3
Одноместный спецкатер службы ТГБ был не бог весть какой комфортабельный, и Одиссей не хотел бы провести в нем остаток жизни, прочесывая район карантина. Но не больше энтузиазма вызывала возможная перспектива пополнить список загадочных "Летучих Голландцев". Одиссей не имел, в общем-то, ничего против голландцев вообще, но летучих, - это было уже чересчур!
"Неужели мои предшественники наткнулись таки на теоретически-гипотетическую (или гипотетически-теоретическую?) точку Шпинделя-Вульгарнюка-Бяо?!" - Одиссей задумчиво почесал нос и посмотрел на голографическое масштабное изображение участка пространства, где были обнаружены "Летучие Голландцы". Известное предположение Лобачевского, что через точку можно провести пучок прямых параллельных данной, породило безумную гипотезу о существовании аналогичной точки в пространстве, через которую проходит пучок параллельных миров. Правда у Одиссея, больше привыкшего иметь дело с огурцами, не укладывалось в голове даже то, как можно провести пучок прямых, не говоря уже о мирах. И уж тем более он не мог понять, почему точка ШВБ (Шпинделя-Вульгарнюка-Бяо) должна была находиться в каком-нибудь одном - определенном месте пространства, а не в другом. А о том, что это должна быть обязательно точка - вообще разговор особый! Что такое точка? Прыщ на носу? Или спецкатер ТГБ, а может вся галактика С-16? Ну, а если это так называемая математическая точка? Да таких точек, в каждом кубическом миллиметре, как волос на всех Одиссеевых огурцах! А если такими кубическими миллиметрами покрыть всю зону спецкарантина? И среди них только одна - Заветная… Поди отыщи! Легче летающему скунсу объяснить, что он должен пахнуть ночной фиалкой, а не тем, чем он пахнет на самом деле.
А учитывая, что Одиссей из коробки с десятью черными и одним красным носком, в поисках красного, достанет его обязательно последним, и он, конечно, оказывается либо дырявым, либо вообще не на ту ногу, - то выводы напрашиваются сами собой.
Одиссей даже окрестил сей странный феномен звучным именем: "Дискриминационный Эффект Детерминированного Индивида в Недетерминированной Среде Амбивалентно Процессу Проистекания Эксперимента" (ДЭДИ в Не САПр - Пр Экс-мента).
Но возможно глава ТГБ рассчитывал, что Дискриминационный Эффект (ДЭДИ в Не САПр - Пр Экс-мента) даст некий шанс Детерминированному Индивиду (то есть Одиссею), в ситуации естественно недетерминированной, с соответствующим процессом проистекания (где остальные индивиды, контактирующие со средой претерпели, возможно деструктивные, изменения), альтернативно экстрагировать потенциально позитивные факторы и путем разумного концессиума поможет игнорировать стагнационные, аберрационные и прочие тенденции и… У-ф-ф!!! В общем, даст возможность Приговоренному Индивиду выйти сухим из воды. И быть может даже со щитом, а не на щите.
Хотя откуда возьмется этот щит, кто его знает. Нет, конечно, если на щите - это всегда пожалуйста, щит найдется, еще и вторым накроют, а вот так чтоб со щитом…
Одиссей тупо посмотрел на голографическую модель галактики С-16 и внезапно пришел к неординарному выводу, что неплохо бы отобедать.
Большую часть крохотного камбуза занимал массивный холодильник. Одиссей открыл массивную дверцу, которая наверняка была задумана с учетом возможного прямого попадания метеорита средней величины, и не без интереса заглянул в сверкающее объемистое нутро.
"Однако не плохо снабжают агентов ТГБ!" - успел подумать Одиссей, но получив ощутимый толчок в э-э-э основание спины, так сказать, благополучно нырнул в холодильник.
Дверца захлопнулась и воцарился мрак.
"Интересно, где здесь выключатель? Хотя, впрочем, все естественно включается и выключается автоматически. Но оказывается, это не всегда рационально. Конструкторов извиняет только то, что они вряд ли могли предусмотреть такую ситуацию, когда какому-нибудь детерминированного индивида осенит мысль обследовать холодильник изнутри". - Одиссей приналег на дверь - дверь не поддалась. Снаружи ее кто-то явно альтернативно подпирал.
Но возникал вопрос:
"Кто бы это мог быть"?
Тем более в одноместном катере, да к тому же учитывая, что Одиссей сидел тут - внутри.
- Кто там? - заинтриговано спросил Одиссей.
4
И лишь гулкое эхо было ему ответом. Или нет, лучше так: "А в ответ тишина…"! Впрочем тоже нет, это уже где-то было.
Не углубляясь в лирические подробности, Одиссей, как смог (учитывая все таки ограниченный объем холодильника), разогнался и вошел в соприкосновение с дверцей (естественно (впрочем, это тоже еще вопрос) изнутри).
Дверца предательски легко распахнулась и Одиссей, как кукушка из часов, но не успев даже кукукнуть, вылетел из гнезда, то бишь холодильника…
Неловко упав на четвереньки, крепко зажмурив от внезапного яркого света глаза, Одиссей с ужасом ощутил под руками нечто теплое и сыпучее.
"Песок! Откуда в корабле может взяться песок?!
5
- Только что приборы на разведывательном катере Одиссея зафиксировали - корабль пуст!
- Прекрасно! - все так же ослепительно усмехнулся глава ТГБ. - Отметьте координаты. Спецкарантин отменить! К району аномалии подтянуть корабли 6-го флота и летающую лабораторию F-19. Катер Одиссея вернуть в исходную точку и… подождем еще некоторое время.
Лучезарный Сын потер руки и усмехнулся еще ослепительней, хотя казалось, что и раньше это было на пределе возможности среднего гуманоида, каковым и являлся, в принципе, глава ТГБ.
6
Дверца холодильника лениво подрагивала на ветру белым голубем, метрах в трех от земли. Рядом с дверцей хорошо был виден квадрат, в котором без труда можно было распознать "нутро" самого холодильника, - полочки, баночки и прочая э-э-э… содержимое. А вот вокруг!
А вокруг!!!
А вокруг, сияло солнце. И волны безбрежного, но очень синего моря, лизали столь же банально желтый песок. На котором, кстати, в несколько нестандартной позе члена общества "Дитя перестройки", то есть совершенно на четвереньках стоял новоиспеченный спецагент службы ТГБ Одиссей и безуспешно старался понять, где же все таки остальная (кроме холодильника) часть десантного спецкатера, защитное поле которого, было рассчитано на прямое попадание ракеты с ядерным зарядом до 20 килотонн.
Свежий порыв ветра швырнул в лицо мелкие морские брызги, взъерошил скромную Одиссееву шевелюру, но при этом небрежно толкнул автономно существующую дверь холодильника. Дверь нехотя поддалась и с негромким звуком "ЧМОК!", захлопнулась, став одновременно недоступной взору, впавшего в столбнячное состояние, Одиссея, который в одну секунду из Одиссея превратился в Робинзона Крузо.
- Я надеюсь, что буду иметь дело с интеллигентным человеком? - невинный вопрос, произнесенный приятным хрипловатым басом на простом трансгалактическом языке, на столько застал Одиссея врасплох, что он, как заправский агент ТГБ, сделал прыжок в сторону, перевернулся в воздухе лицом к гипотетической опасности, залег, затаился и почти окопался.
- Однако, какой вы подвижный! - изумился впечатляющего, но мирного вида гуманоид, поросший обильным волосом, будто марсианский огурец.
- Э-э-э!!! - сказал Одиссей.
- Вы разве не понимаете по трансгалактически? - вновь изумился обладатель волосяных "плантаций". (Надо отдать ему должное, кроме волос на нем были шорты и сандалии.)
- Разрешите представиться, - продолжал не теряя надежды приветливый гуманоид. - Себастьян Мария Гонсалес.
Одиссей понял, что дальнейшее лежание становиться просто глупым и неприличным. Он встал и внезапно щелкнув пятками, резко склонил свою голову на, свою же, грудь.
- Одиссей, - скромно сказал Одиссей, но при этом подумал, что это еще ничего не значит. Мало ли кто может скрываться под личиной, приличного с виду, Себастьяна и Марии. Может это вообще - фантом!
Пока не найду друга Тарика, надо быть настороже!" - решил Одиссей.
7
- Я рад, что не ошибся в своих предположениях, относительно вашей личности! - довольно пробасил Себастьян Мария Гонсалес, уютно устроившись, в позе усталого от государственных дел патриция, у мирно горящего костра.
Одиссей, расположившийся напротив, лежал на спине, смотрел на звезды и думал:
"Странно, они почти такие же, как и в объемной голографической модели, но в тоже время, в этих мерцающих светлячках - сокрыта какая-то непонятная жуткая сила!"
- Мой юный друг, боюсь показаться назойливым, но мне кажется, что ваше чело омрачено! На нем лежит печать раздумий и забот, - сердечно "гудел" Себастьян Мария. - Поверьте мне, немало успевшему на психосоматическом поприще, - это все по молодости, которая к счастью и увы, обычно скоро проходит и чаще всего бесследно…
- Я должен идти! - сказал Одиссей.
- Путь это Иллюзия, а Иллюзия - это Путь! - не унимался Себастьян ибн Мария.
- Я должен идти, - упрямо повторил Одиссей. - Я должен найти друга Тарика.
- Найти друга - достойная Цель, но скорей всего, это тоже Иллюзия.
- Я слаб в психосоматических дебрях, но мне кажется, что в конце концов лучше иметь иллюзорные цели, чем вообще никаких!
- Ну что же… - Себастьян и Мария задумчиво вздохнул и не эстетично почесал подмышкой. - Я думаю у нас будет еще возможность продолжить нашу дискуссию, и может быть тогда, мне удастся убедить вас, что Дорога это только Средство, с помощью которого некоторые пытаются убежать от себя, а некоторые прийти в себя, то есть к себе. А это опять таки Иллюзия: оценить себя можно только со стороны, а от себя никуда не уйдешь, с какой бы стороны не пытался…
"Может он и прав", - думал Одиссей, шагая по берегу моря в ночь. - "Но, по моему, тут сокрыт какой-нибудь логический парадокс, а решение - элементарно, но именно по этому - труднодоступно. Так или иначе, но я должен найти друга Тарика. А там мы еще поглядим!"
8
Одиссей шел всю ночь. Влажный песок упруго пружинил под босыми ногами, ботинки спецагента ТГБ, связанные за шнурки и водруженные на шею, выбивали на груди четкий походный марш, фривольно раскачиваясь в такт шагам. Свежий ветер с моря взбадривал и слегка пьянил…
Под утро Одиссей набрел на пещеру, достаточно вместительную и сухую. Растянувшись поперек входа, Одиссей некоторое время слушал утробное уханье прибоя, сменяющееся вкрадчивым шелестом откатывающихся волн, и незаметно уснул…
- Как ты думаешь, у него блохи есть?
- А я почем знаю? Вот разбуди его и спроси!
- Напрасно ты злишься, я же только спросил…
- Вот я и говорю, - спроси у него!
- А вдруг есть?!
- Чего гадать! Разбуди и спроси.
- Нет, ты все таки злишься.
- Еще нет!
- А когда будешь?
- Отстань!!!
- Ну вот, я же говорил, что злишься!
Одиссей приоткрыл глаза и увидел у входа в пещеру, на фоне огромного латунного пятака луны две тени. Одна из теней задрала заднюю конечность и ловко почесала ею за ухом.
- Как ты думаешь, столь уродливая особь может быть разумной?
"О ком это они?" - вяло подумал Одиссей.
- Не вижу препятствий.
- Нет, но как же? У истинного разумного все должно быть прекрасно: и душа, и тело, и хвост, и морда. Или вот еще: в здоровом теле - здоровый дух, то есть если тело в порядке, то с интеллектом аналогично, а на нет и суда нет.
- Из всех правил бывают исключения, и порой их так много, что они, в свою очередь, образуют новые правила, из которых существуют новые исключения… Да вот например ты, хвост есть, а…
- Фи, как грубо и примитивно!
- Зато - точно. Ничего, я сейчас его разбужу, и мы посмотрим…
"Да это они обо мне!!!" - свирепо подумал Одиссей, а вслух не без злорадства объявил:
- А я, уже давно не сплю!
Тени на некоторое время застыли, а потом одна из них мрачно пробурчала:
- Ну что, - убедился?
- Это еще ничего не доказывает! Вон птица "Глазурик Субматрасский", не только говорит, но и читает, "Писучник Заборный", не только читает, но и пишет, а "Цензурник Консультативный" хотя и не пишет, и даже не читает, но зато как как вычеркивает! Так что же, их всех считать разумными? Не верю! Хвоста нет, - значит наличие разума проблематично.
Одиссей, в конце концов, не выдержал и возмущенно фыркнул:
- Отказывать в наличии разума априорно - позорная практика, которую надо искоренять беспощадно! Вот оторву тебе хвост, тогда и поговорим на равных.
Тени испуганно шарахнулись в сторону, и одна из них, помельче, радостно заголосила:
- Нет, ты только посмотри: он агрессивен!!!
- Сам смотри, - мрачно пробурчала вторая.
- Я же говорил, что он не разумен или его таки донимают блохи!
- Как раз наоборот. Он, наверняка, разумен, ибо, только Разумный может отвечать агрессией на спорные логические построения.
- Ты как всегда субъективен.
- А ты, вообще, - шовинист от кинологии.
- Ну вот, я же говорил, что ты злишься!
- Я не злюсь!!!
9
- Эй?! - крикнул Одиссей раздраженно.
- Чего тебе, блохастый? - живо откликнулся "шовинист".
Одиссей стиснул зубы, но стерпел и спросил ровным, спокойным голосом:
- Я ищу Разумного, с хвостом, но без волос?!
- Слышишь?!! - почему-то обрадовался Шовинист. - Он ищет облезлого! Разве он разумен?
- Кто? Облезлый?
- Да нет, блохастый!
- Как облезлый может быть блохастым, у него же шерсти нет?
- Да нет же, облезлый тот, а блохастый - этот!
- А кто же разумный, уж не ты ли?
- А что же, ты думал - ты у нас один разумный?
- А разве меня двое?
- Да, нет конечно, такой как ты - у нас точно один.
- А зачем нам два одинаковых?
- ПОСТОЙТЕ!!! - заголосил Одиссей.
- И все таки прав я! Он не разумен. Он даже плохо ориентируется: стою я или двигаюсь.
- А может ты так стоишь, что это невозможно точно установить..
- ВСЕ! - негромко сказал Одиссей, но таким голосом, что оба спорщика мгновенно умолкли. - Или вы мне сейчас четко и ясно отвечаете на поставленный вопрос или…
Что "или…" Одиссей еще окончательно не решил, но догадывался, что это будет нечто неописуемо неудержимое и трансгалактически катастрофическое, как гравитационный коллапс, например, или желание почесаться.
- Искать облезлого не разумно!
- А мне, - сказал Одиссей, потом подумал и сурово добавил, - и даже очень!
- Это иллюзия! Вот подтверди ему, что это иллюзия!!!
- СТОП! - сказал Одиссей. - Сам ты, как я погляжу, иллюзия. А как Иллюзия может судить об иных Иллюзиях? - и тут же, довольный сам собой и ответил: - Только - иллюзорно! А значит…
- Ничего это не значит… - поспешно выпалил "шовинист". - Ну что же ты молчишь? Подтверди ему!
- А вот я закрою сейчас глаза, а потом открою… и вас не будет вообще! - обрадовано объявил Одиссей и тут же закрыл глаза…
Когда он их открыл, его оппонентов действительно не было, зато прямо у входа в пещеру сидела птичка, размерами не уступающая молодому бегемоту, только в перьях и с крыльями. Птичка задумчиво глядела на Одиссея, по куриному наклонив голову набок.
- Ты чего? - испуганно спросил Одиссей, подумав при этом, что собака это все таки - друг человека, а от такой… птицы, еще не известно чего можно ожидать.
"Решит, что червяк и клюнет… доказывай потом, что ты не верблюд!"
- Мне тут слетать надо, по делу! - хорошо поставленным баритоном объявила птица.
- А я-то чем могу помочь? - осторожно спросил Одиссей.
- Яйцо - постереги! А то эти… теоретики собачьи, решат, что раз хвоста нет, то значит, исторической ценности не представляет, и, как пить дать, - разгрохают!
- Пожалуйста! Если это так необходимо - я с радостью!! - затараторил обрадованный Одиссей, понимая, что при таком развитии сюжета его никто никуда клевать не будет, по крайней мере сейчас.
- Я мигом. А ты - валяй высиживай, чтобы не застыло!
И пока Одиссей обескуражено осмысливал последнее предложение, птица взмыла в посветлевшее предрассветное небо, трепеща несоразмерно крохотными крылышками, компенсируя их величину, интенсивностью трепыхания.
- Э-э-э!!! А как же… - неуверенно крикнул Одиссей, но птичка, вероятно, его уже не услышала.
10
- Вы уверены, что не совершаете ошибку, продолжая медлить?
Голос в трубке был лишен малейших эмоциональных оттенков, кроме, пожалуй, налета этакой благородной интеллектуальной усталости, причем именно интеллектуально-аристократической, связанной с ответственной миссией ношения тяжкого бремени власти, а уж никак не плебейской - интеллектуально-плодоносящей и тем более не усталости физической, откровенно телесной, чуждой истинному аристократу духа, насквозь пропитанному самоосознанием собственной исключительности, - Допущенных к Рулю.
- Я… - слабо попытался сформулировать свою мысль еще недавно столь лучезарный, а ныне несколько поблекший, глава ТГБ.
- Под вашу личную ответственность!
- Я…
- Именно вы! Лично. И если… Впрочем, вы конечно меня понимаете?
- Я… - Сын судорожно сглотнул, но собеседник, не ожидая ответ на свой риторический вопрос, прервал связь.
Сын мрачно посмотрел на телефонную трубку, архаичный способ связи, используемый только для этого прямого канала, и бережно положил ее на рычаг.
"А ведь Он - боится!" - мелькнула в голове главы крамольная мысль. "Непотопляемый" Сын вновь обрел свой прежний вид - свежеотчеканенной памятной медали, выпущенной по случаю юбилея общества "Спасения на минеральных водах", под девизом: "Товарищ верь! Но проверяй и, по возможности, - не уходя от кассы!!!"
"Он боится Непредсказуемости, Нелогичности, Непрогнозируемости, а значит Неуправляемости, что может послужить поводом (о ужас!) усомниться в Непоколебимой Необходимости ВЛАСТИ. Все непонятное с его точки зрения, вызывает смятение и желание либо разъяснить и втиснуть в жесткие четкие рамки, либо запретить, а лучше - уничтожить! Ибо, сталкиваясь с непонятным, высока вероятность обнаружить собственную Некомпетентность и, паче чаяния, Растерянность, что само по себе действует деструктивно на Власть. Управлять необходимо - быть должно! А управлять, всегда проще, если объект управления ходит строем и в том направлении куда его посылают, но уж никак не разношерстной толпой. Впрочем, толпа это уже тоже коллектив, где приложив некоторые усилия, можно тоже кое чего добиться. А вот когда каждый сам по себе, да еще себе на уме, то есть абсолютно не укладывается в заранее определенную жесткую схему… Тут есть от чего взяться за голову. Инстинктивно, - из страха ее потерять."
Глава ТГБ невольно провел по лицу рукой, как бы проверяя: на месте ли голова? Голова пока была на месте. Сын включил видеофон и, не дожидаясь пока на экране появиться лицо дежурного, рявкнул:
- Командира спецотряда Трансгалактической Дезинфекции ко мне, живо!