* * *
Несмотря на довольно поздний час, в столовой было многолюдно. Однако вместо привычного веселого гомона, который царил здесь, когда маги приходили поужинать после встреч с наставниками, Вещего Олега встретила гнетущая тишина. Колдуны, проделавшие путь в темноте под проливным дождем, лишь еле слышно перешептывались. В одном конце за небольшим столом сгрудились девушки в вымокших белоснежных плащах, ближе к центру, рассевшись на длинных скамейках, расположилась группа травников. Холодный влажный воздух, липнувший к каждому, кто входил, явно говорил о том, что меньше всего здесь Огненных, – некому было наполнить столовую теплом и громкими разговорами. После собрания с Велес большинство обитателей Заречья впали в странное состояние. Они были напряжены и молчаливы, на встречи с наставниками в этот день не явился ни один колдун. Казалось, что такую новость, как похищение единственного Водяного мага, будут обсуждать яростно и оживленно, но жители деревушки просто сидели, уткнувшись в полные тарелки, – к еде почти никто так и не притронулся. Наверняка Розалия Павловна это предвидела, но все равно не смогла оставить воспитанников без ужина. В темноте по земле стелился едва различимый голубоватый туман – плод какого-то волшебства.
Вещий Олег бросил взгляд на единственный стол, за которым шла более-менее оживленная беседа. Эбонит Павлович и Федор Кощеевич – последний редко посещал столовую, предпочитая ей уединенные ужины в своем тереме, – сидели друг напротив друга. Рядом с ними Густав Вениаминович изучал журнал, изредка вставляя замечания в диалог двух наставников.
Каждый год в это время, даже несмотря на частенько случавшееся ненастье, юные маги и некоторые наставники собирались в Говорящем саду, где под предводительством Розалии Павловны обрывали созревшие яблоки. Затем все дружно рассаживались за огромный стол, резали фрукты и дальше чего только не делали: варили варенье, давили сок, скакали по яблоням, обстреливали друг друга гнилыми плодами.
В общем, в прошлые годы в эту пору в Заречье несколько дней царило настоящее веселье.
– О, Олег, какая удача, что вы зашли! – Эбонит Павлович первым заметил наставника по Легендологии и махнул ему рукой, указывая на свободное место.
– Да, в такой ненастный вечер единственное спасение – это какое-нибудь людное место, – улыбнулся молодой колдун, садясь за стол.
– Вы не знаете, где остальные наставники? – хитро прищурившись, спросил Эбонит Павлович, хотя буквально минуту назад сам же рассказывал Федору Кощеевичу, что старейшины вызвали Велес в Росеник. "Только такой случай, как похищение Водяной колдуньи, могла заставить Веру Николаевну посетить их собрание", – заметил он.
Вещий Олег лишь подтвердил его слова:
– Знаю только, что Вера Николаевна отправилась в город на Вече.
– У Нестора Ивановича приболела жена, – прогнусавил целитель, не отрывая взгляда от свежего номера "Сорокиного хвоста". – Говорят, ужин готовили неофиты. Нервы Розалии Павловны уже давно шалят, а известие о похищении Водяной совсем подкосило старушку.
– Я знаю, – протянул Вещий Олег. – А я все ждал, когда же они пригласят нас в гости! Но встреча откладывается вот уже второй день подряд.
– Говорите, Веру Николаевну вызвали на Вече? – словно не обращая внимания на слова Густава Вениаминовича и на последнюю жалобу Вещего Олега, спросил физимаг.
– Да. Водяную похитили прямо у нас под носом – невиданное дело! Я слышал, что Старейшины крайне недовольны.
– Кем же? – уточнил Эбонит Павлович.
Молодой наставник замялся:
– Ирвингом, естественно. Все пришли в ужас, когда узнали, что к Водяной не было приставлено должной охраны. На какое-то время она оказалась во Франции совсем одна. Ну, разумеется под присмотром наших французских коллег, но я бы не стал слишком уж полагаться на них. Да и эта история с Македоновым…
– С Македоновым? – Лицо физимага вытянулось от удивления.
– Ну вы же знаете, что он был странником, – нехотя продолжил Вещий Олег. Разговор заходил не в то русло. Молодому колдуну нравился наставник Огненных, но идти против мнения влиятельного большинства, которое не питало к нему доверия, он все же не решался.
– Александра подозревают в причастности? – взволнованно спросил Эбонит Павлович, наклоняясь к Олегу и переходя на шепот, – среди магов, не спешащих покидать в этот вечер столовую, больше половины были Земляными и обладали острейшим слухом.
– Это запутанная история, – постарался отмахнуться Олег. – Ирвинг, конечно же, не подозревает его. Но девочку похитили за день до того, как ее должен был забрать из Франции именно Македонов. Когда твое прошлое связано со странниками, такие совпадения вызывают беспокойство.
Густав Вениаминович, который уже дочитал газету, теперь внимательно прислушивался к словам молодого наставника, и выражение его лица демонстрировало крайнее неудовольствие от происходящего, словно он с самого начала знал, что решение сделать бывшего странника наставником не закончится ничем хорошим:
– Я предупреждал Велес, что это абсурдная затея. Тем более, что его родной брат уже давно на стороне Темных.
– Чей брат? – Федор Кощеевич тряхнул головой, словно очнувшись ото сна, и внимательно посмотрел на целителя.
– Неужели вы не знаете? Игорь Македонов. Он проходил Посвящение в Росенике вместе с Александром и Дарьей.
– Да… – задумчиво произнес Эбонит Павлович. – Способный был мальчик, очень способный. Помню, он делал большие успехи в Физимагии.
– Судя по последним событиям, он продолжает делать успехи, только уже в других областях и на другой стороне, – заключил Вещий Олег, допивая хмельной квас.
* * *
Все погрузилось во тьму. Про такие ночи говорят, что это Перун вновь пустился в погоню за неуловимым змеем на своей колеснице, обрушивая на землю гром и молнии. Редкие вспышки яркого света на доли секунды срывали черную пелену с неба, так что можно было увидеть, как бушует море у подножия голых скал и как чайки неистово кружат над морской пеной. Поместье Уточкино гнездо выглядело зловещим и давно покинутым. Казалось, это не ветер завывает, попав в капкан утесов и скал, а духи, запертые в старинном особняке, воют, прося о пощаде.
Незваный гость смиренно следовал за старым слугой, который удосужился лишь сухо поприветствовать его, а теперь шел молча, изредка недовольно покашливая. По череде коридоров, увешанных старинными картинами, они дошли до одной из гостиных. С порога могло показаться, что в комнате никого нет – она, как и мир за стенами дома, утопала в темноте. Но, приглядевшись, колдун заметил человека, стоявшего спиной ко входу. Глава Светлого сообщества смотрел в окно, словно в этой непроглядной тьме можно было увидеть хоть проблеск света или надежды.
– Я не мог не прийти, – первым нарушил непереносимую тишину Странник. Тонкие струйки дождевой воды стекали с его плаща прямо на ковер, оставляя темные лужицы.
– Черная Курица уже была у тебя? – в ответ спросил Ирвинг, продолжая смотреть в окно.
– Да, я отправился сюда сразу после ее ухода. Значит, она теперь в твоей дружине?
– Я сделал ее главой боевых магов. Она заслужила. Значит, она тебя отпустила? – Что ж, у меня нет основания не доверять ей.
– Но ты сомневался. – Голос Странника звучал обреченно.
Когда сегодня днем в дверь избушки постучали, он сразу заподозрил неладное – к нему уже давно никто не приходил с хорошими новостями. Суровое лицо Черной Курицы, которая тут же применила к нему Связывающие чары, подтвердило догадку. Похищена Водяная колдунья. Из дома дядюшки ее увел он – Странник. По крайней мере, так говорит тетя Полины и двоюродный брат девушки. Черной Курице понадобилось некоторое время, чтобы проверить, что в ближайшие дни Александр не покидал Росеник и не контактировал с Водяной магией. Что ж, дальше все было очевидно. Тем более Ольга Феншо обронила, что заметила перстень с необычным камнем на руке наставника. И Черная Курица, и Александр прекрасно понимали, что это значит. Понимал и Ирвинг. Но все равно сомневался…
– Сомнения – величайший дар человека, но одновременно и ужаснейшее наказание. Каждый день меня одолевают сомнения. Бывает, что они уберегают от ошибок. Но я не всегда прислушиваюсь к их тихому голосу. Например, перед Русальим кругом… Должна ли была Даша становиться велием? Я сомневался. – Наконец Ирвинг повернулся и прошел к двум креслам у камина, приглашая и гостя сесть у ярко вспыхнувшего огня. – Я сомневался и тогда, на Пустых холмах, когда ты попросил меня о помощи. Я понимал, что той ночью история не заканчивается, а только начинается…
– Я готов уйти на Темную сторону, разыскать брата, сделать все, что ты от меня потребуешь. – Странник словно пытался ухватиться за край спасительной ниточки, которая бы вытащила его из темной пучины отчаяния.
– Уйти? Сейчас?
– Так будет лучше. Ты сам говоришь, что сомневался, нужно ли было мое возвращение. Возможно, оно было ошибкой.
– Я не сказал, что это были ошибки. Ни в случае с Дашей, ни в случае с тобой. Все в этой жизни происходит ровно так, как должно. Просто мы так ничтожно малы, что не можем увидеть весь путь, – только вплотную приблизившись к финалу, начинаешь понимать, зачем нужны были все эти повороты и препятствия. Да иногда я сам не понимаю, что значит то или иное событие, – сказал Ирвинг. – Но, слава богам, мы еще не у финала. – Глава Светлого сообщества улыбнулся, глядя на языки пламени, которые жадно лизали деревянные поленья, и впервые за все время разговора посмотрел гостю в глаза. – Ты еще молод, Александр. Но пора понять, что, убегая, ты не решаешь проблему: она обязательно тебя догонит. Нет, даже не так – она всегда с тобой, где бы ты ни был: в заколдованной деревне, непроходимом лесу или среди потусторонних – заберись хоть на голые скалы, – Ирвинг указал рукой за окно, – от своих проблем не убежать.
– Но я не могу просто сидеть на месте. – Словно в подтверждение своих слов Александр вскочил с кресла и принялся ходить по комнате. – Мне нужно что-то делать, ведь это из-за меня девочка оказалась у Старообрядцев!
– Из-за тебя? Мне казалось, что все же не ты увел ее из дома Феншо? Или ты винишь себя в том, что брат как две капли воды похож на тебя? Ты берешь на себя слишком много – за это можно винить только богов, но я бы не советовал.
Странник тяжело опустился обратно в кресло. Вина. Да, это то самое чувство, которое он испытывал с тех пор, как Черная Курица сказала ему, что Водяную колдунью похитили. Если бы он не был наставником Заречья, то Игорь не смог бы выкрасть Полину. Слишком много совпадений привели к катастрофе.
– Послушай, – тем временем продолжал Ирвинг, – я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым и что готов прямо отсюда ринуться в логово Старообрядцев. Но не торопись! Поверь, твоя помощь еще пригодится. Просто надо дождаться момента – ты поймешь, когда он настанет. А сейчас ты нужен Заречью. Нужен Велес, хоть она и никогда этого не признает, нужен Даше и Огненным магам. Не беги от людей, которые впустили тебя в свои сердца, не совершай эту самую страшную ошибку.
Когда Александр покинул поместье Ирвинга, гроза почти унялась, но дождь продолжал идти плотной завесой. Было в этом звуке что-то умиротворяющее, приносящее спокойствие. Пару минут Огненный колдун стоял, позволяя крупным каплям дождя смыть с него напряжение последних часов, после чего направился прямиком к ближайшим скалам, где располагалась портальная станция "Остров Буян".
* * *
Дышать. Дышать так, чтобы в небо вздымались стаи мертвых листьев. Чтобы они оживали, превращаясь в помятых жухлых бабочек… Воздух слишком влажный, слишком терпкий… Кто бы мог подумать, что все будет именно так.
Дышать. Поднимать снопы листьев и трав, разметывать одним выдохом заготовленное на зиму сено… Одним взмахом крыльев сшибать сотни сухих веток. Крылья! Но… крыльев-то нет.
Бежит юркая тропка, струится меж камней и лесного мха, ведет на гору. На горе будет легче. Но туда нельзя – на вершине застыл белоснежный зверек. Зеленые глаза его веселые, но смотрят странно, ловят отблески заката. Он неестественно шевелит хвостом. Это не настоящее его тело, не его вымокшая от дождя шерсть, не его когти, не его острые клыки в маленькой пасти. Он знает, каково это – жить в чужом теле. И, наверное, знает, как иногда трудно вспомнить, какое же из тел превоначальное, твое…
Его сестрица, каменная ведьма, обнимает валун, прикасаясь щекой к его зеленому мшистому бархату. Глаза ее закрыты. Она тоже не слышит шагов, не знает о моем приближении. Никто не слышит… никто не знает…
* * *
Прошло уже два дня с тех пор, как стало известно об исчезновении Полины Феншо. Александру вспоминалось ее бледное перепуганное лицо и при этом серьезный, решительный взгляд. Последний раз он видел ее в ночь нападения на Русальем круге. Интересно, почему она не сбежала, едва напавший на нее невидимый маг переключил внимание на подоспевшего Муромца? Неужели думала справиться с ним? Или не хотела бросать подругу? В памяти тут же возникло дерево, у корней которого лежала в крапиве черноволосая девушка. И если кроме холодных серых глаз из облика Полины Феншо он ничего больше не помнил, то черты воспитанницы Маргариты Руян возникали слишком отчетливо.
Кроме Македонова в Лысой горе никого не было – все наставники давно разошлись по избушкам. Нестор Иванович, наверное, уже попивал чай с пирогами, которые так искусно готовила его жена. Наставники часто собирались в доме у этой радушной пожилой пары. Пожалуй, в Заречье их избушка была самой гостеприимной – неудивительно, что маги, проходящие Посвящение, и даже те, кто давно его прошел, часто приходили к Нестору Ивановичу не только чтобы узнать подробности жизни леших или Морянок, но и чтобы насладиться кулинарными шедеврами его жены.
Странник и раньше не был частым гостем на этих вечерних посиделках – разве что иногда Лиса уговаривала его пойти или Розалия Павловна приглашала отведать чая с колобками, – сегодня же он точно решил не приходить и не портить настроение Кассандре Степановне и Кощеевичам. К тому же он не был уверен, что наставники все же собрались своим тесным кружком – по Заречью ползли слухи, что Розалия Павловна слегла с неизвестной болезнью и никого не принимает.
Последние пара дней для Македонова прошли ужасней некуда. После посещения его избушки Черной курицей кошмар не закончился. Всего несколько часов назад он вернулся с Вече Старейшин, где снова стоял между скрытыми под куколями фигурами и подвергался допросу.
– Они не должны узнать, что ты использовал Зелье-блокатор, – предостерегла его Лиса. Ее лицо покрывала холодная, молочная бледность, под глазами собрались тени, желтые радужки тускло мерцали в свете кристаллов-световиков. Что-то неуловимо новое появилось в ее движениях: слабость, усталость, так не свойственная молодым. Казалось, силы ее куда-то уходят, что-то тянет из нее энергию, будто Стихия перестала помогать восстанавливаться после сложных колдовских обрядов. Все шептались о велии, не закончившем свое Посвящение в мире мертвых, об опасности, что отныне грозит сбежавшей от Морянок Лисе. Странник же думал лишь о том, чего на самом деле она избежала. Что за магия открылась бы ей? И, обретя новую мудрость, стала бы его подруга детства терять человеческий облик, как это происходило с сильными мира сего? Велес, Ирвинг, Дивномор… всех их уже давно нельзя было мерить привычными человеческими рамками… Стала бы Лиса такой же непостижимо-далекой? – я же говорила тебе, чтобы ты прекратил! Зачем тебе нужны эти тайные вылазки? Зачем ты ищешь поселения, где скрываются Старообрядцы? – Ее голос снова ворвался в его голову. – Запомни, если Старейшины заподозрят, что ты готовил и использовал это зелье, они сочтут, что делалось это для встреч с братом! И что это ты раскрыл ему место, где прячут Водяную! От Вече тебя не спасет даже Ирвинг!
Но след от блокатора не так-то просто было скрыть. Допрос подозреваемого в зале Вече Старейшин был не просто допросом. Из колдуна вытягивали всю магию, нащупывая "хвосты" произнесенных заклинаний и сотворенного колдовства. А блокировка своей силы, подпитывавшейся от Огня, была заметна еще долгое время. Скрыть свою стихию всегда считалось сверхсложным умением. И всегда эта магия вызывала подозрения: зачем колдуну обманывать других и притворяться, будто силу тебе дает, например, воздух, а не огонь? Александр долго изучал способы, которые помогли бы этому колдовству сработать, но помог ему в этом бессловник Лев Маркович, с которым он повстречался в тот памятный раз на собрании Вече старейшин. Тогда бессловник и упомянул зелье-блокатор. Для действия зелья необходим был "донор" – тот, чью силу и чью стихию на время забирает колдун. И у Светлых наверняка кто-то для этого был – не зря же мельком упомянули пленника, содержащегося в подземельях у Вещего Олега. Но Александру не нужен был плененный Темный маг. У него был брат-близнец, чью магию – магию Воздуха – он мог похитить на время, даже не ставя того в известность.
Сейчас Македонов чувствовал себя усталым. Не хватало энергии даже на то, чтобы силой мысли зажечь расставленные повсюду красные свечи. К счастью, он понимал, что это лишь временное явление. Он зажег свечи обычным способом, которым пользовались колдуны других стихий, и теперь очень медленно восстанавливался, окруженный приятным подергивающимся пламенем. Этим вечером он решил наконец заполнить Велесовы книги. Все же он был совершенно необразцовым наставником: он так и не приучил себя аккуратно вести записи о своих подопечных, чем вызывал постоянное недовольство Веры Николаевны.
– Александр, вы несете ответственность за юных Огненных магов. Поймите, это очень важно – заносить в книги сведения об их успехах: как развивается их сила, как она растет…
В такие моменты Македонов сам чувствовал себя юным колдуном, которого отчитывает главная наставница. Мысленно он возвращался в те времена, когда сам жил в Заречье, тогда еще как воспитанник, который не всегда соблюдал заведенные правила. Это время казалось таким далеким и нереальным, столько воды утекло с тех пор…
За размышлениями он не сразу заметил, как за спиной скрипнула дверь и впустила в комнату еще одного Огненного. "А ведь раньше я улавливал малейшие шорохи, которые указывали на приближение человека", – с досадой подумал колдун, а вслух произнес:
– Добрый вечер, Дима. Вера Николаевна уже ушла.
– Я знаю. – Колдун стоял в тени у самого входа, так что Странник почти не видел его лица. – Мне нужны именно вы.
Александр вопросительно посмотрел на него. Дима уже давно прошел Посвящение и сейчас, как вспомнилось Страннику, изучал право, поэтому было непонятно, что ему могло понадобиться от наставника по Стихии.