– Твоя чересчур рискованная тактика не пройдет, – сказал Сибриан. – Мы ничего не выиграем, атакуя Дракона. Да он и не был в Тире со времен смерти Калака.
– Только потому, что Тихиан платил налог тайком, по секрету, – ответила Садира.
– И чем? – засмеялся темплар. – Своими слугами и советниками?
– Мужчинами, женщинами и детьми, похищенными его работорговцами, – сказала Ниива, выступая вперед и становясь рядом с Садирой. – Они, к примеру, напали на нашу деревню четыре месяца назад.
– Как только твой грязный язык осмелился произнести такую ложь! – взорвался Сибриан. – Король освободил рабов. Он никогда…
– Он не раз поступал так, и я могу доказать это, – прервала его Садира. Она взглянула на Келума. – Открой коробку.
Дварф подчинился. Высохшая, мертвенно-пепельного цвета голова с впавшими чертами лица и потрескавшимися губами выплыла из ящика. Какое-то мгновение она помедлила в воздухе, ее желтые глаза пробежались по собранию, потом она поднялась на уровень головы Садиры.
Не веря своим глазам, советники столпились вокруг подиума волшебницы, вытянув шеи и уставясь на голову, лишенную тела. Хотя по городу и ходили слухи, что Король Тихиан держит пару голов без тела в качестве компаньонов, мало кто из них сам видел хотя бы одну из них.
– Некоторые из вас наверняка узнали доверенного слугу Тихиана, Виана, – сказала Садира. – Это он принес мне кольцо-печатку Агиса.
Виан насмешливо взглянул на собравшуюся вокруг него толпу, затем повернулся лицом к Садире. – Что ты хочешь?
Волшебница кивнула на толпу. – Расскажи им о работорговцах Тихиана.
Садира не тревожилась, что голова может не подчиниться или соврать. Виан был одним из древнейших врагов Дракона, так как Борс лишил его тела более тысячи лет назад. С этого времени голова была осуждена на жалкое существование, и ее единственным физическим удовольствием была теплая кровь. Колдунья не сомневалась, что Виан сделает все, чтобы уничтожить Дракона, даже если для этого придется выдать один из самых тщательно охраняемых секретов Тихиана.
Когда, однако, Виан не заговорил, Садира напомнила ему, – Чем быстрее ты скажешь правду, тем скорее мы сможем напасть на Борса.
С усталым вздохом Виан взглянул на советников. – Король заботится только о благе Тира, – сказал он. – Любой, кто думает, что Дракон отказался от своей дани – полный дурак. Тихиан делал то, что было необходимо для защиты города.
В общем хоре негодования, последовавшим за этими словами, были слышны в основном голоса свободных граждан, но многие члены гильдий также возмущенно заорали. Аристократы выглядели скорее испуганным признанием Виана, чем рассерженными, а темплары спокойно обменялись несколькими тихими замечаниями.
Виан опасливо взлетел повыше, вероятно опасаясь, что кто-нибудь из свободных граждан может попытаться выместить на нем злобу за дела Тихиана. – Дайте мне уточнить, правильно ли я поняла, – сказала Леди Лаай. – Ты хочешь взять легион и идти с ним на битву с Драконом – оставив Тир защищаться самому против восьми ужасных гигантов?
В этот момент вреб выбрался из ладони Садиры и взлетел в воздух. Колдунья мгновенно поняла, почему он бросил ее: все в зале заинтересовались одним и тем же. Также она осознала, что было для советников самым важным. Леди Лаай думала о защите Тира, а Садира стремилась убедить их убить Дракона.
Надеясь, что вреб вернется к ней, Садира подняла руку повыше. – Как я уже сказала, сейчас я держу гигантов под контролем, – сказала она. – Прежде, чем мы выведем легион из долины, они будут под постоянным контролем – тем или другим способом.
Вреб уселся на палец Леди Лаай. – А что о других гигантах, – спросила аристократка. -Черная Линза, должно быть, исключительно важна для них. Я уверена, что они пошлют еще больше воинов, когда эти не вернутся.
– К тому времени мы вернемся, – сказала Садира, недовольно опуская руку.
– Это не то, что ты можешь гарантировать, мой друг, – внезапно сказал Черл, спикер гильдий. Он печально покачал головой. – Прошу прощения, но Леди Лаай говорит правильно. Глупо беспокоиться о Драконе, когда разозленные гиганты собираются штурмовать город.
Аристократка улыбнулась. – Давайте поставим вопрос на голосование, – сказала она. -Все те, кто за то, чтобы сказать гигантам где найти Черную Линзу…
– Нет нужды голосовать, – сказала Садира. Так как другие три оратора поддержали предложение Леди Лаай, колдунья знала абсолютно точно, что оно пройдет. – Я не открою место, где находится Черная Линза – хотите вы этого или нет. Иначе вы осудите Агиса на смерть.
– Ты не подчиняешься Собранию для того, чтобы спасти собственного мужа – того самого мужа, который множество раз повторял здесь, как важно подчиняться законам? – спросил Сибриан.
– Как ты смеешь говорить мне о законах! – выплюнула Садира. – Ты делаешь это только для того, чтобы увидеть Агиса и Тихиана мертвыми. Ты хочешь контролировать Собрание.
– Может быть ты и права по отношению к ним, но не ко мне, – сказал Черл. – Если ты пренебрегаешь Леди Лаай и Сибрианом в этом деле, ты тем самым пренебрегаешь всем Собранием. А ты, больше чем кто бы то ни было, должна сознавать, что когда волшебница твоей силы поступает так, это путь к деспотизму.
– Тирания многих остается тиранией. – Садира прошипела эти слова сквозь зубы, выдохнув клуб черной тени над головами тех, кто стоял между ней и членами гильдий. – Если этот совет предает Агиса, никакое голосование не сделает этот поступок менее отвратительным.
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – сказала Леди Лаай. – Твоя магия настолько могущественна, что Собрание не в состоянии заставить тебя подчиниться, но мы можем лишить тебя гражданства. Ну, будешь ты выполнять желание совета или нет?
Когда Садира отвечала, ее горло было сжато судорогой гнева. – Нет.
Колдунья сошла с подиума, показав жестом Ркарду следовать за ней.
– Что ты делаешь? – спросил Келум.
– Ухожу из Тира, – ответила Садира, направляясь к двери.
– А как быть с предназначением Ркарда? – просил дварф. – Джо’орш и Са’рам сказали, что в его армии должны быть как дварфы, так и люди.
Колдунья бросила холодный взгляд на зал собраний. – Вероятно эти люди будут не из Тира, – сказала она. – Мы наберем их в другом месте.
– Нет времени искать другую армию! – оборвал ее Виан. – Гиганты не единственные, кто ищет Черную Линзу. Каждый день задержки увеличивает шансы на то, что короли-волшебники или Борс найдут ее прежде, чем мы прибудем на место.
Садира резко обернулась и взглянула на голову, все еще парившую высоко над подиумом свободных граждан. – Мы не можем получить легион Тира, – сказал она. – Ты же сам видишь, что у нас недостаточно голосов.
Виан проигнорировал ее взгляд и взглянул вниз, на советников.
– Этот город был лучше под управлением Калака, – прошипел он. – Но у нас будет легион!
Голова взмыла поближе к потолку и расположилась прямо в потоке солнечных лучей, лившихся из окна. Его тень упала в центр пола зала собраний, покрыв головы более чем дюжины членов совета, и начала расширяться. С криками ужаса советники бросились к креслам, стоящим на галерее. Когда пол опустел, черная тень поползла по гранитным блокам как чернильное пятно.
– Виан, нет! – скомандовала Садира, почти не веря своим глазам. Она не так давно узнала, что голова может сообщаться с гигантами теней, сумрачными существами Тьмы, живущими в Башне Пристан, но она никогда раньше не видела ни единого доказательства того, что она может вызвать их в любое место Атхаса. – Остановись!
Когда Виан не послушался, Садира вытащила из кармана стеклянный стержень и направила на него. Глаза головы расширились. Прежде, чем колдунья смогла начать заклинание, она взмыла вверх и исчезла в темных арках потолка.
Но было уже поздно. Тень на полу приняла форму высокого, худого мужчины с похожими на веревки конечностями. Пара сапфировых глаз засверкала на ее голове, а на месте рта открылась синяя щель.
Садира толкнула Ркада к его матери. Колдунье не нужно было ни о чем ее предупреждать, обе женщины уже видели такие содания. Ниива сражалась с гигантом-тенью по имени Умбра во время войны с Уриком, а Садира была в доме Народа Тени, в Башне Пристан.
Ниива прижала к себе ребенка, потом спросила. – Ты собираешься разрешить этот ужас, Садира?
– Не в моей власти разрешать или не разрешать, – ответила волшевница. – Народ Тени дал мне силу, и моя магия ничего не может сделать с ними.
– Но ты обязана что-нибудь сделать! – сказал Келум. – Нам нужен легион Тира.
– У меня нет возможности вмешаться, – оборвала его Садира. – Когда смогу сделать что-нибудь, я сделаю!
Тень поднялась на ноги, приобрела объем, ее тело стало высотой с великаныша. Она подошла к Леди Лаай и Сибриану, которые демонстративно остались стоять на своих подиумах.
– Твои фокусы не обманут нас, – Сибриан взглянул мимо тени на Садиру. – Ты не сможешь победить при помощи простой иллюзии.
– Чернота не иллюзия! – прошипел гигант-тень, протягивая руки к упрямой парочке.
Узнав по голосу предводителя Народа Тени, Садира обратилось к гиганту. – Кидар, оставь их!
– Не ты просила меня забрать их, – ответила тень.
Кидар положил свои полупрозрачные пальцы на черепа людей. Когда их лица исчезли во тьме, вреб взлетел в воздух и исчез в своем мрачном гнезде. Сибриан завопил, потом к нему присоединилась Леди Лаай, их голоса гармонично слились в один испуганный, панический вой.
Садира ухватилась за руку, державшую аристократку. Плоть тени ощущалась как что-то холодное и туманное, и стараться удержать ее в руке было то же самое что стараться удержать воду. Тем не менее колдунья подошла поближе, чтобы схватить побольше это странное существо, и когда она потянула его на себя, усики туманной руки выскользнули из ее ладони. Черные нити взмыли в воздух, исчезая подобно утреннему туману в лучах восходящего солнца.
Мрачная плоть Кидара продолжала поглощать темплара и аристократку, пробежала по плечам, потом вниз, к их дико дергающимся рукам. Наконец тень захватила даже их бедра и ноги, и они исчезли.
При всей своей магической силе, Садира была бессильна остановить гиганта-тень. Использовать заклинания против него бессмысленно, это все равно, что пытаться просверлить солнце лучом света, так что нечего и пытаться. Если она сделает что-нибудь, она рискует только разозлить Кидара, и он нападет на других советников.
Вместо этого колдунья взглянула на потолок. Хотя она и не могла видеть Виана, она знала, что он еще там, в темноте. – Ты ничего не добъешься, Виан. Армия, вынужденная идти в бой – армия рабов, – сказала она. – Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Рикус или Ниива не желаем иметь ничего общего с этим.
– Пусть собрание проголосует, – возразил Виан. – Они сделают это, иначе в Черноту.
– Что за базар? – спросил Черл Биркетт. Он сошел на пол, пересек зал и подошел к Садире. – Ты и твои друзья могут взять легион – хотим мы этого или нет – но я не собираюсь участвовать в этом балагане. – Член гильдии плюнул на сандали колдуньи и повернулся, чтобы уйти.
Кидар приградил ему дорогу. – Собрание еще не проголосовало, – сказал гигант.
Черл взглянул через плечо на Садиру. – Скажи этой твари убраться с моей дороги.
– Я не уважаю ни Леди Лаай, ни Сибриана, это правда, но это не моя работа, – сказала Садира. – Ты же видел, я пыталась остановить его.
– Я видел, как ты кривлялась и делала вид, что хочешь остановить его, – огрызнулся оратор гильдий. – Не держи меня за полного дурака.
Черл опять попытался пройти мимо Кидара. Гигант-тень поднял руку, чтобы остановить его. Садира метнулась вперед, схватила своими могучими пальцами плечо члена гильдии и толкнула его назад. Она силком провела его к креслам на галерее, вызвав шелест злых замечаних других советников.
– Я предлагаю проголосовать. – Волшебница взглянула на Кидара, зная, что теперь Леди Лаай и Сибриан будут наполовину заморожены холодом Тьмы. – И сделать это немедленно.
Не глядя своими сузившимися глазами на Садиру, Черл проворчал, – Все, кто думает, что мы должны дать наш легион Садире?
– Да, – пришел ответ.
Хотя голоса советников были едва слышны, Черл сказал, – Предложение прошло. Теперь мы можем свалить отсюда?
Садира взглянула на потолок. – Ну, теперь ты счастлив?
Виан появился из-за затененных арок потолока ровно настолько, чтобы его можно было рассмотреть. – Твой долг выполнен, Кидар.
– Что с аристократкой и темпларом? – спросил гигант-тень.
– Возьми их себе, – усмехнулся Виан. – Они послужат примером тем, кто захочет идти против меня.
– Как хочешь.
Гигант начал уменьшаться. Он быстро потерял человеческую форму и растекся по полу, похожий на лужу черной воды. Садира дождалась, пока его синие глаза и рот исчезли, потом упала на колени и уперла ладони в центр черной кляксы, которой сейчас был Кидар. Холод, который она почувствовала, не был холодом камня. Он был жесткий и кусачий, пробирал ее плоть до костей, а ее суставы настолько окочанели, что она едва смогла согнуть пальцы.
– Келум, смотри, чтобы Виан держался подальше от света, – бросила она не глядя вверх.
– Я сожгу его в золу, если он сунет не туда свой поганый нос, – пообещал дварф.
Садира произнесла несколько мистических слогов и ее руки погрузились в Тьму по локти.
– Леди Лаай, Сибриан, возьмитесь за мои руки. – Садира проговорила эти слова в пол и начала дрожать, когда вокруг ее рук начали образовываться туманные круги. – Я здесь чтобы помочь вам.
Шепот удивления побежал по галерее, советники начали возвращаться на пол, но она даже не заметила этого. Все ее тело стало глыбой льда, зубы стучали и она не могла это остановить. Она испугалась, что аристократка и темплар пробыли во Тьме слишком долго и их тела стали замерзшими кучами плоти.
Потом, когда от пятна на полу осталась только пара кругов вокруг ее рук, Садира почувствовала тяжесть на конце каждой руки. Ее замерзшая плоть не ощущала ничего, так что колдунья не знала, нашли ли ее пропавшие советники или нет. Тем не менее, она приказала своим пальцам сомкнуться, не уверенная, впрочем, исполнят ли они ее желание, и встала.
Когда Садира потянула свои руки из пола, каждый темный круг вокруг них расширился и приобрел форму человеческого тела. Из сгустков тени появились трясущиеся фигуры двух советников. Их плоть стала белой и блестящей, как алебастр, а мышцы так закоченели, что собственные ноги больше их не держали. С каждым вздохом клубы белого пара поднимались из их трясущихся губ, а сотни кристалликов льда свисало с их одежды.
Бормоча сдержанные слова благодарности, несколько сторонников двух советников бросились вперед и взяли дрожащие тела своих друзей из рук Садиры. Черл задумчиво поглядел на волшебницу, потом спросил, – Почему ты сделала это? Ведь совет уже проголосовал за то, что ты хотела.
Садира покачала головой. – Нет, – сказала она. – Не за то, что я хотела – за то, в чем я, и мы все, нуждались. Если бы Кидар забрал больше из вас, я не смогла бы вытащить всех обратно.
– Тогда ты действительно собираешься не брать легион, который из нас вытянули?
Садира кивнула. – И уйти из Тира прежде, чем я стану частью совета, предающего Агиса.
Колдунья повернулась к выходу, но Черл схватил ее за руку. – Погоди минутку. Тир не может позволить себе потерять такого гражданина, – сказал он. – Если мы дадим тебе легион, чтобы выполнить предназначение мальчика, сможешь ли ты держать гигантов подальше от города?
– Да, – ответила Садира. – А если мы не сможем, то не только пошлем легион обратно, но Рикус и я вернемся, чтобы сражаться с ними.
Черл поднял палец, призывая вреба. – Тогда, прежде чем ты уйдешь, мы должны проголосовать еще один раз.
Глава Четвертая. Дорога Туч
Ниива ползла по Дороге Туч, длинной узкой ленте черного сланца, повисшей на отвесном склоне громадного утеса. Она добралась до неровного, обломанного конца, где часть моста как будто испарилась и заглянула вниз в сухую, высохшую долину. Далеко внизу лежала пропавшая секция дороги, груда каменных осколков, разбросанных по медленно премещающимся барханам красного песка. Воительница не увидела ни малейшего намека на причину катастрофы, а только кучу известняковых подпорок, наполовину погребенных под обломками брусчатой мостовой.
– Эта дорога стара, как Тир, – проворчала она больше себе, чем товарищам, ждавшим позади нее. – Почему она рухнула именно сегодня?
Такая неудача в самом начале пути не сулила ничего хорошего ни их основной цели – борьбе с Борсом, ни тем более второстепенной, но срочной задаче – добраться до гигантов прежде, чем наступит закат. Солнце уже висело низко над западными горами, его лучи били в гранитный утес под прямым углом, а воины Тира по-прежнему нетерпеливо ждали в самом начале Дороги Туч. Их было ровно тысяча, мужчины и женщины, вооруженные огромными обсидиановыми топорами, костяными трезубцами с пилообразными зубами, зазубренными скимитарами, шипастыми шарами, подвешанными на концах длинной веревки и еще множеством другого оружия, настолько же смертельного, насколько бесконечно человеческое желание убивать.
Ниива взглянула через отсутствующий пролет моста. Купец в богатом плаще стоял на другой стороне, его лицо плавало в волнах жара, поднимавшегося от поверхности утеса. Мужчина уставился в пролет, почесывая ухо, его лицо было скрыто за широкими полями большой круглой шляпы. Тряся в отчаянии головой, он беспомощно взглянул через плечо на пару инексов, огромных пятиметровых ящериц с длинными узкими мордами, напоминавшими большие клювы, похожими на щипцы огромными лапами и змееподобными хвостами. Рептилии были запряжены в повозку с грузом, такую большую, что одна ее сторона упиралась в утес, а другая свисала над краем Дороги Туч.
Ниива отползла от дыры.
Магнус протянул руку и помог ей подняться на ноги. – Что ты нашла? – спросил он. Певец Ветров и Рикус присоединились к Нииве и остальным в Тире спустя час после того, как Собрание Советников проголосовало за то, чтобы послать городской легион помочь Ркарду убить Дракона.
– Я видела немного, – сообщила Ниива. – Там, среди валунов, нет ничего настолько тяжелого, чтобы оно могло обрушить мост.
– Я думаю, это что-то другое, – сказал Келум. Он указал на квадратные отверстия, в которых находились подпорки, поднимавшиеся к склону утеса. – Соединительные отверстия в отличном состоянии. Нет никаких сломанных подпорок, торчащих из них, или трещин на концах.
– И что это значит? – спросил Магнус.
– То, что подпорки треснули не из-за внезапной перегрузки или сильного удара, – ответил Келум. – Их просто сломали. Подпорки были выбиты – умышленно.
– Могло быть больше гигантов, – предположил Рикус. Мул только-что вернулся от начала дороги, откуда он принес бухту веревки из запасов легиона, которые везли на канках.
Ниива покачала головой. – Мы сейчас находимся на высоте двух ростов гиганта, сказала она. – Кроме того, зачем это ним? Да и если бы они не хотели, чтобы мы прошли тут, они могли просто уничтожить всю дорогу, а не обрушить в пропасть маленький кусок.