Возражений не нашлось. Парень, поколебавшись, кивнул, и в этом скупом жесте сквозило неприкрытое облегчение. Девять из десяти ушли бы и не оглянулись, посмеявшись над чужой дуростью. На охоте каждый сам за себя, и охотник и дичь. Он бы и сам так поступил, оттого и не позволял себе надеяться.
На краю поляны я обернулась, встретившись взглядом с оставшейся в одиночестве ведьмы. Каждый за себя? Или все-таки нет?
Чайную Авис сегодня не открывал, нам не мешали ни посетители, ни Муса, но разговор все равно не клеился.
- Охотника можно убить? - спросила я.
- Убить можно любого, - ответила Пашка, - Но надо знать как. Ветер не уступает мне ни в скорости, не в силе. И иммунен к яду.
- И к моей магии, - добавил Мартын, - Я вообще не чувствую у таких как он ни крови, ни костей, ни ткани. Не чувствую того на что мог бы воздействовать.
- Охотники не болеют, - внес свою лепту разносчик.
- Впору и в самом деле хороводы водить, - сказала я.
- Валяйте, только подальше от моей чайной. Здесь так наследили, что визит ветра лишь вопрос времени. Здесь у вас преимуществ точно нет.
- Как нет? - я вскочила и бросилась в коридор, к холодильнику, - А это? - я указала на столбы.
- Это чушь, - проговорил за спиной целитель, - Тут написано, что-то вроде "ахртцышта", головой об клавиатуру хлопнись, то же самое получишь.
- Эта чушь удерживала меня внутри больше суток, - возмутилась змея.
- Это не удержало бы и воскресшего зайца…
Травитель подошел к столбу, наклонился, обхватил его основание и, прерывая спор, развернул вокруг своей оси. Нашим взглядам предстала обратная сторона, та же роспись, те же узоры, и буквы инописи, идущие сверху вниз. И судя по тому, как подавился словами целитель, написано там было отнюдь не "ахртцышта".
- Я всегда помнил, что стал человеком, и не лез на рожон, - мужчина встал, - Но ветра они не удержат. Поверьте, он сильнее этой магии.
- Хорошо, - я с сожалением прикоснулась к блестящей дверце. - Идем от противного. Что или кто сильнее ветра - охотника?
- Демон, - ответила змея.
- Демон, - ответил Мартын.
- И его магия, - добавил Авис, - Предлагаете позвать хозяина? - мужчина был ироничен, - Я пас, даже если это грозит расторжением сделки и наказанием.
- Нет, - вернувшись в зал, я схватила с барной стойки какие-то бумаги и ручку, - Сам хозяин нам здесь ни к чему, а вот его магия, - на листке стала появляться схема стежки, - Но против песков Простого не попрет даже охотник. Ловушка, в которую ты попал, - я посмотрела на целителя, потом на разносчика. - Она еще активна?
- Да, - без колебаний ответил Авис, - Она всегда активна.
- Надо заманить в нее охотника.
- Нужна приманка, - задумался травитель.
- Она у нас есть, - змея посмотрела на Мартына.
- Я туда не вернусь, - рявкнул целитель.
- Надо точно рассчитать расстояние, - я указала на листок, - Смотри, пойдешь первым. Задача - активировать ловушку так, чтобы ты успел допрыгнуть до клетки, собственно она на это и рассчитана, а охотник - нет. Чтобы попасть в пески, он должен следовать за тобой с отставанием в… - я почесал нос, прикидывая, сколько это будет в метрах.
- Ладно, допустим, Мартын прыгнул в эту клетку, как он оттуда выберется? - спросила явидь.
- Прутья сдерживают магию, а не тело. Но я лучше там перезимую, чем спрыгну на песок, - целитель поежился.
- Дорога восстанавливается если в начале перехода кто-то встает, - я вспомнила, как асфальт собирался обратно.
- Именно, - Мартын подался вперед, - Так меня вынудили принять обязательства, - он почесал кожу, на которой была нарисована руна. - Один остался в начале перехода, дорога тут же "всплыла". И не исчезла, пока по ней шли двое в жилетах. Потому что один остался вначале, будто…
- Он нажимал кнопку, - закончила я за него, потому что именно это пришло в голову, когда я уходила со стежки.
- Хорошо, - Пашка побарабанила пальцами по столу, оставляя на мягком дереве следы от когтей, - Это я могу. Дам тебе и Ветру пять минут и нажму на кнопку, чтобы ты мог выйти, но к песку не приближусь, - она повернулась к Мартыну, - Что с охотником делать будем?
- А есть варианты? - тот оскалился, - Пока я в клетке, на магию не рассчитывайте, она сдерживает не только меня, но и силу, она клубится внутри, но за пределы решеток не выходит.
- Пески сделают его человеком, но не убьют, - Авис задумчиво посмотрел в пространство. - Человек не опасен ни целителю, ни явиди. Никому не опасен.
- Смотря как это происходит, - змея перевела медные глаза на травителя, - Ты лишился силы сразу? Моментально? - она сухо щелкнула пальцами, - Или были те несколько секунд, минут, часов, когда магия еще откликалась?
- Были, - прошептал мужчина, - Нехотя, куцо, обжигая изнутри ядом, но откликаясь. Семнадцать секунд. Поэтому я и выжил, а не ушел в пески.
- Плохо, - реплика явиди получилась двусмысленной, но она не заметила, - Ветру этого хватит.
- Он будет напуган, будет думать, как спастись, а не о добыче, - возразила я.
- Уверена? Так может и проконтролируешь?
- Я?
- Ты единственная кому не страшна Простая магия, - кивнул Мартын, - Возьми топорик для мяса да и отправь его к низшим.
- Но…
- У нее атам есть, - добавил разносчик.
- Еще лучше, - кивнул парень.
- На вашем месте, я бы на человека не рассчитывала, - эти слова были чистой правдой, и они услышали ее в моем голосе.
- Она права, - поддержала Пашка, - Струсит, с ножом, как пить дать струсит.
- Ну, - протянул целитель, - А шприц с наркотой вогнать сможешь?
- Если только охотник кулачком поработает, - съязвила я.
- Зачем так сложно, - отмахнулся парень, - Коли внутримышечно. В любую мышцу, не твой выбор. Я и без магии такой коктейль у Егорыча намешаю, ммм… - он замер в предвкушении.
- Что и копыта откинет? - поинтересовалась змея.
- Человек? Запросто, - подтвердил парень, - А Ветра просто отключит, и у не будет у него этих секунд. Потом подкинем монетку, кто свернет охотнику шею. Годиться?
Я представила себя и со шприцем и с атамом. Честно говоря, не вдохновляло ни то ни другое. Почему бы не предоставить человека, если все получиться и охотник действительно потеряет силу, его собственной судьбе?
Но ответ я знала. Нужно было учесть все, если оставить хотя бы тень шанса на удар Ветер им воспользуется. Те несколько секунд пока охотник не будет уже нечистью, но и не станет человеком, все будет зависеть от меня. Но от понимания легче не становилось. Воткнуть нож в ребенка, может, подростка, пусть и смертельно опасного, я вряд ли смогу. Остается шприц, да и тот без гарантии.
Я дорисовала схему дома несколькими штрихами, обозначила заросли гигантский крапивы вдоль дороги, Мартын склонился к плану, а Пашка, наоборот, вдруг подняла голову, раздула капюшон и сделала знак молчать. Вслед за ней насторожились и мужчины. Явидь вытащила из моих пальцев ручку и на краю исчерканного листка написала "ведьма".
Никому не потребовалось объяснять какая. Она была умнее ботара и последние наши слова о преимуществе территории явно приняла к сведению, но отчего-то решив сыграть в прятки с охотником на нашей, или даже вместе с нами. Я ничего не имела против, сейчас нам любая помощь пригодится.
Я вопросительно посмотрела на спутников. Мартын мотнул головой, взял ручку и ниже первого слова приписал второе "кровавая".
Одно слово, и любые варианты стали неприемлемыми. У каждого рода свои особенности, свои ступени развития, и иногда чтобы добиться большего нужно пройти через очень неприятные. Через кровавые. Становясь такими, ведьмы или ведьмаки перестают в окружающих видеть живых и разумных существ, даже сородичи приравнивались к мебели. А с табуреткой союзы не заключают, ею отмахиваются от врага. Лишь собственные дети еще могут пробиться сквозь стену равнодушия. На "кровавый" уровень поднимались не многие, не многие решались, не многие отваживались обречь себя на существование бездушном мире, пусть и временное. Не многие его преодолевали, становясь "постигшими". Наш Семеныч преодолел его, к счастью, задолго до моего рождения.
Эта ведьма наверняка была смелой и сильной раз решилась идти дальше, ведь никто не требовал невозможного и каждый сам для себя решал когда остановиться. Но эти же ее качества делали любые договоры с ней невозможными. Для нее есть только руны, жгущие руку, да нечто смертельное неясное, идущее следом, словно цунами за спиной, и если понадобиться она заберется повыше, даже по головам говорящих ходящий вокруг заводных игрушек.
Мартын побледнел, сжал кулак. Ручка треснула и сломалась. Одна из рун на коже вспыхнула темно-оранжевым языком пламени и исчезла, оставив после себя в воздухе хлопья черной сажи.
- Час истек, охотник вышел, - прошептал он сквозь боль.
- Ольга, Мартын уходите! Живо! - скомандовала явидь, - Связь по sms. Главное - выиграть время, а мы, - он подмигнула травителю, - Постараемся увеличить его еще немного. Раз уж Ветер все равно собрался заглянуть к Авису на шашлык, - она отчеркнула на листке собственноручно написанное слово, бумага порвалась, разделив слово "ведьма" пополам, - Мы ткнем его носом в другой след, и молите низших, чтобы он взял его раньше вашего.
Звякнул колокольчик, Егорыч стоял у окошка, вырезанного в пластиковом стекле, рядом с рекламного буклета нам широко улыбался парень, держа в руках мазь от геморроя. Фармацевт даже успел обрадоваться Мартыну, прежде чем рухнул на пол за стойку. В глазах целителя плескалась светлая зелень.
- Он потом и не вспомнит, - целитель перекинул руку через верх белой ведущей за прилавок двери и щелкнул замком. - Следи чтобы никто не вошел.
Я повернула рычажок внутреннего запора, и перевернула табличку на стекле, меняя надпись с "открыто" на "закрыто".
- Охотник ведь придет и сюда? - спросила я, наблюдая, как целитель один за другим открывает белые ящички и придирчиво оглядывает содержимое.
- Вероятность очень высока, - рассеянно ответил парень, - Здесь я наследил не меньше чем в чайной.
- Он убьет Егора?
- Вряд ли, но не исключено, - Мартын ухватился за ручку холодильника.
- Так вряд ли или не исключено? - я подошла к окошку, посмотрела на человека в белом халате, лежащего в неловкой позе на полу.
- Если включит мозг и не полезет на рожон то вряд ли, - дверь громко чмокнула, открывая ряд стеклянных пузырьков и картонных коробок. - Третья охота. Знаешь, что это значит?
- Нет.
- Каждый прошедший охоту получает… - он прищурился, подбирая слово.
- Уровень?
- Скорее звание, маркер, определение статуса, как….
- Легенда Зимы, - вставила я.
- Точно, - парень выставил на стол несколько надорванных упаковок, - После первой охоты, я получил право называться целителем, - рядом легли одноразовые шприцы, - После второй - получил звание прозрачного, после третей - серого.
- Ты выше наверняка зеленый, или около того.
- Знаю, - он повернулся и самодовольно улыбнулся, - Суть в том, что к каждой ступени свои требования. На третьей, к примеру, круг целей был исчерпывающим. Каждая лишняя смерть - это минусы в табеле.
Мартын надломил ампулу, собрал жидкость в шприц, постучал по цилиндру и взялся за пузырек с белым порошком. Игла вошла в красную резиновую пробку, поршень пошел обратно, жидкость смешалась с кристаллами и снова перекочевала в шприц.
- Значит, у него есть шанс?
- Есть, и гораздо больший чем у меня, - пузырьки полетели на пол, целитель вскрыл еще одну ампулу, к мутноватой жидкости в шприце добавилась еще одна прозрачная.
- Он не учует? - я кивнула на шприц, - Охотник?
- Учует, - парень оскалился, - Так что даже не будем прятать, - он бросил еще одну на этот раз полную ампулу на пол и раздавил ботинком, другая лишилась носика, и ее содержимое выплеснулось на футболку Мартына, - Пусть считает что, мы метались в панике. Охотнику ли бояться обычного, - он скривился, - Ну почти обычного успокоительного.
Не заботясь о смене иглы, целитель закрыл ее колпачком и подал мне. Впрочем, я тоже не собиралась протирать место укола спиртом.
Второй раз Мартын схватился за руку, когда мы уже ступили на стёжку. Знак снова вспыхнул оранжевым и сгорел, темные хлопья осели на кожу.
- Ботар отбегался, - прохрипел держась за дрожащее запястье парень. - Времени почти не осталось, скоро он будет в городе.
До дома номер "23" мы добежали за минуту. Прежде чем нырнуть в переход, я отправила явиди сообщение.
"Мы на месте".
Чем бы они там, в компании ведьмы ни занимались, пришла пора выяснить чей след возьмет ветер следующим.
Дом, остатки, забора, рыжая грязь, тишина и пустота комнат. Туман перехода, мысли о бегстве, желательно на другой континент и безмолвие. Мы слишком торопились, чтобы оглядываться, мы не могли позволить себе сомнения и остановки. Мы бежали.
На потрескавшееся асфальтовое покрытие, я не ступила, а вывалилась. Мартын успел схватить меня за руку и не дать кувырнуться носом вперед. Голова кружилась, кровь отлила от лица, а холод безвременья стал подниматься от кончиков пальцев в ладони. Парень был всего лишь бледен. Второй переход за сутки для него, третий для меня. Это при общей разнице в выносливости. Минута мне потребовалась, чтобы отдышаться, целая минута, но я выпрямилась, потому что бывало и хуже. Я помнила, насколько все может быть хуже.
Целитель вложил мне в руку подобранный неизвестно где осколок кирпича, бесформенный и красноватый.
- Дай мне метку, - попросил парень.
Со шприцем в одной руке и битым куском обожженной глины в другой я дошла до брошеной коробки с пиццей. За прошедшие сутки картон пропитался маслом и сыром, крышка выгнулась и пошла волнами. Угол коробки присыпан песком. Подозреваю, большая пицца с колбасой была на месте. В нашем мире над ней уже роился бы десяток другой насекомых.
Я обернулась к оставшемуся у перехода целителю. Мартын кивнул и сделал шаг назад, скрываясь в тумане безвременья. Шесть человеческих шагов и трещины разошлись, как лед на реке, погружаясь в песчаную глубину. Ноги ушли в песок до середины голени. Я знала чего ждать, но потребовалось собрать в кулак самообладание, чтобы остаться на месте. Когда земля уходит из-под ног, логика берет выходной.
Спустя двадцать секунд из перехода вернулся целитель, асфальт собрался, срастаясь неровными крошащимися краями. Твердая дорога поднялась из песка, и я оставила короткую отсечку, бурая кирпичная полоса легла поверх присыпанного песком асфальта. Мартын пошел по стежке скупым торопливым шагом, время поджимало, но это не делало короткий путь более приятным.
Парень не дошел, очередная руна алой птицей взлетела с его кожи, заставляя согнуться пополам в паре метров от отметки.
- Ведьма, - прохрипел Мартын, скрюченные пальцы правой руки дрожали.
Ветер был быстр, охота закончилась для еще одной дичи. Пикнул телефон, явидь пожелала нам удачи.
Как прыгает охотник, мы так и не выяснили, не сложилось. Целитель поставил на дороге вторую отметку, раньше первой и закинул кусок кирпича в заросли крапивы. Черта которую Ветер пересечь не должен. Расстояние, которое парень посчитал для себя безопасным. Я сжала шприц и сошла с дороги на песочную обочину под сень гигантских напоминающих лопухи крапивных листьев.
- На тот случай, если он все-таки допрыгнет до клетки, - повинуясь порыву, я вытащила из-под ремня атам и протянула Мартыну.
Он не стал отказываться, но едва чужая ладонь сомкнулась на малахитовой рукояти, как по ней побежали серебристые искры, впиваясь в кожу и оставляя на ней красные точки укусов. Парень затряс кистью и очень непечатно высказался по поводу моих предков. Жало Раады, издав глухой звук, упало на асфальт. Камень о камень.
- Управляемый артефакт, - глаза позеленели, он несколько раз сжал и разжал кулак, красные точки исчезли, - Смерти моей хочешь? Так подожди чуть-чуть.
В голове промелькнула картина - воспоминание: Кирилл вынимающий этот клинок из тела бессмертника и по его руке бегают точно такие же искры; и Майя, в мыслях так и оставшаяся маленькой служанкой, говорившая о нехороших мыслях и жжении. Демону защитой послужила чешуя, Майе тряпка, Мартын схватился голыми руками.
- Управляемый артефакт? - я подняла лезвие, посмотрела на зеленоватый камень и убрала за пояс.
- Служащий только одной руке.
- Прости.
- Низшие, - он прикрыл глаза, восстанавливая спокойствие, - Ты как взрослый ребенок.
Время для выяснений и оправданий было явно неподходящим. Мы все еще стояли на стежке, чувствовали живую вибрацию глубоко внутри. И когда охотник пришел тоже почувствовали. Из перехода вынырнул гибкий мальчишка, чуть старше моей дочери. Не друг, не враг. Исполнитель.
Целитель выпрямился. Я отступила, упираясь спиной в шуршание об одежду стебли. Ловушка взведена, кто окажется в ее утробе, а кто умрет, решит следующая минута.
Мешковатые джинсы, толстовка с капюшоном, кеды, желтая кепка с белой надписью по-английски, в ушах таблетки наушников. Таких пацанов на каждом перекрестке каждого города с десяток. Прекрасная маскировка, яркие цвета одежды отвлекают внимание от лица. Да и разве обращают внимание взрослые на каждого бродящего без дела оболтуса.
Никто не произнес ни слова, не для разговоров мы здесь собрались. Для крови и для смерти.
Гибкий подросток скользнул вперед легким стремительным шагом. Окинул взглядом стёжку - крапиву, коробку из-под пиццы, потрескавшийся асфальт, клетку на цепях, меня, целителя, втянул воздух и сделал еще один скользящий шаг.
Мартын чуть не сорвался в буквальном смысле, но сорвался в магическом. Он знал, что это бесполезно, но это знание ничего не меняло. Я видела, как напряглось тело, как сжались кулаки и зажглись глаза. Он бил наугад просто разливая силу по округе, потому что вряд ли чувствовал нутро охотника.
Охотник мотнул головой, так отгоняют надоедливую мошку. И все. То, что кому другому остановило бы сердце, вызвало у молодого ветра лишь небрежный жест. Охотник скользнул к цели в абсолютной тишине.
Мартын прыгнул чуть раньше, чем подросток достиг оставленной парнем отметки. Сюрреалистическая картина, молодой мужчина, выше, старше и шире в плечах убегающий от тонкого невысокого мальчишки. Ветер не остановился и даже не замедлился. Дорога треснула, ноги провалились в песок.
Целитель допрыгнул. Влетел в клетку с такой силой, что конструкция закачалась, звякая цепями. Охотник тоже попытался оттолкнуться от ставшей предательски рыхлой дороги, его пальцы ветра разминулись со стальными прутьями всего на несколько сантиметров. Будь охотник чуть старше, а его руки и ноги длиннее, Мартын оказался бы в ловушке один на один со смертью. Но клетка качнулась, и подросток пролетел под ней, желтая кепка слетела с пегих волос, в воздух поднялось облако рыжей пыли.
Я побежала, едва их ноги оттолкнулись от исчезающего асфальта. Медленно, неловко, как по сугробам, погружая ноги в песок. С ладоней мальчишки сыпался песок, а в застывших глазах равнодушных глазах стоял ужас. Единственное честное мгновение. Единственное проявление чувств, которое он не успел обуздать.