Хозяйка квартиры, миловидная, в отличие от мужа, женщина лет тридцати пяти, играла роль подруги жертвы - вообще говоря, согласно режиссерскому замыслу, она тоже могла оказаться убийцей, поскольку ненавидела привычку своего приятеля засыпать сразу после окончания интимного акта. Когда я вошел в квартиру, женщина сидела на шкафу и целилась в мужа из импровизированной рогатки, которая на самом деле могла оказаться лазерным пистолетом, так что мне следовало держаться подальше от линии прохождения луча.
Если бы этот жмот, хозяин квартиры, не пожалел двухсот шекелей на лицензионную кассету с режиссерской программой представления, семья наверняка получила бы массу удовольствия от расследования преступления. Пиратская же копия, эта дешевая импровизация на заданную тему, заставила даже детей войти в роли потенциальных убийц, что было вовсе недопустимо. Детей здесь было четверо - самому младшему, на мой взгляд, было лет семь, и ему, насколько я понял, досталась незавидная роль автора-рассказчика (что не мешало этому ребенку, кстати говоря, быть и убийцей, пиратские копии допускали и такое!). Кроме него была еще девочка лет десяти и два мальчика - одному было примерно двенадцать, а второй уже достиг возраста бар-мицвы. Дети медленно перемещались по квартире, взгляды их были затуманены, они так вошли в роли, что внешний мир не существовал для них ни в каком своем проявлении. В лицензионной программе всегда предусматривается трехпроцентное внешнее вмешательство в сознание актера - для того, чтобы ему было легче выйти из роли, когда спектакль закончится. Но в пиратской копии такая мелочь не предусматривалась, и вошедшие в роль дети ощущали себя в полностью воображаемом мире. Я мог побить их, колоть иголкой - никто даже не отреагировал бы. Представление находилось в самом разгаре, и у меня была почти невыполнимая задача - направить действие к финалу. Иначе, когда пиратская программа закончит работу (а она эту работу когда-нибудь закончит!), наступит коллапс сознания, и спасти эту семью - особенно детей - могут не успеть даже лучшие реаниматоры службы спасения.
Что я мог сделать? Войти в представление сам? Рискованно: мне вовсе не улыбалось оказаться убитым кем-нибудь из этих милых созданий. Конечно, это будет виртуальное убийство, убийство в домашнем спектакле, но если меня убьют хотя бы виртуально, как я смогу довести расследование до конца?
Нет, это не выход. Отключить ретранслятор с программой спектакля я тоже не мог - наступила бы немедленная реакция, тот же коллапс сознания. Мне было жалко родителей, а еще больше детей, которые наверняка обожали играть в домашних спектаклях и не могли предположить, что собственный папочка по причине патологической жадности купил для них не нормальную режиссерскую программу, а ее пиратскую копию.
Какие еще оставались варианты? Только один - войти не в спектакль, а непосредственно в программу. Это тоже был риск, но, по крайней мере, только для меня, а не для участников спектакля. Рисковать не хотелось, но, в конце-то концов, я должен был отрабатывать свою зарплату - я ведь пришел сюда не для того, чтобы наблюдать, нужно было принимать меры, причем немедленно.
Вздохнув, я обошел главную героиню (интересно, кого она сейчас видела перед собой? Кем я ей представлялся? Или, может, был просто пустым местом?), обнаружил рядом с телевизором красивую коробку домашнего театра (модель не из дешевых, японская, на это у хозяина деньги нашлись, а вот на лицензионную программу он поскупился!) и осторожно приподнял крышку. Да, диск там стоял, несомненно, пиратский - не было даже фирменной наклейки. Я открыл свой кейс, достал ментальный тестер и принялся проверять сигналы, подаваемые в мозг действующих лиц.
Разумеется, они это ощутили - будто неизвестная черная фигура возникла в мире, где они сейчас находились. Главный герой даже со шкафа спрыгнул - хорошо хоть, не на меня. Я уменьшил напряжение, фигура-тестер стала невидимой, и "актеры" успокоились.
Я быстро оглядел плату искаженного режиссерского замысла - конечно, как в большинстве пиратских копий, здесь произошел пробой смысла. Кошмар: главный герой представления, этот жмот-хозяин, был, оказывается, одновременно жертвой, убийцей и частным детективом, распутывающим загадочное убийство на балу! Если бы не мое своевременное вмешательство, дело могло закончиться шизофренией, и не в вируальном, а в самом что ни на есть реальном мире…
Пришлось действовать быстро. Я изменил причинно-логические связи, и представление понеслось к финалу. Роль детектива отошла к женщине, которая мгновенно догадалась, что жертвой, убившей себя, мог быть только ее муж. Арест папочки произвели дети, и я, отойдя на безопасное расстояние, наблюдал, как огромный мужчина бьется, будто рыба, в руках собственных чад.
Минут через пять финал оказался отыгран, программа отключилась, и хозяин квартиры воззрился на меня с изумлением.
- Кто вы такой? - вскричал он. - Как вы здесь оказались?
- Моя фамилия Шекет, - представился я. - Намерен конфисковать пиратскую режиссерскую программу вашего домашнего спектакля.
- Э… - из хозяина будто выпустили воздух. - Я… А аппарат вы тоже конфискуете, шеф?
- Нет, - сказал я. - Аппарат оставлю - ради ваших детей, господин Ротшильд, ведь им трудно будет прожить без домашних спектаклей. Но учтите - еще одна приобретенная вами пиратская копия, и домашний театр будет для вашей семьи потерян. В свою очередь могу предложить вам прекрасный лицензионный спектакль "Смерть в канализации". Отличные отзывы. Доступные цены.
- А можно поучаствовать в каком-нибудь фрагменте? - подал голос старший мальчик.
- Конечно, - сказал я и, выбросив из аппарата пиратский диск "Убийства на балу в честь Дня независимости", поставил "Смерть в канализации" - потрясающую бредятину, имевшую в те дни успех у не очень притязательных исполнителей.
ШЕКЕТ ПРОТИВ ШЕКЕТА
КОГДА Я ВСПОМИНАЮ ДАВНИЕ ЭПИЗОДЫ СВОЕЙ РАБОТЫ рекламщика, меня порой охватывает ужас и волосы на голове встают дыбом. Дело в том, что, рекламируя замечательные изделия компании "Век", мне несколько раз приходилось встречаться с собой. В принципе, такая встреча - дело, скажу я вам, пустое, приходилось мне встречаться с собой неоднократно, и я уже об этом рассказывал. Было дело - видел я себя в десяти тысячах экземпляров и даже речь держал перед собой, размноженным, будто бройлеры в инкубаторе. В эргосфере черной дыры HD 59883, выбрасывавшей очередного Иона Шекета каждые десять с половиной секунд, мы ощущали себя единой семьей, никому из нас и в голову не пришло бы сказать друг против друга худое слово. Так что не нужно сравнивать эти славные эпизоды с тем кошмаром, что выпал на мою долю, когда я взялся рекламировать продукцию фирмы "Век" - компании, производившей зман-колодцы индивидуального пользования.
Инструкция, прилагавшаяся к изделию, гласила: "Колодец времени имеет стандартный диаметр и глубину, однако не обладает гарантийным талоном безопасности пребывания, хотя и осуществляет гарантийный возврат в точку отправления в случае возникновения ситуации, грозящей существованию Колодца". Иными словами, фирму больше заботила сохранность собственной продукции, нежели жизнь покупателя - действительно, почему фирма должна думать о безопасности покупателя больше, чем он сам?
И вот представьте себе, что такую опасную для жизни продукцию я должен был рекламировать как замечательный способ изучения мировой истории и потрясающе эффективный отдых. Почему потенциальный покупатель должен был верить мне на слово, когда я усаживался за его круглым столом в гостиной, куда приглашал сам себя, и начинал петь дифирамбы "Колодцу стандартного диаметра и глубины"? Покупатель, естественно, не верил, качал головой и всякими другими способами старался показать, что не нужна ему рекламируемая продукция фирмы "Век".
- Ах, как много вы теряете! - восклицал я и вытаскивал из изящной коробки пульт управления Колодца времени. - Предлагаю вам совершить со мной - за счет фирмы, разумеется! - небольшое ознакомительное погружение, и если вам не понравится, вы сможете пользоваться Колодцем бесплатно в течение месяца без каких бы то ни было обязательств. А если понравится, то фирма предложит вам массу увлекательнейших погружений в различные эпохи, начиная от древнего палеолита и кончая годом рождения великого Исаака Ньютона - в более поздние эпохи вы не попадете, поскольку глубина слишком мала, вы просто не успеете разогнаться, это ведь все равно что прыгать с десятиметрового трамплина в бассейн, глубина которого не превышает полуметра…
Упоминание о бесплатном месяце действовало на всех, кроме, конечно, тугослышащих и абсолютно глухих.
- Давайте, показывайте! - обычно говорил клиент. - Я уверен, что мне это не понравится, но раз уж вы пришли и…
"И уселись за мой стол", - хотел он добавить, но не успевал, потому что я с быстротой молнии подключал к его вискам рецепторы погружения, включался сам и нажимал кнопку старта.
Когда падаешь в колодце времени, действительно возникает ощущение свободного падения, не каждому это нравится, так что мне приходится находиться рядом, но это не самое страшное. Неприятности обычно начинались, когда мы выбирались из колодца и оказывались, скажем, в Риме эпохи Нерона или в Греции времен Перикла.
- Ах! - восклицал потенциальный покупатель и бросался в огонь, чтобы спасти подпаленный императором Вечный город.
Я хватал его за фалды пиджака или ворот рубахи и объяснял, что любые активные действия он сможет предпринять лишь тогда, когда приобретет аппаратуру погружения в личное пользование за три тысячи двести тридцать шекелей плюс налог на покупку. А пока можно лишь смотреть и не вмешиваться.
Обычно этого оказывалось достаточно, чтобы покупатель восклицал: "Беру!", и мы возвращались назад, он подписывал бумаги, платил деньги, получал пульт управления, а я удалялся, чтобы не видеть все муки, на которые Колодец обрекал всякого, кто попытался бы по своей воле изменить ход исторических событий. В инструкции об этом, кстати, не было сказано ни слова.
Любители путешествий в прошлое действительно могли только наблюдать за событиями, но это не касалось меня - бывшего патрульного времени, владевшего всеми приемами превращения видимого в реальное.
Именно из-за этого и возникали ситуации, чреватые для меня смертельным риском.
Как-то, помню, бухнулись мы с потенциальным покупателем на глубину двенадцати тысяч лет и оказались в Атлантиде в период наивысшего расцвета этой удивительной империи. Будучи патрульным, я провел в Атлантиде несколько успешных операций по исправлению истории, и теперь с любопытством осматривался, узнавая знакомые места, в то время, как потенциальный покупатель крутил головой, ничего не соображая и не понимая даже, нравится ему здесь или кривые стены домов, скошенные под углом в сорок пять градусов, навевают ужас.
Пока потенциальный покупатель (кажется, его звали Барух Милькис, но не ручаюсь за точность) стоял, разинув рот, я увидел, как неподалеку от нас два дюжих атланта ростом метра четыре пытаются рекрутировать в евнухи парнишку, еще даже не достигшего возраста зрелости. В отличие от Баруха Милькиса, я знал, что эта деятельность противозаконна: евнух императора - должность, конечно, почетная, но сугубо добровольная. Вообще-то не мое дело было вмешиваться, но, сознаюсь, не сдержался.
Милькис все еще стоял с раскрытым ртом, а я храбро бросился на обидчиков молодого поколения и врезал одному в ребро, другому в пах, а третьему…
"Позвольте, - успел подумать я, - а третий-то откуда взялся? Их же двое только что было - парнишка не в счет!"
…А третьему я врезал в солнечное сплетение, отчего тот согнулся пополам и отлетел к стене здания Совета Высшей Нервной Деятельности, возле которого мы как раз находились.
- Аркабаз! - прокричали атланты ритуальное ругательство и бросились наутек, поскольку в столице каждый знал: посягнуть на достоинство императорских стражей могли только более высокопоставленные императорские же чиновники, и правило это не знало исключений. Получив от меня по первое число, оба стража решили, что степень моей приближенности к императору очень высока и у меня есть законное право лишить их добычи.
Двое ретировались, а третий остался. Он уже оправился от моего удара, выпрямился и… Вот тут я охнул: передо мной стоял Иона Шекет собственной персоной с бляхой патрульного времени на отвороте модной атлантической рубахи. Я, получивший удар в живот, конечно, тоже узнал меня, этот удар нанесшего. И я крикнул себе, чтобы я немедленно убирался туда, откуда свалился, поскольку иначе возникнет парадокс и всю историю Атлантиды придется выворачивать наизнанку и переписывать заново.
Я и сам это понимал, мог обойтись и без собственной подсказки. Но ведь задачи у меня и у меня были разными. Патрульный Иона Шекет должен был уберечь Атлантиду от вмешательства, а рекламный агент Иона Шекет обязан был всучить клиенту аппаратуру зман-колодца.
И оба мы понимали, что никто из нас не пойдет на попятную - нам ли, черт побери, не знать самих себя!
Ну что ж, - рассудил я, - патрульный Иона Шекет - это ведь мое прошлое, я уже вышел из этого возраста, я больше не служу в патруле, так что если я прибью на месте самого себя, нынешняя моя жизнь от этого не изменится.
В то же время я понимал, что я, стоявший передо мной, рассуждал примерно таким образом: "Ну что ж, этот тип - мое будущее, так что если я его сейчас прибью, ничто не помешает мне, двигаясь вперед по жизни, стать тем, кем мне суждено стать".
В общем, как вы понимаете, никто из нас сдаваться не собирался. А тут еще и потенциальный покупатель пришел в себя, закрыл наконец рот и решил помочь. Правда, пока не сообразил - кому именно. Впрочем, к счастью для нас обоих, вмешаться Милькис не смог бы все равно, поскольку еще не заплатил ни шекеля за предложенный ему товар.
- Хоп! - заорал я и бросился на себя, собираясь покончить с собой ударом в висок.
- Арра! - заорал я-другой и бросился вперед, собираясь заехать себе ногой в челюсть. Мы столкнулись и покатились в разные стороны, не причинив себе ощутимого вреда, поскольку прекрасно знали все эти приемчики - и удар в висок с налета, и контровой в челюсть. Надо было сразу сообразить, что в драке между нами возможна только боевая ничья, но мы все-таки минут пять пытались тузить друг друга, не сумев причинить даже легкого ушиба.
- Стоп! - воскликнули мы одновременно и отпрыгнули друг от друга на безопасное расстояние.
- Послушай, Иона, - сказал я примирительно. - Давай не будем мешать друг другу. Ты обязан охранять историю Атлантиды от вмешательства диверсантов и инопланетных разведчиков, так ведь? Можешь не отвечать, я прекрасно знаю, что так, поскольку сам был тобой несколько лет назад. Так вот, я теперь работаю рекламным агентом и продаю Колодцы времени индивидуального пользования с правом визуального обзора, но без права вмешательства.
- Вот как? - спросил я, глядя на меня недоверчивым взглядом. - Этот парень, значит, не диверсант, а покупатель?
- Милькис? - сказал я, глядя па меня укоризненно. - Да он из Колодца не выберется, это не предусмотрено конструкцией. Не обращай на него внимания.
- А почему ты полез в драку с дворцовыми стражами? - все еще не доверяя мне, спросил я. - Уж ты-то должен знать, что это - прямое вмешательство в прошлое.
- Да? - удивился я. - Стражи, между прочим, занимались противозаконным рекрутским набором.
- Да? - удивился я. - Если ты прав, то поступок твой - единственно правильный, я бы и сам поступил так же на твоем месте.
- На моем? - удивился я. - А сейчас ты на каком месте?
- На моем, - ответил я и удивился: - А ведь верно: я сейчас на моем месте, как и надлежит быть.
После чего мы некоторое время выясняли, кто из нас должен говорить о себе "я", а кто - "ты". Милькис с обалделым видом смотрел на нас из Колодца и наконец пришел к долгожданному решению:
- Беру! - закричал он. - Плачу наличными!
- Прощай, еще встретимся! - сказал я себе и, оставив себя разбираться с дворцовой стражей, бросился в Колодец.
Сделку мы оформили быстро, клиент остался доволен, но я в тот день долго размышлял о том, что бы могло все-таки произойти с историей рода Шекетов, если бы я успел двинуть себя прямым в висок.
Было бы это самоубийтво? Или убийство при исполнении? Или сопротивление с неоправданным применением силы? После зрелого размышления я нашел ответ на все вопросы, но это уже другая история.
От автора. Идея написания цикла коротких рассказов появилась лет пять назад, когда газета "Вести-Иерусалим" предложила мне вести страницу фантастики, то есть писать по небольшому рассказу, но - каждую неделю. Тогда и появилась мысль сделать цикл, а поскольку речь шла о газете, то я не предполагал писать нечто очень уж серьезное, и потому герой цикла - человек не очень серьезный. Так и возник Иона Шекет - израильский вариант Ийона Тихого (на иврите "шекет" - тихий).
Почти три года каждую неделю публиковался новый рассказ - всего их было около 150. Внутри цикла возникли свои циклы. Большая часть была в России впоследствии опубликована - в "Искателе" и "Мире Искателя" вышли циклы "Иона Шекет в мире духов", "На всех парусах", "Иона Шекет - звездный разведчик" и "Литературная Вселенная Шекета", "Институт безумных изобретений" (последний вышел также в альманахе ACT "Фантастика-2003/1").
Вниманию читателей "РФ" предлагается часть цикла, в СНГ еще не публиковавшегося.