Маримма со своим страхом привлекла к себе внимание, а ее страхи были теперь для меня самой наименьшей заботой. Я была не Маримма и не могла хорошо играть ее роль. Пока Лорд Имграй меня не разоблачил… Он все утро был занят только тем, что заставлял нас ехать быстрее. Но что произойдет, когда он обнаружит, что его обманули? Но ему нужно было передать Всадникам определенное число невест, и это должно защитить меня от его гнева.
- Я? - Кильдас оторвала меня от размышлений, - Как и у всех вас, у меня не было выбора. Но мужчины-оборотни должны иметь много общего с мужчинами нашего рода и поэтому я не боюсь за себя, - Она вскинула голову, сильная в своей убежденности и действенности того оружия, которым ее наградила природа.
- Как они выглядят? Ты видела хоть одного Всадника? - только и спросила я. До сих пор я была занята только своим бегством и всем, что было связано с ним, и мало думала о том, что ждет меня в конце этого путешествия.
- Нет я никогда еще не видела ни одного из них, - ответила она. Они до нападения ализонцев еще никогда не появлялись в долине. И потом говорят, что они путешествуют только ночью, а не днем. Когда они вели с нами переговоры, они были в облике человека, но они обладают странными силами… - Уверенность Кильдас исчезла, и она снова начала теребить накидку у своей шеи, словно та мешала ей дышать, - Если о них и известно больше, никогда не слышала об этом ничего.
Краем своего уха я услышала звук, похожий на рыдание. К нам подъехала еще одна девушка. По ее поношенной одежде я узнала ее - Сольфина, которая накануне делила пищу с Кильдас.
- Слезами больше ничего не изменишь, Сольфина, - сказала Кильдас. - Подумай о том, что у тебя был свободный выбор, и будь такой же храброй, как и все мы.
- Ты сама решила поехать с нами? - спросила я.
- Это… это была моя единственная возможность помочь, робко ответила Сольфина. - Но ты права, Кильдас, нельзя сначала делать выбор, а потом плакать от страха. Как много я дала бы за то, чтобы еще раз увидеть свою мать и сестер. Но теперь мне никогда больше не удастся этого сделать.
- А разве при обычной свадьбе было бы не так? - мягко спросила Кильдас. - Ты была бы отдана Лорду или Капитану одной из южных долин и тоже никогда бы не смогла вернуться назад.
- Я знаю, и это меня поддерживает, - быстро ответила Сольфина. - Это правда, меня бы отдали. Теперь мы все идем на встречу с нашими сужеными. И так происходило со всеми женщинами на протяжение бесчисленного количества лет. И в результате свадьбы я приобрету больше, чем потеряю, намного больше. Но Всадники…
- Ты должна понять вот что, - сказала я. - Всадникам так нужны женщины, что они готовы были пойти ради их приобретения на то, чтобы заключить договор и сражаться за кого-то. И когда мужчина хочет чего-то настолько сильно, что даже ставит на карту свою жизнь, чтобы добиться этого, он будет очень дорожить этим, неустанно заботиться о приобретенном.
Сольфина внимательно посмотрела на меня. Ее покрасневшие глаза блеснули. Одновременно я услышала тихий возглас Кильдас, которая подвела своего пони еще ближе.
- Кто ты? - властно спросила она, - Ты не та жалкая девчонка, которую вчера вечером увели из зала!
Нужно ли мне играть роль Мариммы перед моими спутницами? Для этого не было никаких особых оснований.
- Ты права. Я не Маримма.
- Кто же ты тогда? - настаивала Кильдас, а Сольфина смотрела на меня округлившимися от удивления глазами.
- Я Джиллан и прожила в монастыре уже много лет. У меня нет родственников, и это путешествие - мой собственный выбор.
- Если у тебя нет родственников, которые вынудили бы тебя пойти на это или которые извлекли бы из твоего выбора для себя какую-то пользу, почему ты тогда едешь с нами? - Теперь голос Сольфины выдавал ее удивление.
- Потому что, может быть, есть худшие вещи, чем это путешествие в неизвестность.
- Что же это такое? - спросила Кильдас.
- Однотонная, никогда не меняющаяся жизнь. У меня не было других шансов, чтобы вырваться за стены монастыря, а я не хочу все время носить вуаль и накидку монахини и быть довольной, когда один день моей жизни как две капли воды похож на другой.
Кильдас кивнула.
- Да, я могу понять это. Но что произойдет, если Лорд Имграй узнает правду? Он твердо решил отправить Маримму к Всадникам и делает это по своим личным мотивам. И он не такой человек, который позволит перечеркивать свои планы.
- Я знаю это. Но мне совершенно ясно, что он спешит, и у него осталось не так уж много времени для того, чтобы достигнуть места встречи. Он не успеет вернуться назад в Норстатт, а его честь обязывает его передать Всадникам всех невест.
Кильдас рассмеялась.
- Ты мыслишь четко и целеустремленно, Джиллан. Мне кажется, что твоя защита против его гнева очень действенна.
- И тебя… тебя не страшат эти… дикие люди? Ты сама выбрала свою судьбу? - спросила Сольфина.
- Я не знаю, какие ужасы меня ждут в будущем. Но все же лучше ехать по долине к подножию горных пиков, чем смотреть на них из тени, - ответила я. Все же мое мужество было не так велико, как я хотела это показать. Может быть, я оставила позади себя меньшее зло, чем то, которое меня ожидало. Но об этой возможности мне не хотелось думать. Только не теперь.
Великолепная философия, - заметила Кильдас. Она может и дальше поддерживать и вести тебя, сестра-невеста. Ага, кажется, нам все же дадут передохнуть.
После нескольких слов, сказанных Лордом Имграем, мужчины из эскорта подошли к нам, чтобы помочь нам слезть с наших лошадей и отвести нас в домик сторожевого поста. В караульной мы столпились у огня, чтобы согреть руки и размять наши ноги и спины. Как всегда, я держалась от нашего предводителя как можно дальше. Он, наверное, подумал, что Маримма боится и ненавидит того человека, по воле которого оказалась здесь. Во всяком случае, он тоже счел за лучшее оставить меня в покое и поэтому не приближался ко мне. Я незаметно стояла в углу вместе с Кильдас и Сольфиной, и мы пили из бокалов горячий бульон, который нам налили из огромного общего котла.
Мы еще не закончили свой скудный обед, когда Лорд Имграй повернулся к нам всем:
- Снегопад на плоскогорье прекратился, Хотя это и тяжело, но мы должны двигаться дальше и к наступлению ночи достигнуть Кроффа. Времени у нас мало, и на следующий день мы должны быть уже на Перевале Соколов.
Послышались тихие слова протеста, но никто не осмелился возразить во весь голос. Перевал Со кол о о это название мне ничего не говорило. Может быть, это и было условленное место встречи.
Счастье благоволило мне и дальше. Все еще не разоблаченная, я вместе с другими девушками достигла замка Кроффа, горной крепости, в которой теперь осталась только одна четвертая часть ее гарнизона. Нас ввели в длинную комнату с лежащими на полу соломенными матами, и мы были вынуждены довольствоваться теми "удобствами", которые были в этом горном гнезде, непрерывно подвергающемся атакам противника в течение многих лет. Сильно устав, я провалилась в глубокий сон без сновидений. Но потом я внезапно проснулась, и мне показалось, что я услышала какой-то job. Мне почти удалось услышать эхо какого-то очень хорошо знакомою мне голоса - монахини Алюзан? - который настойчиво велел мне сделать что-то. И чувство это было так сильно, что я вскочила и только потом поняла, где и с какой целью я нахожусь. Я увидела соломенные маты и услышала дыхание других девушек.
Теперь я полностью проснулась, полная беспокойства, что-то заставило меня надеть верхнюю одежду и выйти наружу, потому что мне был необходим свежий воздух.
Я тихо выскользнула из спальни в коридор и поднялась по лестнице, которая вела на террасу. Снег покрыл все вокруг, и было довольно светло, но высокие темные горы были только силуэтами, кое-где посеребренными скрытой облаками луной.
С гор веял свежий ветер. Но теперь, когда я вышла сюда, то, что заставило меня сделать это, уже исчезло. И я не могла понять, что привело меня сюда. Несмотря на мою накидку, мне стало холодно от ветра и я шагнула назад к двери.
- Что ты здесь делаешь?
Этот голос я узнала сразу. Каким образом и почему Лорд Имграй ощутил вместе со мной потребность подышать свежим воздухом среди ночи, я не знала. Но я не могла избежать этой встречи.
- Мне захотелось на свежий воздух… - Мой ответ был глуп и бессмыслен. Обернувшись, я была вынуждена защитить рукой глаза, потому что он направил мне в лицо свет переносной лампы.
Но он, должно быть, сначала заметил герб на куртке Мариммы, потому что он крепко взял меня за плечо и подтянул поближе.
- Глупышка! Маленькая глупышка! - Я вздрогнула, услышав его властный голос, который, однако, относился не к Маримме, а к моим собственным рад ост ям и горестям. И это придало мне какую-то силу, я опустила свою руку и встретила его взгляд.
- Ты не Маримма! - Он еще крепче схватил меня и поднес лампу поближе. - Но ты одна из тех, кто ехал со мной. Кто ты? - Его пальцы, как острия пяти мечей, уперлись в меня, и я уже хотела закричать.
- Я принадлежу к невестам, мой Лорд. Я - Джиллан из Норстатта…
Так! И она отважилась на это, эта женщина…
- Нет, - я даже не пыталась освободиться от его хватки, а просто стояла. - Это был мой собственный план!
- Твой? И что ты собиралась делать со всем этим, что тебя никак не должно было касаться? Ты в этом горько раскаешься…
Он сдерживал свой гнев, но от этого был еще опаснее.
- Время для раскаяния прошло - или еще не наступило.
Я старалась обдуманно выбирать слова, чтобы привлечь его внимание и заставить его задуматься.
- Время сейчас не ваш союзник, мой Лорд. Вернувшись в Норстатт, вы потеряете его слишком много. Если вы отправите меня с вашим человеком, у вас опять будет недостача, потому что на Перевале Соколов должны быть двенадцать и одна невеста, иначе пострадает ваша честь.
Он начал трясти меня с такой силой, что я моталась в его руках как соломенная кукла. Потом он оттолкнул меня от себя так, что я, поскользнувшись на снегу, упала и больно ударилась об ограждение террасы. И я думаю, что в это мгновение ему было все равно, даже если бы я перелетела через ограждение.
Я снова поднялась, все мое тело дрожало. Мое плечо невыносимо болело, и страх перед тем, что чуть было не произошло, все еще сковывал мои члены. Но я смотрела на него с Поднятой головой и хорошо знала, что должна сказать ему.
- Вы должны представить меня как невесту, мой Лорд. Я здесь и охотно могу подтвердить, что я здесь по вашей воле, если будет необходимо мое свидетельство. А у вас все еще остается Маримма, которая обладает такой красотой, что ей без труда можно будет найти подходящую пару. Неужели вы от этого что-нибудь теряете?
Он тяжело дышал от возбуждения, но я правильно оценила его как человека, способного держать свои чувства в узде, если это будет нужно для выполнения его планов. Когда он пошел ко мне и поднял лампу, я поняла, что избежала огромной опасности. Его мозг уже работал, переваривая то, что я ему только что сказала.
- Джиллан, - в его устах мое имя прозвучало глухо и сухо. - И ты соответствуешь всем условиям?
- Я молодая девушка, мне около двадцати лет. Я была приемной дочерью Лорда Фарло из Тантропа и его жены, они подобрали меня, когда я была еще маленькой и находилась в плену у ализонцев. Охотник из Ализона сохранил мне жизнь, а Лорд Фарло держал для каких-то своих целей - так что мое происхождение можно рассматривать как благородное.
Он пристально осмотрел меня с головы до ног. Его взгляд сконфузил меня, и он понял это. Я сдерживала досаду и понимала, что он знает об этом.
- Ты права - время поджимает нас. Им нужно вручить двенадцать и одну невесту. Но все это может оказаться не таким, как ты себе это представляешь, девушка.
- Кто не ожидает ни добра, ни зла, у того есть все шансы получить и то, и другое, - резко ответила я ему.
На его лицо набежала легкая тень, которую я не смогла идентифицировать.
- Откуда охотник взял тебя? - В голосе его был интерес к моей личности, но он не мог использовать это в качестве инструмента для достижения своих целей.
- Не знаю, помню только, что находилась на корабле во время шторма, а потом в порту, где меня подобрал один из воинов Лорда Фарло, - правдиво ответила я.
- Охотник этот тоже участвовал в заморской войне. Эсткарп? - Он швырнул в меня это слово, словно хотел увидеть мою реакцию не него.
- Эсткарп? - повторила я, потому что это слово ничего не значило для меня. Это враг Ализона?
Лорд Имграй пожал плечами.
- Так говорят. Но для тебя это неважно. Ты уже сделала свой выбор и поэтому остаешься.
- Кроме этого мне ничего больше и не нужно, мой Лорд.
Он проводил меня обратно в спальню девушек и, когда дверь за мной закрылась, я услышала, как он вызвал охранников и они встали у нашей двери. Я снова легла на свой соломенный матрац. То, чего я опасалась с тех пор, как покинула монастырь, было уже позади. Я преодолела уже два барьера между мной и тем, что я искала. Теперь я всеми своими мыслями вернулась к третьему - к тому, что ожидало меня на Перевале Соколов.
Мы знали о мужчинах только по разговорам в монастыре, да по редким посещениям родственников дам, нашедших убежище в монастыре. Хотя я и знала кое-что о мужчинах, но не знала их. Для монахинь браков не существовало, и они не говорили об этом. Я не имела ни малейшего представления о том, что меня ожидало. Я не могла также понять страхов моих спутниц, потому что обычные мужчины мне были так же чужды, как и Всадники-Оборотни с их мрачной репутацией.
На следующее утро Лорд Имграй ни словом не обмолвился о нашей предыдущей встрече. И я снова накинула на себя свою маскирующую вуаль, благодаря которой многие девушки не догадывались, что я не Маримма. Но мне показалось, что по мере того как наше путешествие подходило к концу, другие невесты становились все тише и обращались внутрь себя, чтобы справиться со своими собственными страхами и обнадежить себя, насколько это было возможно.