- Да ты что, - еле выговорил он, - американских боевиков насмотрелся, "Коза ностра против Якудзы"?
Даже и не думай об этом! На всю вселенную правоохранительные органы Земли осрамишь. Капитан Синицын покраснел.
- Ладно, прощаю, - быстро успокоился Толстолобов, - молодой, горячий, жена двадцатилетняя, короче, будь завтра вечером в семь часов на окраине Хрючевска, у старого консервного завода с вещами. Там тебя летающая тарелка ожидать будет. Но смотри мне, не посрами мундир, не опоздай.
- Так точно, - снова вскочил со стула капитан Федор Синицын, - служу хрючевской милиции…
Слегка навеселе, Иннокентий Петрович Белочкин вернулся домой довольно поздно, и был встречен скалкой, которой его склочная супруга владела в совершенстве.
- А, явился, не запылился, кобелина чертов, - сказала Марина Борисовна, пройдясь скалкой по ребрам благоверного.
Белочкин ойкнул и медленно осел на пол коридора.
"А все эти ветераны, - грустно подумал он, - давай выпьем за здоровье товарища Сталина, товарища Молотова, Маленкова. Интересно, после какого это тоста я вдруг запел "Союз нерушимый", по-моему, после за здоровье Че Гевары".
- Признавайся, сволочь, - кричала Марина Борисовна, - с кем ты, евнух чертов, спутался, с Нинкой этой белобрысой из соседнего подъезда? Я видела, как ты на нее с балкона посматриваешь, когда она мопса своего японского по утрам выгуливает.
- Муня, отстань, - простонал с пола Иннокентий Петрович, - я хочу спать.
Но жена и не собиралась успокаиваться.
- Или это опять та шлюшка в очках из восемнадцатой школы, учительница пения, думаешь, я не знала о том, что ты с ней шуры-муры крутил. Даже в детский хор, кобель чертов, записался!
- Ну, Муня, иди спать…
Скалка зловеще просвистела в опасной близости от уха Белочкина.
А все дело было в том, что Белочкин, у которого с недавнего времени завелись очень большие деньги, регулярно играл на ипподроме и беспорядочно шлялся по ночным стрип-барам.
Не подумайте, что он делал там что-то предосудительное.
Нет.
Боже упаси!
Парадоксально, но Иннокентий Петрович своей супруге был абсолютно верен, поскольку относился к ней как к старым домашним тапочкам. Ну и что, что они иногда жмут ногу, зато ты к ним уже привык и зачем тебе новые, если и эти пока еще ничего, без дырок и проплешин.
Такая вот супружеская любовь.
Возвращаясь поздними вечерами, а то и вовсе ночью, Белочкин регулярно получал от супруги втык, которая ревнивой была похуже мавра Отелло, даром, что душить не пыталась.
- Скотина, - наконец разревелась Марина Борисовна, - гад проклятый…
И слушая ее всхлипывания, Белочкин подумал, что не будь этих регулярных скандалов, его жена бы наверняка потеряла вкус к жизни. От семейных сцен она, похоже, получала неописуемое удовольствие и соответственно нервную разрядку.
- Скотина, боров, - причитала супруга бывшего киллера, - мой папа пропал, а ты, мерзавец, напился…
- Как это пропал? - не понял Белочкин, приоткрыв правый глаз. - Куда пропал?
- Не знаю, - рыдала Марина Борисовна, - нигде его нет, ни дома, ни на даче, никто его уже больше недели не видел.
- Интересно, - сказал Иннокентий Петрович, медленно трезвея, - а морги ты уже обзванивала?
Уставившись на мужа круглыми глазами, благоверная зарыдала пуще прежнего.
- М-да, утешил, - констатировал Белочкин, встав с пола и подобрав ненавистную скалку.
- Ладно, завтра все выясню, успокойся, схожу к моему другу полковнику Толстолобову и все выясню…
Так закончился первый более-менее спокойный день в жизни Хрючевска.
- Вот такие пироги, Кеша, - подвел итог своему рассказу полковник, наливая по третьей рюмке коньяка, - улетел Убийвовк вместе с Воротиловым в космос, точнее, они его насильно связали и с собой увезли.
- Сволочи, - Белочкин с чувством опорожнил рюмку.
Намятые супругой бока неприятно ныли у него с самого утра.
- Надо выручать Бориску, - Чистильщик стукнул по столу кулаком, - урою гадов.
- Но как, - спросил Толстолобов, - как ты собираешься это сделать?
Белочкин моляще посмотрел на полковника:
- Помоги, Андреевич, ты же все можешь, я - то знаю. Не дай пропасть хорошему человеку, хоть он и продажный, Муня ведь совсем сиротой останется, только я у нее один непутевый.
- Так, коньяк мы больше не пьем, - сказал полковник, пряча бутылку, - помогу я тебе, лосю мичуринскому. Не знаю даже почему, но помогу. Симпатичен ты мне, Кеша, несмотря на то, что бывший киллер.
Белочкин после этих слов полковника буквально весь просиял.
- Слушай меня внимательно, - Толстолобов наклонился к самому уху Чистильщика, - значит так, сегодня вечером…
- Ты куда это, интересно, на ночь глядя намылился? - спросила Марина Борисовна, когда вечером ее супруг внезапно стал собираться в дорогу.
- Да в командировку еду, - небрежно бросил Белочкин, доставая из-под дивана футляр от скрипки, - на гастроли. Ростропович вот поиграть пригласил. Единственный концерт в Бердычеве дает, специально из-за границы приехал.
- Так ведь ты же любитель, - с подозрением сказала жена, - нот даже не знаешь, я вообще сроду не слышала, чтобы ты играл.
- Не-а, - ответил Белочкин, загадочно улыбаясь, - я, Муня, профессионал.
"Знаю я эти командировки, - подумала Марина Борисовна, - ох, только попадись мне, шельмец, на горячем".
Когда Иннокентий Петрович наконец покинул свою квартиру, направившись к автобусной остановке, Марина Борисовна, накинув полушубок, незаметно выскользнула из подъезда следом за ним, пряча под одеждой верную скалку.
В автобус она ухитрилась сесть в тот же, что и Бе-лочкин, оставаясь при этом совершенно незаметной, но оно и понятно, кровь Бориса Богдановича, который конспиратор был тот еще.
Белочкин вышел на конечной остановке, на самой окраине города, что вызвало у крадущейся следом за ним жены весьма нехорошие подозрения и тревожные предчувствия.
Уж не серийным маньяком-убийцей был ее муженек?
"Хотя нет", - сразу отбросила эту сумасшедшую мысль Марина Борисовна, с его слабым характером и чахоточным телосложением подобное было практически, в ее понимании, невозможно.
Так думала супруга, пробираясь вслед за Иннокентием Петровичем по темному лесу.
То, что она увидела на небольшой полянке, сначала повергло ее в ужас, а затем в страшный гнев.
На поляне стояла самая настоящая космическая тарелка с опущенным трапом, красиво мигая бортовыми огнями, и Белочкин невозмутимо направился прямо к ней.
- Так он мне изменяет с инопланетянками, - зло прошептала Марина Борисовна, и щеки ее от обиды медленно налились румянцем.
Капитан Синицын был уже на борту. Сидя в пассажирском кресле, он испуганно таращился на двух жутких инопланетян, один из которых был похож на адского клоуна, а второй и вовсе был говорящим медвежонком-коалой. Но приказ, как говорится, есть приказ, если по службе надо, заговоришь и с коалой.
Увидев зашедшего в кают-компанию Белочкина, капитан несказанно обрадовался.
- О, вы тоже со мной летите? - улыбаясь, спросил он.
- Ага, - кивнул Белочкин, устраивая тяжелый футляр от скрипки в свободном кресле, - будем гастролировать вместе.
- Здорово, - согласился Синицын.
- Меня зовут Рональд, - представился клоун, дурашливо кланяясь, - я ваш второй пилот, ик… И он с грохотом повалился на пол.
- Ничего, это с ним часто бывает, - спокойно прокомментировал коала, - понимаете, трудное детство, трясущиеся руки пьяной акушерки, скользкий подоконник…
Земляне согласно закивали.
- Спившийся интеллигент, - предположил Белочкин, подмигивая бледному капитану, - несоответствие полета мысли с недоросшей до гиганта общественной средой, это бывает.
Почесав ухо, коала задумался.
- Вполне возможно, - согласился сумчатый мишка, после чего деликатно представился, - меня зовут Фух с планеты Эйдан, я - первый пилот.
- Ну так как, мы летим? - с нетерпением спросил Белочкин. - Я сказал жене, что у меня срочная командировка в Бердычев, но если я не вернусь хотя бы через пять дней, то она поднимет на уши Интерпол.
- Ревнивая женщина - меч (та драматурга, - глухо изрек с пола пьяный Рональд.
- Н-н-но, к-к-как он п-п-поведет корабль? - заикаясь от страха, спросил капитан Синицын, указывая на второго пилота.
- А, не беспокойтесь, - махнул лапой Фух, - у нас все равно автопилот…
Когда Иннокентий Петрович Белочкин скрылся в космической тарелке, Марина Борисовна, изрыгая проклятия, с неотвратимостью рока ринулась следом за ним.
Осторожно взойдя по опущенному трапу на звездолет, она, вытащив из-под полушубка скалку, тихонько прокралась в глубь коридора, начинавшегося сразу после входа в тарелку, но по ошибке толкнула дверь не в кают-компанию, а в личную лабораторию Рональда, где на холостом ходу работал забытый коперфильдцем самогонный аппарат. Вдохнув исходящие от дьявольской машины пары, Марина Борисовна, ойкнув, свалилась на мягкий пол лаборатории, потеряв сознание и пропустив таким образом момент, когда трап, словно язык ящерицы, задвинулся в блестящий бок космической тарелки, и звездолет, тихо завибрировав, плавно взлетел в небо, разрезая на ровные куски стылый январский воздух.
ГЛАВА 4,
В КОТОРОЙ ОБДУМЫВАЮТСЯ И ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ КОВАРНЫЕ ПЛАНЫ
Заброшенная свалка космических кораблей в Туманности Альбиноса выглядела удручающе.
Собравшиеся в кучи покореженного металла старые списанные звездолеты беспорядочно парили то тут, то там, и Бельды составляло немало труда осторожно лавировать между ними.
- И где же мы его будем здесь искать? - сокрушенно покачал головой Снежок. - Это все равно, что пытаться найти ежа в стоге сена.
- Иголку, - деликатно поправил друга Бельды.
Впереди замаячил гигантский корпус пассажирского лайнера "Титанус", после столкновения с ледяным метеоритом списанного на кладбище звездолетов.
- О, смотри, Снежок, по-моему, один из иллюминаторов светится.
- Где? - лайка зорко вгляделась в экраны внешнего обзора. - Бортовой компьютер, немедленно дать увеличение на 100%!
- Есть, дать увеличение на 100%, - отозвался бортовой компьютер, и агенты увидели светящийся иллюминатор "Титануса" во весь экран.
За иллюминатором было маленькое помещение, в углу которого на стуле сидел грустный Бисквит Иванович, вяло уплетающий сгущенку из грубо открытой железной баночки. Как стало ясно через минуту, бывший эмиссар Лиги Объединенных Планет смотрел по маленькому черно-белому телевизору сериал "Кибер-мария".
- Вот до чего иногда доводит жизненная драма, - расстроенно всплеснул руками Бельды.
- Да, совсем мужик опустился, - кивнул Снежок, и агенты не спеша пристыковались к корпусу "Титануса".
Шлюзовая камера долго не открывалась, детали отпорочных механизмов проржавели, а бортовой компьютер пассажирского лайнера, почему-то по-прежнему не отключенный, пребывал в состоянии глубокого старческого маразма, называя Бельды то Джекки Чаном, то доблестным пиратом Леонардо Ди Каприо.
Наконец с большим трудом шлюзы были открыты, и агенты проникли в недра корабля-гиганта.
Внутри царил полный бардак, жуткий хаос из каких-то бумажек, ржавых ночных горшков и стоптанных шлепанцев с эмблемой звездолета.
- Ладно, склеротик, - раздраженно обратился Бельды к незримо присутствующему в корабле бортовому компьютеру, - где твой единственный пассажир, в каком отсеке?
- А зачем он вам? - сварливо осведомился бортовой компьютер.
- Да поговорить надо, - ответил Бельды, - по важному делу.
- Уровень 3, палуба 6, отсек 13, каюта 202, - ответил компьютер, и агенты поспешили по указанному адресу, следуя стрелкам на стенах коридора.
Дверь каюты 202 была приоткрыта.
Бельды осторожно заглянул в помещение.
На полу в ворохе грязных тряпок сладко храпел какой-то грязный бомж, окруженный рядами собранных бутылок.
- Тьфу ты, черт, - Бельды вернулся в коридор, - это не он.
- Ну, тогда я не знаю, - сказал бортовой компьютер.
- Нам нужен странствующий космический монах, - звонко заявил Снежок, - который сейчас сидит в одной из твоих кают и смотрит сериал "Кибермария".
- Так что ж вы сразу не сказали? - удивился компьютер. - Такой сумасшедший у меня только один. Палуба 3, каюта 16.
- Ржавый приют для бомжей, - зло прошептал Бельды, но бортовой компьютер его не услышал.
Бисквит Иванович действительно оказался в 16 каюте. Кусая губы и намотав на кулак длинную бороду, он с напряжением смотрел, как злая мачеха Хосеандроида пытается отключить у его постели аккумулятор жизнеобеспечения.
- Ну, где же ты, Кибермария, - простонал бывший эмиссар-смотритель, - ой, что сейчас будет.
Но тут на самом интересном месте серия закончилась, и по экрану побежала реклама.
Какой-то чахоточный китаец заявил, что школе восточных единоборств на Ганимеде-6 требуется тренер по харакири.
- Бисквит Иванович, дружище, - закричал Бельды, врываясь в каюту, - наконец-то мы тебя нашли.
Бывший эмиссар вздрогнул и, быстро надев черные очки, достал из кармана железную кружку.
- Люди добрые, - жалобно произнес он, слепо обшаривая стены, - подайте на пропитание жертве судейского произвола.
Снежок с Бельды переглянулись.
- Эй, Иванович, ты чего.
- Да крыша у него поехала, - прокомментировал бортовой компьютер, - от постоянного просмотра сериалов.
Бельды тряхнул бывшего эмиссара за плечо:
- Иванович, очнись, с Хосеандроидом все будет в порядке.
- А, так это вы, друзья? - закричал Бисквит Иванович, срывая черные очки. - А я думал, что это опять те жлобы из налоговой инспекции процент за попрошайничество вымогают.
- Эх, Иванович, - Бельды крепко обнял бывшего эмиссара, - ты почему это биоголограмму не отключил, на бомжа совсем стал похож.
- Так это я специально, - усмехнулся Бисквит, - так вид у меня более жалостливый, больше подают. А то в лице двухметрового качка, сами понимаете, побираться несколько проблематично, еще рэкет припаяют.
- Иванович, мы к тебе по делу, - сказал Снежок, нетерпеливо перебирая лапами, - мы тебя отсюда забираем.
- Позвольте, - возмутился бывший эмиссар, - без телевизора я никуда не пойду.
- Это точно, - подтвердил бортовой компьютер "Титануса", весело заржав, - Иванович теперь профессиональный сериаломан.
- А это лечится? - с надеждой спросил Бельды.
- Ага, - хмыкнул компьютер, - током в психушке.
- Ладно, - согласился Снежок, - телевизор мы возьмем с собой.
- Ну, тогда другое дело, - кивнул Бисквит Иванович, и они, покинув каюту, направились к шлюзу, где был пришвартован корабль суперагентов.
Приглушенно ругаясь, Бельды тащил на спине телевизор.
- Прощайте, психи, - бросил им напоследок бортовой компьютер "Титануса", врубив на всем корабле собачий вальс в исполнении хора сталеваров-ударников с Церпеи-12.
Тем временем Сан Саныч Воротилов сидел в плену у свихнувшихся космических пиратов, а Борис Богданович Убийвовк готовил план своего побега.
Обидно было бывшему оперу, что Сан Санычу удалось сбежать с Цербера-3 раньше его. Того и гляди, вернется Воротилов на Землю, и тогда и так уже достаточно призрачная мечта стать хрючевским авторитетом Убийвовку точно уже не светит.
В мрачном настроении пребывал пахан Цербера-3, гневно расхаживая по подземным камерам в сопровождении жутких примусов.
В ужасе дрожали заключенные, боясь попасться на глаза Борису Грозному, который в первый день своего правления на зоне уже ухитрился с помощью примусов умертвить двенадцать заключенных и двух надзирателей. Земных братков и новых марсиан Борис Богданович не трогал, зная, что Степановский и так уже достаточно наделал в штаны, а Эус ему ничего плохого, в принципе, в прошлом не сделал.
В верхних же наземных секторах тюрьмы уже начались серьезные волнения. Зеки каким-то образом все же прознали о том, что капитан сторожевого крейсера похищен и потому жутко бузили, требуя хлеба и зрелищ.
Расположившись в роскошной трехкомнатной камере, оборудованной джакузи, вибромассажером и объемным биовизором на всю стену, Борис Богданович Убийвовк вызвал к себе на разговор главаря новых марсиан Эуса.
Когда примусы его наконец приволокли, Убийвовк величественно спросил порядком напуганного марсианина:
- Расскажи-ка мне, братела, как вам в прошлый раз удалось сбежать с Цербера? Эус задумался, припоминая.
- Да церковный орден один, - начал рассказывать он, - решил в целях благотворительности наземным заключенным хлеб бесплатно раздавать с манной кашей. Раз в неделю на поверхность Цербера садился небольшой космический корабль с епископами, которые хором пели какие-то идиотские гимны, после чего раздавали всем желающим еду. Ну, мы, короче, этих евнухов скрутили и, переодевшись в рясы, пробрались на корабль. Но топлива мало было, к тому же звездолет абсолютно маломаневренный оказался, но до военной базы эрпизианцев дотянул. Там на базе мы в виде монахов пробрались на оружейный склад, вооружились и задали эрпизианцам перцу, угнав в итоге скоростную космическую тарелку класса "Тигровая акула".
- Это тот, что ли, "Киндер-сюрприз" Сан Саныча? - удивился Убийвовк.
- Ну, во-первых, он не Сан Саныча, а наш, - осторожно возразил Эус, - а во-вторых, на нем можно несколько раз за час галактику облететь и парочку таких планет, как ваша Земля, уничтожить.
Убийвовк кивнул:
- Хорошо, этот ваш трюк можно будет провернуть еще раз?
- С переодеванием в епископов? - переспросил новый марсианин. - Нет, теперь это невозможно. Во-первых, орден тот за идиотизм упразднили и никто больше сюда с манной кашей не прилетает, а во-вторых, на орбите дежурит военный крейсер, готовый стрелять в любой стартующий звездолет, не имеющий специального разрешения для взлета.
- Что ж, понятно, - приуныл Борис Богданович, - спасибо, ты свободен.
И Эуса увели.
"Но ведь, - внезапно подумал Убийвовк, - на поверхности еще осталась летающая тарелка, на которой меня сюда привезли, железное яйцо Сан Саныча, точнее, новых марсиан".
- Эврика, - закричал Борис Богданович, после чего приказал всполошившимся примусам готовиться к выходу на поверхность через заброшенный служебный туннель.
Гениальный план избавления от космических пиратов был Воротиловым почти уже разработан, когда в события вмешалась непредвиденная сила извне.
На космический катер к пиратам заглянул старый приятель капитана Леонардо, Тит Самоубийца, известный мерзавец и работорговец. На своих космических галерах Тит вместо атомной энергии использовал труд плененных рабов, гребущих на гравивеслах, и потому постоянно нуждался в пополнении кадров гребцов.
- Я слышал, у тебя появились пленные засране, - сказал он Леонардо после ритуальной кружки пива, - можно мне на них посмотреть?
- Конечно, Тит, - закричал флибустьер, - о чем речь.