5. Мисс Фенг, Джереми и неправильное пиво
Корабль дядюшки Фезерстоунхофа изнутри отделан панелями из беленого дуба с коваными украшениями, шторами из охристого жатого бархата и мягко шипящими газовыми лампами. Изгибы круглого дивана повторяют очертания кают-компании, а для длинных, утомительных путешествий в другие системы имеются отдельные каюты, в которые можно попасть через раздвижные панели, скрытые в стенах. Это великолепный образец забытой ныне классической роскоши, в которой человек может хорошенько расслабиться, попутно любуясь релятивистскими фейерверками на хрустальном экране, занимающем весь потолок.
Однако полет в марсианский увеселительный купол Абдула был омрачен тремя серьезными недостатками. Во-первых, старина Эджи, которого в порыве неуместного дружелюбия я предложил подвезти, оказался далеко не лучшим компаньоном для постпрыжкового предобеденного путешествия, хотя бы в силу того, что его любимые напитки - едкие или самовоспламеняющиеся, либо и то, и другое вместе. Во-вторых, я все еще болезненно переживал отсутствие Лоры. И в довершение всего, так сказать, словно глазурь на торте или бельмо на глазу, - запертый в багажном отсеке Джереми. Он лягался с таким отчаянием, на какое способен лишь проснувшийся с бодуна карликовый мамонт, так что за грохотом я едва различал собственный голос.
- Ё-моё, сколько же пива вы ему дали? - спросил я у мисс Фенг.
- Два литра, сэр, - отвечала она, - довольно старого "брагота", того, что стоял на дальней полке в лаборатории вашего дядюшки. Я рассудила, что его отсутствие будет наименее заметно.
- О бог ты мой! - вскричал я.
- "Брагот"? - эхом отозвался Эджи, в то время как с нижней палубы донеслись глухие удары и жалобный визг. Судя по всему, Джереми пытался вышибить себе мозги. (К сожалению, череп у карликовых мамонтов настолько прочный, что способен выдерживать прямое попадание метеоров, а также небольших зарядов антивещества.)
- Это была ошибка? - спросила мисс Фенг с неожиданной неуверенностью в голосе.
Я вздохнул.
- Вы работаете недавно, поэтому могли этого не знать, но учтите на будущее: ко всему, что варит дядюшка Фезерстоунхоф, стоит относиться как к экспериментам по созданию химического оружия. Особенно он увлекается "браготом". Согласно средневековой рецептуре, пиву необходимо несколько лет вызревать до консистенции густой патоки. А если его разбавить, оно превращается еще и в отличное слабительное. Так, во всяком случае, мне говорили, - торопливо добавил я, не желая сознаваться в грехах молодости.
- О боже. - Она наморщила лоб. - У меня было подозрение, что напиток не первой свежести. Кстати, в трюме остался еще бочонок - на случай, если возникнет необходимость снова успокоить Джереми.
- Не думаю, что это сработает, - с сожалением сказал я. - Он, конечно, скотина тупая, но все же не настолько. Дядюшка, помнится, выдвигал тезис, что "черная смерть" 1349 года была вовсе не эпидемией чумы, а похмельем после "брагота".
- БУМ! - донеслось из-под пола, заставив мои зубы завибрировать.
- До Марса осталось два часа, - заметила мисс Фенг. - С вашего позволения, сэр, до прибытия мне необходимо приготовить ваш костюм.
И она удалилась в одну из кают, оставив меня наедине с Эджи и толстокожим ударником.
6. Марсианские увеселительные купола. Введение
На Марс я прибыл несколько разбитым, но внешне - не в самой худшей форме. Мисс Фенг где-то раздобыла для меня бурнус, тюрбан и антикварный костюм-двойку из полиэстра, так что я выглядел круче некуда - ну вылитый арабский Бэтмен. Я пытался и мисс Фенг обрядить в костюм, но она отказалась.
- Я ваш дворецкий, сэр, а не участник празднества. Так что это был бы моветон, - сказала она, на всякий случай засовывая в мой нагрудный карман пузырек с лосьоном после бритья.
С такой аргументацией не поспоришь, хотя у меня было подозрение, что ей просто не пришлись по вкусу прозрачные шаровары и расшитый серебряными монетками лифчик - все это я захватил с собой в надежде соблазнить таким нарядом Лору. Эджстара мы обмотали меховой попоной и научили плеваться по команде: ему предстояло выступить в роли моего верблюда-телохранителя (до тех пор, конечно, пока кому-нибудь не взбредет в голову прогнать через теплоноситель второго контура его реактора шампанское). Джереми вышел из трюма дрожащий и такой бледный, что мы с мисс Фенг подумали и, соорудив нечто вроде импровизированной шлейки, решили представить его в качестве священного Белого Слона. Конечно, настоящий Белый Слон вряд ли взирал бы на мир такими злобными, налитыми кровью глазками и обладал бы столь неприятно-затхлым запахом, но выбирать не приходилось.
Два слова об Абдуловой хате. Абдул аль-Мацумото, младший брат эмира Марса, обитает в улетном готическом дворце, расположенном на верхних склонах Елисейского холма, что возвышается над пыльной равниной на тринадцать километров. Впрочем, Елисейский холм - такая громадина, и когда на нем находишься, сложно даже понять, что ты на вершине горы. А потому где-то в процессе пяти предыдущих веков один из предприимчивых предков Абдула осквернил знаменитый вулкан, вытесав из него ареофизический нонсенс - уменьшенную вдвое копию Эвереста, выступающую из края кальдеры. Таким образом, несмотря на всю эту современную терраформацию, которая сделала из дряхлого бога войны подобие уединенной фермы, увеселительный купол Абдула - это действительно купол, этакий старомодный колпак типа "стекло не разбивать, воздух не выпускать - опасно для жизни".
Следуя указаниям Службы контроля посадки, мисс Фенг причалила к пристани рядом со сверкающим стеклянными гранями куполом. И не успел старина Эджи выскочить на поверхность и опробовать свои вакуумные затворы, как к люку пристыковали гибкий туннель. Наконец с глухим хлопком дверь отворилась.
- Ну пошли, что ли? - предложил я Джереми. Тот плюхнулся на задние лапы, покосился на меня желчным взором и издал жалобное хрюканье. - Ну ладно, тогда попробуем вот так, - пробормотал я, нагибаясь к нему.
Оказывается, карликовые мамонты довольно тяжелые, даже при марсианской гравитации, однако я все же умудрился зажать его под мышкой и с этим нелегким бременем двинулся в путь по трубе на вечеринку.
Бесплатный совет: если вас когда-нибудь пригласит к себе в гости избалованный плейбой и по совместительству младший брат верховного правителя планеты, не забудьте первым делом загрузить себе в монокль путеводитель, чтобы не тратить время на утомительные блуждания по огромным апартаментам с мамонтом под мышкой. Скромное обиталище Абдула насчитывает 2428 комнат, в том числе 796 спален, 915 ванных, 62 кабинета и 147 комнат для гостей. Также на выбор имеются четыре бункера для верховного правителя, и в каждом своя Главная Кнопка, причем разных цветов - видимо, на тот случай, если в гости нагрянут сразу несколько верховных правителей одновременно.
Если бы такая громадина обслуживалась по старинке, то есть при помощи прислуги-сквиши, она была бы совершенно неуправляема. Но дворец был построен сразу вслед за марсианской эпидемией гиперчесотки 2407 года, покончившей с теми остатками Солнечной системы, которые не были уничтожены Великим Сокращением. Апото-му в нем полным-полно всяких блестящих штуковин, которые шныряют повсюду за вашей спиной и крутятся под ногами, полируя мраморные плиты пола, ремонтируя изумительные мозаики из лазурита и заправляя лампы чистейшим оливковым маслом. Конечно, без довольно приличного штата живой прислуги все равно не обойтись, но это все-таки не та армия, какую можно было бы ожидать в здании, которое по величине в несколько раз превосходит "Хилтон" в Ватикане.
Наконец я угодил в распростертые объятия Абдула, окруженного двумя суровыми молчаливыми типами с мечами и целой группой поддержки из гурий, асассинов и прихлебателей.
- Ральфи-сан! - вскричал Абдул, расцеловал меня в обе щеки и повернул лицом к толпе. - Хочу представить вам моего дорогого гостя, Ральфа Макдональда Сузуки, пятого графа из клана горцев Макдональдов, чистокровного японского помещика из старой доброй Шотландии! Ральфи - крутой скай-дайвер и вообще классный парень. Ральф, а это узнаешь? Владимир Ильич Ульянов, Верховный комиссар Советского Со-Пуза.
Ульянов ухмыльнулся. Под маской я разглядел лицо нашего старинного собутыльника царевича Бориса.
- А это у нас кто? Оба-на, Эджи! Тебя просто не узнать! Это лама, да? Как похоже!
- Нет, это, должно быть, обезьяна, - объяснил Вулфблэк, извиваясь так, что фальшивая верблюжья шкура хлопала его по бокам. Я собрался было объяснить, что привязанный на спине бочонок, который должен изображать горб, просто соскользнул, но Эджи уже обернулся к Абдулу: - Нравится?
- Супер! Клевый прикид!
- Пип-бип, - сказал Тоудсворт, жужжавший поблизости с бокалом нейротоксинов, зажатым в телескопическом манипуляторе. Думаю, это был не тост, а, скорее, инфовспышка высокой пропускной способности, но из-за моей злосчастной аллергии на импланты я весьма слаб на эти дела. - Слушайте, а где тут бар?
- Вон там, - отозвался ибн-Секирбашка, внезапно возникший из потайной двери, спрятанной за вазой эпохи династии Минг, и указал на сводчатый коридор в боковой стене холла. - До встречи!
И глаза его сверкнули злодейским предзнаменованием. Чья-то закутанная в черное фигура буравила меня взглядом из-за спин двух вооруженных до зубов асассинов. От их вида мне стало как-то не по себе, но не успел я и слова сказать, как Тоудсворт схватил меня за руку своей железной хваткой и потащил к барной стойке.
- Идем! Охмелимся! - прожужжал он. - Все враги трезвости должны быть охмелены! Пип-бип!
Джереми протестующе затрубил прямо мне в ухо и начал вырываться. Поскольку третьей руки, чтобы успокоить разбушевавшегося зверя, у меня не нашлось, я выпустил его, и, воспользовавшись низкой марсианской гравитацией, он помчался куда-то вперед, дико взмахивая куцыми ушами.
- О боже… - только и успела сказать мисс Фенг.
- Почему бы вам не пойти и не подготовить мои покои? - прорычал я, приходя в ярость от мысли, что этот долбаный слон может перевернуть чашу с пуншем раньше, чем я до нее доберусь (или, что еще хуже, погрузить в нее свой носище). - Предоставьте зверя мне, я сам разберусь с ним. Попозже.
- Опьяняться! Опьяняться! - возопил Тоудсворт, с грохотом устремляясь вперед и дико мигая огоньками на своем бронированном теле. - Зажигай!
7. Ральф разъясняет природу своих отношений с Лорой
С одной стороны, приличным молодым людям не пристало особенно распространяться обо всяких таких делах сугубо личного характера. С другой стороны, во всей этой истории немного смысла без озвучивания определенных интимных подробностей (думаю, намек ясен даже глухому роботу). В любом случае, раз уж детали моей личной жизни стали достоянием общественности и породили массу слухов, было бы, пожалуй, чересчур сурово обвинять вашего покорного слугу в нескромности. А потому позвольте мне, отбросив излишнее ханжество и, быть может, даже рискуя оскорбить целомудрие читателя, пояснить кое-что в хитросплетениях моих отношений с Лорой.
Порой я размышляю о том, насколько проще была жизнь в те далекие времена англо-американской цивилизации, когда существовало лишь два официально признанных пола и люди не заморачивались по поводу того, к какому типу принадлежат их интимные отношения: коммутативному, транзитивному или же рефлексивному. Никаких тебе оппозиций сквиши и клэнки, высших и низших - ничего, кроме старого доброго противопоставления самцов и самок, в значительной степени обусловленного врожденной формой гениталий. Извращенцы же прекрасно знали свое место, и все было легко и просто. Современная жизнь, на мой взгляд, может довести до белого каления кого угодно, но как самец-сквиши высшего типа с безупречной родословной я могу себе позволить и чуть ли не обязан содержать (и социально, и материально) любовницу - и вот тут-то на сцену выходит Лора.
Лора - самая настоящая клэнки, и при этом настоящая женщина, но сквиши по своей сути и родом из слоев, достаточно низких для случайных отношений, - в общем, ситуация едва-едва на грани приемлемости в приличном обществе. Мы познакомились во время охоты на лунном ранчо у одной пахлавской девушки, где вносили свой вклад в эволюцию, помогая сократить численность одичавших роботов во время их ежегодной миграции через Море Безмолвия. Не знаю, чем именно там занималась Лора, но, кажется, это было как-то связано с ее способом по дешевке путешествовать по Солнечной системе. Она работала экзотической массажисткой где-нибудь в Японии или подстригала деревья на Церере, а тем временем копила деньги на следующий межпланетный перелет. Думаю, от своей матери, или от инкубатора, или кто там у нее был, она получала небольшое содержание, но все равно вынуждена была работать, чтобы сводить концы с концами - что, конечно, ужасно не комильфо для такой маленькой прелестной принцессы. Наши взгляды встретились над посеребренным стволом ее электромагнитного ружья, и как только я увидел ее изящно скрепленные ресницы и преломляющийся блеск стекла на груди, одновременно обнаженной и восхитительно недоступной в вакууме, я решил: она должна быть моей. "Ах, мои конденсаторы вот-вот сгорят!" - затрепетала она, и я пал ниц, чтобы сложить к ее ногам свое сердце и ключи от спальни.
Конечно, есть нечто не вполне нормальное в том, что самец-сквиши увивается за юбкой клэнки. Некоторые даже назовут это извращением, но я способен выдержать косые взгляды недоброжелателей, и наш женско-мужской союз все же достаточно ортодоксален, чтобы вызывать у тетушек всего лишь возмущение, не переходя границ, грозящих оскорблением. Пожалуй, будь Лора в большей степени клэнки, но при этом из высшего света, продолжать эти отношения открыто было бы чересчур рискованно… Впрочем, я отвлекся. Надеюсь, вы найдете в себе силы для толерантности. Но посудите сами: что же делать здоровому самцу, коль плоть влечет его в не вполне респектабельном направлении?
Когда я впервые положил глаз на эту дамочку, то, разумеется, был гораздо моложе и неопытнее. С тех пор у нас были и взлеты, и падения. Она, если честно, была не в курсе моих злополучных нейрогормональ-ных проблем, я же, со своей стороны, недостаточно ясно представлял себе (и с технической, и с эмоциональной стороны), что это такое - содержать любовницу-клэнки на том уровне, который она считает подобающим. Не ожидал я и того, что она окажется столь ярой поклонницей экспериментов с собственной личностью, а также проявит такую любовь к театральным жестам и термоионному возмущению. Полагаю, в моем характере она тоже обнаружила немало сюрпризов. Но в целом все у нас, вроде, было как у людей - пока она в очередной раз не бросила меня перед прыжком и, вопреки обыкновению, не вернулась после.
8. Джереми впадает в неистовство. Ужасное открытие, совершенное перед обедом
Следует признать: среди самых разнообразных методик реабилитации после стресса, которым сопровождается прыжок, та, что избрал для нас старина Абдул, не имела себе равных на декадентский (то есть отменный) вкус. Судите сами: разве можно оставаться напряженным, когда возлежишь на покрытом шелками ложе в увеселительном дворце на Марсе и юные прелестные сквиши льют в твои уста предварительно сброженный виноградный сок? Когда специально приставленный слуга раскуривает для тебя кальян, а в дальнем углу залы музыканты-клэн-ки негромко наигрывают что-то на своих разнообразных органах?
На сцене кружились, изгибались и извивались танцовщицы, в то время как довольно соблазнительный юноша-сквиши в парчовой набедренной повязке и тюрбане с павлиньим пером стоял наготове за моим левым плечом, следя за тем, чтобы бокал для коктейлей оставался наполненным. Про изобилие цукатов и нежнейшей консистенции желе из криопланктона с Европы не стоит и упоминать.
- Вот это, я понимаю, жизнь! - заметил я, обращаясь преимущественно к Тоудсворту.
Мой приятель-клэнки припарковался рядом с моим будуаром, своим узловатым подвижным шлангом-охмелителем посасывая из изящной розетки чистейший ток, в то время как оставшиеся сквишскими частицы его натуры через витую соломинку смаковали отлично сваренный корейский соевый эль из бутылки Клейна.
- Бип-бип, - согласился он, после чего высказался несколько более медленно и пространно: - Старина, у тебя удрученный вид. А точнее, если бы у тебя были такие же, как у меня, гиперспектральные зрительные анализаторы, ты бы заметил: вид у тебя несколько искаженный. Примерно такой: пип!
Это прозвучало настолько эмоционально, что даже моя фамильная драгоценность - глючный, но все равно бесценный личный секретарь распознал это как информационный пакет и куда-то сохранил.
- Не сочти за назойливость, - продолжал Тоудсворт, - но если тебе нужна помощь - охмелить твоих врагов или, например, завоевать планету, - не стесняйся, обращайся ко мне, о'кей? Да, и давай без этих формальностей: можешь называть меня просто Тостер.
- Спасибо, дружище, я знал, что на тебя можно положиться, - сказал я. - Но, боюсь, ты мне ничем не поможешь. У меня и правда кошки на душе скребут. Ты ведь в курсе, что Лора меня бросила? Она, конечно, и раньше не раз такое выкидывала, однако всегда возвращалась после прыжка. А сейчас от нее уже третий день - ни винтика, ни шестеренки. Я что-то беспокоюсь…
- Постараюсь разузнать что-нибудь прямо сейчас. В клэнкийской сети можно отыскать все, что угодно. Я бы осмелился предположить, что она, возможно, почувствовала необходимость немного побыть одной и проветрить клапаны. Скоро она вернется. - И Тоудсворт подмигнул мне окуляром, жизнерадостно сверкнув моноспектральными эмиттерами. - Охмелимся?
Мне ничего не оставалось, кроме как поднять в ответ бокал. Но что это?! Он был пуст!
- Эй, любезный! А где вино?
Я огляделся по сторонам. У края будуара, там, где еще минуту назад сидел мой мальчик для коктейлей, теперь рыскала мохнатая бурая сосиска с двумя раздувающимися ноздрями.
- Схватить его! - крикнул я, негодуя на нерадивого слугу, хотя обвинять во всем его одного было бы нечестно: Джереми уже причинил ему телесные повреждения, и теперь бедняга жалобно поскуливал, согнувшись пополам под соседним паланкином. Джереми же тем временем с омерзительным хлюпаньем высосал своим хоботярой остатки моей "Маргариты" с кубиками сатурнианского льда, искоса на меня глянул и смачно чихнул, обдав мне лицо едкой слизью.
- Подлая тварь! - возмутился я. - Ты что же это вытворяешь! Все знают, что обычно я очень мил с маленькими детьми и другими зверьками, но когда дело касается Джереми, я перестаю владеть собой. Он сощурил свои глазки, взмахнул ушами и испустил торжествующий (и к тому же пропитанный парами алкоголя) рев. "Вот тебе! - казалось, хотел он сказать. - С какой стати все веселье должно доставаться вам, двуногим?" Я попытался было схватить его за уши, но он оказался проворнее и, проскользнув прямо под сиденьем, очутился на другой стороне, пока я изрыгал проклятья и молотил руками в воздухе в поисках чего-нибудь тяжелого. Люди вокруг меня стали оборачиваться, не понимая, что происходит.
Когда мне наконец удалось подняться на ноги, Джереми уже улепетывал сквозь одну из узких арок в дальнем конце зала. А передо мной возникли глаза одного из подручных ибн-Секирбашки.
- Пожалуйста, не шумите так, Ральфи-сан, - попросил он. - Его Высочество собирается сделать объявление.