Случай выдался вскоре. Думаю, ему позарез нужен был благожелательный слушатель. Он вступил в лоно католической церкви (учитывая его прежние взгляды, я готов считать этот шаг сильным аргументом в пользу подлинности его рассказа), но не это стало темой его излияний.
- Не думаю, что ты поверишь хоть слову из того, что услышишь, - сказал он как-то в полдень, когда мы сидели у меня дома за пивом и бутербродами. - Но выслушай все же, ладно?.
И он рассказал эту историю, как она ему помнилась. Закончил перед самым рассветом. Улицы были пусты, а фонари светили так тускло, что можно было разглядеть звезды. Он палил себе пива и долго созерцал стакан.
- И как же ты вернулся? - спросил я тихо, чтобы не вырвать его резко из задумчивости. Он посмотрел на меня взглядом лунатика:
- Понятия не имею. Я вдруг оказался здесь. Там, в том мире, я выехал на равнину и разогнал орды Хаоса, рассеял его войско. В какой-то миг мне стало казаться, что я одновременно сражаюсь на берегу, в другом миро и другом времени.
И очутился на берегу, совершенно голый. Моя здешняя одежда вместе со мной не путешествовала и лежала теперь рядом. Меня зацепила парочка пуль - так, царапины. Я двигался чертовски быстро. Быстрее, чем может это сделать нормальное человеческое тело. Врачи говорят, что при сильных нервных потрясениях такое иногда случается. Резкое повышение адреналина в крови, или что-то вроде этого. Словом, я оказался среди немцев, вырвал у одного карабин и заработал им, как дубиной. Вскоре с ними со всеми было покончено.
Он скривился, вспоминая ту неприятную сцену, но продолжил:
- Те два мира - а миров наверняка гораздо больше - словно бы составляют одно целое. И там, и здесь шла та же борьба. Здесь - с нацистами, там - с Серединным Миром, но в обоих случаях - борьба Порядка против Хаоса, древней дикой магии, слепо пытавшейся уничтожить род людской, все его свершения. В обоих мирах помощь требовалась Дании и Франции. И в обоих появился Огер. Здесь, в этой Вселенной его деяния были рангом пониже - всего лишь какой-то берег, и человек в лодке, бегущий к союзникам, где он был необходим. И он обязан был спастись. Зная все, что случилось потом, легко понять, почему. Вот Хольгер Данске и помог ему вырваться на свободу. В том мире Каролингов я провел несколько недель, а сюда вернулся в ту самую секунду, из которой был взят. Забавная штука Время…
- А что с тобой было потом? - жадно спросил я.
Он тихонько засмеялся:
- Ну и намучился же я, когда они добивались, зачем я разделся, перед тем, как кинуться на немцев, и когда успел скинуть одежду… Хорошо еще, времени было мало - мы разошлись поодиночке, прежде чем я успел окончательно запутаться. И с той поры я был самым обычным Хольгером Карлсеном. А что мне еще оставалось? - пожал он плечами. - Я уже все знал о себе, знал, что - и в самом деле Заступник, что разогнал в том мире орды Хаоса. А потом силой наложенного на меня заклятья был возвращен сюда, чтобы и здесь закончить свое дело. Кризис в обоих мирах миновал, задание было выполнено… ну и вот, все пришло в норму, равновесие восстановилось, улегся вихрь, перемещавший меня во времени и пространстве. И я остался здесь, - он посмотрел на меня устало.
- Знаю, о чем ты думаешь. Галлюцинации, видения и тому подобное. Я не в претензии. Спасибо, что хоть выслушал.
- Честно говоря, не знаю, что и думать, - сказал я. - А зачем тебе книжки?
- Не книжки, а книги. Старинные. "Гримоирес". Да-да, трактаты по магии. Сумела же как-то Моргана отправить меня в другой мир, - вдруг он грохнул кулачищем по столу: - И я найду способ вернуться!
С тех пор я не встречал его, не получал от него писем, не слышал о нем. Что ж, случается, что люди пропадают бесследно. Быть может, ему удалось перенестись в мир, о котором он мне рассказывал - если все это правда. Я хотел бы воздержаться от безапелляционных суждений. Но надеюсь, что так оно и есть.
Но сейчас на наш мир надвигаются новые бури. И может настать миг, когда нам вновь потребуется Огер Датчанин.
Операция "Хаос"
Привет!
Если вы существуете - привет!
Скорее всего, мы вас никогда не обнаружим. Это странный эксперимент - проверка дикой гипотезы. Но, помимо всего, это наш долг.
Я лежу, скованный сном. Лишь наполовину сознаю существование моего мира. Меня подготовили, чтобы послать призыв сквозь потоки времени, потому что то, что случилось со мной много лет назад, оставило следы моей заурядной натуре. Они верят, что их содержащие послание мысли имеют большие шансы войти с резонанс с нашими, если будут посланы мною.
Возможность неудачи невелика. Моя заурядность полностью взяла верх над крошечным остатком манны, курящейся во мне, как крошечный дымок. И в любом случае весьма неприятно, что я излучаю мысль в пустоту. Вероятно, это так.
Это скорее всего философская идея, что время имеет больше одного измерения, что могут одновременно существовать различные Вселенные, некоторые из которых совершенно чужды нам, а некоторые такие, что и отличить невозможно.
(…Почему во сне я разговариваю на этом языке? Это не моя обычная речь. Препараты вызвали странное состояние. Проклятье, когда завтра проснусь, я буду собой и не только собой. Но сейчас и всю ночь я - это я…)
Земля, где битва под Геттинсбергом выиграна Ли, а битва при Ватерлоо - Наполеоном. Или Земля, где религия Митры одержала верх над христианством. Или Земля, где вообще никогда не было Рима. Или Земля, где другие животные, а не люди, разминувшись, стали обладать разумом. Или Земля, на которой вообще не развилась разумная жизнь.
Земля, принадлежащая к таким областям космоса, где иные законы природы. Дли их обитателей возможно то, чего мы никогда не сможем. Но они никогда не достигнут того, что мы сделаем без затруднений…
Но должен сказать, что у гипотезы есть кое-что побольше, чем просто философские основания. Имеется подтверждение в новейшей, слишком абстрактной для меня, физической теории. И есть анекдотические случаи появлений и исчезновений, наводящих на мысль, что возможны телесные перемещении от одного временного потока к другому. Бенджамин Батуст, Каспар Хаузер… То, что случилось со мной - хотя это не самое важное. Однако, вы обязаны выполнить ваш долг.
Видите ли, параллельные миры существуют, они должны быть тесно взаимосвязаны. В противном случае гипотезу невозможно проверить и она не имеет смысла. Имея одно и то же происхождение, воплотившись в одних и тех же формах, эти миры должны иметь одну и ту же судьбу. Борьба Закона и Хаоса, какие бы разнообразные формы она не принимала, наверняка идет во всех мирах.
Кое-чему мы научились. Мы обязаны послать вам сообщение, научить и предупредить.
Вам это может показаться всего лишь сном. То же ощущаю и я. Но все, что мне помнится, произошло на самом деле. Сомнительно, чтобы вы, те, которые окажетесь в пределах нашей досягаемости, смогли бы ответить нам. Даже если захотите, ведь в противном случае мы бы уже получили сообщение откуда-нибудь. По надеемся, что наше сообщение вы воспримете. Спросите себя, как простой сон может быть таким, как то, что сейчас вам спится?
У нас пока нет определенного представления о том, на что вы похожи. Но предполагаем, что вы - нечто больше, чем ничто. Вы, вероятно, живете в мирах, не слишком отличающихся от нашего. В противном случае связь была бы невозможной. Как бы я мог найти отзвуки в душах поистине чуждых существ? Нет, вы тоже должны быть людьми, обладающими при этом технологической культурой.
Вы должны, как и мы, помнить Галилея, Ньютона, Лавуазье, Ватта. Вероятно, вы тоже американцы. Но в какой-то точке мы разошлись. Был ли у вас Эйнштейн? И если был, над чем он работал после своих ранних публикаций, касающихся броуновского движения и специальной теории относительности? Такие вопросы можно задавать бесконечно.
Разумеется, и у вас возникнут такие же, касающиеся нас вопросы. Поэтому я хоть как-то расскажу вам свою историю.
(Этого все равно не избежать, сумрак окутывает меня.) Несомненно, я много буду рассказывать о том, что вам известно. Может быть, вы уже знаете, как работают электрические генераторы пли как закончилась Первая мировая война, пли еще что-нибудь - терпите. Лучше получить слишком много сведений, чем слишком мало. Для вас это более, чем жизненно важно.
Если вы существуете.
С чего начать? Полагаю, что для меня это дело началось во время Второй мировой войны. Хотя, разумеется, история прослеживается и гораздо раньше.
1
То ли очень не повезло, то ли их разведка оказалась лучше, чем ожидали, но последний налет, сломив нашу воздушную оборону, снес к дьяволу палатку корпуса погоды. Проблемы снабжения - это проблемы снабжения. Мы не могли пополнять запасы педелями, а тем временем враг захватил контроль над погодой. Наш единственный уцелевший погодник, майор Джексон, должен был использовать то, что осталось от его стихии, чтобы защитить нас от молний. Так что приходилось принимать все, что им хотелось наслать на нас. Сейчас шел дождь.
Ничто так не обескураживает, как неизменно идущий уже неделю холодный дождь. Земля раскисла и грязь лезла в сапоги. Они сделались такими тяжелыми, что их трудно было оторвать от земли. Униформа превратилась в вымокшую насквозь тряпку, липнущую к твоей трясущейся шкуре. Продовольственные пайки отсырели, винтовки требовали сверхзаботы. И все время слышишь, как дождь барабанит по шлему. Никогда уже не удастся забыть эту серую, без конца бьющую по телу воду. И через десять лет ветер, сулящий дождь, будет вызывать чувство подавленности.
"Одно утешение, - подумал я. - Пока идет дождь, с воздуха на нас хорошую атаку не проведешь. Несомненно, когда они будут готовы атаковать с бреющего полета, облачный покров уберут к черту. По наши метлы появятся так же быстро, как и их ковры".
Медленно, с натугой, мы шли вперед. Вся наша дивизия, вместе с примыкающими частями, - Сорок пятая Молниеносная, краса и гордость армии Соединенных Штатов, превратилась в жалкое промокшее скопище людей и драконов, рыщущих по холмам Орегона в поисках оккупантов.
Я медленно шел по лагерю. Вода сбегала с краев палаток, и, булькал, стекала в окопы. Наши часовые, разумеется, надели шапки-невидимки, по я видел, как на грязи появляются отпечатки, слышал хлюпанье сапог и надоедливые однообразные проклятия.
Я миновал взлетно-посадочную полосу. Военно-воздушные силы располагались рядом с нами, чтобы сразу оказать поддержку в случае необходимости. Двое, не утруждая себя невидимостью, стояли на страже возле опрокинутого ангара. Их голубые мундиры были так же замызганы, как и мой защитный, но они были чисто выбриты, и знаки различия - крылатая метла, побеждающая злого врага - были начищены. Они отдали мне честь, и я лениво ответил им тем же.
Сзади лежали бронированные листы. Ребята соорудили из них переносное укрытие для зверюг. Я мог видеть только пробивающийся сквозь щели пар и ощутил пакостную вонь рептилий. Драконам дождь ненавистен, и водителям приходилось тратить чертовски много времени, чтобы не выпустить их из-под контроля.
Поблизости расположилось отделение Петрологической войны - закрытый сверху затон, в котором извивались, шипели и поворачивали увенчанные гребнями головы василиска.
Лично я сомневался в практической ценности этого корпуса. Нужно подвести василиска вплотную к человеку и заставить змея смотреть прямо, пока человек не окаменеет. А отражательные алюминиевые костюм и шлем, которые следует носить, чтобы защититься от излучения своих же питомцев - это прямое приглашение вражеским снайперам.
Кроме того, углерод человеческого тела, превращаясь в кремний, дает радиоактивные изотопы. Так что, вы получите, может быть, такую дозу радиации, что врачам придется уступить вас святому Джону Уорту. Тому, кто до полуночи не вылезает из своего склепа.
Кстати, если вы знаете, кремация отмерла не просто как обычай - закон о национальной обороне объявил ее незаконной. Нам пришлось заниматься многими, по-старинному устроенными, кладбищами. Так что с прогрессом науки свобод у нас стало поменьше.
Я прошел мимо инженеров, командовавших бандой зомби (мертвецы, исполняющие приказания колдуна). То рыли очередную осушительную канаву. Я вышел к огромной палатке генерала Ванбруха. Часовой, увидев мою эмблему - тетраграмму Разведывательного корпуса и знаки различия на погонах, отдал честь и впустил меня внутрь.
Я вошел, остановился возле стола и поднял в приветствии руку.
- Капитан Матучек, сэр, - сказал я.
Ванбрух взглянул на меня из-под лохматых седых бровей. Это был мужчина, с лицом похожим на выветрившийся камень. Кадровый вояка на все сто три процента. Но мы относились к нему точно так же, как вы - к полководцам, чьи портреты оттиснуты на банкнотах.
- Вольно, - сказал он. - Садитесь. Это займет некоторое время.
Я нашел себе складной стул, сел. Два других стула были уже заняты. Сидевших на них я не знал. Один - толстяк с круглой красной физиономией и белой пушистой бородкой. Майор с эмблемой круглых кристаллов Корпуса Связи. А другая - юная девушка. Несмотря на усталость я, замигав, снова, посмотрел на нее.
Она того заслуживала - высокая, зеленоглазая, рыжеволосая. Лицо с высокими скулами. А фигура слишком хороша для униформы женской вспомогательной службы США. И для любой другой - тоже. Знаки различия капитана. Паук Кавалерийского корпуса… Хотите официальное название - пожалуйста, не паук, а слейпнир.
Генерал представил нас друг другу.
- Майор Харриган, Капитан Грейлок. Капитан Матучек. А теперь давайте займемся делом.
Он расстелил перед нами карту. Я наклонился и посмотрел на нее. На ней были обозначены наши и вражеские позиции. Враг все еще удерживал в своих руках половину побережья Тихого океана от Аляски до Орегона, хотя положение значительно улучшилось, когда в битве при Миссисипи год назад удалось повернуть вспять нашествие.
- Итак, - сказал Ванбрух, - я опишу вам ситуацию в целом. Задание вам предстоит опасное, и, хотя вы вызвались на него добровольцами, хочу чтобы вы знали, насколько оно важное…
Все, что я тогда знал - что именно я вызвался идти добровольцем. Вызвался так или иначе. Это была армия, да еще участвовавшая в такой войне, как эта. Так что, я не смог бы отказаться из принципа. Когда Сарацинский Халифат напал на нас, я был не вызывающим особых нареканий актером в Голливуде. Мне бы очень хотелось вернуться к своему занятию, но сперва нужно было покончить с войной.
- Как видите, мы потеснили их, - сказал генерал - и все оккупированные страны встрепенулись и закудахтали, готовясь поднять восстание как только получат шанс выиграть битву. Британия помогает в организации и вооружении подполья, а сама тем временем готовится форсировать Ла-Манш.
Русские готовят наступление с севера. Но мы должны нанести врагу решительный удар. Взломать линию фронта и погнать их. Это послужит сигналом. Если мы добьемся успеха, то с войной будет покончено уже в этом году. В противном случае она может растянуться еще года на три.
Я это знал. Вся армия это знала. Официально еще ни слова не сообщалось, но люди каким-то образом чувствуют, когда предстоит большое наступление.
Генерал неуклюже прочертил пальцем по карте:
- Девятый броневой дивизион - здесь, Двенадцатый Метательный - здесь. Саламандры - тут, где, как мы знаем, они сконцентрировали своих огнедышащих. Моряки готовы высадиться на побережье и вновь захватить достаточно кракенов. Один удар - и мы их погоним.
Майор засопел в бороду и мрачно уставился в круглый кристалл. Шар был мутный и темный. Враг создавал такие помехи для наших кристаллов, что их невозможно было использовать. Мы, естественно, отвечали тем же. Капитан Грейлок нетерпеливо застучала по столу безукоризненно наманикюренным ногтем. Она была такая чистенькая и красивая, что я решил, что в конце концов я ей не нравлюсь. Во всяком случае сейчас, когда мой подбородок покрыт трехдневной щетиной.
- Но, по-видимому, что-то идет не так, сэр, - отважился сказать я.
- Правильно, будь оно проклято, - сказал Ванбрух. - В Тролльбурге.
Я кивнул. Сарацины пока удерживали этот город. Город - ключ к позиции, оседлавший шоссе 20 и охраняющий подступы к Салему и Портланду.
- Мне кажется, мы предлагали захватить Тролльбург, сэр, - пробормотал я. Ванбрух нахмурился:
- Это должна сделать Сорок пятая, - проворчал он. - Если мы опростоволосимся, приятель, они сделают вылазку, отрежут Девятый и сорвут всю операцию. Кроме того, майор Харриган и капитан Грейлок из Четырнадцатого доложили мне, у гарнизона в Тролльбурге есть ифрит.
Я присвистнул. Озноб пополз вдоль позвоночника. Халифат, не задумываясь, прибегал к использованию Сверхъестественных сил (в частности, поэтому остальной мусульманский мир относился к сарацинам, как к еретикам, и ненавидел их не меньше, чем мы). Я бы никогда не подумал, что они зайдут так далеко, что сломают печать Соломона. Вышедший из повиновения, ифрит может причинить невообразимые разрушения.
- Надеюсь, у них он только один… - прошептал я.
- Один, - сказала Грейлок. У нее был низкий голос, он мог бы казаться приятным, если бы она не говорила так отрывисто. - Они прочесали все Красное море, надеясь найти еще одну бутыль Соломона. Но, кажется, эта - последняя.
- Все равно плохо, - сказал я. Усилие, которое потребовалось, чтобы голос звучал ровно, помогло мне успокоиться. - Как вы это узнали?
- Мы из Четырнадцатого, - зачем-то сказала Грейлок.
Как бы то ни было, ее кавалерийский значок вызвал у меня удивление. Как правило, из всех новобранцев, только кислолицые школьные учительницы (и им подобные) годятся на то, чтобы разъезжать на единорогах.
- Я просто офицер связи, - торопливо сказал майор Харриган. - Лично я езжу на метле…
Я усмехнулся. Ни одному американскому мужику (если только он не член какого-нибудь Святого ордена) не захотелось бы сознавать, что его посчитали пригодным справиться с единорогом.
Майор свирепо посмотрел на меня и залился краской.
Грейлок продолжала, будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко, хотя тон ее голоса несколько изменился.
- Нам повезло, что мы взяли в плен бимбаши штурмового отряда. Я допросила его.
- Они держат рот на хорошем замке, эти знатные сыны пустыни, - сказал я. Время от времени я сомневался про себя в Женевской конвенции, но мне бы не поправилась идея нарушить ее окончательно, даже если неприятель подобных угрызений совести не испытывает.
- О, мы прибегаем к жестоким мерам, - сказала Грейлок. - Мы поселили его в очень хороших условиях и очень хорошо кормили. Но в то мгновение, когда кусок оказывался в его глотке, я превращала его в свинину. Он сломался очень быстро и подробно рассказал все, что знал.
Я громко расхохотался. Ванбрух захихикал, но она продолжала сидеть с невозмутимым видом. Трансформация органики - это всего лишь перетасовка молекул.
Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет. Но, конечно, трансформация требует хороших знаний в области химии.