А робот в белом халате, покинув камеру, срочно телефонировал коменданту, что земляне уже приступили к спариванию.
- Черт, - в отчаянии закричал Люфт Заоаар, - если Лига об этом узнает, то мне конец, - и немного подумав, добавил, - впрочем, если что, свалю всю вину на капитана Румбеля вместе с его дебильным сериалом…
Итак, положение землян на Цербере-3 оставалось двойственным. С одной стороны, перед Сан Санычем Воротиловым, благодаря удивительному стечению обстоятельств, открывалась заманчивая перспектива скорого побега, но, с другой, кто был Сан Саныч без всей своей братвы и кто была братва без своего авторитета?
Проблема не из легких, но требующая немедленного разрешения.
Обуреваемый чувством праведной мести, Воротилов непременно собирался разделаться в первую очередь с профессором Сумасбродовым, а во вторую - с киллером Белочкиным, так подло кинувшим Сан Саныча.
Надо сказать, что эти два главных врага авторитета только открывали зловещий список, в котором по алфавиту дальше шел вожак новых марсиан Эус со всей своей зеленомордой братвой.
Планы были кровожадно-грандиозными, и на пути к осуществлению своей мести могущественный хрючевский мафиози был готов использовать любые средства, уловки и лазейки, лишь бы расправиться со своими кровными врагами, упекшими, так или иначе, Сан Саныча в космическую тюрьму.
В общем, как метко было замечено выше, "авторитет, он и на Луне авторитет".
Такие дела.
ГЛАВА 2
ПОБЕГ
На следующий день землян перевели в новую камеру для живых заключенных с санузлом, душевой и старым, но пока работающим телевизором.
Телевизор ловил всего лишь один канал и тот для домохозяек, по которому шел бесконечный телесериал "Кибермария", сменивший закончившийся "Осьминоги тоже плачут". Серии крутили подряд и поэтому до самого завтрака братки неотрывно следили, роняя иногда мужские скупые слезы, за динамично развивающимся действием мелодрамы. Кибермария, влюбленная в Хосеандроида - аристократа из приличной семьи, питающегося исключительно от солнечных батарей, тщательно, на протяжении 18 серий, пыталась скрыть то, что она простолюдинка, работающая на вульгарном бензине.
Когда прозвучал сигнал выходить из камер к завтраку, Хосеандроид на экране, узнавший страшную тайну, пытался покончить с собой, устроив в голове с помощью стакана воды короткое замыкание.
Телевизоры, естественно, по распоряжению коменданта тюрьмы после сигнала к завтраку отключались, поскольку в противном случае заключенных пришлось бы оттягивать от мерцающих экранов силком.
Под предводительством Марка Степановского толпа братков проследовала в общую столовую, где была неприятно удивлена соседством за одним обеденным столом с новыми марсианами.
- Здорово, козляры, - сказал Эус, поедающий что-то розовое и жалобно пищащее, - нас, как видите, тоже перевели на всякий случай в строгий режим.
Земная братва осторожно расположилась за длинным столом.
Места не хватило только бедняге Убийвовку, которому дать под зад ногой в этот день поленился разве что Марк Степановский. Братва сразу же смекнула статус Бориса Богдановича, который оказался в зоне без крыши, и вдоволь потешалась, издеваясь над бывшим оперативником УГРО.
К землянам величественно подполз буро-коричневый шеф-повар, держа в щупальцах лист бумаги и ручку.
- Что будем заказывать? - спросил он, опупевшего Степановского.
- Ну, блин, - сказал Марик, - прямо как в шведской тюрьме.
Шеф-повар кивнул, после чего записал на листе: "Блины по-шведски".
- Что еще? - безразлично осведомился он. Братки зашептались.
- Чай с круассанами, - ответил Степановский, и шеф-повар удалился.
- Ну, братва, живем, - рэкетир довольно похлопал себя по ревущему в предвкушении трапезы животу, а из тарелки Эуса внезапно выпрыгнуло длинное пищащее существо, похожее на сколопендру, которое тут же впилось зубами в ухо ближайшему братку.
Браток закричал, отбрасывая от себя кусачий завтрак нового марсианина.
Эус с товарищами весело заржали.
- Пахан идет, пахан, - внезапно пронеслось над залом, и земные братки с любопытством повытягивали шеи, но никакого пахана не увидели.
- А как он, интересно, выглядит? - отважился спросить Степановский чавкающего Эуса.
- Пахан, что ли? - переспросил марсианин. - Да шут его знает, никто его никогда не видел, но народ из камер, чем-либо ему не угодивший, регулярно пропадает.
- А где он сидит? - продолжал свои расспросы Марик.
- Да вон, где-то в середине зала, - кивнул головой Эус, - в окружении разумных примусов-телохранителей с Ганимеда.
Степановский посмотрел в ту сторону, куда указывал Эус, но кроме железных спин разумных примусов ничего не увидел. Примусы были ужасны: гигантских размеров, с жуткими стальными клешнями, и потому Марик поспешно отвел взгляд.
Вскоре появился заказ: дымящиеся блины по-шведски и чай с круассанами.
Все это доставили на подносах аккуратные роботы-официанты.
- Вот это сервис, - восхитился Степановский, с жадностью кусая круассан с джемом, - а это что за бумажка?
На серебряном подносе с блинами лежал прямоугольный листок тонкого пластика. Степановский с интересом его изучил.
- Твою (БИП) мать, - громко выругался он, - так ведь это же счет.
Куски круассанов мгновенно застряли в глотках братков.
- Но у нас нет таких денег, - развел руками Степановский.
Новые марсиане, едва сдерживаясь от смеха, переглянулись.
- Вы что, бараны, не позаботились открыть в галактическом банке счет? - удивился Эус. - В таком случае вас ждет неделя каторжных работ на урановых рудниках в Долине Баобабов - расплата за завтрак.
Не сдержавшись, марсиане снова заржали.
- Привыкайте, - смеялся Эус, хватаясь за живот, - у нас тут демократия покруче вашей. Рыночные отношения даже в тюряге, блин.
Тем временем голодный Борис Богданович, потирая ноющий от постоянных пинков зад, искал место в столовой, где бы можно было приткнуться и спокойно позавтракать.
Свободных мест не было.
Хотя нет, одно было.
В центре зала сидели какие-то непонятные не то примусы, не то гипертрофированные соковыжималки, которые ничего не ели, а просто неподвижно сидели на табуретках. И вот как раз один из табуретов во главе их столика был свободен.
Облегченно вздохнув, Убийвовк двинулся в центр зала, по дороге решив, что примусы - это, скорее всего, украшение столовой или специальные мусоросборники для остатков еды.
Проворно добравшись до свободного стула, Борис Богданович с облегчением буквально упал на него, удивленно отмечая, что на стуле, он что-то своим толстым задом раздавил.
"Наверное, кто-то в шутку положил на табуретку сырое куриное яйцо", - грустно подумал Убийвовк, уже начинавший свыкаться с ролью мишени для всяческих насмешек.
В обеденном зале внезапно настала гробовая тишина.
Притихли даже ржущие басом новые марсиане, а кое-кто из завтракающих инопланетян предусмотрительно полез под стол.
Борис Богданович встрепенулся, потому что все взгляды в столовой были прикованы к нему одному.
Со зловещим скрежетом со своих скамеек поднялись примусы, оказавшиеся все-таки не мусоросборниками для объедков, а боевыми роботами.
- Боже, - Борис Богданович задрожал, понимая, что сейчас его будут бить и даже возможно клешнями. Но произошло непредвиденное.
- Да здравствует новый пахан! - глухо взревели разумные примусы, и остальные заключенные хором подхватили приветствие, повставав со своих мест.
Грянули аплодисменты.
Марк Степановский полез под стол за отвалившейся челюстью.
- Я пахан? - сдавленно прохрипел не верящий своим ушам Борис Богданович.
- Да, ты, - подтвердил один из примусов, - как, наш господин, ты желаешь себя величать?
- Борис, - ответил Убийвовк, до которого наконец стало доходить, что произошло, - Борис Грозный. Примусы почтительно ему поклонились.
- А мы твои верные телохранители, - хором прогудели они.
Встав со стула, Убийвовк отодрал от своих штанов какого-то дохлого серого слизняка и с отвращением отбросил его в сторону.
- Это был прежний пахан, - пояснили примусы, неустанно кланяясь, - злобный Слизень по кличке Неистовый Убийца с планеты Запии. Отныне вы занимаете его место по праву силы.
"По праву толстого зада", - подумал Убийвовк, немного разжиревший на службе у Сан Саныча. Вот так подфартило.
- Какие будут приказания, господин? - спросили примусы.
- Ну… - Убийвовк задумался, - сперва я хотел бы плотно позавтракать…
Чуть не закрутив щупальца в морской узел, к Убийвовку подлетел испуганный шеф-повар с толстой книгой-меню. На обложке книги было золотом выгравировано: "Изысканная пища планеты Земля".
Убийвовк усмехнулся.
- Я доверюсь вашему выбору, - сказал он, - но чтоб не меньше восьми блюд.
Буквально просияв, шеф-повар сломя щупальца бросился на кухню.
Засуетились роботы-официанты, сервируя стол.
Опустившись обратно на табуретку, Борис Богданович дьявольски ухмыльнулся, посмотрев на сидящих в углу зала притихших земных братков…
Рано утром в камеру, где стоял шестисотый "мерс" с Воротиловым и Крючками, явился сам капитан Румбель с двумя офицерами.
- Вот видишь, - комендант в расстроенных чувствах указал на сотрясающийся от могучего храпа Сан Саныча шестисотый, стекла которого по-прежнему были тонированы, - они уже спариваются.
- М-да, - капитан задумчиво потер подбородок, - ну что ж, будем грузить инкубатор в кутер и переправлять его на крейсер.
В камеру заехал громадный робот-погрузчик.
- Смотри, - пригрозил ему капитан, - транспортируй осторожно, чтобы не нарушить таинства соития. Робот пошло заржал.
- Будь спок, шеф, я - профессионал, они даже ничего не заметят.
Когда шестисотый был осторожно извлечен из камеры, комендант, отведя капитана в угол, осторожно спросил:
- Ну, ты уже решил, куда их переправить?
- Да черт его знает, - ответил Румбель, пожимая плечами, - но если они расплодятся на моем корабле, погоны с меня точно сорвут.
- А сколько у них длится инкубационный период, ты не знаешь?
Капитан задумался.
- Да не помню я, не то девять дней, не то девять месяцев. В звездной энциклопедии ни хрена по этому поводу не сказано, там вообще написано, что планета Земля необитаема, я специально вчера смотрел.
- А что за издание у твоей энциклопедии? - спросил комендант. - Года она какого? Наморщив лоб, капитан назвал.
- Ну так, - усмехнулся Заоаар, - когда ее составляли, Земля действительно была необитаема, посмотри издание посвежее.
А шестисотый "мерседес" уже был погружен на челночный кутер, и зловещий храп из него доносился пуще прежнего. К мощному реву носоглотки Сан Саныча присоединилось сладкое повизгивание братьев Крючков, которым одновременно снилась голая Памела Андерсон. Что и говорить, одним словом, близнецы.
- Тебе не кажется, что во время спаривания эти земляне издают очень странные звуки, - задумчиво сказал комендант садящемуся в кабину кутера капитану.
Пристегиваясь к креслу, Румбель пожал плечами.
- Я бы на твоем месте, - посоветовал ему комендант, - записал бы эти звуки на монокристалл и отправил бы его в институт инопланетной биологии на Кассиопее-4.
Капитан с ним согласился, и, набрав высоту, кутер исчез в сером унылом небе Цербера-3.
Когда Сан Саныч Воротилов наконец проснулся, то понял, что находится на космическом корабле. Это авторитета несказанно обрадовало.
- Вставайте, балбесы, - сказал он, расталкивая сопящих Крючков.
"Мерседес" стоял в каком-то непонятном светлом помещении с иллюминаторами и мерцающим пультом в углу. У массивных дверей на стуле сидел вооруженный космический пехотинец и с интересом листал "Плейбой" для гуманоидов.
Сан Саныч немного подумал, после чего все-таки тонировку стекол отключил.
Пехотинец на стуле дернулся как ужаленный, выронив журнал на пол.
- Не очкуй, братела, - сказал ему в микрофон Воротилов, - а лучше позови капитана.
Спрятав журнал под форму, пехотинец вызвал по висящему на стене видеофону капитана Румбеля, сообщив тому, что земляне желают его видеть.
- А разве они уже не спариваются? - удивился капитан. - Что-то быстро, однако.
Сан Саныч демонически рассмеялся.
Коварный план побега был им уже полностью придуман.
Во сне.
Крючки, предчувствуя заварушку, радостно захихикали, и Воротилов полушепотом поведал им свой грандиозный и одновременно простой до идиотизма план.
Двери медленно разошлись в стороны, и в помещение вошел озабоченный капитан.
- В чем дело? - спросил он братков в "мерседесе". - Я вас слушаю.
Братья Крючки, незаметно достав из бардачка электробритву, осторожно передали ее Воротилову.
- Подойдите ближе, капитан, - сказал в микрофон Сан Саныч, - нам вас плохо слышно. Удивившись, Румбель подошел ближе.
- А так, - спросил он, - слышно нормально?
Пехотинец стоял у самых дверей, придерживая рукой выпадающий из-под мундира журнал, а капитан находился совсем рядом с "мерсом". Лучшей позиции трудно себе было представить.
- Давайте, - скомандовал Воротилов, и выскочившие из шестисотого братья Крючки за считанные секунды скрутили капитана, ловко затащив его в машину.
С громким щелчком захлопнулись двери "мерса".
Дело было в шляпе.
У дверей мирно лежал упавший в обморок космический пехотинец, на лице которого ярко алела обложка раскрывшегося "Плейбоя" с какой-то каракатицей в тоненьком бикини.
- A-a-a-a, - закричал капитан Румбель, руки которому братья Крючки связали за спиной галстуком, - вы что это со мной собираетесь сделать? Предупреждаю, я гермафродит, мой народ размножается с помощью перекрестного опыления пыльцой растений.
- Да заткнись ты, - рявкнул Сан Саныч, - ты нам на фиг нужен.
- Тогда отпустите меня, - резонно заметил капитан.
- Не-а, - мотнул головой Воротилов, - ты наш заложник.
- О, Боже, - простонал Румбель, - и что же вам надо?
- Сейчас узнаешь, - усмехнулся авторитет, - Сема, жми на газ.
Рванув с места, "мерседес" играючи высадил раздвижную дверь, чуть не наехав на обморочного пехотинца.
За дверью был большой коридор, вполне способный вместить не только шестисотый, но и английский "даблдеккер".
- Ладно, пучеглазый, где здесь у вас гараж для челноков? - спросил Воротилов, раскуривая очередную сигару.
Капитан закашлялся.
- Ничего я вам, бандюгам, не скажу, - гневно ответил он, - какая низость, симулировать таинство спаривания, лелея план побега.
Пожав плечами, Сан Саныч извлек из кармана электробритву и, включив ее, поднес к голове капитана.
- Что это? - истошно заорал Румбель, припадочно дергаясь, но один из Крючков крепко держал его за ноги.
- Это? - Воротилов выдохнул струйку табачного дыма прямо в лицо заложнику. - ПВМ-300.
- Что? - не понял капитан.
- Портативный высасыватель мозгов, - мило пояснил Сан Саныч.
- Мама, - заорал Румбель, - помогите.
"Мерс" стремительно летел по длинному коридору и попадающиеся на пути военные едва успевали от него уворачиваться.
На корабле включился сигнал тревоги, сторожевой крейсер был переведен в состояние боевой готовности.
- Где челноки? - теряя терпение взревел Воротилов, поднося жужжащую электробритву к уху капитана.
- Там, - закричал Румбель, указывая рукой, - нужно повернуть направо.
Свернув в одно из ответвлений коридора, "мерс" остановился в небольшом тупике, заканчивающимся овальной дверью.
- Как ее открыть? - спросил Воротилов, зловеще размахивая бритвой.
- Дверь реагирует на голос, - ответил, бледнея, Румбель.
Сан Саныч сунул капитану под нос микрофон:
- Давай открывай живо.
- Сезам, откройся, - просто сказал в микрофон Румбель, и овальная дверь ушла вверх.
За дверью стояли боевые роботы и несколько офицеров с лучевиками.
Воротилов многозначительно подмигнул капитану.
Румбель судорожно сглотнул.
- Не стреляйте, - крикнул он в микрофон, - пропустите их.
Офицеры недоуменно переглянулись, но все же отступили, отведя роботов и освободив проход в гараж, где стояли челночные звездолеты.
- Наши требования, - гремел в отобранный у капитана микрофон Воротилов, - миллион кредиток наличными, пять импульсных лучевиков и челночный звездолет, до отказа заполненный топливом, в противном случае капитан будет уничтожен.
Офицеры побледнели и через десять минут погрузили выкуп террористам на один из челноков.
- А теперь пошли вон, - гаркнул Воротилов, - и роботов своих заберите, не то я сверну капитану шею.
- Не надо, - прошептал Румбель.
Осторожно попятившись к выходу, офицеры покинули гараж, а сидящий за рулем "мерса" Крючок, плавно заехал в просторный салон космического челнока.
- Сема, проверь, нет ли засады, - приказал Воротилов.
Сема, выбравшись из машины, тщательно обследовал помещения космического корабля и, вооруженный лучевиком, вернулся к шестисотому.
- Все чисто, Сан Саныч, можете вылазить, - радостно сказал он.
Воротилов вытер взмокший ежик на макушке и, открыв дверцу, поволок за шиворот капитана из "мерса".
- Теперь-то вы меня отпустите, - взмолился Румбель, - если я пропущу хоть одну серию "Кибермарии", я этого не переживу.
- Заткнись, - рявкнул Воротилов, толкая капитана к креслу пилота, - Сема, развяжи лупоглазому руки. Сейчас будем взлетать.
- Что? - переспросил Румбель. - Вы хотите, чтобы я…
- Конечно, - удивился Воротилов, - а кто ж его поведет, мы, что ли?
И братки басом заржали, сильно напомнив при этом новых марсиан.
- Ну все, получилось, - Сан Саныч с облегчением откинулся в гравитационном кресле.
Космический челнок плавно парил в открытом космосе, оставив далеко позади и планету Цербер-3, и переполошившийся сторожевой крейсер "Смердящий".
- Ну и куда теперь? - спросил за штурвалом капитан Румбель. - Предупреждаю заранее, что это не крейсер, топлива мало, до Земли челнок не дотянет.
Сан Саныч напряженно думал.
Проблемы множились, как морские свинки, или скорее как сидящие друг в друге матрешки.
В принципе звездолетом Воротилов мог попробовать управлять и сам, без помощи заложника-капитана, поскольку он зорко наблюдал за Румбелем, когда тот выводил челнок из гаража крейсера. Управление звездолетом очень походило на управление трамваем. Две педали и клаксон.
- Так, ну куда теперь, - нудил капитан, тоскующий по любимому телесериалу, - решайте же скорей.
- Нам дальше, - ответил принявший решение Сан Саныч, - а тебе наружу.
- Куда? - не поверил своим ушам Румбель.
- Наружу, - повторил Воротилов, постучав пальцем в иллюминатор, - ты нам больше не нужен. Братва, тащите скафандр.
Капитана снова пришлось связать, а один из Крючков принес из шкафчика у шлюзовой камеры скафандр.
- Что за фигня? - удивился Сан Саныч, рассматривая странные валенки, треух и телогрейку.
- Какой был, - пожал крутыми плечами Крючок.