* * *
Ирвинг с загадочной улыбкой поглядел на гостью. Велес сидела у камина, рыжие блики играли на ее седых волосах. Маленькая и тоненькая, как в юности, она казалась совсем крошечной в огромном кресле. О возрасте ее давно уже никто не спрашивал. Наверное, кто-то мог бы назвать ее старушкой, но порой упавший на лицо свет обманывал наблюдателя: она оборачивалась и казалась хорошенькой молодой женщиной.
– Вера Николаевна, сколько вам лет?
– Больше, чем деревьям в парке перед вашим домом, – помолчав несколько секунд, ответила она. – А вам?
– Примерно столько же, – рассмеялся предводитель Светлых магов.
– Я помню вас ребенком. – Теперь блики от пламени скакали по ее лицу, отчего невозможно было понять его выражение. – Вы были несносным мальчишкой. Так мне сказал ваш отец на одном из званых ужинов.
– А я помню вас маленькой девочкой. Тогда еще ничего не предвещало вашего величия. Зашел по делу к вашей матери, а вы хватались за мою руку и уговаривали поиграть с вами в куклы.
– Время – странная штука. Заставляет думать, что кто-то из нас двоих сейчас лжет.
Повисло молчание, Велес предостерегающе подняла ладонь:
– Тише, придется нам отложить философские беседы и вернуться в материальный мир. У вас гости.
Только через несколько секунд Ирвинг различил, как скрипнула дверь парадного входа и в коридоре раздались уверенные шаги Василия Ильича Муромца.
Слуга проводил его в малую гостиную.
– Приношу извинения за опоздание! – Муромец возник на пороге, как всегда осветив улыбкой целую комнату. Велес поглядела на него и вдруг тоже улыбнулась.
– Ну, как дела? – Ирвинг подался навстречу гостю и подал ему руку.
– Как обычно, когда мне предстоит встреча с Верой Николаевной и разговор о финансах, – отшутился колдун, пригладив непослушный вихор на макушке. Он уселся в кресло напротив главной наставницы Заречья и притянул к себе чашку чая с ближайшего столика. – Чем порадуете?
– Боюсь, что радовать – не моя задача, – ответила Велес, но в ее тоне слышалось дружелюбие. – Заречью требуются самоцветы. Ради безопасности дети должны оставаться там, но им требуется больше занятий и развлечений. Не всем хватает одних лишь магических практик, а наставники заняты своей главной задачей – подготовкой Посвящения. С одной стороны, это прекрасно: воспитанники увлеклись шитьем одежды, рукоделием, керамикой, музыкой и спортом. С другой – нам требуются дополнительные вложения, чтоб обеспечить их всем необходимым.
– Понятно. – Василий Ильич взял из рук наставницы свиток, развернул и пробежал глазами. Несколько десятков комплектов постельного белья, нитки для вязания, бумага и чернила, краски, музыкальные инструменты, амагили, средства личной гигиены, батист, лен, шелк и, конечно же, продукты. Всего в несколько раз больше, чем обычно. – Морально мы были к этому готовы. Останется узнать у Старейшин, готовы ли материально.
– Не прибедняйтесь, – отрезала Велес. – Вы прекрасно понимаете, что это необходимо.
– Я вынесу это на обсуждение на следующем Вече. Вы же придете?
– Нет, – отмахнулась Вера Николаевна.
– А Дмитрий?
– Да, полагаю, он снова меня заменит.
– Как вам повезло, – понимающе улыбнулся ей Василий Ильич.
– Я слышу в вашем голосе печаль? – внезапно спросил Ирвинг, почувствовав напускную веселость Муромца.
– Возможно… Просто… – Василий Ильич на секунду задумался. – Мой сын не очень интересуется собраниями. Однажды он займет мое место, но до сих пор с неохотой посещает Вече. Даже отказался от приглашения Вещего Олега зайти после следующего собрания на дружеский обед. Говорит, у него дела. А вот ваш сын, Вера Николаевна, принял приглашение.
– У каждого свой путь, – проговорил Ирвинг.
– Верно, но мне хотелось бы видеть своих детей на подобных мероприятиях. Я и так почти не встречаюсь с ними!
– Ну так возьмите с собой дочь, – пожала плечами Вера Николаевна. – Вы же души в ней не чаете.
– Я бы с удовольствием! Но ведь вы сами запретили непосвященным покидать Заречье.
– Я сделаю для Анисьи исключение.
Ирвинг удивленно посмотрел на главную наставницу, всегда строго соблюдавшую заведенные в Заречье порядки и редко идущую на уступки – особенно на уступки Муромцу. Любопытно, что она задумала?
– Вам будет не так одиноко, – наконец сказала она Василию Ильичу, не выдержав настойчивого взгляда Ирвинга. – Да и моему внуку будет с кем поговорить.
* * *
Все стали расходиться: крупные капли только начинавшегося дождя подгоняли зазевавшихся колдунов. Маргарита продолжала стоять на том же месте, опустив голову. Кто-то дотронулся до ее кисти.
– Пойдем? – участливо предложил Митя Муромец.
Маргарита осторожно высвободила руку.
– Нет, я бы… хотела зайти сегодня к Яге. – Она развернулась и, не глядя на Муромца, пошла в другую сторону. Ей казалось, что она спиной чувствует все тот же странный взгляд Заиграй-Овражкина, – да, у Воздушных, в отличие от нее, нет проблем с контролем над эмоциями.
На поляне уже не осталось Огненных: кто-то отправился в столовую, другие же, как и Маргарита, решили сразу пойти к Бабе Яге. Дождь разошелся не на шутку. Мокрые пряди волос липли к лицу. Внезапно Маргарита почувствовала, как задела что-то в траве носком ботинка. Она остановилась – перед ней лежал небольшой кожаный кошелек, стянутый сверху тесьмой. Внутри прощупывались мелкие камни.
Точной такой же мешочек Маргарита видела пару раз на поясе у Странника. Она робко подняла глаза, чтобы посмотреть, не видно ли где-нибудь Македонова, и заметила, как его спина исчезла за сплетением ветвей. Кричать не хотелось. Маргарита еще раз растерянно взглянула на мешочек: можно просто оставить его здесь – наставник сам его найдет. Колдунья бросила его наземь. Но что-то не давало уйти. Пришлось снова поднять находку и побрести вслед за Странником.
Дождь все усиливался. Маргарита пожалела, что надела легкие ботинки и пальто без капюшона. За пределами поляны Странник почему-то свернул в сторону леса. Его фигура превратилась в маленькое размытое пятно. Он прошел небольшую рощицу, которую Маргарита всегда относила к лесу, – издалека та казалась темной и густой. Следуя за пятном, колдунья оказалась в незнакомой части деревни. Любопытство взяло верх: куда же идет Странник?
Впереди показалось несколько избушек-на-курьих-ножках. Странник остановился у одной из них; избушка присела, позволив ему подняться.
Маргарита ускорила шаг: она промокла насквозь, капли стекали по волосам, затекали за ворот пальто. Через минуту Огненная уже стояла перед дверью, пытаясь унять волнение, и оглядывалась.
Соседние избушки казались заброшенными, кое-где даже разрушенными. Они стояли смирно, в их окнах было темно. Непохоже, чтобы здесь кто-то жил… Она постучала в дверь. Избушка слегка встрепенулась, явно не привыкшая к гостям, отчего Маргарита оступилась и едва не упала. Странник почти сразу открыл и удивленно взглянул на воспитанницу:
– Маргарита? Что вы тут делаете? – начал было он, но, заметив ее дрожь, тут же отошел в сторону, предлагая войти.
Колдунья остановилась у самого порога, протянув наставнику находку:
– Вы обронили.
Александр Владимирович растерянно взял мешочек.
– Спасибо. Странно, даже не заметил. Вы промокли? Садитесь, сушите одежду, а я сделаю вам чай. Вам бы выпить восстанавливающий силы отвар от Розалии Павловны, но кроме чая с кипреем у меня тут ничего нет. – Странник указал ей на кресло в углу – точно такое же, какое было и в их с Полиной избушке.
Убранство комнаты казалось чересчур скромным: узкая кровать, стол со стулом, кресло с небольшим столиком, старый комод из темного дерева да несколько полок на стене.
Маргарита застыла в нерешительности. С одной стороны, ей и правда необходимо было согреться – из-за недавней болезни ее стихия плохо помогала в этом, а с другой, она только что наговорила столько отборной ерунды при остальных Огненных магах, что здравый смысл подсказывал ей бежать. Однако промокшая одежда и обувь все же победили – девушка прошла в комнату и села в кресло. Странник вернулся с чайником и чашками. Пока он разливал чай, Маргарита рассматривала вещицы на полках: книги, пара стеклянных банок с какими-то травами, несколько небольших темных шкатулок – ей надо было деть куда-то свой взгляд, чтобы не смотреть на наставника. По этим предметам трудно было определить, кто здесь живет. Единственное, что бросалось в глаза, – отсутствие каких бы то ни было личных вещей: ни фотографий, ни книг или исписанных листков, забытых на столе, ни единой мелочи, оставленной не на месте, – ничего.
Странник подал Маргарите чашку, от которой исходил приятный аромат трав, и поставил на стол банку меда, появившуюся из невидимого портального шкафа, дверцы которого наставник нащупал прямо в воздухе.
Было что-то неправильное в том, что она пошла следом за ним, что зашла в его дом, что согласилась остаться. Она вторгалась на личную территорию – второй раз за последние полчаса. Наверное, надо хоть извиниться за свои слова, ведь она практически обвинила его в том, что он предал близких, став странником. Но Маргарита совершенно ничего об этом не знала – в памяти всплывали только обрывки того подслушанного разговора между ним и Лисой. Он и после того случая ничего не сказал ей…
– Я обронил это на поляне, да? – нарушил молчание наставник.
– Да, я случайно наткнулась на этот мешочек. А потом увидела вас и хотела догнать, – начала оправдываться Маргарита, – но не успела. Вы быстро ходите.
– Было бы обидно потерять его, он мне дорог как подарок.
– Подарок?
– Да. И он ассоциируется с определенным периодом жизни. – Наставник замолчал, словно сомневался, стоит ли говорить дальше. – Этот кошелек у меня уже давно. Маг, отдавший мне его, говорил, что он сделан из кожи Трехглавого Змея. Не знаю, можно ли ему верить, но, по крайней мере, он очень прочный.
– Простите меня, – Маргарита выпалила эти слова очень быстро, чтобы не успеть передумать, и снова уткнулась взглядом в кружку с чаем. – Я сегодня… Сама не знаю, что на меня нашло. Я совсем не хотела говорить про… – Поток слов иссяк, она замолчала.
– Про странников? – Македонов невесело усмехнулся. – Вы всё правильно сказали. И вы не сделали упор на том, что говорите обо мне. Я думаю, остальным могло показаться, что вы имеете в виду странников в общем. Но откуда вы знаете, что я был странником? Поняли из того нашего разговора с Дарьей?
– Нет, – тут же возразила Огненная колдунья.
– От Заиграй-Овражкина?
– Да.
– Понятно, – задумчиво произнес Александр Владимирович.
– Нет, вы неправильно поняли. Ему пришлось рассказать нам, потому что мы подозревали Диму Велеса в похищении Звягинова, а Сева узнал…
– Что? При чем здесь похищение Звягинова? – Странник с удивлением посмотрел на Маргариту, пока та проклинала свой язык. От волнения она совершенно не понимала, что говорит.
– Понимаете, когда похитили профессора Звягинова, девочки – Анисья с Василисой – были в подземельях… – Маргарита сделала паузу, она совсем не ожидала, что разговор перейдет в это русло. – И они слышали, как Звягинова кто-то уводит из дома. Потом эта новость появилась в газетах. В общем, мы решили, что это был Дима…
– Дима? – с каждым словом Маргариты Странник удивлялся все больше. Его лицо мрачнело, синие глаза становились темнее.
– Это долго объяснять… В общем, благодаря Севе мы узнали, что Звягинова выкрали вы, то есть не выкрали, конечно… – Маргарита окончательно запуталась, но Македонов пришел ей на помощь:
– Я понял, что вы имеете в виду. Продолжайте.
– А Дима… Он же интересуется Темной магией, поэтому было логично, что мы его подозревали.
Чем дольше Странник слушал путаные объяснения колдуньи, тем суровее становилось его лицо. Заявление же о том, что его неофит Дима Велес интересуется Темной магией, привело его в изумление:
– Почему вы решили, что внук Велес интересуется Темной магией?
"Неужели сейчас придется рассказывать, что мы следили за ним?" – подумала Маргарита, но вслух ответила:
– Пару раз мы случайно видели, как он брал в библиотеке книги по Темной магии…
– Случайно видели? Случайно видели, как он брал в библиотеке книги по Темной магии, которых там нет? – переспросил Странник, и Маргарите показалось, что его губ коснулась невеселая улыбка. Она кивнула, но предательский румянец залил ее щеки.
– Ясно. – Он немного помолчал, обдумывая услышанное. Знал ли Ирвинг такие вещи о Дмитрии Велесе, когда отправлял его к нему? Или в этом и была причина странного решения главы Светлого сообщества? На эти вопросы еще предстояло ответить. – У вас больше секретов, чем я мог представить, Маргарита. Но кто же еще знает, что я бывший странник?
– Только я, Полина, Анисья и Василиса. Ну и Митя Муромец, естественно. Но они никому не скажут, я ручаюсь.
Несмотря на неловкость и смущение, Маргарите было здесь хорошо: горячий чай наконец согрел ее, насыщенный запах можжевельника, исходящий от подставки под чайником, напоминал о родном доме. Некоторое время они сидели молча, каждый погрузившись в свои мысли, а потом Странник снова заговорил:
– Мне тоже следует извиниться перед вами за то, что я слишком давил сегодня. Наверное, из меня не очень хороший наставник – мне не хватает мудрости. Я пытаюсь работать через больные точки.
– Нет-нет, вы очень хороший наставник! – воскликнула Маргарита. – Просто сейчас тяжелое время.
– Я не буду говорить, что все пройдет и дальше будет легче. Может быть, и не будет. Но вы должны знать, что нельзя опускать руки. Вы же борец. Боритесь со своим отчаянием. – Он замолчал на секунду. – Переживите потерю подруги всем сердцем. Прочувствуйте всю боль. Но потом отпустите горе. Оно не должно влиять на вас. И это не будет предательством.
Маргарита смотрела на усталое лицо Странника: глаза, под которыми залегли темные круги, плотно сомкнутые губы, высокие скулы, шрамы.
– Я вовсе не собиралась подслушивать ваш разговор с Лисой… Я хотела сказать, с Дарьей Сергеевной. Это вышло случайно, я искала Полину и неожиданно набрела на поляну…
– Я понимаю, не надо оправдываться. Просто знайте, что это был разговор людей, которые долгое время бежали от правды. Возможно, мы бежим от нее до сих пор. Кто-то для этого прибегает к помощи целителей, кто-то уходит в лес и становится странником. Маргарита, иногда даже посвященные колдуны, на чью мудрость вы пытаетесь променять ваше потустороннее знание, впадают в такое отчаяние, что из него просто невозможно выбраться. И тогда даже близкие не смогут помочь. Надо полагаться только на себя. Вы, должно быть, заметили, что у меня довольно пессимистичный взгляд на вещи. – Он встал и подошел к окну: – На улице уже темнеет, вам лучше вернуться домой.
Маргарита поставила чашку на стол и поднялась. Ей хотелось задать ему еще уйму вопросов: узнать, что связывает их с Лисой, для чего нужно зелье-блокатор и как становятся странниками, – но она побоялась все испортить, порвать эту возникшую между ними тонкую паутинку доверия, поэтому просто поблагодарила за чай и вышла.
* * *
Над городом стоял туман. Впрочем, здесь это было совершенно обычным явлением. С залива уже несколько дней дул штормовой ветер. Он выл в старом замке за рвом и метался по городу, стуча в витрины магазинов и в окна потусторонним.
Колдунья направлялась от острова Мертвых к самому центру города. Там она свернула в один из проулков и запетляла между домами. Порталы и двери-переправляйки, скопившиеся в переплетении этих темных улочек, влияли на время. Дома здесь были почти все полуразрушенные, стекла из окон давно исчезли, леса, которые некогда притащили сюда строители, рассыпались в труху. Потусторонним было сложно попасть сюда, а уж проявить волю и восстановить исчезающие здания – и подавно. В условиях этого временного хаоса, в котором застряли дома с порталами, потусторонние просто не могли существовать.
Колдунья проскользнула мимо последнего дома-скелета и очутилась перед входом в небольшое здание из красного кирпича. На углу притулился жалкий грязный магазинчик, фонарь над ним помигивал. Она уверенно толкнула дверь и поднялась по темной лестнице на второй этаж. Там перед ней открылся узкий зеленоватый коридор, заставленный стульями. Три стула были заняты ссутулившимися потусторонними, но те даже не подняли головы при звуке шагов – колдунья применила Отвод Глаз и Заглушку и прошла незамеченной.
В следующем помещении, представлявшем из себя просторную и весьма приятно обставленную комнату, сидели еще двое. Женщина за столом вздрогнула и в упор уставилась на вошедшую гостью – Отвод Глаз не был для нее помехой. Зато сидящая напротив потусторонняя девушка не обратила на гостью внимания.
"Хороша", – подумала колдунья, оглядев потустороннюю со спины: густые темные волосы, здоровая упругая кожа, полные бедра. В ней чувствовалась молодая мощная сила.
– Я… я точно уверена… – произнесла потусторонняя, обращаясь к той, что сидела за столом.
"Не местная", – поняла колдунья по мягкому говору девушки.
– Ладно, – согласилась женщина за столом, при этом не сводя взгляда с колдуньи. – Только ты знаешь, что все это будет на твоей совести. От себя я всю ответственность отвела.
– Да, – еле слышно отозвалась девушка.
– Тогда я возьму у тебя каплю крови и локон волос. И его фотографию мне тоже оставь. Приходи через неделю.
Девушка послушно подставила палец, чтобы его проткнули иглой, затем срезала прядь волос, положила на стол конверт, встала и поспешно удалилась. Оставшиеся в комнате ведьмы взглянули друг на друга.
– Чара! Ты опять работаешь не покладая рук! – воскликнула вошедшая колдунья и сбросила черное пальто, под которым было длинное шелковое платье, украшенное на груди черепами мелких грызунов.
– Я, в отличие от тебя, не вышла замуж столь удачно, чтобы бросить работу, – недовольно ответила вторая, задержав взгляд на необычном украшении. – Всегда хотела узнать, сестра, чем ты опоила своего Медведя, чтобы он снизошел до нашей семейки?
Гостья по имени Шелога довольно рассмеялась, а Чара тем временем продолжила:
– Благодари своего мужа, что он избавил тебя от этой бытовухи, которой мне приходится заниматься изо дня в день. Если бы не удачный брак, ты бы никогда не выбралась из этой дыры и тем более не прошла бы Посвящение!
В словах старшей колдуньи сквозила обида на сестру, которой в этой жизни досталось все: влиятельный супруг, богатство, высокое положение среди Старообрядцев – недостижимые для Чары вещи. Шелога же, казалось, не замечала раздражения родственницы.
– Необязательно быть посвященной, чтобы удачно выйти замуж. Так что не теряй надежду, – усмехнулась она, но, поймав взгляд сестры, миролюбиво продолжила: – к тому же для непосвященной ты неплохо справляешься.
– А вот ты, Шелога, не делаешь никаких успехов в колдовстве. Тебя интересует лишь тряпье и цацки. – Чара аккуратно завернула прядь волос потусторонней в вощеную бумагу быстро махнула рукой, и прямо перед ней в воздухе вдруг открылась дверца – там, словно в невидимом шкафчике, располагались три полки. На них громоздились разного размера свертки, мешочки, стояли стеклянные пыльные пузырьки с бордово-красным содержимым, ютились в уголках засушенные растения. Чара сунула туда новый кулек и захлопнула дверцу. Видение тут же растаяло.