Подвал встречает меня стонами. Я стою на верхних ступенях и прислушиваюсь, но кроме стонов человека других звуков нет, и я спускаюсь вниз, уверенно иду к второму проходу слева, заглядываю туда и вижу его. Это молодой человек лет двадцати семи. Он лежит на полу и стонет. Когда я подхожу вплотную к клетке, он дергается и поднимает голову, некоторое время я смотрю в перекошенное болью лицо и решительно беру ключи.
- Где я? - спрашивает парень. - Что со мной хотят сделать?
- Тихо, - я прикладываю палец к губам и открываю клетку. - Быстрей, - я машу ему, и парень ковыляет ко мне, поддерживая руку.
- Я заблудился, - говорит он, послушно направляясь за мной, - очень долго шел. А потом появились какие-то звери. Я хотел забраться на дерево, но меня дернули вниз, вцепились в плечо, а потом очнулся уже здесь. Что это за место? - я снова прикладываю палец к губам, и он замолкает.
Его рука прокушена у самого плеча, возможно, раздроблена кость. Челюсти оборотня необычайно мощные. Однажды черный волк в ярости за очередную попытку сбежать хватанул за ногу, останавливая меня. Не знаю, как он не откусил мне ногу совсем, контролировать звериную ипостась гораздо сложней, чем человеческую. Я очень долго не могла встать на эту ногу, а шрамы от зубов теперь навсегда будут моим украшением. Но это будет после, пока я только могу догадываться о силе укуса зверя. А вот парня беречь никто не собирался. Его одежда залита кровью, он бледен и еле держится на ногах. Мне приходится принять на себя его вес, и мы ковыляем в первый левый проход, где находится заветный путь. Эдуард так и не смог узнать, где я выбралась. И мне удалось сбежать здесь еще раз.
Стена беззвучно открылась, пропуская нас, дальше я подсвечиваю фонарем, который выпросила когда-то у Эдуарда. Парень старается не стонать, но иногда меня покачивает от его тяжести, и мы падаем на стену, тогда он вскрикивает, а один раз теряет сознание. Путь в несколько минут занимает у нас слишком много времени. Когда мы, наконец, добираемся до железной двери, парень становится совсем слабым, но свежий воздух и надежда придают ему сил. Я знаю, что будет, если мой волк вернется и не найдет меня, но оставить пленника одного не могу, и мы вместе бежим по ночному лесу, поддерживая друг друга. Парень ничего не спрашивает, я ничего не объясняю.
Они появляются, когда я начинаю наивно надеяться, что мы ушли. В темноте светятся желтые глаза, много глаз. Они молча бегут за нами, не задевая сухих веток, совершенно бесшумные тени. Оборотня слышно только тогда, когда он хочет быть услышанным. Они не хотели. Стая догоняет нас и окружает, вынуждая в страхе прижаться друг к другу. Луна слабо освещает ночной лес, но достаточно, чтобы увидеть, что к нам направляется черный волк. Он угрожающе обнажает огромные клыки и приближается ко мне, глядя прямо в глаза.
- Отпусти его, - прошу я, - пусть уйдет, пожалуйста, Эденька, прошу тебя.
Мгновение, и надо мной возвышается Эдуард. Он холодно смотрит на меня сверху вниз.
- Кто это, ради Боа? Что здесь происходит? - потрясенно спрашивает пленник.
- Это оборотни, парень, - усмехается мой волк, и я со страшной очевидностью понимаю, что для пленника все кончено. Прямо здесь и сейчас.
- Пожалуйста, - шепчу я и пытаюсь обнять Эдуарда.
Мой волк отстраняется, затем берет за руку и уводит, бросив на ходу:
- Он ваш.
- Нет! - кричу я, пытаясь вырваться, но добиваюсь лишь того, что меня перекидывают через плечо и несут обратно.
Я с ужасом слежу, как волки с глухим рычанием подступают к парню. Он смотрит на них, на меня, на них, опять на меня и не может поверить в реальность происходящего.
- Беги, - неожиданно говорит Эдуард, и парень послушно срывается на бег.
Волки расступаются и дают ему промчаться сквозь стаю, немного ждут и срываются следом. Они скрываются в темноте, и вскоре до меня доносится душераздирающий человеческий крик, и я закрываю уши и захожусь в рыданиях. И уже неважно, что сделает со мной мой жестокий волк, мне до крика, до щемящей боли в сердце жалко этого паренька, имя которого я даже не успела спросить…
… Неожиданное яркое воспоминание заставило тихо застонать. Я отвернулась от Эдуарда, пытаясь справиться с эмоциями. Сколько раз я спрашивала, зачем эта жестокость. Он отвечал неизменно: "Прими мой дар, Эля, ты сама все почувствуешь и поймешь". Его дар, Дар Волка. Вирус, который передается только при добровольном согласии и готовности принять изменения. В ином случае, это смерть, мучительная и быстрая. И это единственное, над чем мой волк не властен. Он не может меня заставить, не может вынудить угрозами, он может только просить и беситься раз за разом из-за моего постоянного отказа. Как-то он отвел меня на наречение именем новорожденного волчонка. Имя дает вожак, нарекая сначала зверя, а потом человека. Того волчонка Эдуард назвал Стерк, что означает- крепкий, и по первым буквам звериного имени малыш получил имя Степан. Он дал мне его подержать, и я полдня была под впечатлением ощущения крохотного тельца в своих руках. Тогда мой волк снова сказал, что хочет от меня ребенка, и я могла бы согласиться, чтобы найти отдушину в крохотном существе, отдавая ему свою любовь и нежность. Но беда в том, что от человека рождается человек в девяносто восьми процентах из ста. Человек моему волку не нужен, ему нужен наследник. И он опять предложил мне свой дар, и я вновь отвергла его. После этого черный зверь несколько дней пропадал в лесах, вымещая свою злость на дичи и соседних стаях.
- Так что ты помнишь о наших территориях? - вопрос Эдуарда вернул мои мысли в прежнее русло.
- Это земли, которых нет, - коротко ответила я.
- Как можно попасть и покинуть территории? - это был наводящий вопрос, и я это сразу поняла.
- Пройти путь может только посвященный, только оборотень, - сказала я, что помнила.
- А простой человек?
- Разрыв пространства, только случайно, - я снова послушно ответила ему и ждала продолжения.
- Есть еще один способ, который открывает дорогу, - намекнул Эдуард. - И ты его узнала перед тем, как сбежать последний раз.
Я мучительно думала, но никак не могла поймать ускользающую ниточку памяти. Мой волк внимательно следил за мной. Я вскинула голову, встретилась с ним взглядом и поняла, он меня проверяет. Не поверил. Стало не по себе, но Эдуард чуть улыбнулся и поманил к себе. Сцепила зубы и шагнула в ненавистные объятья.
- Ты все вспомнишь, девочка моя, - сказал он, перебирая мои волосы. - Твоя задача вспомнить быстро. Это слишком важная вещь, чтобы допускать даже мысль о ее утрате. Если попробуешь утаить, - его пальцы сжались, и я невольно вскрикнула, когда волосы оказались в сильном кулаке, - будет очень больно, понимаешь? - я кивнула, изо всех сил сдерживая слезы. - Эля, не заставляй меня делать тебе больно, ты же знаешь, как мне от этого плохо.
- Тогда не делай мне больно, - сказала я, начинаю злиться.
- Ты не оставляешь мне выбора, родная. Я вожак, мое слово закон. Если бы ты была зверем, я задал бы тебе трепку, как всем. Но ты человек, и я вынужден наказывать тебя, как человека. - рука разжалась, и он прижал меня к себе, нежно целуя.
- Эдик, если эта вещь важней меня, - я подняла на него взгляд, - тогда может отпустишь меня, когда я верну ее тебе? Моя свобода в обмен на этот камень. - надежда вспыхнула в душе и тут же погасла под его взглядом.
- Ты моя жизнь, Эля, твоя свобода только рядом со мной. Когда примешь мой дар, свобода станет полной, почти. - ответил мой волк и ласково подтолкнул меня. - Собирайся, родная, мы уезжаем домой.
Я послушно встала, взялась за одежду, но тут же развернулась. Да сколько же можно?!
- Эдик, я не хочу, я не поеду, - выпалила я. - Я там совершенно одна! Ты лишил меня семьи, моей семьи. Ты лишил меня той жизни, которую я хотела, убил моего любимого. Что я получила взамен? Шрамы, переломы, укусы, синяки, вечный страх и ненависть. Я не полюбила тебя за пять лет, значит, не полюблю никогда. У меня появился единственный друг за долгое время, ты и его почти убил его…
- Остановись, родная, лучше прямо сейчас остановись, - предостерегающе произнес Эдуард. - Чем ты недовольна? Я дал тебе все, что у меня есть. Семья? Стая ждет, когда ты присоединишься к нам, мы твоя семья, Эля, которую ты упорно отвергаешь. Шрамы, боль, страх? Это лишь твоя вина, твое непослушание, твое нежелание принимать меня. Ты задеваешь мою гордость, мою честь, топчешь своими маленькими ножками мою душу. Я готов ползать у твоих ног, как простая шавка, но ты отвергаешь меня раз за разом и никак не хочешь понять, что я тебя никогда не отпущу от себя.
- Я отвергаю, но тебя это не останавливает, - я отвернулась от него.
- И не остановит, родная, это сильней меня. Я ждал, приучал тебя к себе, сдерживался сколько мог, но всему есть предел, - ответил Эдуард, одеваясь. - За пять лет ты не смогла смириться. Трясешься, плачешь, зажимаешься, все пытаешься сбежать, но никак не хочешь смириться и, наконец, пойти мне навстречу. Это бесит, Эля, это безумно бесит! Я пытался выкинуть тебя из головы и из сердца, уезжал на несколько месяцев, но меня все равно тянет к тебе, девочка моя. Не могу я от тебя отказаться. Когда ты сбежала с камнем, я был в ярости. Думал, найду, заберу камень и порву тебя, чтобы уже избавиться от этого наваждения. Но стоило только почуять твой след, как я готов был скулить от тоски. И мне безумно больно от твоего предательства, девочка моя, но покарать тебя за него так, как ты этого заслуживаешь, я не в силах.
- Ты наказываешь меня за свою слабость, - я вновь смотрела на него.
- Я наказываю себя, - он усмехнулся. - Твоя боль проходит, как только раны заживают, а моя постоянная, она не проходит, не утихает ни на секунду. Я каждый день смотрю с надеждой в твои глаза, а там все то же. Ненависть, презрение, даже жалость, но никогда любовь.
- Да за что мне тебя любить? - я почувствовала, как сжимаются кулаки. - За всю ту кровь, что я видела, за крики твоих жертв? За гибель тех, кто мне дорог?
- Кто дорог? - Эдуард с насмешкой посмотрел на меня. - Ну-ка, родная, вспомни, что было итогом твоего доверия одной хитрой и расчетливой суке?
Я замерла на мгновение, пытаясь понять о чем он и вспомнила…
Глава 16
… Новый год все ближе, и я тоскую по елке, по ощущению праздника, витающе му в воздухе, по предновогодней суете. Прошлый новый год прошел в особняке незаметно, но тогда меня это не волновало, потому что я знала, что по истечении срока, указанного в договоре о найме, я вернусь, и у меня будет много веселых праздников. Эдуард замечает мое подавленное состояние и спрашивает, что меня угнетает. Я усмехаюсь про себя, потому что угнетает меня все, но все же говорю о том, как бы мне хотелось нарядить елку и отметить наступление нового года. Мой волк кивает, и на завтра дворник приносит в особняк шикарную ель. Сам Эдуард исчезает на день, а вечером привозит несколько коробок с елочными игрушками, гирляндами и мишурой.
Особняк наполняется суетой. Я полностью поглощена украшением елки и дома. Кристина, которая теперь ходит с палочкой, помогает мне, получая от процесса море удовольствия. Несколько человек из прислуги, которые чистокровные люди, попавшие в особняк тем или иным путем, присоединяются к нам. Даже Наталья оттаивает. Мы спорим до хрипа, куда надо приладить снежинку, как развесить дождь и стоит ли рисовать плакат. Мой волк наблюдает со стороны, благодушно улыбаясь, потом не выдерживает и тоже присоединяется к процессу. Он послушно выполняет мои указания, и я даже улыбаюсь ему, совершенно искренне улыбаюсь.
Потом мы с Кристиной придумываем новогоднее меню и сценарий праздника, опять спорим, перечеркиваем написанное и снова начинаем фонтанировать идеями. В результате, мы просто раздаем указание всем что-нибудь подготовить для выступления на нашем "огоньке". Выспрашиваем, кто какие игры знает и отбираем наиболее веселые. Вечером я на волне энтузиазма предлагаю Эдуарду позвать жителей городка на наш праздник. Он улыбается, но отказывает. Я немного расстраиваюсь, но вскоре предвкушение праздника затмевает его отказ, и я снова окунаюсь в суету.
В канун праздника мой волк снова уезжает, а когда возвращается, оказывается, что он привез мне красивое длинное платье и аксессуары к нему. Я радуюсь, как дитя, даже принимаю этот подарок без возражений, чем очень радую его. Потом бегу к Кристине, чтобы рассказать ей, но ее нет в комнате, ее нигде нет. Я растерянно брожу по огромному дому в поисках своей единственной подруги, но спрашивать никого не решаюсь, чтобы не выдать волчицу. Кристина появляется только утром. Я спрашиваю, где она была, и меня неприятно поражает то, что она со смехом уверяет меня, что мы с ней просто где-то разошлись, потому что ей некуда исчезать. Но глаза моей бывшей хозяйки упорно избегают моего взгляда. В конце концов, я делаю вид, что поверила. Она единственная, с кем мне нравится общаться. И она единственная, кто мне рассказывает разные тайны и секреты волчьей общины. Единственная, с кем я делюсь своими страхами и переживаниями. Она всегда внимательно меня выслушивает, успокаивает и дает советы. Волчица кажется мне здесь самой доброй и такой же несчастной, как я. Я доверяю ей всецело.
Тридцать первого декабря в большой зале составляются столы вокруг наряженной елки, готовятся наряды, спешно повторяются стишки, песенки и сценки, весь особняк живет в предвкушении ночи. Эдуард ходит с загадочным выражением в глазах и хитро поглядывает на меня. Кристина немного нервная, но сейчас все такие. Ее глаза лихорадочно блестят, а веселость становится какой-то шальной. Она кружит меня по своей комнате, и мы громко смеемся.
- Сегодня будет замечательная ночь, ангелочек, - говорит мне Кристина.
- Обязательно! - отвечаю я с радостной улыбкой. - В новогоднюю ночь сбываются мечты.
- У меня есть мечта, Эльвира, одна очень большая мечта. Она сбудется? - волчица чуть склоняет голову к плечу и смотрит на меня горящими глазами.
- Конечно, - я киваю, и она обнимает меня.
- Раз мой ангел обещает, значит, все получится, - смеется Кристина, и мне очень хочется, чтобы ее мечта сбылась, чтобы волчица, наконец, была счастлива.
- Эля, - голос Эдуарда разносится по коридору, я целую Кристину в щеку и спешу к моему волку.
Он до сих пор не особо одобряет мою дружбу с его бывшей женой, но не мешает, потому что это доставляет мне удовольствие. Эдуард обнимает меня, и мы идем переодеваться. Он на мгновение оборачивается и пристально смотрит назад. Я тоже оборачиваюсь и вижу, как закрывается дверь комнаты Кристины, потом смотрю на него.
- Мне не терпится увидеть тебя в обновке, - говорит мой волк, игнорируя немой вопрос, и целует.
- Скоро увидишь, - улыбаюсь я, чувствуя к нему сейчас даже что-то вроде симпатии.
Все проходит здорово, весело, шумно. Подарков нет, но это никого не волнует, потому что мы дарим друг другу хорошее настроение. Наталья с прачкой, повязав на головы платки и взяв метла, поют песню бабок Ёжек из мультфильма "Летучий корабль", мы просто лежим под столом от смеха. Охранник из оборотней с картонными заячьими ушами рассказывает стишок про зайку. Если учесть его габариты, то с пола мы не поднимаемся еще долго. Мы с Кристиной играем сценку, которую придумали сами, нам аплодируют. Шампанское пузырится в бокалах, звучат тосты. А потом Эдуард ненадолго уходит, а возвращается уже дед Мороз, который дарит всем небольшие подарки, а мой подарок оказывается на улице. Я выхожу на балкон, и небо взрывается всполохами фейерверка. Полыхает и снизу. Я восторженно визжу и повисаю на шее деда Мороза, счастливо смеющегося сквозь белую бороду. К нам присоединяются остальные. Восхищены все. Я бросаюсь к Кристине, хватаю за руку и тащу за собой поближе к перилам. Она немного бледна и просит проводить ее до комнаты. Я говорю Эдуарду, что скоро вернусь. Я вижу, что он немного обижен моим уходом, ведь феерия продолжается. Но волчице плохо, и я не могу не оказать ей помощь. Мы выбираемся из залы, особняк совсем пуст, сейчас все смотрят на мой подарок. Мы отходим подальше, Кристина чуть отстает. Я начинаю оборачиваться, и сильные изящные пальчики сдавливают мне горло. Все, что я сейчас чувствую, это удивление, которое сменяется тьмой…
- Осторожней неси, - слышу я голос Кристины, когда прихожу в себя.
- Зачем мы вообще его девку с собой тащим? - неизвестный мне мужской голос недоволен. - Надо было башку ей свернуть, чтобы старый волчара сдох от собственного бешенства.
- Дурак ты, Олег, - отвечает Кристина. - Хоть и вожак, а рассуждаешь, как щенок. Свернуть голову недолго, мы его теперь прижать можем так, что с него шерсть клочьями полезет. Он же одержим этой девочкой.
- Кристина, - зову я ее, все еще пытаясь осознать поизошедшее, - что происходит?
- Ты ведь хотела сбежать, ангелочек? - она идет рядом с высоким широкоплечим мужчиной, который несет меня на руках. - Вот и сбежала.
Я оглядываюсь и вижу двух дымчатых волков, таких же, как Кристина. Один бежит впереди нас, второй позади. Волк, который сзади, с явным интересом смотрит на меня и время от времени ведет носом. Мне холодно, потому что меня несут в том же платье, в котором я была на празднике. О т мужчины идет тепло, но оно не согревает, и вскоре я начинаю стучать зубами.
- Замерзла? - заботливо спрашивает Кристина. - Потерпи, скоро граница, а там и согреемся.
- Что со мной будет? - спрашиваю я.
- Хуже, чем с Эдиком точно не будет, - смеется волчица.
Больше я ничего не спрашиваю. Свободу мне не обещают, значит, отпускать не собираются. А об участи пленников у Серых Теней мне ничего неизвестно. Но мы с Кристиной друзья, потому я надеюсь, что жить мне станет проще.
Недалеко от границы нам навстречу выбегают волки из стаи Эдуарда, стражи границы. Их четверо. Волки вздыбл ивают шерсть и скалятся. Мужчина, которого Кристина назвала Олегом, практически скидывает меня с рук в снег и оборачивается в здоровенного серого волка. Тени идут в атаку и начинается грызня. Я вижу, как снег становится красным, слышу, как скулит один из стражей, его сильно порвали. Перевожу испуганный взгляд на Кристину и застываю. Первый раз я вижу ее настоящую. Это действительно волчица, она зверь, настоящий зверь. Лицо женщины искажено кровожадным азартом, она непроизвольно скалится и рычит, глядя горящими глазами на то, как серый вожак рвет горло второму стражу. Один из волков стаи Черного срывается и убегает.
- Он нас сдаст, - шипит сквозь зубы Кристина и меняет ипостась.
Она бежит за беглецом, а я бегу от них куда глаза глядят. Я знала тех, кого сейчас убивали серые, подгоняемые возможной погоней. Им сейчас нечего терять, и они с яростью добивают стражей. Я закрываю уши, чтобы не слышать умирающих и остервенелое рычание убийц. Бегу, проваливаюсь по пояс в снег, пытаюсь ползти, лишь бы подальше от них, лишь бы подальше от них всех! Сзади слышится скрип снега под тяжелыми лапами.
- Далеко собралась? - спрашивает Олег, меняющий личину.
Меня вытаскивают из снега, закидывают на плечо и несут. Попытки вырваться ни к чему не приводят, на крики откликаются угрозами. Вскоре возвращается Кристина, с ней один из серых. Их морды в крови, и я закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.
- Поохотилась? - в голосе Олега слышится восхищение и нежность.