- А ты знаешь, как выглядит ясень, Геночка? - справедливо укоряет Дюша.
- Понятия не имею. Знаю, что не как дуб. Эльфы-то должны в ботанике разбираться.
- Прекратите пустые речи, - шипит Гилдор, - шевелитесь! Генка и Дюша покорно семенят следом, неУверенно переглядываясь.
Внезапно сверху на них сыплются старые желуди и раздается повелительный оклик: - Даро!
- Типа, стойте! - переводит Гилдор.
- Вот видишь! - радостно говорит Дюша, - все как положено!
На самом деле они уже стоят. Поскольку в землю у ног Генки воткнулась пущенная сверху стрела и теперь дрожит, переливаясь ярко-зеленым опереньем.
Похоже, думает Генка, перья крашены зеленкой.
- Утулиэн аурэ! - раздается сверху.
- День пришел, - переводит Гилдор.
- Ага, - подтверждает Дюша.
Ему очень хочется угодить Гилдору. А еще он очень горд, что их взяли в замечательный мир, куда, если честно, пускают не каждого. Его только слегка беспокоит, что Генка скептически поднимает одну бровь - ему не нравится, когда она так делает. Собственно, он просто хотел порадовать Генку. Чтобы она развеселилась и прекратила дуться из-за этих проклятых денег.
- Эй, на дэлони! Аута иломэ! - кричит Гилдор, сложив руки трубкой. - Исчезает тьма!
- Типа, - прибавляет Дюша.
Сверху сыплется труха, затем с ветки спрыгивает молодой эльф. Костюм у него сплошь расшит маскировочными дубовыми листьями, и оттого эльф немного смахивает на дядюшку Ау.
- Цивилов зачем привел? - говорит он мрачно.
Дюша напрягается. Во-первых, ему не нравится, что лук у эльфа насторожен, а стрела смотрит ему, Дюше, в солнечное сплетение. Во-вторых, ему очень не хочется опозориться перед Генкой. Ну, и Тугриком, конечно… Поэтому он лихорадочно роется в памяти и, наконец, выпаливает: - Элен села…
- Куда? - беспокоится Генка.
- Не мешай. Как же там… Ага! Люмен омен! Тильво!
Генка морщится. Даже она понимает, что у Дюши отвратительное произношение. Вдобавок а-ля перевод Кистяковского, который, как ей кажется, нынешним эльфам нравиться по ряду причин не должен.
Но, к ее удивлению, у Гилдора в глазах вдруг вспыхивает торжество.
- Ну что? - говорит он. - Вот вам ваши цивилы!
- Пардон, - говорит лесной эльф, опуская лук, - обознался. Добро пожаловать, друг эльфов, - он, низко склонясь, обращается к Дюше.
Дюша горд. Даже Генка восхищена таким неожиданным эффектом.
- Откуда ты знал? - удивляется она.
- Да так, как-то вспомнилось вдруг, - оправдывается Дюша.
- Те самые? - больше для порядку спрашивает лесной эльф, уступая дорогу.
- Да. Те самые.
Эльфы многозначительно переглядываются. Потом лесной эльф кивает, словно в подтверждение своих слов.
- Проходите. Мастер ждет! Аурэ энтулувэ.
- Да будет так, - согласился Гилдор. - Идемте. Нас ждут.
- Я уже дождался, - слышится звучный голос. Дюша недоуменно вертит головой.
Беседка с колоннами с розовой штукатуркой, змеящейся трещинами; с асфальтовым полом, из которого торчат щеточки травы, только что была совершенно пуста. Теперь у каждой колонны высятся зеленые стройные фигуры в развевающихся плащах.
- Те самые? - задумчиво повторяет Генка.
Ноги в высоких сапогах плавно шагают по ступенькам беседки. Зеленые плащи внезапно оказываются совсем рядом, замыкая Генку и Дюшу в кольцо. Все это происходит в полной тишине, и Генка чувствует, как, несмотря на жару, по ее спине бежит противный холодок.
Дюше тоже неуютно.
- Эльфы, - бормочет он, - слушай, они людей не это… не едят?
- Они, по-моему, вообще не едят, - сомневается Генка, - они же эльфы.
- Не-а, - вертит головой Дюша, - едят. В основном дорожный хлеб. Эти… путлибы. Но мясом вроде брезгуют.
- Тогда зачем мы им понадобились? Вон их сколько…
- Здравствуйте, аданы! - вновь раздается звучный голос. - Не пугайтесь! Вы среди друзей!
Эльфы расступаются и выстраиваются в две линии, образуя проход. По проходу идет высокий человек в приличном костюме. Несмотря на жару, он при полном параде - в галстуке, пиджаке, брюках со стрелками и остроносых черных ботинках. Эти ботинки Генку несколько смущают - в их лаковых черных носах есть что-то вызывающее. Во всем облике новоприбывшего есть некая странность, и Генка уже не удивляется, что лицо у него закрыто черной шелковой маской - видны только тонкие губы и властно выступающий подбородок.
- Гэндальф? - неУверенно спрашивает Дюша.
- Мастер, - отвечает Гилдор у него из-за спины.
- Утулиэн аурэ, - говорит мастер.
- И вам того же, - вежливо говорит Генка. Между лопатками у нее почему-то чешется. Ей представляется, что из-за кустов поверх наложенной на тетиву стрелы ей в спину смотрят чьи-то холодные глаза.
- Почему он в маске? - шепотом спрашивает Дюша у Гилдора.
- А как же иначе? - удивляется тот.
Мастер медленно обходит вокруг Генки и Дюши, заложив руки за спину.
- Они, - веско говорит он.
Генка чувствует, как по спине у нее ползет струйка пота.
- Что? - напористо спрашивает мастер. - Что? Что привело вас сюда?
Гилдор вдруг ощутимо толкает Дюшу в бок. Локоть у него оказывается неожиданно острым.
- Тугрик привел, - говорит Дюша, - то есть Гилдор.
- Это понятно, - кивает мастер, - странствуя меж двумя мирами, он постоянно сталкивается с пришлецами… Но почему именно вы? Именно вас? Быть может, мир, в который вы волею судеб оказались заброшены, тяготит вас? Его приземленность, его связанность, его обреченность?
- Да, - бурчит Дюша обиженно, - вот и деньги у меня недавно поперли.
- Весной и осенью здесь еще так-сяк, - соглашается Генка, - а летом - точно. Тяготит. Связанность и обреченность.
Мастер неопределенно хмыкает. Потом машет рукой. Генка замечает, что рука у него тоже затянута в перчатку, только не зеленую, а черную.
- Проведите их, - говорит он, - сейчас поглядим… Кольцо эльфов смыкается вокруг и неумолимо подталкивает Генку и Дюшу к беседке.
- Э! - упирается Генка, чья натура протестует против любого насилия над личностью.
- Геночка, ну это же только игра, - уговаривает ее Дюша.
- Это не эльфы, а садисты какие-то, - бурчит Генка. Эльфы не реагируют. Все так же, плотным кольцом они вдвигают Генку и Дюшу в беседку. Там немного прохладней, по выцветшей розовой штукатурке змеятся трещины, в одной сидит жучок-солдатик.
Еще два эльфа вбегают в расступившийся круг, таща два пластиковых садовых кресла.
Мастер делает величественный жест.
- Садитесь!
Голос у него глубокий и властный. Эльфы выстраиваются в шеренгу за креслами, еще два перегораживают проход, отрезая тем самым путь к отступлению.
Генка считает за лучшее подчиниться. Дюша - тот плюхнулся в кресло сразу, как только его поставили, и теперь сидит там, развалившись и дружелюбно озирая окружающих.
Ему нравится.
Ему вообще приятно, когда на него обращают внимание.
- Расслабьтесь, - говорит мастер, - смотрите сюда.
В руке у него оказывается трость с набалдашником в виде прозрачного граненого камня - Генка и не заметила, откуда она взялась. Камень играет на солнце, отбрасывая на треснувший асфальт пучок разноцветных бликов.
- Не туда, - говорит мастер, - сюда.
Он машет набалдашником перед носом Генки. Ей кажется, что тот качается сам по себе, как маятник. Да еще и пульсирует на свету.
- Погружение, - говорит мастер, - глубокое погружение. Раз… два… на счет десять закрываем глаза… три… четыре…
- А… - пытается что-то сказать Дюша, но черная кожаная ладонь резко выбрасывается вперед и останавливается у Дюшиных губ, словно с размаху вгоняя воздушный кляп.
- Вы, двое, влекомые сюда неодолимой силой Рока… разве вы не чувствуете, вы попали в этот дольний жалкий мир лишь по несчастной игре случая? Что дом ваш на самом деле где-то в ином месте? Закройте глаза… Говорите… говорите…
Мастер властно поднимает руки, потом резко опускает их, Генка ощущает, как сильные костлявые пальцы впиваются ей в затылок.
Она хочет высвободиться, но с ужасом ощущает, что не в состоянии повернуть шею. Тогда она пытается открыть глаза и понимает, что не может. Рядом пыхтит Дюша.
- Историческая родина, - бормочет Дюша, - красная пустыня, смоквы и оливы, белые камни Ершалаима…
- Глубже! - говорит мастер. - Глубже! Вспоминай!
- Я помню… мы шли через пустыню. Огненный столп впереди… Они мчались за нами, на своих колесницах, медь и бронза пылали на солнце, копья их были как лес, стрелы как стая шершней… И когда вышли мы на берег моря… Чермным называлось это море, и…
- Да нет же, - возражает мастер, - вот, я обрываю эту нить… Вот, вяжу другую… Теперь вы там, на руинах Ангмара, у стен Серебристой Гавани, под тучами Лихолесья, на вершине Амон-Сул, сторожевой крепости… Вы видите эти меловые скалы? Эти курганы? Эти венцы камней на зеленых холмах?
- Да, - быстро соглашается Генка, - очень отчетливо.
Говорить она, по крайней мере, может, и это приятно. Она боится, что Дюша вновь начнет травить про Моисеев поход и тем самым разозлит мастера окончательно.
Венцы камней на зеленых холмах? Теперь Генке кажется, что она и вправду их видит. Закругленные такие холмы. С ними связано что-то очень неприятное, но Генка никак не может вспомнить что…
Ладони у мастера горячие, и Генка ощущает сильное жжение в теменной области.
- Вы чуете, что не отсюда?
- Ага, точно, - бормочет Дюша. Он осторожно вертит головой, но рука мастера держит его крепко.
- Что вы видите? - спрашивает мастер властным и глубоким голосом, - о чем вы думаете…
Стало совсем тихо. Эльфы вокруг, кажется, даже не дышат. Генка слышит судорожную трель зяблика в ветвях, шорох листьев, частое дыхание Дюши.
Давление чужой ладони она совсем не ощущает - только жар в области затылка, переходящий в совсем уж нестерпимое жжение.
"А это, похоже, уже и не смешно", - думает она.
Издалека, из-за деревьев доносится гул машин на проспекте - ровный, как шум моря. Там, далеко к западу высятся серебряные башни, ветер рвет облака, кричат чайки над пенной водой… Нет, чушь какая, там, над асфальтом дрожит раскаленный воздух, и Генка Уверена, что, если наклониться и посмотреть вдоль шоссе, то можно будет увидеть ослепительную зеркальную поверхность - призрачную воду, в которой отражаются разноцветные автомобили…
Генка прерывисто вздыхает.
Ей вдруг ужасно хочется пить. Так хочется, что она больше ни о чем не способна думать. Надо было купить минералки по дороге, думает она, хотя какая, к черту, в Шире минералка… Нет, постой, опять что-то не то…
- Разве не видите вы холодной запотевшей кружки? - спрашивает мастер. - Пены, ползущей через край?
- Да, - удивленно говорит Генка.
Кружка теоретически должна быть стеклянная, но Генка вдруг отчетливо видит глиняную. Увесистая кружка, да еще с медной крышечкой. Сейчас крышечка откинута. Темная пена стекает на дощатую поверхность стола…
- Славное пиво нынче сварили в "Зеленом драконе"?
- Ага, - соглашается Генка.
- Река! - выпаливает Дюша не своим голосом, - мощные, медленные, темные струи…
- Брендидуим, - говорит кто-то за спиной у Генки.
- Бренди… да… - Точно!
Мастер резко убирает ладони. У Генки такое ощущение, что голова у нее кружится, как после солнечного удара, а в глазах темнеет.
- Как он угадал! - благоговейно говорит какая-то эльфиня, - как он все угадал!
- Вот вам ваши хоббиты! - будничным голосом говорит мастер.
* * *
- Ты вообще соображаешь, что происходит? Ты сказал, мы эльфами будем, а нас на каких-то хомячков назначили!
- Ну, мне Тугрик… Гилдор… определенно сказал, что эльфами.
- Так уж определенно? - ехидно спрашивает Генка, облизывая ложку.
Они сидят в летнем кафе на площади и едят мороженое. Еще они пьют колу. Холодную.
Хромоногая женщина с деформированным лицом моет пол, норовя просунуть швабру прямо под ногами у Генки… Генка подбирает ноги.
- Ну, намекнул, - мнется Дюша, - ладно, чего уж там. Все равно заняться нечем…
- Я не хочу хоббитом, - возмущается Генка, - у них ноги волосатые. Погоди, я сбитых сливок возьму.
- Генка, ты растолстеешь.
- Черта с два! Так почему хоббиты? Зачем мы вообще им понадобились?
- Он же тебе сказал… им нужен кто-то неподготовленный. Кто-то со стороны. Чтобы все было как взаправду!
- Вза… что? Ты себя послушай, что ты несешь! Какое взаправду? Дюша, это ж выдумка! книга!
- Ну, как по книге. Все облечены магией и властью, все такие могущественные и сидят в глубокой жопе. А потом приходят два крохотных хоббита и спасают мир.
- Вздор! Им нужны новые хоббиты потому, что у них хоббиты до конца игры не доживают.
- Я, Геночка, так не думаю. Я, знаешь, что думаю? Все хотят быть эльфами. На худой конец Гэндальфами. Или Саруманами. Быть злодеем и то лучше, чем обывателем. Никто не хочет быть хоббитом. Вот в чем дело. Это не престижно. Геночка, ну не злись. Чем плохо? Познакомимся с интересными людьми.
- Там нет людей. Одни эльфы.
- Ну, эльфами…
- С ними невозможно познакомиться. Они в каком-то другом мире живут. Ты видел, как они на нас смотрели?
- Это потому, что мы - чужие. А станем свои…
- Это эльфы, Дюша. Они - высшая раса. Они на людей плюют только так. А хоббитов вообще ненавидят. Потому что они, эльфы, такие замечательные, а все равно получается, что без хоббитов нет игры, без этих мелких вонючек.
- Это не так, Геночка. Можно ведь в сильмариллы играть. Там ни одного хоббита, только одни эльфы, да еще люди недорезанные. Они ж тебе объяснили - просто есть такое намерение классическую реконструкцию сделать. Вернуться к истокам. Чисто конкретно эта группа игроков.
- А остальные?
- А остальные в сильмарилл играют. Под Екатеринбургом. Там их толпы… Все народы Средиземья…
- У них раскол? Так надо понимать? Поэтому там их так мало было, этих эльфов?
Женщина в косынке прекращает возить тряпкой по полу и другой тряпкой - поменьше - начинает протирать столики. Она свирепо возит тряпкой у подноса, на котором стоит Генкина вазочка со сбитыми сливками, время от времени задевая за поднос.
- Геночка, ну откуда я знаю? Во-первых, в стане эльфов постоянно расколы. Они все время друг друга мочат - ты ж сама знаешь, как оно между эльфами бывает. А потом, может, это экспериментальная игра. С небольшой репрезентативной выборкой. Покажи кольцо, а?
- Вот! - Генка извлекает из-за выреза кольцо. Оно болтается на шнурке от ботинка, отбрасывая золотые блики на мокрую поверхность столика. - Просто примитивная обручалка. Дешевая.
- Золотая, - сомневается Дюша.
- Ну и что? Сколько тут золота? Потеряем, не жалко. Другую купим.
- Ее нельзя терять, Геночка. Нам надо именно эту опустить в Ородруин. На ней наверняка специальные отметины есть.
- Не вижу, - говорит Генка, разглядывая кольцо.
- Наверняка они проступят, если нагреть. Или обработать кислотой.
- На вашем месте, - раздается тихий голос, - я спрятал бы эту вещицу.
* * *
Дюша вертит головой. За соседним столиком, спиной к ним сидит человек. Он постукивает пальцем по вазочке с мороженым, в которой несколько скособочен отражается Генка с кольцом в застывших пальцах.
- А это вообще ваше дело? - вспыхивает Генка, - у нас тут сугубо частный разговор.
- Это всеобщее дело, - тихо говорит человек, - вы уж простите, что я вмешиваюсь, но я вам настоятельно советую - уберите.
Генка разворачивается на стуле и разглядывает незнакомца. У него широкие плечи, обтянутые ветровкой. Капюшон натянут на голову, поэтому сказать что-либо внятное о незнакомце сложно.
- А! - радуется Дюша, - понял! Вы - Гэндальф!
- Что вдруг? - холодно спрашивает незнакомец.
- Тогда - Арагорн! Эльфийский Берилл! Да?
- А вы что? - не поворачиваясь, спрашивает незнакомец, - разве уже в игре?
- Нет! - говорит Генка, - только что вводную дали. Ждем сигнала.
- Ну, так почему я должен кем-то быть? - незнакомец пожимает широкими плечами, - вот начнется игра, тогда и будет вам эльфийский берилл. Или - не будет. А игрушку спрячьте. Не видите, тени уже удлинились…
- Какие тени? - бормочет Дюша, - утро же еще…
- Разумеется, день, - легко соглашается незнакомец. - Мало того, утро перед Венцом лета. Основной сезонный праздник у эль-дар. А вы вон туда поглядите!
Генка и Дюша оборачиваются, следуя указаниям вытянутой руки. Сквозь бутафорскую зелень смутно видны расписные хоромы французского посольства. Мимо проносятся размазанные силуэты автомобилей.
В общем, трудно понять, удлинились ли тени на сУверенной территории Франции или нет…
- А… - говорит Дюша.
Столик рядом с ними пуст. Тускло отсвечивает вазочка с тающим мороженым.