- Поехали, - пискнула Галя, едва отдышавшись от очередного смешка, - быстрее приедем - быстрее покажем хворого весёлому доктору.
- Да, тронули, - Пашка деловито махнул рукой, - чего стоять?
Оля повернулась и подмигнув, показала мне длинный язык. Галя обернулась через другое плечо и проделала то же самое. Издеваются. Ладно.
- О-ох, - внезапно вздохнул Илья и схватился за меня. Его, необычайно светлые глаза, вдруг наполнила непроглядная тьма. Как у демонов, в сериале "Сверхъестественное". Аж жутко стало!
- Какого чёрта? - встревоженно спросил я, придержав его под локоть, - ты чего, тоже?..
- Нет, нет, - он потряс головой, - уже всё в порядке. Хрень какая-то непонятная. Как будто внутри меня появилась бездна и я в неё рухнул. А там - только холод и мрак. Жрать, наверное, хочу. Последний раз, позавчера разговлялся.
Вот дерьмо. У Илюхи, похоже, такой же приступ, как и у меня сегодняшним утром. Может и голод...Однако, раньше подобного никогда не было. Нужно поторопиться. Может быть проклятущее колёсико, пустившее нас сюда, было радиоактивным и все мы облучились. Ещё этого не хватало!
- Садимся, поехали, - скомандовал я, - похоже, теперь места хватит для всех.
И действительно, после того, как наш лежачий принял вертикальное положение, освободилось пространство и для нас с Ильёй. Как ни странно, но я разместился между Олей и Галей, а товарищ остался по другому борту.
Витя легко запрыгнул на водительское сидение и хлопнул верёвками, вынудив несчастное животное взбрыкнуть задней ногой. Со второго поворота ключа тачка завелась и медленно двинулась вперёд.
Тотчас острый локоть вонзился мне под левое ребро и шелестящий шёпот настойчиво проник в ухо, на той же стороне:
- А, не желает ли герой-любовник рассказать, куда он исчез, после того, как проснулся? Видимо, полюбоваться видом звёздного неба?
- Э-э, - весьма чётко и вразумительно пояснил я, - угу.
- Ну а звёздное небо лучше всего смотрится, когда под тобой нечто тёплое и упругое? - прожурчало в другое ухо и локоть, ещё острее первого, едва не сломал правое ребро, - звёзды становятся такими яркими, правда?
- Как? - я был, само красноречие.
Обе мои соседки одновременно захихикали.
Происходила настоящая чертовщина. Если обе в курсе моих ночных эскапад, то почему ведут себя именно так? Сбылась заветная мечта любого идиота мужского пола - группа девушек, готовая уступить парня одна другой? Но ведь так не бывает!
- Это ещё чё за фигня? - озадаченно пробормотал Илья и все повернулись к нему, - меня, наверное, кроет?
- Похоже, на виселицы, - заметила Ната и нервно хихикнула, - чего только не привидится!
Привиделось, правда, почти всем. Тёмные, цаплеобразные силуэты, далеко в поле, действительно весьма напоминали ряд постаментов с болтающимися висельниками. Витька недовольно упомянул галлюцинирующих придурков и отвернулся. Паша пожаловался на боль в глазах и головокружение, после чего облокотился на свою подругу.
- Чепуха! - уверенно отрезала Галька и больно ущипнула меня за ляжку, - это - столбы, с проводами. За городом таких полным-полно. ТЭС называются.
- ЛЭП, - машинально поправил я, - но сходство с виселицами просто потрясающее.
- Жуткое сходство! - Олю передёрнуло, и она прижалась ко мне, - видимо, подсознание балует. Сначала эти отвратительные типы, с утра, а потом начинаешь видеть всякую чертовщину.
- Посмотрим? - предложил Илюха и даже привстал, - тут не больше пары километров.
- Я, вообще-то жрать хочу, - заметил Витя, не поворачиваясь, - и Пашу в больницу надо как можно скорее, а тебе бы только хернёй маяться!
- Он прав, - я положил ладонь на плечо вздрогнувшего Ильи, - хватит, пока, искать приключений на жопу. Они нас и сами неплохо находят.
Возражений не последовало и около часа мы медленно плелись по ровной дороге, лицезрея весьма однообразные пейзажи заброшенных полей, поросших густой серо-зелёной травой, почти в рост человека. Тёмная фиговина на горизонте, наотрез отказывалась увеличиваться в размерах и это раздражало не меньше, чем отвратительное бурчание в животе нашего извозчика.
Всё это время девочки настойчиво требовали развлечений, в виде стихов и историй собственного сочинения. Причём Ольга настаивала на романтических легендах и балладах, а Галя убедительно требовала анекдоты и байки. Как ни странно, но обоих устроили рассказы о безуспешных ухаживаниях за Мариной.
Обхохотаться, блин!
К счастью, за истёкшие сутки, я научился относиться к своей несчастной любви с философским спокойствием и мог, без особой боли, в груди, вспоминать, как два часа напролёт мок под холодным дождём, пока Мариша убеждала по телефону в вызванном такси и преодолённой полдороге. В тот вечер она так и не пришла. Галчонок, со смехом, рассказала, как они пили чай и сеструхе было в лом выходить под негламурную жидкость. Понятно. Действительно - смешно.
- Речка, - возвестил великий кормчий, - и мостик.
- Винтажный, - заметила Наташа, - веет пасторалью.
- Это как? - тотчас осведомилась Галина.
- Будь проще, - посоветовал Наташке Витёк, - видишь: народ не готов к такому резкому культурному скачку, начни с: "Мама мыла раму".
- Поумничай мне! - прикрикнула Галя, - нашёлся, умник ещё!
- Укуси его, - посоветовал я, - говорят, помогает.
Мостик, над тихо журчащей речушкой, действительно выглядел выходцем из далёкого прошлого: целиком деревянный, он коричневой дугой соединял крутые берега, больше напоминая нечто игрушечное, чем нестоящую постройку. Глядя на тонкие опоры, поросшие пушистым тёмным мхом, я, честно говоря, начинал сомневаться в их возможности выдержать нашу повозку. Видимо лошадка полностью поддерживала моё мнение и не решилась проверить его правильность, остановившись перед грубо сколоченными брёвнами настила. Замерев, животное начало мотать уродливой головой.
- Давай-ка слезем, от греха подальше, - негромко сказал я и спрыгнул, подавая пример, - Витёк, ты бы тоже, рядышком прошёлся, а то, хрен его знает, какая тут глубина.
- Похоже - большая, - известила Галька, успевшая протанцевать к верхней точке деревянной радуги, - вода тёмная-претёмная. И булькает.
Поток, действительно, просто поражал своей чернотой, то ли от большой глубины, то ли от илистого дна. Смутная тень чего-то, напоминающего огромную корягу, медленно поворачивалась под опорами, но рассмотреть предмет подробнее было решительно невозможно.
- О, рыбачки! - пробормотал медленно ковыляющий Пашка и в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснил, - вон, смотри, чуть дальше - на берегу рогатины торчат: значит кто-то рыбку ловит.
- Но уже давно не приходил, - вздохнул Илья и в его голосе я ощутил тревогу, - да и вся местность какая-то заброшенная. Глухомань, самая настоящая. Ой, чую, будет этот Лисичанск такой дырой - мама не горюй!
Лошадка, хоть и выглядела настоящим чучелом, оказалась поумнее иного человека: стоило всем покинуть телегу, и животина тотчас начала перебирать кривыми ногами, преодолевая мостик. Витя шёл рядом и медленно поглаживал скотинку по спутанной гриве. Изредка парень посматривал назад и его брови приобретали тенденцию выстраиваться домиком. Странно.
- Какой-то лесок начинается, - заметила Ната и похлопала Пашу по плечу, - как ты, доходяга?
- На букву Х, но не хорошо, - с кислой ухмылкой откликнулся тот, - всё то же дерьмовое ощущение пустоты внутри. Словно меня высосали огромные комары.
- А потом инопланетяне захавали моск, - заметила Галя, - будете знать, как запихиваться всякой дрянью. Вот, посмотри на меня: сутки не кушаю, бодра и свежа, как персик!
- Угу, а кто жаловался на приступ опустошения? - хмыкнула Оля и отпустила болтунье лёгкий щелбан, - или как ты это назвала: единение с пустотой.
- Загадочно, - согласилась Наташа и нахмурилась.
Мы, с Ильёй, переглянулись: похоже непонятная фиговина произошла с каждым, из нас. Может, всё-таки, дело не в еде? Какой-нибудь вирус? Нужно быстрее попасть в людные места.
Лесок, действительно, начинался почти сразу же за речушкой. Чахлые невысокие деревца постепенно сменялись рослыми великанами с мощной морщинистой корой, напоминающей броню тяжёлых рыцарей. Откровенно говоря, я даже затруднялся в идентификации встреченных растений. Впрочем, из меня такой биолог...
- А чего это мы раньше не наблюдали всего этого безобразия? - осведомилась Галька, запрыгивая на повозку, - нехилый, такой, лесочек! Прям красной шапочкой себя ощущаю.
- Потому как он в ложбине находится, - не поворачиваясь, пояснил Витя, занявший водительское место, - тут имеется небольшой спуск, его издалека не видно. А...
- Ух ты, какая штука! - перебила его девушка, - красиво.
Мы уставились на покосившийся указатель, с большими квадратными буквами, слагающимися в название: "Лисичанск" и рисунком лисы опирающейся передними лапами на букву Л. Чернобурка, обнажившая клыки в злобном оскале, была нарисована действительно великолепно. Особенно впечатляла человеческая голова, которую животное держало зубами за волосы. Наверное, сюда занесло каких-то местных художников-хулиганов.
- Злобная такая лисичка, - Оля передёрнула плечами, - прям в дрожь бросает!
- Готично, - ни к селу, ни к городу, добавил Витя, - это ж надо: посреди леса всякой херью страдать.
Все уже заняли свои места, кроме меня. Вдруг, раздвинув ветки ближайших кустов, к дороге бесшумно вышел невероятно высокий и такой же, необычайно худой, человек, в зелёном костюме и высоких, до колена, сапогах. На поясе висел широкий нож в кожаных ножнах, а над плечом торчал деревянный приклад. Длинные седые волосы, собранные в неряшливый хвост, болтались за спиной, а костистое лицо покрывала сизая щетина.
Незнакомец, с интересом, но без враждебности, оглядел нашу компанию, а потом тихо осведомился, ткнув пальцем в повозку:
- Вдовы Селезень?
- Как бы это объяснить, - начал я и застопорился.
Пока в голове вертелись варианты объяснения, человек махнул рукой: езжай, мол. Ощущая облегчение, я запрыгнул на телегу и вдруг услышал за спиной странные звуки - незнакомец тихо смеялся, прикрывая тонкие губы огромной ладонью. Продолжая посмеиваться, он повернулся и растворился среди ветвей.
Все переглянулись. На лицах большинства было написано откровенное недоумение. В этот момент, из кустов донёсся удаляющийся взрыв сдавленного хохота: очевидно зелёный человек знал какую-то смешную шутку, понятную лишь ему.
- Это чего было-то? - спросила Галя и хихикнула, - местные наркоманы?
- Не знаю, - угрюмо бросил Витёк, - и не собираюсь выяснять. Поехали быстрее, пока он не вернулся и не привёл своих дружков. Полиглоты, херовы!
Последние замечания нашего товарища вызывали у меня неосознанную тревогу: казалось они не имели никакого отношения к происходящему. Может у парня начала слегка протекать крыша? В принципе, немудрено, после такого то утра! Однако, в одном он был прав - задерживаться здесь не стоило.
К счастью, это оказалось нашей единственной встречей и весь последующий путь по лесу мы лицезрели только кусты, деревья и кое-какую местную фауну. Любопытные белки, став на задние лапки, наблюдали за нами с высоких веток; некто серый и колючий сопел длинным носом из густой травы и пару раз небольшие олени перебегали через дорогу, встряхивая тонкими рожками.
Девчонки пребывали в экстазе. Все утренние опасности и неприятности отступили на второй план, оставив лишь восхищение непуганой природой. Действительно непуганой...Абстрагируясь от всех местных красот, я начинал тревожиться о расстоянии до означенного Лисичанска и его величине. Не может же крупный город находиться в непосредственной близости от подобного звериного рая.
- Может где-то в Припяти? - вполголоса предположил Илья, выслушав мои сомнения, - город рядом, просто никто далеко не ходит? Как бы ещё радиации не нахвататься.
- Ладно, всё равно этот долбаный Лисичанск должен быть совсем рядом.
Так оно и было.
Но радости этот факт никому не доставил.
Разве может кого-то обрадовать удар дубиной по голове?
Лесная дорога резко устремилась вверх, взбираясь на высокий холм, а наш одр начал путаться в ногах и натужно хрипеть, выразительно косясь на пассажиров тоскливой сливой глаза. Намёк оказался понятен даже самым тупым, и мы тотчас ссыпались на землю.
Паша, наконец-то, полностью оправился от своей хвори и даже отыскал силы рассказать весьма пошлый анекдот про помещицу-балерину. Один он, из нашей компании, мог рассказать даже совершенно несмешной анекдот так, что можно было задохнуться от хохота. Пока все изводились от смеха, а пунцовая Наташа, пеняла своему личному поручику Ржевскому, телега с Витьком достигла вершины холма и остановилась.
Я хорошо различил неопределённое восклицание, которое издал Витя - нечто среднее между ругательством и воплем отчаяния. Все тотчас уставились на парня и смех, мало-помалу, прекратился.
- Что там? - окрикнул я нашего кучера, но он молчал, уставившись куда-то вдаль, - Витя, какого чёрта?!
- У меня сердце не на месте. - шепнула на ухо Оля и крепко сжала мои пальцы, - не уходи далеко. Мне страшно!
- Пошли, - тихо сказал я и поцеловал девушку в щёку, - ничего не бойся.
Сбившись в компактную группу, словно это могло каким-то образом защитить от неведомой опасности, мы добрались до повозки. Да, теперь стало понятно, почему Витька так закоротило.
На вершине холма, лес резко обрывался, словно кто-то провёл черту, отделяющую пустынное пространство от зарослей. Спустившись вниз, наша дорога вливалась в другую, намного шире и устремлялась прямиком к воротам города. Да, да, именно к воротам. К огромным воротам в высокой стене, опоясывающей большой город, весьма напоминающий типаж, излюбленный кинематографистами, снимающими средневековые боевики. Множество церквей, двух-трёхэтажные особняки ближе к центру, масса крошечных убогих халуп и огромный замок-дворец посредине селения. С нашего наблюдательного пункта все подробности были как на ладони.
Тракт, упирающийся в ворота, кишел пешими людьми и немногочисленными повозками. Большая часть направлялась в сторону города. Люди стояли, шагали, сидели у обочины и лежали там же. Недалеко от ворот мрачными зарослями чернели виселицы и это были именно орудия казни, а не какие-то ЛЭП. По крайней мере, вороны, облепившие мертвецов, в этом не сомневались. Ещё одна юдоль смерти располагалась чуть ближе к нам: огромное кладбище, переполненное весьма свежими захоронениями. Простые могилки, без тех архитектурных излишеств, которые мы наблюдали вчера. Судя по отсутствию табличек с именами и величине, погребения относились к братским.
- Что это? - прохрипел Илья и его заметно шатнуло, - где это мы, чёрт побери, находимся?
- Эт - Лисичанск, столиза, сталбыть, - донёсся до нас чей-то скрипучий дискант, - а вот вы кто такие?
Оля до боли вцепилась в мою руку, но я не торопился вытаскивать ладонь, да и вообще, воспринимал боль словно часть сновидения, к которому относился город у подножия холма. Шок, поразивший всех, добрался и до меня, напустив густой туман в звенящий череп. Медленно, словно под водой, я повернулся и уставился на обладателя скрипучего голоса.
На противоположном берегу огромной коричневой лужи, сидел невообразимо грязный старикан, потряхивающий седой клочковатой бородой. Лысина старика блестела под ярким солнцем, а тщедушное тело скрывалось под задубевшей зловонной шкурой, одетой на манер пончо. Дедуган цепко сжимал в чёрной высохшей ладони верёвку, второй конец которой обвивал шею козла, такого же старого грязного и вонючего, как его хозяин.
- Дивные какие, - бормотал этот колоритный персонаж, - чёрти во шо одеты...
Я очень медленно разжал пальцы Ольги и так же медленно направился к незнакомцу. Краем глаза я увидел, как Витёк спрыгнул с телеги и пошёл следом. Больше никто за мной не увязался.
- Это - Лисичанск? - недоверчиво осведомился я, указав пальцем на средневековый мираж.
- А то! - самодовольно гмыкнул старик и дёрнул за верёвку, вынудив козла недоумённо взмекнуть, - Лисичанск, он и есть. Мой пра-пра-прадед, служил, сталбыть, Медведку четвёртому, опосля того, как его величность выкупил его у Орляна пятого и строил левое крыло королевского замка. Ну то, где при Медведке пятом ишшо пожар приключился.
Уже понимая, в какой глубокой заднице все мы оказались и ощущая, как сердце камнем ухнуло в бездонную пропасть, я всё-таки решился задать ещё один, уточняющий, вопрос. На чудо я надеялся или на какой-то невероятный, чудовищный розыгрыш - не знаю.
- Как называется это государство? - на физиономии старика отразилось явное непонимание, - страна какая? Лисичанск ваш, столица чего?
- А, тю на тебе! - дедуган хихикнул и махнул грязной ладошкой, - госарсво какое измыслил. Во Власи мы живём. Ранеш-то, при Медведке шестом эт ещё часть Кории была, а потом, опосля второй Напасти, Орляну до нас недосуг было, вот Медведка и отделился. Влась определил со столицей в Лисичанске.
Масса полезной информации. И полное отсутствие всякой надежды на возвращение. Я с ненавистью уставился на левую руку, проклиная чёртово колечко, занёсшее нас в эту дыру.
- О чём он говорит?! - внезапно заорал Витёк и дёрнул меня за лацканы рубашки, поворачивая к себе, - о чём вы с ним вообще говорите, мать вашу! И на каком, чёрт вас всех дери, языке? Что за херня творится?
Как только Витя начал орать, старикан испуганно подскочил и ухватив верёвку обеими руками, потащил козла вниз. Не прошло и минуты, а неразлучная парочка уже неслась у подножия холма.
Проводив беглецов взглядом, я тяжело вздохнул и крепко взяв товарища за руки, отбросил их в стороны. Однако, он и не думал уступать, яростно сверкая налитыми кровью глазами.
- Ты белены обожрался или обкурился? - сдерживая прорывающуюся ярость, спросил я, - и так, в дерьме по уши, а тут ещё и ты со своими истериками.
- Истерики? - он нервно хмыкнул, - мы хер пойми где, в какой-то чёртовой жопе, параллельном мире. Неизвестно, выберемся отсюда или нет. Ладно бы только это, так ещё с вами всеми какая-то хрень происходит.
С нами? Это он ещё о чём?
- Насчёт места - согласен, - я потёр пальцем медальон, ощущая, как спокойствие, мало-помалу, возвращается ко мне, - но мы постараемся разобраться. А может ещё заработает этот долбанутый браслет. А с нами-то чего? Я, сейчас тебя корова, толком не пойму.
Витька нервно рассмеялся и отступил на пару шагов, потирая лоб. Я оглянулся: парни и девушки продолжали рассматривать Лисичанск, но Илья отвлёкся и вопросительно кивнул головой - не нуждаюсь ли в помощи. Я только безнадёжно отмахнулся; стой, мол.
- На каком языке ты разговаривал с этим пердуном? - губы Вити плясали в нервной ухмылке, - и с этими ублюдками, которые нас грохнуть хотели?
- На нашем, на русском, - я пожал плечами, - странные ты вопросы задаёшь. Я...