– Все слышали про беглого монаха и ведьму?
– А то!
– Я так думаю, они скрываются где-то на ярмарке, – сообщил хозяин трактира таким загадочным голосом, словно открывал страшную тайну. – Вот палач и приехал пытать их и казнить!
– А ведь верно! – воскликнул провокатор. – Надо будет успеть занять на площади местечки получше!
Ах ты гадкая рожа! Зрелищ ему, козлу, не хватает!
Направление разговора мне совсем не понравилось. Если уж про ярмарку додумался трактирщик, то догадаются и те, кому это положено, так сказать, по должности. Хорошо, что эти выпивохи не догадались вспомнить приметы и сравнить с моей парочкой. А если попадется кто-нибудь поумнее? Ох, надо бы поскорее сматывать отсюда удочки. И желательно, пока не рассветет. Если бы я сразу послушался внутреннего голоса, все было бы гораздо проще. Но проклятое любопытство, а также желание дать своим подопечным хоть немного отдохнуть помешали мне это сделать. Что ж, век живи, век учись! Сглупил, конечно, зато будет что вспомнить!
Воспользовавшись тем, что дверь приоткрылась, я выскользнул из трактира. После дневных увеселений на улицах было безлюдно; только изредка попадались запоздалые гуляки и различные подозрительные личности. И еще патрули. Они-то меня и насторожили. Не знаю, конечно, как у них, у людей, принято, но уж больно много военных для такого городка! А уж когда я заметил, что кое-где в патрулях встречаются и какие-то типы в рясах и капюшонах, то сразу догадался, кого они ищут.
Я пристроился за патрулем, состоящим из военного и мрачного типа в рясе. Сперва они молчали, и я уже думал, что пора поискать более веселых компаньонов, как вдруг тот, кто в рясе, заговорил:
– Пора бы уже Томасу явиться. Он рискует заслужить мое неудовольствие. – Что за голос: без капли эмоций, как у робота. Но при этом такой гнусавый, что любой робот перегорел бы от стыда, если бы издавал подобные звуки.
– Явится, святой отец! – бодро ответил военный и прокашлялся.
Мне показалось, что он чувствует себя крайне неуютно рядом с этим монстром в рясе. Ему бы сейчас посидеть где-нибудь, пивка попить, а не гоняться за каким-то монахом. В молчании прошло еще несколько минут. Офицер отчаянно зевал, но они продолжали прогуливаться взад и вперед.
– А что, святой отец, много всяких мерзостей натворил этот бывший монах? – У военного больше не было сил молчать.
– Достаточно, чтобы угодить на костер, – бесстрастно ответил инквизитор.
Ну рассказал бы человеку, что произошло с жирным боровом, старым козлом. Что ему, жалко, что ли? Наверняка ведь знает! Хоть бы развлек напарника!
– А что, святой отец, правду говорят, будто эта ведьма каталась верхом на господине бургомистре? – снова не выдержал офицер.
– Злые языки говорят многое, сын мой, – прогнусавил инквизитор. – И все они заслуживают того, чтобы предстать перед святейшим трибуналом. Те, кто повторяет за ними гнусные выдумки, радуют тем самым врага рода человеческого.
Ой, что за радость этому врагу! Ну до чего мерзкий тип! Нельзя же так с напарником! Бедный военный закашлялся и как-то даже поник. С таким вот сболтнешь что-нибудь – и как раз загремишь в застенки. Теперь он только молча вздыхал о загубленном праздничном вечере.
Внезапно от стенки отделился какой-то невысокий человек в плаще с капюшоном (в таком не то что лица, фигуры-то не разглядишь), молча подошел к инквизитору, склонился в глубоком поклоне и поцеловал заблаговременно протянутую руку. Тьфу ты, какие нежности!
– Ты запоздал, Томас, – произнес инквизитор недовольным тоном. А впрочем, голос у него всегда звучал так, словно он обвиняет собеседника во всех смертных грехах.
– Простите, святой отец! Я пришел с хорошими вестями, святой отец! – залебезил этот самый Томас.
Что-то у него уж больно голос знакомый! Ну ладно, послушаем дальше.
– Говори.
– В трактире "У свирепого барана" обнаружена странная парочка, – быстро заговорил Томас. Я аж вздрогнул! Это же тот самый трактир, где остановились Боня с Эльзой! А других странных парочек я там не приметил. – Девица, похожая по описанию на сами знаете кого, и парень, который все время пытался проповедовать!
– Не иначе как еретические учения, – заметил инквизитор, который на сей раз был недалек от истины. – Ты знаешь этот трактир? – обратился он к военному.
– Так точно! – отрапортовал тот. – Пиво там дрянное, а вот медовуха знатная! – На эту тему он готов был беседовать долго, но его, увы, никто не поддержал.
– Хорошо. – Это слово инквизитор произнес так, словно оно означало, что все идет хуже некуда. – Сейчас мы идем туда.
– Осмелюсь доложить, святой отец! – воскликнул Томас. Где же это я его слышал, а?
– Докладывай, только быстро, – согласился инквизитор.
– Этот подозрительный тип. Ну… словом, он очень хорошо дерется! Двоих бугаев уложил и глазом не моргнул. А казалось, на ногах не держится!
Это надо же, как я Боню прославил! Послушать, так прямо чемпион по боксу!
– Против человека, облеченного моим саном, дьявольские козни бессильны, – заметил инквизитор. Ха! Вот это мы скоро посмотрим! – Но я должен позаботиться, чтобы не пострадали другие невинные души. Капитан! Вызывайте свой отряд и подходите с ним к трактиру!
Это же надо, как ловко ввернул! Дескать, он не сам трусит, а за других беспокоится!
– Слушаюсь! – воскликнул капитан, явно обрадованный, что можно хоть на время свалить от этого опасного истукана, и побежал выполнять приказ.
Вот целый отряд солдат – это уже хреново! Придется действовать побыстрее.
– Томас! – приказал инквизитор, как только капитан отошел на значительное расстояние. – Возвращайся в гостиницу и проследи, чтобы эти двое ее не покинули.
– Слушаюсь, святой отец! – отозвался шпик, снова чмокнул протянутую для поцелуя руку (тьфу!) и растворился во мраке.
Несколько мгновений я раздумывал, за кем следует проследить, но тут у меня созрел интересный план, и я отправился за этим самым Томасом. Все равно в трактир возвращаться необходимо, чтобы мою парочку вывести. А заодно и с этим стукачом потолковать. Кстати, я его насилу нашел! До того хорошо по закоулкам шныряет, зараза, что чуть от демона не ушел. Юркий, бесшумный, как крыса!
Доносчиков я не любил всегда. Помню, еще в школе встретился я с одним в укромном месте… Ладно, не буду отвлекаться. Так вот, этого самого Томаса я тоже настиг в укромном месте и для начала дал ему хорошего пинка. Тот ойкнул и стал испуганно озираться по сторонам (нравится мне все-таки, когда ты всех видишь, а тебя – никто). Во время падения капюшон слетел у него с головы, и что же я узрел? Оказалось, что Томас – это тот самый тип, который всех подзуживал в трактире! Так вот, ребята, кто у вас стукач! Шепнуть, что ли, верзиле? А то у него небось после бесславного поражения от Бони руки чешутся восстановить бойцовскую репутацию!
– Томас! – прохрипел я самым гнусным голосом, какой только мог изобразить. – Ты огорчил меня.
– К-к-кто это? – скорее простучал зубами, чем проговорил несчастный шпион.
– Повелитель ведьм и еретиков! – прорычал я.
– О господи! Оставь меня, нечистый! – воскликнул Томас.
– Кто это нечистый? – рявкнул я.
– Никто! Никто! Это я так, к слову! – Как и все подобные личности, он был изрядным трусом. Хотя, конечно, тут мог бы струхнуть и гораздо больший храбрец.
– Ты можешь искупить свою вину передо мной, поспособствовав демоническому делу! – милостиво предложил я.
– Д-д-демоническому? – переспросил Томас.
– А что ты предпочитаешь: послужить мне или немедленно отправиться в рай? – спросил я. – Или в ад? Ты сам-то как думаешь?
– Послужить! – моментально вякнул перепуганный стукач, который, очевидно, не был уверен, что по итогам его не слишком праведной жизни ему светит хорошее местечко на том свете.
– Ну тогда раздевайся! – скомандовал я.
– Раздеться? – переспросил он с еще большим испугом (а я-то думал, что сильнее струхнуть невозможно!).
– Раздевайся или готовься к смерти! – У меня не было времени с ним пререкаться.
– Слушаюсь! – чуть не плача ответил он, сбросил свой балахон с капюшоном и принялся за белье.
Вообще-то мне нужна была только верхняя одежда. Постойте-постойте! Что это он себе вообразил? Он что, решил, что я, честный демон, собираюсь… Тьфу на него! Вот что, значит, он понимает под службой, извращенец! Ну ладно, в наказание за такие подозрения заберу у него и белье. Пусть походит в чем мать родила, попробует вернуться домой незамеченным.
– Я готов, господин… демон! – всхлипнул Томас. Но я был уже далеко. Меня ничуть не прельщало разглядывать голого шпиона. Мне, повторяю, необходим был всего лишь его наряд. Прочие же тряпки я закинул на ближайшее дерево. Понадобятся – слазает и достанет!
Отойдя на достаточное расстояние, я облачился в плащ. Немного маловат, но в целом сойдет. Дело в том, что если закутаться поплотнее и натянуть капюшон, то можно скрыть свою невидимость. Особенно если не подпускать никого поближе. Голос из-под этого балахона вызывает куда большее доверие, чем слова, раздающиеся как бы ниоткуда.
Завершив маскарад, я бегом направился к трактиру. Тот капитан выглядел расторопным парнем, поэтому очень не хотелось застать солдатское оцепление по периметру.
Когда я в своем новом наряде вошел в трактир, все разговоры разом смолкли и установилась гнетущая тишина. Любому стало бы понятно, что людей в такой "униформе", мягко говоря, недолюбливали и побаивались. Вот и хорошо: никто не будет пытаться познакомиться поближе.
– Мир вам! – прогнусавил я. Откуда-то из подсознания всплыло, что обращаться в таком положении надлежит именно так.
– И тебе тоже! – раздался нестройный хор. Кто-то даже назвал меня святым отцом. Вот бы Боня взбесился!
– Не угодно ли стаканчик? – вынужденно предложил трактирщик. Я бы не возражал, но долг прежде всего! Пришлось пропустить заманчивое предложение халявной выпивки мимо ушей.
– Возрадуйтесь, честные граждане! – продолжал гнусавить я. – Вам предстоит поучаствовать в богоугодном деле, да отпустятся вам грехи ваши! – А что? С Боней пообщаешься – и не так научишься загибать!
Ответом послужило все то же настороженное молчание. Веселые посетители трактира почему-то не горели энтузиазмом. Впрочем, я бы на их месте тоже не пришел бы в восторг. Сидишь себе, культурно отдыхаешь, а тут вваливается гнусавый тип и предлагает поучаствовать в каком-то сомнительном деле.
– Нам стало известно, – таинственно продолжал я, – что беглый монах Бонифа… Боня и ведьма Эльза, известные своими богомерзкими деяниями, собираются посетить сие место в самом ближайшем времени.
Наконец-то в зале произошло некоторое оживление. Всем хотелось поглазеть на разыскиваемых преступников. Особенно на ведьму.
– А как мы их узнаем? – нерешительно спросил кто-то.
– У ведьмы вроде должен быть хвост, – похвастался своими познаниями трактирщик.
– Нам стало известно, – продолжал я гнуть свою линию, – что ведьма эта в своем богохульстве дошла до того, что облачилась в одеяние, приличествующее святейшей инквизиции. А посему, как только сюда войдут люди в такой одежде, их надлежит немедленно схватить и заткнуть им рот, прежде чем они сумеют произнести свои ужасные и богохульные заклинания. После чего необходимо оголить те части их тела, где должен находиться хвост, и обильно посыпать их солью и перцем. После этого ведьма и продавшийся нечистому монах потеряют всякую силу. Хвост больше не сможет вырасти, а если он уже присутствует, то неминуемо отвалится!
Посетители загудели. Некоторым, особенно уже успевшим как следует нагрузиться, такое приключение даже пришлось по душе. Прочие же отчаянно трусили, но уклониться от участия в опасной забаве не могли. Страх перед инквизицией был сильнее. Только бы теперь ее представители вошли первыми. Вот будет потеха!
– Век живи, век учись! – воскликнул трактирщик, пораженный таким простым и эффективным способом борьбы с ведьмами.
– А теперь я должен отправиться наверх. Ведь, по словам вашего приятеля Томаса, да благослови его Господь, там, возможно, скрываются еретики! Мой святой долг пойти и проверить это! – С такими словами я величественно проследовал по лестнице.
– Ах, Том, гаденыш! – с чувством воскликнул кто-то за моей спиной. – Ну попадись он мне!
– А я-то думал, чего это меня вызывали куда следует, когда я слегка сболтнул лишнего про монахов! – хлопнул себя по лбу второй.
– Мы ему устроим праздник, пусть только сунется! – поддержал третий. Мне стало даже немного жаль стукача, но, с другой стороны, он знал, на что идет. Пусть лучше неприятности будут у него, чем у всех остальных. Я слегка задержался, чтобы услышать дальнейшие разговоры.
– Как бы этому инквизитору не врезали! – По голосу я узнал краснорожего. – А то этот парень не промах. – В этом замечании слышались нотки истинного уважения.
– А пусть! – злорадно заметил кто-то. – Так им, капюшонникам, и надо! – Люди одобрительно загудели. Как я верно угадал, служители святейшей инквизиции не пользовались в народе большой популярностью.
Сбросив ставший ненужным балахон, я кинулся в комнату, где спала моя парочка. Надо было сматываться. Причем желательно через окно. Интересно, какие из Бони с Эльзой акробаты? Что-то мне подсказывало, что из него – никакой.
Ну почему всегда что-то вмешивается в мои планы? На этой планетке рассчитывать наверняка – занятие совершенно бесполезное. Дело в том, что Боня с Эльзой были в номере не одни.
Едва я приоткрыл дверь, как увидел склонившегося над кроватью человека в черном трико и черной же маске. Тоже артист выискался! Окно было открыто – очевидно, через него он и пролез. В первый момент я даже испугался за своих подопечных: мало ли, может, маньяк какой. С людей станется! Но быстро сообразил, что это не так. После того как Боня на глазах у всего города тряс кошельком, было бы странно, если бы его не посетил хотя бы один грабитель! Вот он и явился. А над кроватью склонился не потому, что замышлял какое-либо злодейство, а из-за того, что бывший монах улегся не раздеваясь, с кошельком на поясе.
Мысленно я невольно поаплодировал вору, действовавшему так ловко, что Боня с Эльзой ничего не почувствовали. Впрочем, один был пьян, а другая просто здорово умаялась. Откуда же бедняге было знать, что. есть еще я, который всегда начеку!
Мне не хотелось его пугать и поднимать шум. Огласка нам была как раз ни к чему. А просто вырубить его ударом по голове было бы как-то неартистично, я бы даже сказал, неспортивно. И решил действовать тонко, его же методами.
Пока этот воришка нащупывал кошелек и перерезал ремешок, на котором он держался, я занялся тем, что очистил его собственную сумку. Ничего интересного: веревки, нож, кое-какая мелочь, – но тут важен сам принцип! Наконец грабитель справился с кошельком, пристегнул его к собственному поясу и полез обратно в окно. Тут уж делать, будучи невидимым, и вовсе нечего. Небольшая ловкость рук – и кошелек у меня. Ограбленный же воришка спускается в окно в полной уверенности, что получил хорошую добычу. Я бы с удовольствием посмотрел на его лицо, когда он поймет, что случилось! Ну ладно, сейчас нам не до этого.
– Вы тут спите, а по комнате воры шастают! – принялся я расталкивать моих голубков.
Эльза быстро проснулась и поняла, что к чему, а вот с Боней пришлось повозиться. Мы толкали его в четыре Руки, а он только отбрыкивался и уверял, что еще рано и он хочет "отдохнуть после трудов праведных". Интересно, когда же он успел потрудиться? Я за все время нашего знакомства что-то за ним такого не замечал! Наконец Эльзе все это надоело, и кувшин холодной воды окончательно согнал сон с нашего труженика.
– Что? Что такое? – Он сел на кровати, растерянно моргая. – Дождь начался?
– И продолжится, если ты немедленно не встанешь! – грозно пояснила Эльза.
– Это твои шутки, коварный демон? – Боня наконец понял причину такого внезапного и неприятного пробуждения. Как всегда: чуть что, так сразу я! – Это ты не даешь благочестивым монахам восстановить силы?
– Мои! – призналась Эльза. – И если ты сейчас же не встанешь, я так пошучу!
– Между прочим, ты уже не монах! – обиженно буркнул я.
– Сейчас сюда явится инквизиция! – огорошила его девушка.
– Что? Сюда? Инквизиция? – После вчерашнего реакция у него была явно не на высоте. – Так нужно немедленно бежать! – И Боня резво вскочил с кровати. Помнится, кое-кто вчера собирался сделаться мучеником. Ну уж ладно, не буду напоминать. Сейчас нет времени препираться.
– Значит, так, уходим через окно! – скомандовал я. – Берем только самое необходимое!
– Мое чувство собственного достоинства не позволяет мне покидать дом столь неподобающим образом, яко тать в нощи! – заявил Боня.
– Ну значит, можешь оставаться! – отрезала Эльза. – Тебе будут очень рады, когда найдут!
– Нет, я с вами! – Бывший монашек тут же пошел на попятный. – Чего не сделаешь ради великой цели! – Интересно, что это у него за цель такая появилась? Неужели еще вчерашняя блажь из головы не выветрилась? – И ради спасения невинных душ! – добавил Боня.
Вот ведь как интересно получается: спасаешь его, спасаешь, помогаешь, чем можешь, а в результате выходит, что это он же, оказывается, делает тебе одолжение!
– Мы опоздали! – воскликнула девушка, выглядывая в окно. – Если бы один пьяница поменьше спал…
К несчастью, она оказалась права. Солдаты уже успели подтянуться и взяли трактир в плотное кольцо. Парочка, вылезающая из окна, не могла не вызвать у них интереса.
– О господи! – воскликнул Боня и принялся что-то бормотать. Наверное, подходящую к случаю молитву. Да, помолиться сейчас самое время!
– Значит, так! – снова скомандовал я. – Уходить будем через крышу. Это последний этаж, так что ничего, выберемся!
– Через крышу? – жалобно спросил экс-монах, прервав свое благочестивое занятие.
– Через крышу! – с энтузиазмом воскликнула Эльза. – Ведьма я, в конце концов, или нет?
– Нет, не ведьма! – поспешил заверить ее Боня, который соображал все так же туго.
– Значит, стану! – Девушка пребывала в боевом настроении, и в отличие от некоторых опасность мобилизовала все ее силы.
– Итак, уходим через крышу. Желающие могут оставаться, – пояснил я. – Но делаем это только по моему сигналу. Сейчас внизу начнется переполох, и, если повезет, на нас (на вас то есть) никто не обратит внимания! Готовьтесь, а я сейчас.
Оставив Эльзу нянчиться с Боней, я покинул комнату и занял место в амфитеатре (на лестнице), ожидая появления инквизиторов. Хотелось надеяться, что сначала они зайдут сюда без солдат, и мои ожидания оправдались. Да их еще и двое! Вот уж повезло так повезло!
– Мир вам! – мрачным голосом заявил тот самый тип, который разговаривал с капитаном и Томасом. А верно я угадал, как надо обращаться к народу!
– Мир вам! – повторил его коллега, хмуро поглядывая по сторонам.
Не успели они объявить о цели своего прихода, как на них набросились с десяток здоровенных мужиков.
– Заткните им скорее рот! Заткните их поганые глотки! – суетился трактирщик, оставаясь, однако, в стороне.
Опешившие инквизиторы, не привыкшие к столь непочтительному обращению, не успели даже вскрикнуть, как уже были крепко связаны и могли теперь только мычать и бешено вращать глазами.