Народ воодушевленно затаривался бухлом и хавкой, благо стипендия позволяла, а разъезжаться никто не собирался, да и некуда - как уже говорилось, институт ловко ухитрялся отсекать от прошлого. Я предвкушала, что наконец-то высплюсь, забуду бесконечные конспекты, учебники и методички, отдохну от разноцветных аур, от которых в глазах рябило. Вообще, Николаич обещал, что во втором полугодии освободит меня наконец от ненавистной физподготовки, поскольку толком драться не получалось, я скорее с перепугу нападающему что-нибудь с организмом сделаю, чем в нос тресну. Только стрельбу оставит, усложнив тренировки. Ясновидение я пока не трогала, так, с Таро продолжала заниматься. Сфера как лежала на тумбочке красивым сувениром, так и лежала. Тим блистал в руиной магии, с легкостью щелкая задачки и выстраивая замысловатые формулы, вместе с ним еще четыре человека из группы обещали стать знатными рунистами.
Со мной по экстрасенсорике отличались три девчонки, начав с А-класса и к зиме получив уже В. Правда, по словам Николаича, это их потолок, но тем не менее мы четверо неизменно обскакивали всех остальных на занятиях. В остальном по периферийным предметам вопрос стоял всего лишь в зубрежке и упорстве: ту же биохимию все сдали с первого раза, несмотря на зубодробительные формулы и названия. Психология тоже у всех ровно шла, и общая, и основы психоанализа. Откровенно отстающих, как и ботаников, сдающих все на отлично, не наблюдалось. У кого-то что-то шло лучше, что-то хуже, но, по словам Николаича, это нормально, институт тщательно отбирал студентов. Причина тоже ясна: кому захочется доверить свою спину и задницу троечнику и разгильдяю, так что академки здесь отсутствовали как явление вообще.
Итак, Новый год… Честно, я расслабилась. Все вошло в некое подобие порядка, Верден хоть и нервировал близким присутствием, но имел совесть на людях вести себя со мной прилично. Хотя все, как только сдали зачет по медитации и научились видеть ауры и их эмоциональную окраску, резко озаботились вопросами самоконтроля. Угу, только вампир недоделанный и не думал скрывать предательский фиолетовый цвет, другое дело, что шутить на эту тему никто не рисковал. Ну а я без нужды старалась не оставаться с ним наедине. При Ольге, кстати, он тоже вел себя более-менее сдержанно, обходясь двусмысленными шуточными подначками, раздевая меня глазами да обнимая, если садилась рядом. Перемирие пока сохранялось… Но и он, и я обзавелись новыми умениями, а вот блоки пока ставить никто из нас не научился, и чертов красноглазый извращенец первый сообразил, как можно эти самые умения применить с пользой для себя.
Тридцать первого с утра, как полагается, весь этаж, да что там, вся общага стояла на ушах. Кухни походили на парилку, потому что с самого утра на плитах варилось, шкварчало, томилось в духовке разнообразное жорево. Магазины в радиусе пятисот метров сделали хорошую кассу, бухло в них смели практически подчистую, как и молочные продукты. Почему-то никому в голову не пришло, что с бодуна можно быстренько самостоятельно вывести токсины из родного, страдающего похмелом организма, не вливая в него пиво и кефир. По коридору носились странные создания в замотанных полотенцах на головах, с лицами, покрытыми зеленым, синим, белым. Некоторые вместо полотенец щеголяли бигуди разнообразной величины, потрясая ворохами шмоток, из которых выпадали чулки, кружевные лифчики и трусики, больше похожие на мечту фетишиста, чем на нормальное белье. Барышни готовились к празднику… Мужской состав благополучно дрых, нимало не озабоченный своей внешностью. Как и я, собственно. Пока Ольга плескалась в душе и бегала ставить многочисленные кастрюльки и сковородки на кухню, я самозабвенно обнималась с подушкой, вкушая заслуженный отдых. Проспавшись и умывшись, я тут же оказалась припахана к готовке, а неосмотрительно высунувшийся в курилку Верден - к нарезанию салатов. Планировалось, что сам час икс все отмечают по комнатам, потом ставят столы в просторную кухню, выносят туда все вкусное, и вперед. Резонно, так все, кто не выдержит новогодний марафон до утра, смогут спокойно уползти к себе и отрубиться.
После обеда Ольге приспичило выяснить, что я собираюсь надеть. Пожала плечами, сообщила, что любимые джинсы и синюю рубашку, а в честь праздника повешу на шею дождик.
- Сонька-а-а-а!! - простонала Грановская и изобразила ужас, округлив глаза. - Ты можешь хотя бы раз в году выглядеть как девушка?!
- Зачем? - удивилась я, причем искренне.
В моем гардеробе не водилось юбок и платьев с того самого злополучного выпускного, я предпочитала мужской стиль в одежде. Соседка не ожидала такого вопроса и зависла, соображая, что ответить.
- Оль, не парься, - я махнула рукой, - все равно народ укушается так, что всем будет по фигу, кто в чем одет, - усмехнулась. - А красоваться мне не перед кем.
Она прищурилась, уперев руки в бока.
- С другой стороны, да, - задумчиво протянула Ольга. - Ладно, проехали. Ты это, как насчет идеи соблазнить Тима?
Я вытаращилась на нее, лихорадочно вспоминая, когда я такое сболтнуть могла.
- Да не, - правильно поняла она мой ошарашенный вид и хихикнула. - Ну если я его затащу в постель и потом поделюсь опытом? Помнишь, мы обсуждали?
- Э… - Я почесала в затылке и пожала плечами. - Да делай что хочешь. Я вообще робко надеюсь, что он удовлетворился поцелуями и на этом остановится.
- Угумс. - Грановская насмешливо хмыкнула и ехидно отозвалась. - А аура у него фиолетовым переливается просто так, да, для красоты? А уж когда он рядом или смотрит на тебя, так вообще искрит.
Я поежилась, разом вернулось беспокойство, спавшее все время учебы. Впереди неделя, особо ничем не занятая… Черт. Хотя из общаги-то свободно можно выходить, другое дело, что, пока училась, на прогулки времени практически не оставалось, так, перед сном пройтись вдоль Черной речки. Срочно, срочно составить культурную программу! Чтобы у Вердена не осталось шансов снова нервировать меня наглыми приставаниями!
- Ладно, расслабься, на сегодня я его займу. - Ольга хихикнула, правильно истолковав мою перекосившуюся физиономию.
Надеюсь. Я дала себе зарок пить мало, хотя вообще к алкоголю достаточно прохладно отношусь. Так, пивка за компанию или для души, иногда мартини. Водку пробовала всего один раз, не понравилось.
Когда Олька умчалась на кухню проверять очередную кастрюльку, я не удержалась и вытянула карту, интересуясь, что ночь грядущая мне готовит. Туз Кубков, прямой. Эмоциональные переживания? С каких щей? Ревновать Вердена к Грановской? Угу, а еще биться головой об стенку и громко стенать, какие все мужики козлы. Пожала плечами и спрятала картонку обратно. Нет, ясновидение точно не моя сильная сторона. Да пусть хоть до утра развлекаются, я только порадуюсь, недостаток секса вреден для мужского здоровья.
После шести вечера время помчалось семимильными шагами. Явился Верден - волосы собраны в хвостик, подбородок гладко выбрит, черные джинсы, черная же рубашка с расстегнутым воротом, благоухает горьковато-терпким парфюмом, прямо герой-любовник. Я тихонько фыркнула, отвернувшись, и поставила вазочку на уже вытащенный на середину комнаты стол, накрытый скатертью из личных запасов Ольги. Я признавала, что альбинос привлекательный, а если еще и обаяние включит на полную катушку, то хана бабам. Поскольку я держалась с Верденом настороже всегда, даже когда мы вполне мирно занимались учебой, на меня это его обаяние не действовало. Все равно где-то в глубине души я опасалась старосту, прекрасно помня, как дернулась интуиция в нашу самую первую встречу.
- Сонька! - Упс, углубившись в мысли, упустила из виду, что Грановская-то в который раз выскочила на кухню и мы с соседом пока одни в комнате. Нехорошо… Руки Вердена моментально обвились вокруг моей талии, несильный рывок, и меня прислонили к шкафу - я только успела ладони выставить, тихо матюкнувшись. - Не надо так демонстративно игнорировать меня, дикарка. - Он проникновенно улыбнулся, не сводя с меня взгляда, и какое-то бесшабашное веселье в глубине необычных глаз Вердена вызвало смутную тревогу.
- Пусти, черт! - нахмурилась я, сильнее упершись в его грудь. - Обнаглел, да?!
- Мм. - Он вдруг резко наклонился, так, что я испуганно вздрогнула, и провел носом вдоль шеи, втянув воздух. - Вкусно пахнешь, Сонечка.
Трындец, собака Баскервилей, тоже мне. Обычный гель для душа, фруктовый какой-то. Духами я практически не пользовалась.
- Верден, грабли убери! - сквозь зубы процедила я, немного сбитая с толку его действиями.
Отвыкла от наглости уже, да…
- А поцелуешь? - вкрадчиво поинтересовался он, продолжая одной рукой обнимать, а второй обхватив мои запястья и сжав их.
Ну, стандартное заявление, в общем-то ничего другого и не ожидала. Посмотрела на его губы и осторожно коснулась своими, легко скользнув по ним языком - на большее меня никогда не хватало, тем более что инициативу практически всегда перехватывал Тим. И да, мы по-прежнему целовались, как малолетки, целомудренно, не увлекаясь французскими вариантами. Что случилось сейчас, понятия не имею.
- Халтуришь, Сонь, - выдохнул он мне в рот, и я аж растерялась от такой наглости и бесцеремонности, чем беловолосая скотина не замедлила воспользоваться.
Навалившись и прижав меня к боку шкафа, Верден продолжил поцелуй, да вот только я не успела захлопнуть свой распахнувшийся от возмущения рот. Там немедленно начал хозяйничать язык альбиноса, и я с перепугу чуть его не откусила - он, видимо, вовремя почуял мой порыв, и его пальцы тут же оказались на подбородке, удерживая меня от опрометчивого шага. Я застыла, боясь пошевелиться и опять, опять тщетно выцарапывая хотя бы отголоски отвращения - караул, в моем рту посторонний предмет!!! Мм, а ведь не настолько все страшно, черт, даже приятно, и так… оу, затягивает, однако, опасно затягивает, и как-то больше настойчивости у Вердена появилось, даже жадности какой-то… Э-э-э, кто выпустил мурашек, найду, голову оторву! Верден, тварь, прекрати меня целовать со страстью умирающего в пустыне, дорвавшегося до оазиса с водой! Прекрати, я сказала!! И какая разница, что мне самой чертовски понравился такой вариант поцелуя. Вот только слишком много каких-то новых и тревожных эмоций, не надо мне такого счастья.
- Эй, народ, я не вовремя, да? - раздался от двери ехидный голос, и я готова была броситься на шею спасительнице-соседке. - Могу еще погулять!
- …Ты чего буйный такой? - прошипела я не хуже гадюки, собравшись с силами и таки оттолкнув неуемного альбиноса. - По морде давно не получал?!
Ага, пару раз влепила, когда он не слишком удачно обниматься лез, и один разок после душа меня поймал. Верден довольно улыбался, и шальное выражение не уходило из его глаз. Я глубоко вздохнула, сжав кулаки, и чуть прикрыла веки: получай, фашист, гранату… Безошибочно нашла почки и слегка ускорила там процессы, отчего душке-альбиносику вдруг срочно-срочно приспичило по-маленькому. Да еще и с не слишком приятными ощущениями. Сдавленно выругавшись, он согнулся, стрельнув в меня взглядом, в котором смешались раздражение и веселье - м-да, странная смесь, точно извращенец, - и Верден рысью двинул к сортиру, бросив мне на ходу:
- С-с-сонька! Шутница хренова!..
Я хмыкнула, невозмутимо достала сигарету и спокойно ответила:
- А не хрена мне свой язык в рот совать без моего на то разрешения!
Надо же, услышал. Из-за двери высунулась голова, и меня известили:
- Я б тебе и не то еще засунул, упрямое чудовище! - после чего Верден исчез.
Ольга давилась хихиканьем, чуть не сползая по стенке, я же в ответ на такую откровенную пошлость пожала плечами.
- На себя в зеркало посмотрел бы, Брэд Питт местного разлива, - и добавила, мстительно улыбнувшись: - А что засунул, откусила бы под корень. Чтоб неповадно было.
Грановская взвыла, сложившись пополам, а я с чувством выполненного долга ушла курить.
…Полночь подобралась незаметно, за столом мы шутили, вспоминали всякие смешные случаи из учебы, нахваливали Ольгину стряпню, и в общем все было чертовски мило и уютно. Верден снова присмирел, только бросал на меня косые взгляды, а я усиленно делала вид, что не замечаю. Пробили куранты, мы глотнули шампанского, а из коридора послышались шумные выкрики - народ пошел объединяться. Мне стало вдруг грустно: еще год назад это был семейный праздник, мама наготовила много вкусностей, приехал дядя Миша и какие-то гости…
Ольга выскочила организовывать общий стол, а я поспешила в курилку - напряжно наедине с Верденом оставаться, да и захотелось хоть немножко одной побыть, переждать минуту слабости. Везде толпился народ, и я свалила в укромное местечко, которое совсем недавно открыла, - закуток под лестницей на первом этаже, с маленьким окошком. Пожарная дверь здесь всегда была закрыта, и народ не шлялся, проход в коридор первого этажа располагался выше на полпролета.
Кто-то когда-то стащил сюда старый продавленный диванчик, обитый дерматином и кое-где порванный, но я садиться не стала, остановившись у окна и прикурив. На глаза навернулись непрошеные слезы, шум веселящихся студентов доносился издалека, проходя мимо меня. Пришло вдруг осознание, что я ни капли не взрослая, черт, мне же всего восемнадцать!.. Ну хорошо, девятнадцать будет через пару недель. Да, жизнь стала интереснее, да, в перспективе я крутой экстрасенс, который будет получать нехилые бабки за работу, пусть даже и опасную, но… Остро накатило ощущение собственного одиночества, внутреннего, душевного. Я не жалела себя, нет, ни в коем случае, в друзьях особо никогда не нуждалась. Но я очень скучала по родителям. Тоска резанула по сердцу, вырвав невольный всхлип, и пришлось сильно прикусить губу, чтобы не скатиться в рыдания. А где-то по-прежнему коптил небо Крупин-старший, по милости которого я осталась сиротой и по милости чьего сыночка у меня теперь полная башка тараканов насчет некоторых сфер жизни.
Глубоко затянулась, сглотнув ком, и почувствовала, что по щеке таки сползла предательская слезинка.
- Сонь. - От раздавшегося в паре шагов голоса я чуть не подпрыгнула, дернувшись в сторону и уронив сигарету.
Зло уставилась на Вердена, раздосадованная его неожиданным и бесшумным появлением, и мимолетно удивилась, как он нашел меня здесь.
- Чё крадешься как привидение? - резко ответила я, снова отвернувшись - альбинос загораживал проход, а приближаться к нему не хотелось, вряд ли он позволит оттолкнуть себя и дать мне уйти. Достала новую сигарету, прикурила. - Чего пришел? Мало места наверху?
- Могу задать тот же вопрос, - спокойно отозвался он и приблизился, остановившись за спиной, но не касаясь меня.
Отчего-то не сомневалась - вздумаю отойти, не получится. Устраивать тут возню, чтобы избавиться от Вердена, не хотелось, ну и дерется он всяко лучше. На крайняк, если полезет снова, огребет расстройство желудка часика на три.
- Погрустить захотелось, - ляпнула я, чуть не прикусив с досады язык - вроде всего-то пару глотков шампанского сделала, какого фига откровенничаю тут?! И перед кем… - Верден, оставь меня, а? - устало попросила я. - Не порть и без того поганое настроение, хотя бы в праздник. Дай одной побыть…
Вместо ответа он молча обнял меня одной рукой, прижав к себе. Я снова дернулась, возмущенная поведением красноглазого, но Тим тихонько произнес, наклонившись к уху:
- Ш-ш-ш, Сонь, перестань. В душу лезть не буду, но одну не оставлю, извини, - и столько решимости звучало в его голосе, что я поняла: сопротивляться бесполезно. - Давай просто помолчим вместе, мм?
Психолог недоделанный. Никуда не девшаяся грусть растворила тлеющее раздражение, я подавила вздох и расслабилась. Не пристает, и ладно, а с ним теплее, тут, под лестницей, сквозняки гуляли будь здоров, на улице минус десять и легкий снежок. Когда надо, Верден становился просто душкой, и я иногда поражалась, как точно он угадывал моменты. Вот сейчас мне совершенно не хотелось показывать колючки, и было, честно говоря, параллельно на его присутствие. Обнимал, согревал, и хорошо. Уютно, тепло и ненапряжно.
- Скучаешь? - раздался через некоторое время его тихий голос, и я как-то сразу поняла, что он о родителях. - У тебя аура синющая, - счел нужным пояснить Верден и осторожно убрал мне за ухо короткую прядь.
Ну да, когда грустим, синеем. Я молча кивнула, не вдаваясь в подробности. Если видит, чего говорить.
- Мои развелись несколько лет назад, мама в Ригу уехала, папа здесь остался, - продолжил Верден, и я немедленно удивилась, чего это его на откровенности потянуло. - У него свой эзотерический салон, он не захотел бросать. А маме надоело.
- Батя знает про институт? - после небольшой паузы все же спросила я.
Любопытство пересилило упрямое желание не показывать интереса, тем более что альбинос сам начал рассказывать о себе.
- Ни сном ни духом, - послышался вздох. - Он думает, я в другой город уехал, сразу как мама ушла. Обиделся за развод. Раз в год шлю ему письма, типа у меня все хорошо, учусь, работаю, хотя оба живем в Питере.
- Он же ясновидящий у тебя. - Я вспомнила, как Николаич говорил про Вердена. - Неужели не может посмотреть, что на самом деле с сыном?
- На родственниках и близких людях это плохо работает, - хмыкнул Тим.
Мы снова помолчали, и неожиданно я обратила внимание, что грусти как не бывало. Очнулась от рассеянных раздумий и тут уловила странное ощущение, будто кто по коже невидимым перышком водит. Знакомое очень ощущение. Раздражение зашевелилось маленьким злобным гоблином, я резко выдохнула и повернулась к Вердену, уперев руки в бока.
- На хрена?! - рявкнула, крайне недовольная его вмешательством в мои эмоции - ушлый вампир недоделанный под шумок убрал то, что мне мешало нормально веселиться.
Ну да, сам себе не исправишь, я же не могла посмотреть со стороны и увидеть собственную ауру. До этого еще как до Америки пешком, освоение астрального тела вообще спецкурсом на последнем году шло и только для тех, кто осилит.
- А где спасибо? - Он улыбнулся, не сняв руки с моей талии, и наклонился вперед. - Сама же фиг попросишь, упрямая гордячка, и будешь тут всех полночи пугать угрюмой физией, - добавил чуть тише непривычно мягким тоном.
- Пусти, - стукнула его ладонью в грудь, испытывая нездоровое и страстное желание таки сделать ему что-нибудь с кишками.
- Сначала "спасибо". - Верден наклонился еще ниже, и я непроизвольно стиснула зубы.
- Запор на неделю хочешь? - непринужденно поинтересовалась, оскалившись в улыбке. - И никакой "линекс" не поможет и клизма не спасет.
Он тихо рассмеялся и отпустил.
- Ох, Сонька, нарвешься у меня, - староста покачал головой, - ответишь за свои шуточки по полной.
Молча показала ему средний палец и прошла мимо, собираясь подняться наверх. Срочно захотелось алкоголя в больших количествах и бесшабашной веселости пьяной компании студентов. Можно даже с танцами на столе.
- А блок я научусь ставить, - словно невзначай обронил Верден, когда я уже поставила ногу на первую ступеньку.