- Милая Сервиза, суеверия - это отражения подсознательных страхов, - вещал Тлибзюзюк противным, дребезжащим голосом. - Дело в том, что наш мир - очень хрупкий мир. Он построен на круговороте гемоглобина в природе. И организмы вампиров, впрочем, как и организмы всех остальных обитателей нашего мира, гемоглобин не синтезируют, получая его из окружающей среды. Гемоглобин синтезируют сложные колонии микроорганизмов, заселяющие наши водоемы. Стоит нарушиться одному такому взаимодействию, как состав крови меняется, зачастую становясь вредным, а иногда и смертельно опасным для обитателей планеты. Реки и озера, а то и целые моря заболевают анемией или белокровием, а бывает, что и превращаются в яд. Это случается, когда в водоемы попадают промышленные отходы. Вода - бич нашего мира. Вода, как вы, Сервиза, наверняка знаете, является ужаснейшим растворителем организмов, особенно если она активизирована серебряным крестом. Да что об этом говорить? Вам известно, что все токсикологические отделения забиты несчастными, подсевшими на этот страшный химикат, который, как вы тоже наверняка знаете, даже в самых малых дозах является сильнейшим наркотическим средством, вызывающим привыкание уже после первого приема. Вода - страшный наркотик, с которым не сравнится даже другой бич нашего мира - чеснок.
- Ну что вы, Тлибзюзюк, это для всех не новость. О наркотиках известно каждому школьнику, - попытался заткнуть инфекционный фонтан красноречия Тлибзюзюка Кирпачек.
Его поддержал хирург Гундарго:
- Общественность бьет тревогу во все колокола, и только правительство находится в блаженном неведении. Бездействие скоро может стать преступным. Это касается и экологии. Я скорее в человека поверю, чем в то, что король оторвет задницу от трона и примет хоть какие-то меры. Кровь - основа нашего мира, и пусть это суеверия, называйте, как хотите, коллега, но нельзя отнимать у народа веру. Веру в то, что хотя бы после смерти можно попасть в место, где текут реки чистейшей крови, где нет ни грамма воды. Даже если для этого надо поверить в рай - место обитания страшных человеков, которые кипятят грешников в огромных котлах, наполненных этим ядом, пропущенным через серебряный крест.
- Уж не состоите ли вы в секте человекопоклонников, коллега? - инфекционист подозрительно прищурился.
- А кто это такие? - поинтересовалась одна из медсестер.
Тлибзюзюк высокомерно глянул на некрасивую упыриху, но, зная, что его слушает красавица Сервиза, все-таки снизошел до объяснения.
- Это неформальные, я бы даже сказал, преступные группировки, которые верят в то, что организмы человеков синтезируют кровь. Они утверждают, что есть целый мир, населенный такими человеками. Также они верят, уж это-то ты наверняка слышала, любезная, что туда легко попасть при помощи простейшего заклинания. Стоит только произнести фразу: "И здесь, и там…" три раза, как откроется проход в мир человеков. А там - бери любого тепленьким и кушай. Так что, согласно их лжеучению, и это наверняка известно всем присутствующим, попасть к человекам может любой желающий. Своим пророком они называют графа Дракулу, пропавшего из Трансильвании несколько тысячелетий назад. Будто он не пропал, а переселился в мир человеков и прожил там долгую и счастливую жизнь. И более того, что он до сих пор жив и здравствует там, у человеков, хотя в Королевстве Объединенных Шабашей он официально признан несуществующим, а следовательно, легендарным, и официальной церковью возведен в ранг святых. Одним из столпов человекопоклоннического лжеучения является суеверие, нелепое как с точки зрения науки, так и с точки зрения здравого смысла: тот, кто своими клыками надкусил человеческую плоть, приобретает иммунитет и становится неуязвимым для осиновой болезни.
- Но как же человеки синтезируют кровь в своем организме? - не унималась все та же глуповатая упыриха.
- А вот так, - врач презрительно ухмыльнулся, - в основе этого синтеза, опять-таки согласно лжеучению человекопоклонников, лежит, каким бы это невероятным ни казалось, все та же вода. У человеков якобы есть специальные органы, которые синтезируют кровь. Синтез крови является основой их метаболизма. Звучит смешно, но кроветворными органами в организмах монстров является селезенка и костный мозг.
Инфекционист торжествующе повернулся к Сервизе, чтобы посмотреть, какое впечатление он произвел своей эрудицией на красотку, но оказалось, что девушка уже ушла. Ушел и доктор Кирпачек. Зато демоница слушала Тлибзюзюка с неподдельным интересом. Она была старше молодых врачей раз в двести пятьдесят и, в отличие от них, еще помнила вкус чистой крови.
Демографический взрыв, случившийся в прошлом тысячелетии, привел к экологическим проблемам, следствием которых явились нехватка и ухудшение качества пищи. Все больше и больше синтетических веществ добавлялось в продукты, что, естественно, не могло не сказаться на иммунитете населения. Страшные эпидемии, подобные нынешней вспышке осиновой болезни, изрядно опустошили еще в недавнем прошлом перенаселенный мир, но восстановить природное равновесие было уже невозможно. Кровь - душа мира по существу, стала в нем очень редким явлением и стоила чрезвычайно дорого. А это означало только одно: голод, поскольку синтетические заменители не давали чего-то неуловимого, необходимого. Синтезированной кровью можно объесться, временно утолить голод, но чувство сытости быстро пропадало, оставляя вместо себя ощущение обмана. Гамбургеры из синтетических сукровичных хлебцев пользовались популярностью, их можно было съесть много, но так и не наесться.
Вампиры питались чистой кровью.
Тролли, гоблины и каменные великаны, в чьих организмах было много кремния, использовали кровь для растворения пищевых минералов.
Демоны питались кровью, обогащенной добавками, богатыми тромбоцитами.
Эльфы соблюдали вегетарианскую диету, получая гемоглобин из растений, чем, собственно, и объяснялась их некоторая заторможенность.
Обитатели водоемов - русалы - набирали ил и грязь со дна в рот и пропускали сквозь зубные фильтры, удерживая эритроциты.
Ведьминские народности в своей основе вымирали. Небольшие этнические группы сохранились в труднодоступных местах вроде болот, девственных лесов и горных лугов, где вопреки всем катаклизмам, сохранились естественные поросли богатых лейкоцитами грибов бешенки - основной пищи ведьм. Питаться синтезированными грибами могли только мулаты или метисы, такие, как, например, санитарка Яграфья.
"Мир высших организмов, способных самостоятельно синтезировать кровь, вовсе сказка", - подумала Дреплюза. Страшная медсестра принадлежала к младшей ветви княжеского рода Астаротов, и ветви изрядно обедневшей, к большому сожалению демоницы, Но на праздники главой рода обычно устраивался пышный банкет, куда приглашали всех членов огромного клана без исключения. Дреплюза недавно присутствовала на таком вот собрании. Она вспомнила меню и сглотнула слюну.
В главном зале замка князя Астарота было тесно от собравшихся. Многие, что греха таить, пришли только для того, чтобы хорошо покушать. Накрытые темно-бордовыми, почти черными скатертями столы, сверкающие силикатные фужеры, посуда из редчайшей в их мире керамики манили к себе тех членов клана, что победнее. Длинные вереницы слуг разносили кушанья, презрительно фыркая на бедных родственников и подобострастно склоняясь перед богатыми представителями рода.
Демоница вспомнила события, произошедшие на банкете, сопоставила их с сегодняшним рассказом - и ее сердце рухнуло вниз, рискуя пробить диафрагму. Радость затопила все демоническое естество Дреплюзы. Уж теперь-то она станет куда богаче этих заносчивых выскочек, которым по досадному недоразумению повезло наследовать и титул, и богатство Астаротов только потому, что их предок родился первым!
Банкет, который вспомнила демоница, случился в связи с совершеннолетием единственного наследника почтенного князя. Во время обеда Дреплюза от души поработала клыками, стараясь наесться впрок. Когда еще она попадет к столу, на котором в хрустальных и фарфоровых блюдах дымились свежеприготовленные и только натуральные продукты?! Чего здесь только не было! И зажаренные целиком молочные кентервильские порося, и гемоглобиновые хлебцы с хрустящей сукровичной корочкой, и живые эритроциты, на специальной диете откормленные до величины устрицы, и пираньи, запеченные в плазме. Но самым большим лакомством была икра четверговых раков, собранная на горных вершинах, куда эти членистоногие забирались на нерест. Сбор икры был делом нелегким, потому что деликатесом считалась только икра свистнувших в момент нереста особей. Также обязательным условием качества икры четверговых раков было еще одно обстоятельство: икру рак должен был отложить сразу же после дождя. И не ливня, а именно небольшого дождичка. Собранную без соблюдения этих условий икру не могли довезти даже до подножия гор, из нее начинали вылупляться личинки. А живые пиявки? Демоница сглотнула слюну, вспомнив, как подвинула к себе большое глиняное блюдо, на котором извивались жирные, наполненные кровью черные тушки. После пиявок она принялась пожирать ассорти из кровососущих насекомых. Смакуя, прожевывала хрустящих клещей, сотнями заглатывала нежных комаров, заедая деликатесы тарталетками с кремом из сгущенной крови.
Следствием праздника живота стал бунт желудка.
Дреплюза, почувствовав, что ее сейчас стошнит, отправилась на поиски уборной. Пьяненькая демоница свернула не в тот коридор, оказавшись вместо искомой уборной перед дверями библиотеки. Полоска света и тихие голоса пробудили к жизни поистине демоническое любопытство страшной медсестры. Любопытство это было столь велико, что даже боль в желудке не помешала ей тихонько пройти к приоткрытой двери и заглянуть внутрь.
В библиотеке князь Астарот беседовал с наследником. Дреплюза успела услышать обрывок фразы.
- …и там… - сказал старый князь.
Он рассказал, что стоит произнести заклинание, сразу же открывается окно в мир, богатства которого неисчислимы. Также он вручил наследнику рекомендательные письма к графу Дракуле и благословил перед тем, как юный демон вступил в черный зев провала, поглотившего часть стены и камин. Спустя несколько минут все стало на свои места, включая массивный камин с веселящимся в нем огнем. Князь повернулся к кому-то, кого с наблюдательного пункта Дреплюзы не было видно, и начал рассказывать о человеках, но демоница, боясь, что ее застанут за подслушиванием, тихонько удалилась.
С того дня страшную медсестру сжигало страстное желание узнать начало заклинания, открывающего дверь в мир сказочного богатства, и вот теперь она получила его! Остается только проверить, правду сказал Тлибзюзюк или же просто ввернул для красного словца.
Дреплюза вспомнила эпизод в процедурном кабинете, потонувший, было, в литрах холестеринового пива и весеннем разливе чувств влюбленной демоницы. Она видела человеков - в этом страшная медсестра была уверена так, что согласилась бы держать пари на собственные копыта. Да что там копыта! Она бы поставила на кон самое дорогое - свое родство с князем Астаротом!
Страшная медсестра вышла из здания и отошла от двери - ровно настолько, чтобы снующие туда-сюда машины "скорой помощи" не мешали ей думать. Она не помнила точно, что именно сказала в тот вечер, когда вдруг открылся портал, но в том, что видела именно человеков, была уверена на сто процентов. Смелостью демоница никогда не отличалась и, если бы дело касалось только любви, никогда бы не полезла в пекло, каким представлялся ей мир этих полнокровных монстров. Ради любви бы не полезла. Только ради денег она тоже бы не сунула голову туда, где полно воды и серебра и есть еще очень много вещей, соприкосновение с которыми несет смерть. Но вот ради того, чтобы получить и любовь, и богатство, и вечную молодость, страшная медсестра решила рискнуть. Дреплюза подобрала увесистый булыжник, решительно развернулась и вошла обратно в здание больницы.
Она прошла в туалет, с трудом втиснула могучие телеса в разбитую кабинку и, закрыв дверцу на проволочный крючок, прошептала:
- И здесь, и там; и здесь, и там; и здесь, и там…
Ничего. Совсем ничего. Страшная медсестра потрогала одну стенку кабинки, потом другую, толкнула дверцу раз, другой - и снова ничего не произошло. Демоница задумалась, с большой неохотой вспоминая тот ужасный миг, когда Кирпачек дал ей от ворот поворот.
- Я открыла шкафчик… потом… потом я хотела отравиться, как Гильотина, о которой писал Швампир… Или это была леди Макбес? В общем, чувствуя себя Хотеллой, которую задушил Квазиморда, я потянулась за святой водой… - вспоминала романтичная демоница, - и не нашла ее. Тогда я сказала что-то о счастье… Да. Точно! Я сказала, что нет мне счастья… - Дреплюза сделала паузу и облизнула языком, длинным, синего цвета, в черных пигментных пятнах, вдруг пересохшие губы. Она покрепче сжала булыжник и, рыкнув для смелости, прокричала: - Нет мне счастья ни здесь, ни там! - Почувствовав, что нашла верные слова, она быстрым речитативом прошептала три раза: - Ни здесь, ни там; ни здесь, ни там; ни здесь, ни там…
Дверь кабинки, подернувшись рябью, растаяла. Изумленная Дреплюза увидела точно такую же туалетную кабинку, зеркальным отражением представшую ее взору. К большому облегчению страшной медсестры, она в этом зеркале не раздвоилась. В хлипких стенах кабинки напротив присутствовали только утопленный в пол унитаз и проволочная корзина для мусора. С минуту страшная медсестра стояла в оцепенении, но оно быстро сменилось страхом и ненавистью: в кабинке появился человек!!!
Человек был женщиной и одет так, как демоница не смела и мечтать. Вещи на женщине-монстре дорогие, такие не купишь в магазине, их можно заказать только по каталогу и за очень большие деньги. Бежевый костюмчик ничуть не отличался от нарядов, что позволяют себе приобретать только богатые вампиреллы, чертовки и демоницы. А фигура!!! Фигура у человеческой женщины была такой, какую тучная демоница не могла представить даже во сне. Замершая напротив самка человека была не просто стройна - она была идеальна во всех тех местах, какие у других женщин называются проблемными. Огромное сердце демоницы залила черная зависть, и она, зарычав, швырнула булыжник в кабинку напротив.
Незнакомка в стильной одежде ловко поймала летящий предмет и в ответ плеснула в демоницу что-то, что явно хотела вылить в унитаз. Дреплюза взвыла: морду зажгло так, будто весь мировой запас кайенской хлорки оказался у нее на рыле. Она отпрянула назад, и тут же, подернувшись рябью, портал закрылся.
Страшная медсестра, воя одновременно и от боли, и от радости, кинулась смывать с себя потустороннюю дрянь, которая уже не могла испортить ей настроение.
Из туалета Дреплюза вышла совсем другим существом. "Теперь можно позволить себе все без исключения, даже любовь к молодому красивому вампиру, доктору Кирпачеку, - думала она. - Теперь у меня будут и богатство, и вечная жизнь, и - что самое важное ввиду запоздалой страсти - вечная молодость". Все, что нужно сделать, это пробраться в мир человеков, загрызть там кого-нибудь, напиться свежей крови и вернуться назад. Хотя Дреплюзу не оставлял страх, она твердо решила в ближайшее время совершить вылазку в мир человеков.
Страшная медсестра покинула стены больницы. Она шла по улице и ничего не видела. Похолодало, набежавшие тучи обещали дождь, холодный ветер трепал широкую блузу, украшенную камешками искусственной глины, но страшная медсестра даже не вспомнила, что забыла в гардеробе пиджак. Она так ярко переживала открывшиеся возможности, так вжилась в роль богатой дамы, что даже не заметила отсутствие ридикюля. Демоница шла по улице, радостно стуча копытами и размахивая пустыми руками, а перед глазами мелькали картины будущего богатства: слитки драгоценного силиката, россыпи бесценного алебастра, горы дорогостоящего цемента, тонким порошком рассыпанного по полу в ее будущем замке… Замок нужно будет купить в первую очередь, мечтала она. Вспомнив о замке, демоница подумала о том, как объяснит свое неожиданное богатство налоговой инспекции, и решила не торопиться богатеть. По крайней мере до тех пор, пока не найдет опытного и покладистого бухгалтера. Однако радость будущей миллионерши все же омрачало маленькое обстоятельство: почему самка человека была такой стройной, а ей достались тонны жира? Вон как легко она подпрыгнула, схватив камень, а Дреплюза даже кинуться на нее не смогла, чтобы отомстить за отраву, выплеснутую прямо на рыло!
- Жаль, промахнулась, - вздохнула демоница, не зная, что предмет ее зависти только что там, с той стороны, думал о том же, правда испытывая совершенно противоположные чувства.
Глава 8
Там
- Хорошо, что промахнулась, - облегченно выдохнула агент Блондинка, спрятав в сумочку невероятно большой, размером с ее кулачок, ограненный алмаз.
Немного подумав, она достала телефон и набрала номер. Когда в трубке послышалось ленивое "альо-о", Грета быстро проговорила:
- Зюзя, ну наконец-то! Немедленно приезжай, нужно поговорить! Какое собрание?! Какая встреча?! Я сказала: не-мед-лен-но!!!
Грета Сайбель чувствовала, что несколько выбита из колеи. Черт, высунувшийся из шкафа во время описи имущества поэтов, мог заставить сомневаться в здравости собственного рассудка кого угодно, но только не блондинку. Если она видела черта, значит, он действительно был: черт женского пола в китайских лосинах и вообще - дурно одетый, дурно пахнущий, с рогами и крыльями. И потом в кабинке туалета, куда девушка зашла вылить остатки минеральной воды, тоже появился черт. Кажется, тот же самый, что вылез из шкафа. Камешек, которым запустила в нее рогатая особа женского пола, тоже вполне реальный. Агент Блондинка привыкла верить собственным ушам, собственным глазам и вообще верить себе. Она никогда не сомневалась, ей проще было принимать жизнь полностью - со всеми нереальными выкрутасами, которые она частенько являла людям.
Да - аномально, но возможно…
Надо отметить, что Грету Сайбель выбило из колеи вовсе не явление Дреплюзы и не скандал демоницы с начальницей приставов Трубогайкиной. Глаза Греты, ободренные верой хозяйки в их непогрешимость, увидели гораздо больше, чем открылось возмущенному взору приставши или облагороженным толстыми линзами очам Мамонта Дальского. Глаза Греты смогли посчитать демоницу явлением реальным, не нашли в ней ничего сверхъестественного, а потому внимательно рассмотрели ту часть помещения, что просматривалась за спиной рогатой скандалистки.
Насколько позволял увидеть узкий проем шкафа, там находилась заштукатуренная чем-то серебристым стена. На фоне стены острые глазки агента Блондинки разглядели золотой шкафчик. Золотой! В этом Грета, обладавшая стойким чутьем на все настоящее и дорогостоящее, была тоже уверена. И то, что столик, на котором лежали шприцы, сделан из чистого золота, агент Блондинка тоже не упустила из вида. Еще глаза Греты разглядели за оконным стеклом кусок другого мира. В слабом свете фонаря, ровным пятном упавшем на дорогу на той стороне, сверкали россыпи драгоценных камней, как две капли воды похожих на те, что так живо интересовали и полковника Репнина, и саму Грету Сайбель. Благодаря стечению обстоятельств один такой камень она заполучила, но сообщать об этом начальнику не собиралась. Случайно наткнувшись на Эльдорадо, девушка решила освоить сказочное место сама, но, понимая, что без помощников не обойтись, чувствовала смущение.