- Что скажешь? Смотри, я вынимаю отсюда колдовские палочки - он переложил сигареты в карман, - и теперь это обычная шкатулка. Ну не совсем обычная…
Проклятье! Только сейчас Джон вспомнил, что в портсигар вмонтирована и зажигалка. Если обмен состоится, он окажется в лесу без огня.
- И что в ней необычного? - спросила девушка, придвигаясь ближе и не сводя с вещицы зачарованного взора.
- В ней есть огниво. Видишь вот эту кнопочку?
Щелк! Над портсигаром заплясал язычок пламени. Девушка вздрогнула и сказала с обидой в голосе:
- Обычная шкатулка, как же… Собрался подсунуть мне кусочек адского пламени, чтобы я погубила свою душу? Мерзкий чернокнижник.
- Берешь или нет? - холодно спросил Джон, у которого непродуктивный диалог с грабительницей уже в печенках сидел.
Его собеседница пребывала в глубокой задумчивости. Ход мыслей на открытом личике читался как заголовки в "Таймс". С одной стороны, шкатулочка явно доставлена на землю из преисподней, а с другой - как известно, разбойники нечисти почти не боятся, а порой вообще держатся с ней запанибрата. Да и весу в шкатулочке заметно больше, чем в сомнительном "колдовском пере".
- Ладно, давай ее сюда, - решилась она наконец.
Вынула из-за пояса меч и, вместо того чтобы отдать оружие, приложила его к шее Джона:
- Давай-давай.
Такого молодой граф уже не выдержал.
Это в самом раннем детстве он был хилым и болезненным мальчиком, но те времена давно прошли. Призраку, правда, пришлось изрядно поспорить с его родителями, но в итоге всю ответственность за физическое воспитание малыша он взвалил на себя. Джон брал уроки самбо и карате, учился владеть всеми видами холодного и огнестрельного оружия, стал превосходным наездником, пловцом и чуть ли не акробатом, обрел силу и выносливость, крепкое тело и целеустремленный дух. Потом, правда, после гибели родителей и знакомства с Глумингом. надолго забросил занятия, но это не значило, что он забыл, как не давать себя в обиду.
Он отступил на шаг и, когда девушка двинулась за ним, ушел от клинка, плавным движением перехватил ее руку, отнял меч и сказал слегка дрожащим от гнева голосом:
- Довольно шуток. Верни мне перстень, и я отпущу тебя со всем, что ты уже успела взять.
- К-как ты это сделал? - спросила ошарашенная девушка, даже не шевельнувшись, чтобы исполнить волю победителя.
- Ты что, не слышала, что я сказал? - Клинок непроизвольно приподнялся на полдюйма, - Или мне придется снимать перстень с трупа?
- Перстень? А… о, конечно, великий воин, возьми его и прости меня за то, что посмела потревожить твой покой! На, и шкатулку тоже возьми, и перо, и говорящий браслет, и…
- Довольно.
Получив свое и отвязавшись от лишнего, Джон вложил меч в ножны. Как мало нужно человеку для покоя! И как часто окружающие стремятся отнять у него даже эту малость…
Недоограбленная грабительница всхлипнула:
- Дура я… Ты теперь никогда не простишь меня, да? Ну конечно. Ты такой благородный, до последнего не хотел причинять мне вреда, а я вела себя как последняя негодница, как самая низкая и неблагодарная тварь. Ты, наверное, святой человек, благородный воин…
По щекам ее текли слезы раскаяния.
- Ты заблуждаешься, девочка, - смутился втайне польщенный Джон. Весь его гнев как рукой сняло. Не то чтобы он был падок на лесть, но ведь приятно чувствовать себя лучше, чем ты есть. Да и вообще, не умел он злиться подолгу. - Я не святой, я так же грешен, как все на этой земле. Просто мне посчастливилось пройти хорошую боевую подготовку под руководством первоклассных учителей.
- Ты, должно быть, сражался в Крестовых походах, дрался с неверными у Гроба Господня? А я… - Уже не сдерживаясь, девушка в голос зарыдала. - Ну вот почему так? Лес кишит мерзавцами всех мастей, а стоило раз выйти на дело - и на тебе, оскорбила святого воина!
- Да не убивайся ты так, сказано же - никакой я не святой.
- Твоя скромность как будто ножом режет погрязшее в злобе сердце. Нет, наверное, ты все-таки… - Видимо, что-то блеснуло в глазах Джона, потому что девушка пошла на попятный: - Ладно, не святой. И все равно гадко получилось: что ж теперь, если не святой, так и грабить во сне можно?
- Гхм, меня радуют твоя самокритичность и лестные высказывания по моему адресу, однако настораживает столь резкая смена мнения…
- Как благозвучна и образованна твоя речь, - восхитилась девушка.
Джон догадался, что она просто не поняла.
- Я говорю, не странно ли, что пять минут назад ты искренне считала меня пособником сатаны и мерзким чернокнижником. Неужели в тебе не осталось ни капли сомнений?
- Конечно нет! Ведь я ошибалась, я это вижу. Пособник нечистого не стал бы ждать, пока я образумлюсь, он сразу бы разоружил меня, и бог знает, что бы тогда со мной было… Подумать страшно. А ты поступил благородно. Значит, ты не пособник нечистого. И наверняка не чернокнижник, а эти странные штуки просто привез с Востока, захватив у неверных.
Склонность девушки к аналитическому мышлению подкупала, но Джон не рискнул бы с уверенностью сказать, что результаты ее интеллектуальной деятельности оправдывают затраты сил. Впрочем, дурой девушка ему не казалась.
- Ну что ж, ты весьма рассудительна. Надеюсь, теперь мы можем поговорить спокойно.
- Конечно, благородный воин! Я буду только рада.
- Мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов…
- Я буду счастлива помочь тебе, быть может, это хоть немного загладит мою вину перед тобой. А ты не научишь меня этому движению? Вот как ты меч у меня отобрал.
- Давай займемся этим позже, - остановил ее Джон. - Сначала мне надо узнать, где же я все-таки нахожусь, ну и… еще кое-какие мелочи…
- Я готова! - пылко заверила девушка.
Наверное, слишком уж пылко. Во всяком случае, так должно было показаться новым действующим лицам, появившимся на сцене.
- Ах ты неверная, холера тебя забери, так вот что значат твои прогулки по лесу! - с шекспировской страстью прогремел из-за кустов звучный голос.
Глава 3
ПЕРВЫЕ ЗНАКОМСТВА
На поляне появились четверо разнокалиберных всадников в одеждах из кожи и грубой ткани. Первый, самый высокий, красивый голубоглазый брюнет, имел при себе меч и колчан с луком огромных размеров. Еще один был вооружен кистенем, двое других - мечами и луками, это не считая ножей. Они деловито спешились. Гладко выбритые, но при этом малость неряшливые, они производили премерзкое впечатление. А верховодивший голубоглазый красавчик, судя по лицу, был настроен на убийство.
Молодой граф еще не успел толком разобраться в ситуации, однако чувствовал, что назревает конфликт. Возможно, не менее напряженный, чем в "Отелло".
- Доброе утро, сэр. К сожалению, не имею чести знать вас и тем не менее убежден, что вы не вполне верно оценили обстановку…
Голубоглазый окатил его взглядом как помоями из окна, иначе не скажешь. Зато обращение "сэр", похоже, понравилось ему.
- Помолчи, юродивый, - с царственной небрежностью отмахнулся он и обратился к девушке: - Так вот кого ты предпочла, потаскуха. Ну надо же, никогда бы не подумал, что в благословенной Англии можно встретить подобное безобразие. Что ты в нем нашла? Урод, оборванец, грязный бродяга! Однако ты готова оказывать услуги этому юродивому… Превосходно! - рявкнул он. - Клянусь всеми чертями преисподней, отныне ты чужая в моем лесу, я отказываюсь от тебя! Только маленький подарочек тебе напоследок: выполнять желания этого оборванца ты все равно не сможешь, у мертвецов нечасто возникают подходящие для тебя желания! Ну ничего, найдешь себе другого юродивого.
"Обзываться-то зачем?" - кисло подумал Джон, искоса обводя взглядом спутников голубоглазого "мавра". Четверо…
Девушка, гордо подняв голову, ответила с нсменыпим артистизмом:
- Чего еще ожидать от такого низкого негодяя, как ты! В каждом человеке видишь уродливого мерзавца, потому что сам являешься им, всюду ищешь измену, потому что сам не можешь жить честно. Только ничего у тебя не выйдет, потому что этот человек перед тобой - лучший воин из всех, кого я видела! Да, взгляд недоумка обманется его внешним видом, а он нарочно одевается как паяц, чтобы ввести в заблуждение идиотов вроде тебя. О, если бы ты видел, что он сделал со мной незадолго до твоего прихода, ты бы говорил по-другому! Это было невероятно…
Вот уж правду говорят, что каждый понимает в меру своей испорченности. Физиономии разбойников расплылись в таких выразительных ухмылках, что можно было не сомневаться: Содом и Гоморра в сравнении с их фантазией не страшнее "Телепузиков". Голубоглазый побелел и выхватил меч.
- Осторожнее, зеленый братец, а то он и с тобой сделает то же самое, что со мной, - со смехом сказала девушка, отступая, чтобы дать Джону пространство.
Так часто бывает - человек, из-за которого что-то происходит, последним осознаёт, какую именно кашу он заварил. Более чем непочтительные смешки разбойников не оставляли никакого выхода. Голубоглазый воздел карающий меч и с нечленораздельным криком бросился в атаку, намереваясь, похоже, располовинить Джона от макушки до земли. Джон перебросил противника через бедро.
Тот, приложившись к земле всей спиной, сделал глубокий выдох, затем, с паузой, столь же глубокий вдох. Романтически голубые глаза шарили по верхушкам деревьев, пытаясь сфокусироваться на Джоне.
- Не знаю, о чем вы подумали, но давайте все-таки успокоимся и обсудим ситуацию, - предложил молодой граф, стараясь, чтобы голос звучал мудро и умиротворяюще, как у священника или, на худой конец, шаолиньского монаха.
Особых надежд он, впрочем, не питал. И правильно делал.
- А ну-ка, Бобби, давай проучим этого шута.
Один из разбойников плавным, отработанным движением заложил стрелу на тетиву. Двое других заходили с боков. Клинок и кистень угрожающе покачивались в воздухе. Лучник не торопился, даже оружие держал вполнатяга - страховал приятелей.
Девушка отступила еще, не сводя с Рэдхэнда предвкушающего взора.
Ну что ж, Джон действительно имел общее представление о том, как следует действовать в подобной ситуации. Только одно угнетало - все это он знал лишь теоретически, никогда в жизни ему не приходилось пускать в дело свои смертоносные навыки в рукопашной, и уж тем более с холодным оружием. Но выбора ему никто не предоставил. Оставалось надеяться на удачу.
Обнажая свой клинок, он шагнул навстречу неприятелю с мечом, сделал финт - на мгновение перед внутренним взором возникли непреклонные, требовательные лица учителя и призрака - и обезоружил нападавшего, завершив атаку коротким сильным ударом в челюсть. Тотчас пригнулся, уворачиваясь от усеянного острыми шипами железного шара, со свистом летящего ему в голову, и сделал подсечку. Обладатель кистеня упал на землю. Теперь нужно действовать с предельной скоростью - Джон не глядя мог сказать, что именно сейчас лучник сделает выстрел. Поэтому он поднялся во весь рост, распрямился, как пружина, делая прыжок в сторону и невысоко занося меч. Стрела должна была прошить воздух в том месте, где он был мгновение назад. А если лучник очень хорош… Призрак добился-таки в свое время, чтобы Джон научился отбивать стрелы мечом даже на близком расстоянии. Учитель фехтования, не подозревавший о незримом присутствии сурового воспитателя, был доволен старанием юного Джонни. Вот только давно это было, да и разница между тупой стрелой и боевой отнюдь не ограничивается наконечником…
Однако демонстрировать вершины мастерства не пришлось.
Девушка уже взмахнула рукой, солнечный свет вспышкой скользнул по лезвию кинжала, впившегося лучнику в левое плечо. Стрела под крик боли и надрывный звон тетивы ушла в небо.
Джону пришлось несколько секунд постоять не шевелясь, пока дыхание не восстановилось и сердце не вернулось к нормальному ритму работы (так вот откуда они берутся, эти эффектные героические стойки в кинофильмах!). Затем он произнес:
- Благодарю за помощь, леди.
- Не за что, - простодушно ответила та. - Я же видела, ты и с ними играл как кошка с мышью, уверена, что тебе не стоило труда разделаться со всеми… Ой, я не подумала: ты не обижен, что я отняла у тебя такую возможность?
- Нет, совсем нет. Напротив, как я уже сказал, я весьма тебе благодарен.
Девушка расплылась в счастливой улыбке:
- А меня ты так научишь?
Джон вздохнул. Почему нет? Насыщенное утро пока что так и не дало ответа, где он очутился и что теперь делать. Единственно, чего он добился, - это обеспечил себя противниками, так почему бы не подумать и о союзниках? Не так уж и трудно будет показать девушке два-три приема рукопашного боя, получив взамен какую ни на есть информацию.
- Это не так просто, как может показаться на первый взгляд, но, думаю, мы справимся. - Он улыбнулся, как ему думалось, многообещающе.
- Спасибо!.. Ой, ну какой же он настырный… - поморщилась девушка, глядя за спину Джона.
Чутье подсказало молодому графу сперва отпрыгнуть в сторону, а уж потом оборачиваться. Меч голубоглазого впустую рассек воздух. Второй взмах Джон легко блокировал своим клинком и ударил противника ногой в грудь. Нет, маловато, уж больно этот "настырный" жилист. Рука, сжимающая меч, впечаталась в скулу голубоглазого. Тот охнул и упал на прежнее место.
- Как думаешь, с него довольно? - спросил Джон у девушки.
- Теперь, пожалуй, да, - был ответ.
- На будущее: ты все-таки предупреждай меня заранее, если кто-то подкрадывается ко мне со спины, ладно?
- Договорились. А что ты собираешься с ними сделать?
Джон огляделся. Победа не подлежала сомнению. Лучник ругался, зажимая руку, но тихо, активного недовольства не демонстрировал. Голубоглазый смотрел в небо. Двое других предпочитали даже глаза не открывать, симулируя глубокий обморок, поверить в который не давало только напряженное сопение.
- Я собираюсь оставить их здесь для душеспасительных размышлений о беспутной жизни. Идем отсюда.
Девушка повернулась к лесу и просвистела условный сигнал. На поляне, мягко ступая копытами, появился крепенький коняга, серый, как мышь, но с белым нагрудником и такими же носками. Девушка вскочила на него и спросила Джона, указывая на остальных скакунов:
- Выберешь одного или всех заберем?
Право победителя на трофей! Джон об этом не подумал, а когда подумал, ему стало неловко. Но, с другой стороны, эти типы непременно позарились бы, скажем, на его меч, и вообще, здесь такие порядки. Гулять так гулять! Нет, все лошади Джону были не нужны, куда ему таскаться с табуном, если у самого проблемы одна на другую лезут. Но к длинногривому титану цвета ночи он шагнул решительно и почти с удовольствием.
Конь покосился на него с явным подозрением, но возражать не стал, только всхрапнул как будто устало: вот, мол, час от часу не легче. Джон легонько тронул поводья. Конь послушался и затрусил вперед, явно не намереваясь особенно утруждать себя.
- Зря ты это сделала, Изабелла, - послышался голос за спиной. Говорил лучник, уже разорвавший на себе рукав и перетягивающий рану. - Это владения Длинного Лука. Он найдет тебя.
- Скажи ему, когда очнется, что он получит еще больше, если будет настолько глуп, чтобы пытаться преследовать меня! - бойко ответила девушка.
Дремучий лес обступил двоих путников.
Когда "поле боя" осталось далеко позади, Джон заговорил:
- Значит, тебя зовут Изабелла. Красивое имя. Рад с тобой познакомиться. Меня можешь называть просто Джоном.
- Ой, прости, я и не вспомнила… Ты такой воспитанный, сэр Джон, я, наверное, кажусь тебе грубиянкой? Вот что значит лесная жизнь! Все всех знают, и знакомиться не с кем.
- Это поправимо, - успокоил ее Джон, подумав мельком: не попросит ли тотчас научить ее и хорошим манерам? Но новая знакомая не стала перегибать палку. - Кстати, не подскажешь ли мне, Изабелла, куда мы направляемся?
- В Драконов лес. Там такие чащобы, что лучшие охотники не рискуют далеко заходить, а я их знаю как свои пять пальцев. Длинный Лук не станет преследовать нас там.
- Длинный Лук - это кличка того верзилы с голубыми глазами? - поинтересовался воспитанный сэр Джон.
- Угу. Вообще-то он Джок, но по имени его никто не называет.
Джон скосил глаза на огромный тисовый лук, прикрепленный к седлу.
- Уж не его ли конь мне достался?
Изабелла кивнула:
- Ты сделал хороший выбор. Его зовут Цезарь, и я нигде не видела коня лучше. Я люблю своего Мышонка, - она ласково потрепала гриву серого, - но мне всегда было жаль, что Длинный Лук наложил лапу на Цезаря. Он не умеет обращаться с животными. Видишь рубцы у него спине? От кнута.
- Ну со мной можешь не опасаться этого, приятель, - сказал Джон коню и вновь обратился к Изабелле: - И кем же тебе приходится этот садист? Братом?
- Длинный Лук-то? Ах если бы… Нет, он мой жених.
"Неплохо, - подумал Джон. Он отчего-то не особенно удивился, хотя ожидал другого ответа. - Даже если этот тип не самая крутая шишка в окрестных лесах, все равно неплохо я начал день. До полудня еще далеко, а я уже намял бока вожаку разбойников, похитил у него невесту, коня и любимое оружие"… Страшно ему не было, но и радоваться было особенно нечему.
- Но видит бог, это все в прошлом! - продолжала между тем Изабелла. - Довольно с меня этой стоеросовой дубины. Он ведь меня даже к лесному зверью ревновал, не говоря уж деревьях! Зато сам… сколько раз я чудом избегала его домогательств! И хоть бы соврал, что любит, так ведь нет… Слов не хватает на эту мерзкую скотину. На людей смотрит как на свои вещи.
- А много у него людей? - спросил на всякий случай Джон.
Ответ заставил его покачнуться в седле.
- Сам он говорит, что десять тысяч, но это вранье, у нас едва половина того наберется. Ну войска, думаю, человек триста…
- И все ведут лесную жизнь?
- Ну это так у нас называется, еще со времен Висельника. А вообще, живем мы обыкновенно, по-человечески. Ты, наверное, ничего не знаешь о наших краях?
- Совсем ничего, - подтвердил Джон.
Вот тебе на! Он-то наивно полагал, что сцепился самое большее с шайкой робингудствующих отщепенцев, а речь, оказывается, шла о целой области Британского королевства, об этакой самостийной республике.
- Какой нынче год? - спросил он.
Изабелла удивилась, но ответила:
- Благословенный одна тысяча двести восемьдесят третий от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.
Как интересно все складывается…
- Да, конечно, - с умным видом кивнул Джон. - И, думаю, новый замок на благословенной английской земле строится где-то неподалеку?
- Точно, строится, - подтвердила Изабелла. - Нашелся какой-то ненормальный граф, решил принести в эти земли дух закона. Осел на восточной окраине Драконова леса.
- И зовут его сэр Томас Рэдхэнд?
- Верно… Неужели ты его знаешь?
- Не то чтобы очень уж близко… А почему ты решила, что он ненормальный?