Не обращать внимания?! Да я чуть с метлы не сверзился, когда сообразил, в чём она, вернее - ни в чём! Короткая, выше колен, рубашка-распашонка из чёрно-зелёных кружев, прозрачная, словно крылышко стрекозы, а под ней… Внизу вроде что-то типа двух треугольничков спереди и сзади на верёвочках, а выше эдакий облегающий грудедержатель на тонких лямках… Рассмотреть поближе не удалось, у меня в глазах защипало, а она шустро прыгнула под одеяло.
- Залетай, говорю же. И посиди где-нибудь там, в рабочем кабинете, у компьютера, я хоть накину что-нибудь и зубы почищу.
- А-а… зубы зачем?
- А чтоб тебя съесть, недогадливый наш, - зевнула она, натягивая одеяло едва ли не до носа. - Иди, иди, не фиг тут на всё фантазировать, ещё слюной захлебнёшься. Помело в прихожей поставь. Не спрашиваю, у кого ты его спёр, но имей в виду, наши ведьмы используют его как фаллический символ, натирают всякой галлюциногенной дрянью и елозят по стволу, пока не заколбасит. Угадай, каким местом елозят?
- Каким же, солнце моё ясное?! - опять не понял я, спрыгивая на подоконник.
- Тьфу, да никаким, успокойся, Иловайский! Я говорю, главное, руки потом с мылом вымыть не забудь! Понял?
- Разумеется, - послушно кивнул я, прошёл через её спальню и, стараясь нигде не задерживаться взглядом, вышел в соседнюю рабочую комнату, деликатно прикрыв за собой дверь. Где у неё во дворце сортир и рукомойник, я уже знал, приходилось бывать. Хотя с чудными краньями по первому разу пришлось повозиться. Один, холодный, я отвернул шибко сильно, так меня до пояса забрызгало, а вторым, горячим, вообще едва руки не обварил. Потом уже сообразил, как их настраивать, когда прохладная вода нужна, а когда тепленькая…
Вымыв руки, я послушно сел на табуретку в кабинете, посмотрел на длинный неровный ряд книг, памятуя о том, как нарвался в прошлый раз. Выбрал другую, с красивым названием, и тоже раскрыл где-то на середине…
"От всего этого я застонал. Я опустился в воду рядом с ним, и его губы проследовали от моей груди к животу. Он нежно вбирал в себя всю кожу, как будто высасывал из нее всю соль и жару, и даже его лоб, подталкивая мое плечо, наполнял меня теплыми восхитительными ощущениями, а когда он добрался до самого грешного места, я почувствовал, как оно выстрелило, как превратилось в лук, из которого выпустили стрелу; я почувствовал, как она вылетела из меня, эта стрела, и вскрикнул…"
Это чем же они, двое мужиков, там занимались?!! Я с таким грохотом захлопнул книгу, словно боялся, что сейчас из неё вырвется какая-нибудь неуправляемая бактерия, укусит меня до крови и сделает таким же, как тот бедный парень, у которого "стрела вылетела".
Не приведи господи, вот так заболею, что оно мне станет нравиться, а ведь это, как помню по Библии, грех содомский! И дядя меня за такое просто на месте убьёт! Да не только дядя. И Прохор убьёт, и рыжий ординарец убьёт, и староста деревни, и кашевар Латышев, и наш добрый доктор Наумыч, и… даже я сам, как узнаю, что заразился, сам себя убью об вон ту стену!
- Кто стрелял?! - Из-за двери осторожно высунулась моя нежная засоня, уже переодетая в длинный махровый халат и тапки-зайчики. - Ты, что ли? И в кого?! Звук был такой, словно выстрел грохнул. А-а, Энн Райс, понятно… Умеешь ты по теме книжки выбирать. А ну положи на место, если уж тебе "Бриджит Джонс" не по зубам, то для такого чтива ты вообще ещё младенец. У нормальных казаков от подобных литературных откровений башню сносит напрочь, к вашей едрёне-фене! Эх, знать бы, что это? То ли место прилёта соскользнувших крыш, то ли просто ядрёная тётя Феня. Ты не знаешь, не в курсах, так сказать?
Я тупо помотал головой, со всем заранее соглашаясь. Катенька, конечно, со мной вроде и по-русски говорит, да только всё равно не всегда всё понятно.
- Хочешь, пока я в ванной, Инет включу? - Она отобрала у меня книжку, вернула её на полку, развернула для меня волшебный ноутбук, что-то нажала и пояснила: - Я тебе в прошлый раз показывала, вот сейчас загрузится и… Ага, сюда руку клади, води пальцем, видишь, курсор бегает? Могу мышку дать, но ты ж у меня и так догада? Теперь сюда - щелчок, сюда - двойной щелчок, ап! Умница, соображаешь… Вот здесь на верхней строчке кликнешь, и будет тебе классный мультфильм про запорожских казаков. "Жил-был пёс" называется. Смотри внимательно, обхохочешься. Особенно над волком, когда он ему там хрипло, на сытый желудок: "Ну ты… заходи, если что…" Прикол, да?
Я ещё раз тупо кивнул. Наверное, прикол. Господи Всевышний, да мне б ещё знать, что это такое, потому как явно она не о лодке на приколе и не о колке дров, а совсем о своём… Может, о тайном девичьем? Может, это уже и прямой намёк был, а я-то, дурак, и не знаю…
- Всё, лазий, наслаждайся, щёлкай везде, повышай образование. - Она похлопала меня по плечу и исчезла в комнате-умывальне. - Не скучай, я быстро. Выпьем чаю, всё расскажешь, а то я с утра без йогурта совсем не соображаю…
Что такое йогурт, мне тоже известно было, пробовал разок, угощали. Не казачья еда, но и не отрава какая, можно ложкой выхлебать. Только скорей бы уж она умылась, причесалась да к столу вышла, мне помощь нужна. Не хочу я ни про каких псов с волками смотреть, чего я их, в жизни ни разу не видел, что ли? Вот где бы тут про лекарства чудесные прочесть… У меня ж там наверху денщик от непонятной болезни мается, а я тут… время впустую трачу перед книгой волшебною! А что тут ещё есть? Может, мне самому покуда полистать да каким образом с ней договориться? Пока Катенька не видит, попробую на свою голову, небось не укусит ноутбук-то…
- Святой Николай-угодник, не оставь в бедах и горести, спаси и помилуй, - тихо перекрестился я, начав щёлкать по всем строчкам.
Сначала на экране выскакивали какие-то таблицы, потом почему-то картины с пушистыми цыплятками, а потом… ой! На экране появилась почти голая грудастая девица с жёлтыми волосами и призывно пухлыми губками, а прямо на… ну, чуть ниже пупка надпись в рамочке: "Стесняешься спросить? Ищешь, но не находишь? Тебе сюда, жми, не бойся!"
- Да я и… и не боюсь вовсе. - Я храбро выдохнул, зажмурился и нажал. Красавица страстно охнула и сменила надпись на - "Подтвердите, что вам уже 18 лет". Ну вроде и ничего страшного…
- Да мне уж двадцать три, по-любому взрослый казак. Чего подтверждать, али сама не видишь? - буркнул я, но щёлкнул дважды, как учила Катенька. Экран загорелся таким пёстрым калейдоскопом тел, стонов, грудей и самого невообразимого непотребства, и ещё…
Нет, это было последнее, что я запомнил, потому что пришёл в себя уже на полу от ледяной воды, брызнувшей мне в лицо. Надо мной склонилась перепуганная Катя с пустой кружкой в руке.
- Иловайский, ты живой? Второй раз в обморок падаешь, тебя врачу не показывали?!
- Живой, звёздочка моя кареокая…
- Тогда чё валяешься как дохлый?! А ну вставай! - Моя "звёздочка" резко сменила тон и даже легонько пнула меня в бок мягкой тапкой с заячьими ушками. - Вот ведь любопытный какой! Я тебе мультфильм разрешила посмотреть. Детский, полезный, нравоучительный, на основе народного фольклора, а ты куда влез? Нет, ну реально все мужики одинаковые, оставь его на пять минут в Интернете, он сразу начнёт порносайты выискивать!
- Я и… не искал…
- Да знаю! Спам это, рассылка постоянная, не убережёшься. - Она зачем-то пнула меня ещё раз, но смотрела уже гораздо ласковее. - Чай будешь?
- Буду, благодарствуем…
Мы уселись за небольшим столом, Катенька быстро налила две чашки, сунула мне под нос печенье в шоколаде и, аккуратно цепляя ложкой белый йогурт с фруктами, уточнила:
- Ну и как тебе там, понравилось? В смысле с психикой всё в порядке? Ничего такого не углядел, чтоб потом ночами просыпаться с криком: "Тётенька, не делайте со мной ничего из вышеперечисленного и нижеследующего!"
- Не-э. - Я быстро опустил глаза, чувствуя, как полыхают щёки.
- Да не красней, казак, революция ещё не скоро, - прыснула Катенька, едва не подавившись йогуртом. - Ой, нос себе вымазала… Ладно, верю, больше не буду измываться над твоим врождённым целомудрием. Давай докладывай, чего тебе от меня так срочно понадобилось.
Я быстро и по-военному чётко рассказал ей, что вчера у нас произошло. И про серую собаку не собаку, и про странные синяки на ноге моего денщика, и про мнение нашего полкового лекаря Наумыча, и про то, что теперь не знаю, что делать, а Прохора спасать надо…
Хозяйка выслушала меня очень внимательно, дважды облизала уже чистую ложку и, придвинув к себе ноутбук, начала молча щёлкать по клавишам. Я встал, пытаясь заглянуть ей через плечо. Ну потому что так не только экран видно было, но и декольте… изрядно…
- Серая собака, говоришь? - Катенька задумчиво отодвинула мою любопытную физиономию подальше и показала поиск камер слежения.
- Вот здесь хвост мелькнул… Видишь, размытое пятно? И вот тут, похоже?
- Вроде оно.
На картинке в сумерках бежало нечто среднее между псом и волком, но гораздо крупнее и как-то ссутулившись. Больше всего похоже на привидение какого-то зверя…
- Точно, привидение, - отвечая на мой многозначительный взгляд, кивнула моя кареокая. - Будь живое существо, его бы датчики инфракрасных лучей уже иначе зафиксировали.
- То есть эта тварь пришла к нам из Оборотного города?
- Ну у вас там больше половины нечисти наши, из Оборотного. Может, и эта тоже, мне откуда знать… А что, так уж сильно покусала, да?
- Следов от зубов лекарь не обнаружил, - вздохнул я. - Но Прохору плохо, жар у него, и синяки разрослись во всю ногу. Непонятно, что за болезнь, не было у нас таких бед…
- Обычно привидения на людей не нападают. - Катя повела плечиками, отчего халат на её груди ещё отважнее прираспахнулся, и я поспешно отодвинулся. Ещё подумает чего? А чего думать, ясное дело, что у меня взгляд сам в её декольте тонет… - Конечно, исключая случаи, когда привидение неупокоенное, то есть чего-то недоделало в этой жизни, почему и не может спокойно перенестись в небытие. Но даже такие всё равно на человека бросаются редко, обычно они воют, гремят цепями, пускают слезу и давят на жалость. Ты с батюшкой местным поговори, священники, как правило, такую мелочь на раз изгоняют!
- Благодарствуем за совет, - искренне обрадовался я. Во-первых, идея и впрямь неплоха. А во-вторых, она пока не заметила, как я украдкой любуюсь дивной ложбинкой меж волшебных полушарий…
- Насчёт лекарства тоже пока ничего определённого сказать не могу. В принципе у меня в аптечке всякого понапихано. Но-шпа была, активированный уголь, парацетамол, биодобавки с флавоноидами, спазмалгон, ну там обезболивающие во время месячных, только ими злоупотреблять нельзя. Хотя тебе оно и на фиг надо! Могу жаропонижающее дать, хочешь с лимоном, хочешь с корицей? А без разницы, вот, бери два, даже три!
Катя сбегала к ближайшему шкафчику, порылась на верхней полке и дала мне три пёстрых бумажных пакетика.
- Разорвёшь и высыплешь в горячую воду, можешь в чай. Упаковку сожги, не нарушай мне исторические реалии.
Я ещё раз поблагодарил и даже поцеловал ей ручку.
- Ладно уж, беги, - смущённо зарделась она. - Сейчас дам команду, чтоб тебя пропустили. К вечеру загляни, может, чего нарою про эту шельму кусачую…
Катенька сама чмокнула меня в щёку, я слегка приобнял её и бегом спустился вниз. Адские псы при виде меня подняли весёлый лай, пришлось уделить хоть минуту внимания и им. Звереют же, бедняжки, без человеческой ласки.
- Жди у ворот, сейчас тебя бабка Фрося проводит, - раздалось над моей головой, когда я вышел за калитку к медным головам. - И не думай, что я не видела, куда ты мне смотришь! Ох, Иловайский, какой ты всё-таки… И за что я тебя люблю, кто бы знал, а?
…Синеокую красавицу-крестьянку с лебединой поступью, длинной русой косой, щёки кровь с молоком, долго ждать не пришлось. Я и соскучиться у ворот не успел, как незабвенная баба Фрося уже пылила лаптями навстречу. Не буду врать, что за недолгое время нашего знакомства мы с ней хоть как-то подружились или нашли общий язык. Но в тех редких случаях, когда Хозяйка отдавала строгий приказ или у старушки были свои мирные интересы, мою сторону она держала крепко. Нечасто, но крепко, уж будьте уверены…
- Здорово, казачок.
Девица Ефросинья приветственно цыкнула на меня зубом, провела себе когтем под горлом и скорчила такую рожу, что любая цепная собака испугается. Поэтому я предпочитал смотреть на неё обычным человеческим зрением. Не спасает, конечно, но всё ж хоть что-то…
- Да ты не боись, я на тя зла за прошлый раз не держу, - неверно истолковав моё молчание, обнадёжила бабка. - Даже так скажу, с того момента, когда мы с тобой наполеоновским воякам черепа лопатой били, не было у меня такого развлечения, как тем барынькам носы напудренные друг дружке под юбки шёлковые да кринолиновые сунуть! А они меня ить ещё и шампанским с мадерой наперебой поили безответственно, вот я и отвела душеньку…
- Что ж, тогда… рад был посодействовать, - прокашлялся я. - Позволите под ручку?
- Ох ты ж мне, честь-то какая, - ясной зорькой зарделась бабка Фрося, просовывая руку мне под локоть. Медные головы львов молча выпустили чёрные струйки дыма из хищно раздутых ноздрей… - Поняла, матушка, поняла, - тут же низенько присела моя провожатая. - Интимственных видов на Иловайского не имею, облизываться не буду, а коли и сам начнёт чё вкусное за углом предлагать, дак откажусь, отбрыкаюсь от греха подальше! А ежели вот опосля…
- Мне повторить? - ещё строже напомнил Катин голос из динамиков.
- Не, не, ясно же всё! А тока там у него ещё денщик бесполезный, счёт у меня к нему, матушка, должок с него за дело личное. Веришь ли, всю как есть связал, на сеновал пьяную притащил, а сам, скотина бородатая, так ни разу и не…
- Фрося, ты у меня мягкие намёки понимать когда научишься?
Левая львиная морда так ловко плюнула тонкой струёй синего пламени, что мы оба едва отпрыгнули. Причём я-то в сторону, а девица Ефросинья - прямо мне на руки! Наступила очень нехорошая пауза. После таких точно убивают…
- Бежим, что ль? - жалобно пискнула злобная старая мегера, котёнком прижавшись к моей груди. Я успел рвануть с места ровно за пол минуточки до того, как сзади забушевало яростное пламя Катенькиной ревности. Отдышаться мы смогли только за углом…
Дальше, аж три квартала, шли практически молча, не общаясь и не разговаривая на отвлечённые темы. Я незаметно вытирал ладони о штаны, поскольку в лохмотьях нищенского платья бабы Фроси нетрудно было и стригущий лишай подцепить. А она тоже, видать, проигрывала в голове все возможные варианты отмазки, когда Хозяйка призовёт её к ответу за прыжок ко мне на ручки. То есть оба хороши, а значит, по-любому обоим достанется…
- Всё, пришли, казачок, - через некоторое время объявила девица-красавица. - Вон те кирпичная стенка, в неё иди, как уже хаживал, и будешь у себя наверху.
- Спасибо, бабуль, - коротко козырнул я. - А на Прохора моего не сердитесь, он о вас же беспокоился, говорил, вас в таком пьянючем виде на тарантасе доставили, да и буйную-у…
- Да знаю, знаю, есть за мной такая слабость, как выпью без меры, так и буяню без удержу. Раз связал, значит, было за что. А тока вот что не воспользовался… обидно… чисто по-женски!
- Понимаю, - вздохнул я, лихорадочно выдумывая, как выгородить верного денщика. - Но у него вообще с женщинами сплошной косяк… Избегает он их. Неудачный брак. Он с похода вернулся, а она оказалась ведьмой, чего в принципе и не скрывала, ибо ей оно нравилось…
- Шабаш, чёрный козёл с похабной задницей, полёты без одёжи на метле… кому не понравится?! - завистливо закатила глаза бабка Фрося и дала отмашку: - Ладно, возьму плюну да и прощу. А ты вали давай отсель, не искушай меня без нужды.
- А фигу вот вам, никуда он не пойдёт! - грозным хором раздалось сзади.
Мы обернулись - три ведьмы из тех, что гоняли меня сегодня утром, выстроившись в ряд, скалили зубы, готовясь к решительному броску. Все трое битые-перебитые, в грязи, синяках и перьях, слюной исходят до пупа, дрожат от предвкушения, как припадочные, но отступать не намерены ни на миг! Упёртые бабы у нас на Руси, всей нечисти нечисть, уважаю! Я выхватил нагайку, убить не смогу, но отмахаться, пожалуй, и получится…
- А ты, Фроська, за нас иди, - хрипло крикнула старшая фурия. - Небось свои, поделимся!
- Нельзя мне, девочки, - с глубочайшим сожалением, разрываясь от жалости к самой себе, вздохнула рослая крестьянская красавица. - Ить сама Хозяйка казачка проводить велела. Не доведу - опять в зиму ноги брить заставит, вы её знаете…
Три голые ведьмы испустили трагический стон, честно говорящий, что с этой пыткой знакомы не понаслышке. Моя спутница пихнула меня локтем:
- Так ты чё встал-то, Иловайский? Беги, те говорят!
Я не стал задерживаться на "спасибо, до свиданья, всем привет, ещё загляну" и "не поминайте лихом", а с места рванул прямо на стену.
- Предательница!!! - хором взвизгнули сзади, а героическая бабка Фрося очертя голову бросилась на подруг с прощальным стоном:
- Не для меня-а придёт весна, не для меня Дон разольё-отся…
В первый раз, когда мы с Прохором верхом на возвращённом арабе сбегали из Оборотного города, то вот именно через эту стену и шли. Поэтому главное - ни о чём не думать, разбежаться, зажмуриться и…
Я открыл глаза, уже стоя на кладбище, едва не влетев носом в круп преданного жеребца. Арабский скакун моего дяди тоже никак не ожидал такого внезапного выскакивания с моей стороны, и то, что я чудом не получил копытом по зубам, несомненно, только его заслуга. Мы оба побледнели, оба выдохнули, принюхались друг к другу и только тогда кое-как успокоились.
- Ты в порядке? - первым делом спросил я.
Он чуть удивлённо повёл ушами, вроде да, ничьих попыток угнать его заметно не было, трупы чумчар рядом не валялись…
- Ну и ладушки, у меня тоже всё хорошо, - ответил я на его вопросительное всхрапывание. - Давай-ка теперь поскорее до дому до хаты. Мне тут для Прохора лекарство передали…
Араб завилял хвостом и пару раз так выразительно хлопнул длиннющими ресницами, что я сдался:
- Да, да, Катенька передала. А тебя велела по шее похлопать и сказать, что ты умница. Доволен?
Мой конь упоённо заржал, высоко вскидывая передние копыта, удовлетворённо помесил ими воздух, делая стойку, и быстренько подставил мне спину. Залезай, брат, поехали! В общем, до села мы добрались добрым галопом за считаные минуты: когда ему надо, этот белоспинный нахал может быть необычайно резвой скотиной…
Свободные от службы донцы приветствовали меня свистом и гиканьем, сельчане с вопросами не лезли, чиновные или полицейские лица по пути не попадались, а вот собачье привидение, конечно, увидеть ещё разок очень хотелось бы. Причём не когда-нибудь, а именно сейчас. На скаку одним ударом нагайки можно и волку матёрому череп проломить, так чего бы на привидение не попробовать поохотиться? Но, увы, всё это так, пустые мечты да иллюзии…
Слава Господу нашему, Иисусу Христу, да матери его пресветлой, Царице Небесной, с моим больным денщиком за всё время моего отсутствия ничего не случилось. То есть лежал он там же, где я его оставил. Даже не лежал, а полусидел, укрывшись тулупом, и что-то намурлыкивал про себя…