Его голова слабо дёрнулась. Эти вялые движения выглядели жутковато и создавалось впечатление, что он действительно мёртв... и больше не нежить... в спящем состоянии с ним могло случиться всё что угодно...
Веки Чейна вдруг дрогнули.
Винн подскочила вверх, но не успела отпрыгнуть, потому что его рука оказалась быстрее и вцепилась в её запястье.
- Оуу! Стой!
Прежде чем она попыталась высвободиться из его захвата, он повернул девушку так, что она очутилась под ним и прижал к полу.
- Чейн остановись!
Он сел на неё, глядя сверху вниз, а затем медленно стал наклоняться. Затем он внезапно упал с неё, закрыв глаза и моментально заснув на полу.
Винн сидела и с осторожностью за ним наблюдала, потирая запястье.
- Не засыпай. - сказала она. - Мы должны сесть на трамвай и вернуться на ту сторону залива.
На этот раз Чейн открыл глаза и уже по-настоящему взглянул на неё.
- Винн?
- Ну, конечно. - ответила она. - Ты должен подняться. Мы потеряли слишком много времени.
Из-за своих промахов она чувствовала, как будто они потеряли уже несколько дней.
- Сегодня... - невнятно пробормотал Чейн. - Мы можем... идти... сегодня вечером.
Если они будут ждать до наступления сумерек, то пока доберутся до храма Маллет будет уже спать, а она не знала никого другого, кто может впустить их внутрь. Как ещё поймать ширвиша в подходящий момент?
Винн взяла Чейна за руку.
- Вставай. Можешь поспать в трамвае.
- Я этого не делаю... не сплю! - прорычал он. - Это для живых.
Винн замерла, но у неё не было времени, чтобы обдумывать этот странный комментарий. Со смесью уговариваний и издевательств она подняла его на ноги и они собрали свои вещи.
Винн не знала, как бы ей удалось добраться до трамвайной остановки без Тени. Собака обладала совершенной памятью. Вот только на борту трамвая ей пришлось бороться сразу с обоими - супрямой Тенью и всё время засыпающим Чейном. Но по крайней мере, это отвлекало её от собственных ощущений во время езды.
Чейн рухнул на скамейку и Тень зарычала, когда Винн сунула зад собаки под скамейку. Винн выбрала скамейку возле прохода.
Долгий путь начался и вскоре болезнь, которую она чувствовала после пробуждения, стала ничем по сравнению с ощущениями от поездки.
Вагон был полупустым и она могла удобнее расположиться на противоположной от Чейна скамейке. Собака скулила на полу, а Чейн по-прежнему молчал.
Время шло слишком медленно в бесконечной тряске трамвая. Попытка не думать о предмете её страданий и отвлечься на что-нибудь другое, показалась Винн интересной... Что имел в виду Чейн, когда сказал 'это для живых'?
- Чейн. - прошептала она, сделав над собой усилие. - Ты... благородные мертвецы видят сны?.. Я имею в виду, когда они находятся в состоянии покоя?
Сначала он не ответил. Но затем вдруг дёрнулся, выпрямился и опрокинулся на стенку вагона, прежде чем очнуться окончательно и нормально сесть.
- Винн? - прохрипел он, а глаза его были полуоткрыты и выражали замешательство. - Где мы находимся? Всё в порядке?
Он сфокусировал взгляд определяя свободна ли Винн, а затем нахмурился и потянулся к ней, чтобы вернуть на место.
- Нет. - успела сказать она. - Я не в порядке. Просто дай мне сидеть здесь.
Он вернулся на место и тут шум колёс о стальную подкладку туннеля был заглушён громким визгом, после чего трамвай остановился.
Яркий свет огромных кристаллов освещал стены на противоположной платформе станции.
Чейн попытался помочь ей, но она вырвалась, схватив свою сумку и посох.
- Я могу идти сама.
Когда они пошли к пещере, Винн почувствовала, что от шума, который издавали торговцы, у неё снова болит голова. Она не могла припомнить, когда чувствовала себя так плохо. Даже на утро после свадьбы Лисила и Магьер всё было не настолько ужасно.
Чейн вывел их через большие просторные туннели на свежий ночной воздух. Винн вспоминала эту улицу. Они шли по ней на пути к станции. Тень также вспомнила это и рысью понеслась по улице к паре оранжевых кристаллов. Чейн последовал за ней.
Девушка совершенно забыла о разговоре с ширвишом Маллетом и вспомнила только тогда, когда они уже проходили через высокую латунную арку храма. Но даже эти детали не вернули ей способность нормально думать, пока она не оказалась в маленькой комнате, тускло освещённой красно-оранжевым светом. Она лежала на жёсткой кровати, а Чейн заботливо укутывал её одеялом, подтянув его до подбородка.
Затем он поднёс к её губам чашку с водой, но она смогла сделать только глоток.
- Я зайду к тебе до рассвета. - прошептал он.
Казалось, в маленькой комнате ещё сильнее стемнело, но перед этим Винн удивлённо подумала... мёртвые видят сны?
Это была не самая лучшая мысль с которой ей приходилось засыпать.
Чейн выскользнул из комнаты Винн под холодным взглядом Тени и тихо закрыл дверь. Он был голоден и ошеломлён. Редко когда его покой бывал прерван и он чувствовал себя так, как при жизни, когда пробовал долго обходиться без сна.
Это заставило его почувствовать себя ещё слабее... и голоднее.
Хуже того, когда он обернулся то увидел ширвиша Маллета шумно шагающего по коридору. Чейну было не до светской беседы.
- Мне сказали, что юная Винн больна, - выпалил он. - Она нуждается в помощи?
Чейн попытался встать прямо и ответить на этот глупый вопрос. Ведь он сделал всё, чтобы Винн могла чувствовать себя лучше - дал воды и оставил отдохнуть.
- Она пила пиво гномов в приветственном доме на той стороне залива... слишком много выпила. - прохрипел Чейн. - Из-за этого ей стало плохо.
- О, благодать! - воскликнул ширвиш. - О чём она думала? Что ей двигало? Что вы думаете?
Чейн закусил губу, пытаясь вести себя сдержанно.
- Она настаивала на возвращении. - вежливо ответил он. - Я не мог отказаться.
Морщинистое лицо Маллета смягчилось.
- Я принесу ей травы, чтобы очистить кровь. Она поправиться в течении нескольких дней. - он покачал головой, расплескав по плечам белые волосы. - Гномское пиво не для таких крошечных женщин... кто-то должен был остановить её!
'Действительно', подумал Чейн.
- Отдохни, парень. - добавил Маллет.
Кивнув и удивившись своей благодарности, Чейн вошёл в свою комнату и закрыл дверь так, чтобы слышать как удаляется ширвиш. Он ждал достаточно долго, пока шаги гнома не стихли, а затем вышел наружу. Казалось, никто не замечал его, даже когда он выходил в ночь и бродил по улочкам вокруг горы.
Невежественный подарок Винн в виде крови козу заставил его задуматься о питании от животных. На конюшне должны были содержаться и мулы. Или же попытаться разгадать тайну кормления из чашки Вельстила?
Сдерживаемый внутри него зверь выл, требуя питаться как можно скорее.
Ему не нравилась ни та, ни другая идея. Но, тем не менее, Чейн должен был придумать способ выжить и свести своё питание до минимума. Он бродил по улицам вокруг горы, остро осознавая, что в одиночку может сорваться. Для защиты Винн он должен был питаться, и она не должна была знать, как именно он это делает.
Чейн замедлил шаг.
Перед ним лежал путь к подъёмнику станции, где из огромной пасти пещеры виднелся свет с рынка. Он даже не задумывался, куда идти, но пришёл сюда. Или его привела в это место другая его часть? Что если бы зверь толкнул его поохотиться здесь, пока он отвлекался на мысли?
Чейн долго смотрел на вход в пещеру, где по прежнему толпились люди. Некоторые даже проходили мимо него и совсем не обращали внимания на одиноко стоявшего путника. Но он не мог рисковать и питаться от тех, кто здесь жил, потому что это мог заметить их клан или семья. Его краткая встреча с Щепкой только подчеркнуло предупреждение Винн о гномах.
Ему нужен был чужеземец, путешественник... человек.
Чейн отошёл от пилонов, чтобы на него не падал свет кристаллов и скользнул в тёмный переулок между зданиями поселения на склоне холма. Он почти не смотрел, что находится позади него, когда шёл по узкой мощёной дорожке вдоль скалы. Когда он дошёл до конца тропинки, то остановился, чтобы видеть станцию и пассажирский лифт, но с его позиции лифт было не видно.
Чейн прислонился к стене и посмотрел вверх. Он должен был пройти дальше. То же самое было выше, когда он пробрался. Дорога на пути к Олд Ситу была пуста.
Внезапно неподалёку раздался голос и он присел у здания.
Чейн выглянул из-за угла, чтобы увидеть того кто говорил. Четыре человека в одежде путешественников огибали дом. Один громко говорил и посмеивался. Остальные просто улыбались и только последний что-то ответил, но ответ был так тих, что он не услышал. Но тот первый...
Чейн нашёл то, что искал.
Небольшая группа разделилась и трое людей направились к лифту. Но разговорчивого, словно развлекало собственное общество. Он махнул им рукой на прощание и повернул вверх по улице вдоль опор.
Это был одинокий чужеземный торговец.
Чейн помчался вдоль скалы, огибая здание. Дойдя до следующего переулка, он выполз из тени и посмотрел на главную улицу. Он искал того человека, но не мог найти, пока не посмотрел вдоль фасада.
Словно прогуливаясь, он шёл по переулку и Чейн еле сдержался, чтобы не выйти из тени. Помимо торговцев по улице плелась пара гномов. На обоих была крепкая кольчуга из железа и кожи, а в руках по длинному дубовому посоху, который каждый использовал как трость. Они оглядывались по сторонам, но явно не из серьёзного интереса.
Чейн провёл языком по зубам и поспешил спрятаться в глубине переулка с глаз долой. Затем он присел и стал слушать звук приближающихся шагов.
Торговец проходил мимо входа в проулок.
Чейн вытащил монету из сумки и подбросил её.
Она приземлилась со звоном покатившись по улице. Это был старый, но простой трюк, который он не раз использовал.
- Сэр, - сказал он на нуманском. - кажется, это выпало из вашего кошелька.
Услышав увечный голос Чейна торговец на миг запнулся. Когда же он увидел Чейна в его длинном коричневом плаще и сапогах сделанных на заказ, то быстро успокоился, после чего проверил свой небольшой выпуклый мешочек на поясе. Человек был гораздо более плотным чем Чейн и он впервые заметил, что на губе у него виднеются небольшие тёмные усы.
- Спасибо, - сказал он. - но у меня всё на месте.
- Вы уверены? - спросил Чейн. - Мне показалось, что она упала в переулке.
Человек ещё раз проверил кошелёк и посмотрел на Чейна со странным выражением. Либо ему было интересно, кто потерял монеты, либо подумал, что это прекрасная возможность пополнить свой запас.
Чейн никогда не интересовался тем, о чём они думают на самом деле.
И тут он набросился.
Его правая рука сомкнулась на челюсти человека, закрывая рот и он утащил его поглубже в переулок. Торговец на удивление бойко пытался выкрутиться. Но прежде чем он успел встать на ноги, Чейн дёрнул его в тень и с силой ударил об стену здания.
При ударе торговец вздрогнул и обмяк.
Чейн держал в своих руках бессознательную жертву, чувствуя как обостряются его чувства. От него пахло тёплой плотью и ощущалось учащённое сердцебиение. Челюсти заболели от того что зубы сместились и начали вытягиваться клыки. Где-то внутри него к обещанное крови, тянул лапу цепной зверь. Он огрызался и выл от голода, сотрясая тело Чейна.
И его трясло, когда он смотрел на горло торговца.
Далеко за пределами переулка двое гномов возвращались из своего патруля. Их деревянные посохи мерно поднимались и опускались на дорогу, создавая определённый ритм.
Чейн бросился вниз по переулку, волоча за собой добычу. Дойдя до конца, он положил человека у стены и сжал руку на горле торговца. Затем он на мгновение обернулся.
Ночной дозор прошёл мимо и скрылся за пределы видимости.
Чейн снова откинул голову торговца назад. Его челюсти снова заныли при виде его горла. Зверь внутри него тяжело дышал, ожидая когда Чейн начнёт.
В этот момент в его голову закралась мысль.
Миг обещал экстаз... и последствия. Среди гномов и людей этой земли, нежить, возможно, была ещё неизвестна. Если Винн услышит о трупе с разорванным горлом, то на кого может она подумать, кроме него?
Может ли он перерезать человеку глотку или даже убить его так, чтобы всё выглядело как ночное нападение? Так он тоже мог бы выпить немного крови, чтобы восполнить жизненную силу, которая поддержит его на некоторое время.
Зверь рычал и сопротивлялся.
Чейн хотел... ему был необходим этот момент... это убийство. Он мог сделать это и просто сбросить тело в пропасть. Пройдёт несколько дней, а быть может даже лун, прежде чем его найдут. Ничто больше не подарит блаженство в этом мире...
За исключением небольшого местечка в мире Винн.
В глубине Чейна вибрировал вой.
Он выпустил горло торговца, всё ещё сжимая его за челюсти. Очень осторожно, он потянулся за мечом, чтобы сделать разрез, небольшой и неопасный для жизни человека.
Торговец вдруг очнулся, и его руки потянулись к запястьям Чейна.
Даже приглушённый его ладонью крик человека звучал в его ушах.
Паника и прилив восторга задушили все благородные решения.
Чейн дёрнул голову торговца в сторону и сжал челюсти на горле человека. Плоть легко поддалась под его клыками и как только кровь попала в его рот, голод взял своё. Жизнь заполняла его с каждым глотком вкуса меди и соли, вместе с ужасом жертвы. Он так давно питался и сдерживал себя, что не смог устоять.
Здесь был не зверь. Не Чейн. Только голод, который нужно было утолить и задушить. Он не отрывался от горла своей жертвы, пока человек под ним не обмяк. Он слышал и чувствовал, как перестало биться его сердце.
Потом Чейн поднял голову, глотая кровь. Он томился, но вот освободился от голода. Когда он, наконец, открыл глаза, он увидел небольшое скопление звёзд, проглядывающих сквозь облака.
Сейчас они были для него настолько яркими, как полные луны. Звёзды мигали в темноте, напоминая ему...
О том что он видел и что снилось ему однажды в состоянии покоя... и вопрос.
Благородные мертвецы видят сны?
Память о голосе Винн заставила все его мышцы напрячься и Чейн услышал приглушённый треск.
Кости человека сместились под его левой рукой. Он опустил взгляд.
Челюсть купца сместилась в сторону, была разбита и изуродована.
Даже когда зверь насыщался, он могу закрыть глаза и увидеть перед своим внутренним взором Винн, как бы она посмотрела на него.
Благородные мертвецы видят сны?.. Я имею в виду, когда они находятся в состоянии покоя?
Чейн вздрогнул и похолодел внутри..
Возможно он делал это иногда. Когда был первый раз? Время от времени его конечности и веки тяжелели, он соскальзывал в пустую темноту и думал о ней...
Он помнил ей в библиотеке Белы. Видел её в замке среди книг большой библиотеки Колм Сита.
Всегда когда он засыпал она была рядом с ним. Но был ли кто-то или что-то ещё, кроме неё?..
Он видел её лицо озарённое светом холодной лампы и вспомнил, как она разбудила его на той стороне залива в сумерках. Винн потянула его и...
Зверь зарычал в нём и затих.
Неужели он бросился на неё? Подмял под себя? Нет, этого не могло случиться.
Чейн свернул шею трупу и сбросил в пропасть. Теперь это не имело значения. Это была просто сила его желания, как и охота. Он нуждался в ней так долго, что не смог сдержаться и не убить жертву. Вот и всё.
Он вспомнил девушку принёсшую ему козью кровь. Она хотела помочь ему. Но теперь он никогда не позволит ей так страдать. Теперь он был сильным и мог чётко мыслить, а Винн никогда не должна узнать как это произошло.
Одна жертва среди многих ничего для него не значила.
Но вампиры обладали своими индивидуальными способностями. В прошлом году он начинал чувствовать разницу между истиной и обманом. Не часто, но именно тогда, когда ждал этого меньше всего. Зверь внутри него предупреждающе зарычал, будто чувствуя угрозу.
Если Винн проснётся и не найдёт его, будет поздно говорить о том, где он был...
Почувствует ли тогда он свою ложь к ней?
* * * * *
Сау'илахк находился на той стороне залива у таверны гномов называемой Максуин Бити - 'наживка для медведя'. Он пробудился от покоя и собрал жизненную силу ещё трёх жертв. В эту ночь он научился ценить темноту туннелей.
Винн вернулась в храм на той стороне залива, но на данный момент это не имело значения. В момент пробуждения он вспомнил одно слово - танаэ. Он улавливал каждый разговор, где использовалось это слово.
- Танаэ придёт сегодня вечером!
- Откуда ты узнал об этом? Никто не видел его со вчерашнего дня.
- О, Вечные! Не верьте, что вы слышите в этом месте!
- Он вернулся! Молот-Олень вернулся! И сегодня он придёт в 'Наживку для медведя'!
- Почему? Это даже не приветственный дом.
Сау'илахк развеял своих слуг-элементалей, не надеясь услышать что-то ещё.
Потребовалось время, чтобы найти эту таверну и затаиться. Он знал, что гномы могут 'говорить' до поздней ночи. Но ему не нужно было видеть прибытие танаэ, достаточно было застать только его уход.
Танаэ уже достиг своей славы и заслуживал своего почётного места среди мёртвых. Но в конечном счёте он надеялся в один прекрасный день стать банаэ, одним из Вечных духов и родовых покровителей своего народа. Для этого он выполнял достойные подвиги и 'говорил' о них, чтобы все оценивали насколько они достойны. Когда люди выбирали достойного из числа гномов, конклав вызывал ширвиша и тот благословлял торк для своего получателя... но пройдёт не одно десятилетие или даже столетие прежде чем он может быть причислен к Вечным.
Сау'илахк знал, что детали этого процесса были гораздо сложнее, а гномы были дураками.
Он не был заинтересован в суевериях и ложных божествах, которыми они являлись по сравнению с его Возлюбленной. Только окончательные нюансы имели значение. Те, что заставят придти Ходящих-сквозь-камень.
И в конце концов, не этого ли они хотели... если хотят стать ложными святыми?
Он дождался пока гномы не закончили говорить и стали высыпать из пивной небольшими компаниями.
- Какая ночь!
- Я буду мертвецки усталым днём, но это того стоило!
- А я буду вспоминать об этом рассказе до самой смерти!
Возгласы отражались от стен туннеля и тут Сау'илахк услышал один знакомый голос.
- Братья и сёстры, вы заплатили мне достаточно, чтобы я рассказал вам что-то ещё! Но пришло время, для того чтобы идти спать. Но я обещаю придти снова, когда вернусь из странствий снова.
Сау'илахк скользил тенью, прислушиваясь к голосу Молота-Оленя. Этот невежда думал что проживёт вечность. Какая жалость.
Существовало только одно истинное божество, которое могло даровать вечную жизнь. Такую о которой просил и умолял Сау'илахк. И потом получил от своей Возлюбленной. Но у него не было времени, чтобы оплакивать себя.
Танаэ направился вниз по улице и Сау'илахк был вынужден следовать за ним. Там он сосредоточился на искре его жизни, чувствуя дух Молота-Оленя. Этому хвастуну больше не нужно будет бахвалиться.