Расчет времени будет иметь решающее значение. Если они окажутся слишком близко к кораблю, когда флот откроет огонь, то испарятся вместе с целью. Иллюминатор в торпеде представлял собой всего лишь прорезь, через которую трудно было оценить дистанцию между ними и "Проклятой вечностью"…
Достаточно далеко. Эвандер, только сейчас осознав, что задержал дыхание, выдохнул и произнес одно слово:
- Огонь!
Оба ударных крейсера, как и их эскорт из эсминцев и фрегатов, одновременно открыли огонь, и безжалостные залпы пронзили космос, поразив демонический корабль с непогрешимой точностью. Через иллюминатор торпеды хлынул яркий свет, вынудив Эвандера отвернуться. Вокс трещал и шипел из-за залпов различного вида оружия, пока, наконец, не наступила тишина.
И в этой тишине ничего не было. "Проклятой вечности" больше не существовало. Но для Эвандера, не сводившего взгляда с коленопреклоненного Якодоса, простого уничтожения было недостаточно. Он поделился своей тревогой с капелланом, который посмотрел на него и, сняв череполикий шлем, провел рукой по стриженой голове.
- Возможно, ты прав, брат мой, - признал он. - Но слава Императору, здесь корабля больше нет.
Встреча со свитой Ремигия после исчезновения "Проклятой вечности" затянулась. Никто не мог достоверно утверждать, что цель уничтожена, впрочем, как и доказать обратное. Тщательное изучение показаний авгуров дало противоречивые данные. Были все признаки разрушения плазменного ядра, но для доказательства этого отсутствовали обломки.
Якодос взял на себя бремя оповестить о действиях Ремигия его людей и был встречен с холодным гневом. Они отказывались поверить новостям, которых в глубине души ожидали, но совсем не были готовы услышать.
Потрясение обернулось неверием, а оно, в свою очередь, переросло в ярость. Якодос терпеливо выдержал слезы и жалобы, а затем поток обвинений, пока не иссякли слова. Он не солгал свите инквизитора и предоставил ей полный и правдивый отчет о том, что произошло на демоническом корабле.
Прежде чем встреча наконец закончилась, один из ее участников задал единственный вопрос:
- Что с долгом Звездных Драконов Ордо Маллеус?
Танек, который во время доклада Якодоса сидел молча, резко поднялся. Он наклонился над столом, который отделял его от чиновника. Только стол и исключительное самообладание капитана уберегло человека от того, чтобы быть задушенным на месте.
- Мои люди сделали все, о чем их просил инквизитор Ремигий. В результате этой операции моя рота уменьшилась на десять человек. Советую сделать выводы из своих ошибок. В будущем хорошенько подумайте, стоит ли задавать подобный вопрос капитану Адептус Астартес.
Танек холодно оглядел собравшихся и повернулся к ним спиной. Когда он снова заговорил, его голос был тихим и сдержанным. Якодос слишком хорошо знал своего капитана, чтобы не распознать этот тон.
- Звездные Драконы сполна заплатили свой долг Ордо Маллеус. У вас есть ровно два часа, чтобы покинуть "Ладон" и убраться подальше от моих кораблей. Как один из командующих Флота Сдерживания, я считаю, что ваша глупость дала нам достаточно поводов считать вас угрозой.
- А если мы не уйдем? - отважился поинтересоваться самый старший советник Ремигия.
Его вопрос оказался в высшей степени неуместным. Это выяснилось, стоило Танеку повернуться. Доброжелательное и приветливое выражение лица, знакомое свите Ремигия прежде, сменилось маской тирана.
- Тогда вы не подчинитесь прямому приказу Флота Сдерживания Каппа. И я искренне посоветовал бы вам не испытывать меня, чтобы не увидеть, куда приведет эта дорога.
Это была угроза, простая и недвусмысленная. Если бы инквизитор был все еще жив, они воспротивились бы совету, но, к счастью для деморализованных приверженцев Ремигия, он был мертв. Оценив едва прикрытую угрозу, они ушли с такой поспешностью, словно за ними гнались все демоны варпа.
- Будут вопросы, капитан, возможно осуждение. - Якодос наконец сел за стол. - Ордо Маллеус не оставит это так просто. Уверен, ты понимаешь это.
Танек кивнул:
- Пусть задают вопросы. Я со всей искренностью отвечу на них. Нас призвали сюда помочь инквизитору, и мы сделали это. Предлагаю остаться в районе еще на некоторое время. Продолжим оказывать поддержку нашим братьям Кровавым Мечам и отслеживать любые признаки возвращения этого корабля.
- Ты не веришь, что он уничтожен?
- Я просто не знаю, капеллан, - вздохнул Танек. - Наш орден сегодня понес большие потери, и я должен держаться за надежду, что "Проклятая вечность" была уничтожена. В противном случае, в чем заключался смысл нашей жертвы? Я не могу позволить себе задумываться над этим. Это не лучшее завершение этой истории.
Капеллан положил свой крозиус на стол.
- Брат-сержант Эвандер на время может стать проблемой, - сказал он тихо. - Его разум оказался слабее, чем я надеялся. Он легко поддался нашептываниям демона. Некоторое время мы должны пристально наблюдать за ним.
- Как обстоят дела с Кровавыми Мечами?
Ардашир и его люди вернулись на свой корабль для доклада и поступили на попечение собственного апотекария.
- Образцово, - ответил без промедления Якодос. - Те, кто распускает слухи о них, кто презирает их за раскаяние, в будущем должны следить за своими словами. Они отлично справляются на пути искупления.
- А ты, капеллан? - Танек взглянул на Якодоса.
Он прошел много кампаний с напутствиями капеллана, вдохновляющими его. Но давно усвоил, что оценка духовности самого духовного из них не причинит вреда.
- Я… - Якодос подыскивал слова, чтобы описать свои чувства. - Я осторожен. Считаю ли, что "Проклятая вечность" уничтожена? Я тоже не знаю. Если откровенно, я не верю, что мы или наши братья видели этот демонический корабль в последний раз. Инквизитор считал, что знает его имя и природу, но он ошибался. Эти ошибки стоили ему жизни, а нам - даже больше. Но если мы изгнали корабль, пусть и временно, мы должны расценивать это как успех, доставшийся нам дорогой ценой.
В его словах была убежденность, даже если она отсутствовала в его взгляде.
- Согласен, - сказал Танек. - Ради блага Империума. Не наше дело спрашивать почему, капеллан. Наше дело - просто служить. Мы должны восстановиться после этого удара и двигаться вперед к новой цели. В этом наша суть.
Он затерялся.
Не в пространстве, но во времени. Какая-то грязная магия варпа увела его в совершенно другую причинность, лишив всякой надежды вернуться в реальное пространство.
Оглядываясь в инжинариуме "Проклятой вечности", Коридон наконец понял смысл имени корабля. Со временем он узнал все, что следовало знать о нем. В конце концов, сержант прожил на нем века, а может, даже тысячелетия. Его доспех был старым и заржавевшим, и он был свидетелем истории корабля много раз. Он был здесь прежде. Он будет здесь снова. В этом он был убежден.
Без крови Звездных Драконов и Кровавых Мечей, необходимой для поддержания физического присутствия демона на борту корабля, тот вернулся в варп, заключенный в своей тюрьме до следующего пробуждения. Коридон был один на борту проклятого корабля, не считая вечно скитающихся призраков тех, кто когда-то называл это место домом. Казалось, они не знали о его присутствии.
Он затерялся, и он был один. Но у него была надежда. Так же как демон, Коридон пришел к пониманию, что всякий раз, несмотря на то, что события повторяются, кое-что меняется. И однажды произойдет такое изменение, которое позволит ему выйти из теней и снова встать рядом со своими братьями.
"Когда этот день придет, я отомщу". Даже не зная, будут ли его молитвы услышаны далеким Богом-Императором, Коридон дал себе в этом клятву.
Он ждал. Он предстал перед вечностью. Это было все, что он мог сделать.
+++
Зашифрованное сообщение, уровень секретности - пурпурный, код Тета Гамма Четыре Три Девять. По приказу Ордо Маллеус адресовано капитану Шестой роты Звездных Драконов Танеку, в настоящее время командующему Флотом Сдерживания Каппа. Приветствую и требую безотлагательного соблюдения вами соглашения. Сообщено об обнаружении корабля, соответствующего архивному описанию "Проклятой вечности".
Данной мне властью и в соответствии с моим положением в священных ордосах, вам приказано привести флот в место, координаты которого я передам после этого сообщения. Обнаружение этого корабля служит основанием для немедленного расследования, а ваш флот находится к месту обнаружения ближе всех прочих имеющихся в наличии. Я лично переговорю с вами по вашему прибытию.
Конец сообщения.
+++
Дариус Хинкс
САНКТУС
"Меня предали, - думает сержант Хальсер. - Предали".
- Комус упал! - ревет по воксу брат Вольтер. - Возможно, мертв… Я не уверен. Они захватили лазарет. Я отступаю. Какие приказы? Сержант? - Сообщение прерывается, слова наполовину глушит звук канонады. - Ты там? Сержант Хальсер?
Хальсер прижимает оружие к голове пророка и не отвечает. Из теней на него кричат пилигримы, но взгляд космодесантника прикован к паре абсурдных, бездонных глаз.
Пророк смотрит на него.
Хальсер кладет палец на спусковой крючок.
- Я могу спасти нас обоих, - говорит пророк. Его голова наклоняется внутри шарообразного шлема, надетого на бледную, тонкую шею и заполненного густой жидкостью. Раствор искажает голос, но пророк пытается преобразовать гласные звуки во что-то человеческое, тщательно выговаривая каждое слово, словно обращаясь к ребенку. Он тычет длинным, перепончатым пальцем в человека в дверном проеме.
- Они лгали тебе. И убили нас обоих. Ведь они точно знали, что случится. Всегда знали.
Хальсер следует за его взглядом и, к своему ужасу, обнаруживает, что Гидеон Пилкрафт смеется. Под черным капюшоном не виден рот, только вибрирующая масса кабелей, но веселье очевидно. Решимость Хальсера испаряется. Движение руки приостанавливается. Если Пилкрафт знал о происходящем, значит, вся операция была ложью. Хальсер пытается собраться с мыслями. Он пытается молиться, но стоны брата Вольтера впились в него, слившись с воплями пилигримов. Канонада становится все громче, и вот уже кажется, будто вся долина гудит. Звук невыносим и слишком громок для обычных тяжелых орудий. Вокруг гремят взрывы, и Хальсеру приходится смириться с правдой.
Орбитальная бомбардировка уже началась.
Без защиты Комуса его разум быстро сдается. Искажение времени достигло своего пика, и голоса пилигримов скребут по сознанию, как клинки по металлу. Сержант не может уверенно отличить "сейчас" от "тогда". Он ведет отделение через катакомбы, вырезает пилигримов у городских ворот и подходит к внутреннему храму, но в то же время знает, что это уже случилось. Хальсер пристальнее вглядывается в уродливые глаза пророка, пытаясь взять себя в руки.
- Комус упал! - ревет по воксу брат Вольтер. - Возможно, мертв… Я не уверен. Они захватили лазарет. Я отступаю. Какие приказы? Сержант?
Хальсер ругается и оглядывается на дверь. Время разрушается. Он слышал эти слова и раньше, но сколько раз?
- Я не позволю тебе жить, - произносит он, повернувшись к пророку. Металлический отзвук усиленного голоса гремит в зале. - Ты - мерзость.
Пророк склоняет набок раздутую голову и ухмыляется.
- У тебя есть корабль, а у меня - предвидение. Облака - не преграда для меня. - Он указывает на Пилкрафта. - Он причинил зло нам обоим. Почему мы должны смириться со своей судьбой? Мы - немногие избранные. Впереди нас ждут великие свершения.
Хальсер качает головой, но в его глазах пылает сомнение. Пристрелить пророка означает умереть. Хуже того, это означает провал. Но какова альтернатива? Как можно сохранить жизнь такому человеку после всего, что он видел?
Пророк касается удлиненными пальцами силового доспеха Хальсера. Он обводит ими контур филигранного черепа и прищуривается.
- Зачем ты прибыл в Мадрепор, Реликтор?
Комната наклоняется и пол смещается. Вражеский огонь все ближе. Со сводчатого потолка падают куски векового мрамора. Десятиметровые орлы трескаются и раскалываются, покрывая пол огромными сломанными крыльями.
- Узрите непреложную волю Императора! - вопит Пилкрафт со стороны дверей, перекрикивая какофонию. - Ты надменный глупец, сержант Хальсер. Это все твоя вина. Это - цена, которую ты платишь за свое низкое, раболепствующее заблуждение и неоднократное использование ксено…
Хальсер затыкает его выстрелом в голову. Звук разносится по комнате, и Пилкрафт падает в фонтане крови. Кабели в его капюшоне еще несколько секунд дергаются, после чего он затихает.
Хальсер поворачивается и снова прижимает болт-пистолет к шлему пророка.
- Ты - мутант.
- А кто ты, Реликтор? - Стеклянный шлем пророка забрызган кровью Пилкрафта, но тон остается дерзким. Он указывает в сторону сети коридоров, которые ведут из его тронного зала.
- Здесь есть оружие. Оружие, которым мы можем воспользоваться. - Интонация становится мягче. - Они лгали тебе, Реликтор. Всем вам. Твоя верность неуместна, разве ты не видишь?
Хальсер морщится, когда агонизирующий хор становится громче: отчаянные запросы брата Вольтера о приказах, напевы пилигримов, гул земли, грохот орудий. Но хуже шума сомнение. Как мог Мортмейн обмануть его? Пока Хальсер изводит себя этим вопросом, сомнение превращается в ярость. Даже его самый старый друг не верит в него, не верит в его орден. Он и его люди были отправлены на смерть. Возможно, стоит рискнуть и прислушаться к пророку?
- Я докажу, что ты ошибаешься, Мортмейн, - не скрывает злости Реликтор. - Я заставлю тебя заплатить.
В то время как его разбирает гнев, дежавю становится невыносимым. Слова пророка кружат по комнате, становясь громче с каждым повтором. Неуверенность Хальсера растет, и в его голове вспыхивает свет, сливаясь с кристаллами в стенах и глифами, вращающимися перед его визором. В тот момент, когда сержант покидает орбиту и летит вниз, в бурю, он видит корону солнечного света вокруг Илисса, мерцающую подобно золотой нити.
Глава 1
- Илисс Четыре. Мир-святилище, - произнес Пилкрафт благоговейным тоном верующего. - До захвата врагом это было одно из самых святых мест в Галактике. Перед темными днями Ереси сам Император ступал по его освященной земле.
Когда они спускаются с небес, контур планеты исчезает, скрытый бурлящей массой грозовых фронтов и торнадо. Штурмовой корабль начинает трястись, но сержант Хальсер отвлечен необычностью бури: слои золотистых испарений поднимаются из бездонных провалов в пелене, покрывающей всю планету. Она выглядит как призрак.
- А облака? - спросил он.
Пилкрафт понизил свой голос:
- Знак дьявольских грехов, которые приговорили Илисс, символ его абсолютного разложения. Это колдовство, о котором говорил инквизитор Мортмейн. Буря неестественна, сержант Хальсер. Это самое нечестивое проявление Хаоса. Облака появились после прибытия Черного Легиона, триста лет назад, и источают ересь. Они разумны. Злобны. Метаморфическое подобие природы. Дешевые чары, созданные, чтобы скрыть лик врага. И их протяженность растет.
Хальсер выглядит взбешенным гигантом с бычьей шеей. Его плоское лицо покраснело и трясется, а губы изогнулись в презрительной усмешке. Взгляд, который он обращает на брата-библиария Комуса, заставил бы задрожать обычного человека.
Неустрашимый Комус хмурится в ответ, его глаза наполняет та же злая ярость.
- Что ты чувствуешь? - прорычал Хальсер.
Комус пожимает широкими плечами и смотрит на какую-то вещь в ладони правой руки.
- Колдовство, да, либеллус убежден в этом, но в облаках?.. - Он еще больше хмурится, повернувшись к Пилкрафту. - Я уверен, что слуга инквизитора Мортмейна прав.
Штурмовой корабль снова кренится, когда его корпус окружает золотая буря. Сервиторы носятся вперед и назад, пытаясь утихомирить сигналы тревоги и мигающие огни.
Хальсер бьет по пульту связи, представляя, что это чье-то лицо.
- "Громовой ястреб"-пять, это "Громовой ястреб"-четыре. Брат Сильвий, доложи о своем местонахождении.
Раздался взрыв помех, за которым последовал отрывистый, нечеловеческий голос:
- …Пять… Навигационные проблемы… Неустановленная высота… Сильная болтанка…
Снова новый взрыв помех, потом:
- Сержант, я не уверен, что мы можем сохранить нашу…
Связь прервалась, тонко взвизгнув напоследок. Хальсер отключает устройство и несколько секунд смотрит на него. Затем поворачивается к Пилкрафту. Турбулентность швырнула того в кресло. Капюшон упал с его головы, и стали видны перевитые маслянистые кабели на месте лица. Каждый закрученный кабель заканчивался блестящей линзой с медным ободом, и когда аколит инквизитора поворачивается к Хальсеру, они фокусируются на нем с серией стрекочущих щелчков.
- Инквизитор Мортмейн предупредил, что высадка будет сложной, - говорит Пилкрафт, - но поскольку ваши люди в точности следуют его совету, они скоро будут на поверхности. Планета пронизана туннелями. Их вырыли тысячи лет назад монахи, до того как предались порочной власти Губительных Сил. Порча в воздухе, несомненно, не беспокоит еретиков, но для нас она может означать смерть или даже хуже того - трансмутацию. Мы должны провести как можно меньше времени на открытом воздухе.
- Мортмейн упоминал о священниках. Он сказал, что они были связаны с первым вторжением.
Пилкрафт кивает.
- Они были сбиты с толку Губительными Силами, а затем вырезаны Черным Легионом. - Голос его немного дрожит. - И к вечному стыду Экклезиархии, все это они навлекли на себя сами. За Илисс была ответственна группа настоятелей. Кто еще мог присматривать за планетой, по которой когда-то ступал Император? Но их обман покрыл позором священное братство. Жрецы, оставленные во главе печально известного скриптория Зевксиса, были зачарованы некоторыми артефактами, некими магическими заклинаниями, хранимыми со времен Великого крестового похода.
Пилкрафт надевает капюшон и втягивает оптические кабели. Он похож на улитку, прячущуюся в свою раковину.
- Старая как Империум история. Начиналась, как невинное исследование, а закончилась омерзительным идолопоклонством. Обреченные священники собрали самых ужасных и мерзких преступников в своих храмах. Они передали их души Черному Легиону в качестве дара. Видимо, найденное в скриптории оказалось непосильной ношей для простой веры монахов. Они стали творцами своей несчастной судьбы.
Комус сжимает кулаки и бормочет под нос:
- И вот мы здесь, следуем по их стопам.
Хальсер старается не повышать голоса, и судороги на его лице становятся заметнее:
- Нас прислал Мортмейн. С чего бы ему так поступать, если он считал, что мы не подходим для этого задания?
Пилкрафт поднимает тонкую трость из слоновой кости и указывает ею в сторону далекого флота: