Свет браслета коснулся кеплианца, тот фыркнул от боли и ускакал.
"Монсо - кеплианец. Это многое объясняет, - думала Эйдрис ошеломленно, почти не слыша разочарованный гул зрителей. - Но у него… нет той сверхъестественной красоты и правильности форм, как у того. Может, он помесь? Возможно ли, чтобы кеплианцы скрещивались с обычными лошадьми?"
Продолжая размышлять и не находя ответа на свои вопросы, сказительница пробилась через толпу к палатке, чтобы получить свой выигрыш.
Гонка была заключительным событием этого дня ярмарки; торговцы и купцы кормили лошадей, закрывали свои павильоны до утра, когда ярмарка откроется снова. Солнце быстро садилось, и к тому времени как девушка вышла с выигрышем, синие сумерки крались по земле, как вор, унося с собой цвета и жизнь.
Эйдрис улыбалась, ощущая тяжесть кошелька в кармане куртки. "Более чем достаточно, чтобы купить хорошую лошадь. Я окажусь в Лормте быстрее, чем думала!"
Проходя мимо опустевших палаток, она увидела Дакара недалеко от тою места, где они впервые встретились. Юноша вел в поводу Монсо. Поправив мешок на спине, сказительница свернула к нему, собираясь поблагодарить.
При свете факелов в глазах жеребца снова вспыхнули тревожные красные искры. Эйдрис остановилась, глядя на эту невероятную пару. В конце концов, что она знает о Дакаре? Он ездит на кеплианце. И поэтому вполне возможно, даже вероятно, что он и сам с Левой Тропы, что он принадлежит Тьме. Легенды говорят, что Темные часто красивы, даже прекрасны… настолько же привлекательны внешне, насколько гнусны изнутри.
Она уже собиралась повернуть назад, как Дакар поднял голову, увидел ее и обрадованно воскликнул:
- Госпожа Эйдрис! Видела гонку?
Сказительница кивнула.
- Видела. Конь лорда Фарала не мог бы скакать так быстро! - и, подойдя ближе, добавила не так громко: - Теперь, благодаря выигрышу, я смогу добраться до Лормта в несколько дней. Я у тебя в долгу.
Молодой человек покачал головой.
- Ерунда. Мы все равно выиграли бы скачку, даже если бы ты и не сделала ставку. Но я рад, что ты сможешь продолжать путь на хорошей лошади.
Эйдрис не решалась спросить, куда направляются они с Монсо после окончания гонки. Но какой в этом смысл? Она больше никогда не увидит Дакара и его необычного жеребца. Сказительница вздохнула и решительно расправила плечи под тяжестью дорожного мешка.
- Тогда прощай, Дакар, желаю тебе завтра благополучного пути, - сказала она.
Он тоже как будто колебался, но наконец кивнул.
- И тебе благополучного пути… Желаю тебе найти то, что ты ищешь. - Он протянул руку.
Эйдрис обменялась с ним воинским рукопожатием, ощутила пальцами, привыкшими касаться струн, жесткие мозоли на ладони. Увидела, как слегка расширились его глаза от силы ее пожатия; но вот он улыбнулся и склонился к ее руке, как при дворе.
- Желаю удачи, госпожа Эйд..
- Отродье Тьмы!
- Обманщик! Это не обычный конь!
- Мошенник! Ты заколдовал мою Серую Стрелу!
Повернувшись, Эйдрис и Дакар увидели приближающуюся группу мужчин; их фигуры колебались и казались огромными в дрожащем свете факелов.
Хозяин Монсо успокаивающим жестом поднял руки; мужчины окружали его, не давая возможности уйти.
- Спокойно, господа, спокойно! Если вы считаете, что Монсо победил несправедливо, нужно было обратиться к судьям до того, как его официально объявили победителем. Но никаких протестов не было.
- Потому что мы были околдованы! - вперед выступил хозяин Серой Стрелы, высокий костлявый фермер со светлыми волосами салкара. - Ты всех нас выставил дураками, но сейчас мы пришли в себя и требуем, чтобы ты возместил наши потери!
Монсо, фыркнув, опустил голову. Острое копыто вызывающе застучало о землю. Дакар схватил недоуздок жеребца, что-то шепнул ему, и черный конь слегка успокоился.
- Хорошо, - сказал его хозяин. - Я не хочу неприятностей. Не только для себя, но и для вас. Я отдам вам то, что получил.
Эйдрис протестующе подняла руку, но промолчала. Дакар медленно достал кошелек. "Пять… шесть… - считала она фигуры в мрачном кольце, заметив, что некоторые вооружены дубинами, а один даже мечом. - Слишком много, чтобы сразиться. И Дакар ведь действительно обманул… вряд ли можно назвать справедливым состязание кеплианца с обычными лошадьми. Но и это нечестно!"- в гневе подумала она, глядя, как молодой человек, взвесив кошелек в руке, бросил его к ногам Хаурела.
- Возьмите и оставьте нас в покое, - сказал он. Плечи его внезапно поникли от неожиданной усталости. - Я покину ваш город, и, уверяю вас, ничто не заставит меня вернуться.
Окружающие не пропустили горькую насмешку в его голосе. Оскорбленные, они придвинулись ближе, и Эйдрис узнала и других: кривоногого жокея Серой Стрелы… широкоплечего наемника, стоявшего рядом с ней в толпе (в его руке отшлифованная рукоять меча)… деревенского кузнеца… торговца, лошадь которого она отвергла. У шестого лицо скрывал капюшон плаща.
- Мы не будем слушать насмешки мошенника-мальчишки! - рявкнул кузнец, ударив дубинкой по мозолистой ладони. - И ты, и этот твой чертов конь заслуживают трепки, и вы ее получите!
- Подождите! - Дакар протянул ладонь, теперь он по-настоящему встревожился. - Не нужно! Вы будете убиты! Я не хочу кровопролития! Позвольте по крайней мере сказительнице…
- Вперед, парни! - закричал Хаурел, и в мрачном молчании мужчины устремились вперед. Эйдрис, пригнувшись, протянула посох - нападающий в плаще с капюшоном тяжело упал на землю.
Он лежал, с трудом глотая воздух, а Эйдрис нанесла ему расчетливый удар по затылку, и он вытянулся без сознания. Дакар держался за коня, выкрикивая команды, а кузнец размахивал дубинкой, пытаясь попасть по голове юноше и одновременно уворачиваясь от копыт жеребца.
Хаурел схватил Дакара сзади, одной рукой зажал ему рот, другой стиснул горло. Кузнец нацелил удар дубинки в голову жеребца.
Кеплианец с пронзительным яростным криком встал на дыбы, ударили его передние копыта. Глаза его сверкнули красным огнем в свете факелов. Конь-демон налетел, как развернувшаяся змея. Он схватил зубами кузнеца за руку, подбросил в воздух, и зубы его до кости прокусили предплечье. Раненый закричал.
- Монсо! - крикнул Дакар, освободив рот от зажима Хаурела. - Нет! Не трогай их!
Монсо потряс кузнеца, как крысу, и бросил.
Окованный бронзой наконечник посоха Эйдрис ударил фермера-салкара по голове, тот пошатнулся и выпустил Дакара. Юноша побежал к коню, вытаскивая на ходу кинжал. На него набросился с обнаженным мечом наемник. Дакар попытался увернуться и ударить в свою очередь, но Эйдрис было ясно, что он не очень опытный боец. Эйдрис бросилась к нему на выручку, но наемник уже выбил кинжал из его рук. Отбросив кинжал ногой, он приближался, искусно размахивая мечом.
Горожане с проклятиями отступили. Теперь они стали осторожней. Один нагнулся к человеку в капюшоне. Кузнец исчез. Не сводя глаз с противников, тяжело отдуваясь, Эйдрис обратилась к Дакару:
- Ты ранен?
Вместо ответа что-то большое задело ее за плечо. Эйдрис пошатнулась.
"Монсо!"
Жеребец устремился вперед, Дакар вцепился ему в гриву. И вот топот копыт затих вдали, всадник и конь исчезли, оставив девушку перед толпой нападающих.
С горькой гримасой: (Неужели я так и не научусь не вмешиваться в дела, которые меня не касаются?) - сказительница приготовилась встретить натиск.
- Что ж, менестрель, - усмехнулся наемник, обнажая меч, - ты, кажется, застряла. Твой ухажер оставил тебя одну.
Жокей Серой Стрелы в нерешительности поморщился.
- Я не дерусь с бардами, - сказал он. - Говорят, это приносит неудачу. Говорят, некоторые менестрели могут проклясть песней. К тому же, - добавил он, - она женщина.
- Да заберет ее Тьма! Дерется она как мужчина, и обращаться с ней нужно, как с мужчиной.
- У нее тяжелый кошелек, - сказал человек в капюшоне, с трудом вставая. Капюшон он откинул, показалась загорелая кожа цвета древнего бронзового щита и седеющие волосы. - Я видел, как Норден отсчитывал ей выигрыш. Можем возместить убыток за ее счет.
Жилистый низкорослый жокей покачал головой.
- Я не стану рисковать проклятием певца. И не люблю краденое. Меня не считайте, парни.
Он повернулся и ушел во тьму. Остальные заколебались.
- Отдавай кошелек, менестрель, - сказал Хаурел. - И мы отпустим тебя всего с несколькими синяками.
"Помоги мне, Гуннора, - взмолилась Эйдрис. - Помоги прихватить с собой двоих". Она, не отвечая, покачала головой.
- Ты сама выбрала, - проворчал салкар. Эйдрис ухватилась за голову грифона и потянула. Из посоха показалось сверкающее лезвие.
Своим новым оружием девушка отдала приветствие противникам, мрачно улыбаясь их нескрываемому удивлению.
- Она знает, как этим пользоваться, - с тревогой сказал человек в капюшоне. Он все еще плохо держался на ногах.
- Ну и что? - спросил наемник. - Нас трое, и я не новичок в фехтовании. Я буду держать ее занятой, а вы обойдете сзади.
Они медленно начали выполнять его команду. Эйдрис подготовилась отразить нападение…
Неожиданно тишину ночи заполнил гром копыт.
- Сказительница! Приготовься! - кричал Дакар, скача к ней на Монсо. Человек в капюшоне попытался ткнуть факелом кеплианца. И закричал, когда жеребец ударил его копытом. И вот они прорвались, сбив с ног Хаурела. Наемник отступал перед оскаленными зубами кеплианца.
Эйдрис уже убрала свой клинок в ножны. Подняла посох, схватила протянутую руку Дакара и взлетела на пляшущего коня. Она едва успела схватиться сзади за Дакара, как Монсо поскакал.
Первый же прыжок кеплианца едва не сбросил девушку на землю. И вот они уже несутся в темноте.
5
Эйдрис думала, что, миновав ярмарку, жеребец сбросит скорость, но кеплианец продолжал нестись. Теперь он скакал гораздо быстрее, чем во время гонки; девушка чувствовала, как Дакар пытается овладеть им, но тщетно.
Эйдрис слышала песни о том, как кеплианцы заманивают неосторожных и потом уносят их на себе к неизвестной судьбе. И всегда удивлялась, почему несчастные не могут просто спрыгнуть со спины коня.
Теперь она знала почему: такой прыжок со спины несущегося галопом кеплианца означает почти верную смерть.
Девушка знала, что она сама хороший, даже отличный наездник, и тем не менее ей постоянно угрожала опасность упасть. Безлунная ночь так темна, что она не видела даже голову коня за плечом Дакара, и поэтому, когда жеребец неожиданно сворачивал или в нескольких случаях перепрыгивал через препятствия, это заставало ее врасплох.
Левой рукой Эйдрис прочно держалась за пояс спутника, но не решалась сжимать ногами чувствительные бока жеребца. Монсо может от этого взбрыкнуть, как необъезженный конь. Вместо этого она напрягала мышцы бедер, пытаясь сохранить равновесие на раскачивающейся спине животного.
Они с головокружительной скоростью спускались по склону. Сказительница закрыла глаза. Ее одолевало искушение бросить посох, чтобы держаться обеими руками. Девушка почувствовала, как Дакар наклоняется вперед; ветер донес до нее предупреждение:
- Держись крепче! Впереди ручей!
Эйдрис прижалась к нему, держась за пояс. Под ней двигались мышцы жеребца; на какое-то мгновение конь и всадники повисли в воздухе.
Приземлились с ошеломляющим толчком. Задними ногами жеребец задел воду; всадников окатили ледяные брызги. Дакар снова сражался с кеплианцем; Эйдрис чувствовала, как напряжены мускулы его спины. Но беглец фыркал и мотал головой, отказываясь подчиниться.
Сказительница закрыла глаза, понимая, что долго не продержится. Она слышала голос Дакара, но не разбирала слов. Они поднимались по склону, и Эйдрис чувствовала, как соскальзывает… соскальзывает…
Внезапно, так, что девушка окончательно потеряла равновесие, Монсо остановился на вершине холма.
Девушку швырнуло вперед, она болезненно ударилась носом о плечо Дакара; потом ее так же неожиданно отбросило назад. Она слетела с крупа кеплианца и самым нелепым образом приземлилась за демоном-конем.
От удара она потеряла способность дышать. Монсо нервно пятился, размахивая хвостом, и жесткие пряди ударили девушку по лицу. Боль привела сказительницу в себя настолько, что она осознала опасность и сумела выкатиться за пределы досягаемости копыт Монсо. Но кеплианец больше не двигался, он стоял, опустив голову, с шумом фыркал и снова на фоне звездной ночи казался самой обычной лошадью.
- Госпожа Эйдрис, ты ранена? Госпожа? - Дакар неуклюже соскочил, его движения утратили обычную гибкость. Эйдрис услышала его приглушенный возглас. Споткнувшись, он едва не упал. Потом наклонился к ней. - Госпожа Эйдрис…
Сказительница попыталась вдохнуть, и на этот раз ей удалось набрать полные легкие свежего воздуха.
- Дыхание… перехватило, - объяснила она.
Он помог ей сесть, прислонил к своему колену.
- Прости, скачка была трудной. Я не мог до сих пор его остановить.
Она кивнула, потом вздрогнула, чувствуя себя слабой и неустойчивой, как новорожденный жеребенок. "Реакция на опасности вечера", - поняла она, пытаясь дышать медленно, спокойно, ровно, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.
- Я подумала, ты бросил меня, оставил этим бандитам, - сказала она наконец.
- А что еще ты могла подумать? - с горечью ответил он. Девушка поняла, что эта горечь адресована ему самому. - Прости и за это. Но я должен был прихватить седло и припасы… и еще важнее - не дать Монсо причинить вред этим людям. Он убил бы их, и в нем самом это пробудило бы такое… что лучше не трогать. В его характере есть темная сторона.
- Естественно, - ядовито ответила Эйдрис, осторожно двигая руками и ногами, определяя, какой ущерб причинило падение. - В конце концов, он ведь кеплианец.
До восхода луны еще несколько часов; темнота ночи не позволяла разглядеть выражение лица Дакара, но девушка почувствовала, как он вздрогнул, услышала звук задержанного дыхания.
- Откуда ты знаешь?
- И не думай отказываться, - сказала она. - Мне приходилось видеть коней-демонов. И даже фермеры поняли, что Монсо не обычный конь Хаурел был прав: ты мошенничал, выставляя его против обыкновенных лошадей. Я удивлена, что именно жители Рилон Корнерса первыми разгадали тебя.
- Другие гонки я выигрывал не так… ярко, - сухо ответил Дакар. - Но сегодня Монсо был так возбужден попыткой украсть его, что его невозможно было сдержать.
- Теперь слухи об этом разойдутся. - Эйдрис с беспокойством провела руками по арфе и обнаружила, что - хвала судьбе! - она невредима. Потом, преодолевая сопротивление ноющих мышц, встала. Поворачивая голову, постаралась осмотреться. Ветер развевал ее волосы. Она мало что смогла разглядеть: темный склон холма, усеянный более темными пятнами, вероятно, кустами. - Тебе и твоему кеплианцу придется найти другой способ оплачивать дорогу в Эсткарп, - с отсутствующим видом добавила она. - В следующий раз меня рядом не будет, чтоб помочь.
Дакар тоже встал и остановился рядом с ней. Всмотрелся ей в лицо, как будто мог в темноте его увидеть. Но она знала, что он в ночи видит не больше ее.
- А почему ты мне помогла в этот раз? - негромко спросил он. - Если бы ты ушла до начала, тебе, несомненно, позволили бы.
- Потому что мне было очевидно: ты не сможешь себя защитить, - ответила Эйдрис. - Разве тебя никогда не учили сражаться?
- Нет, - ответил он печальным голосом. - До этого вечера мне ни разу не приходилось защищаться физически.
"Но судя по его манерам и поведению, он вырос в благородном семействе, - думала сказительница, нахмурившись. - А такое воспитание включает уроки владения оружием. Поистине этот Дакар - сплошная загадка!"У нее на языке крутился вопрос, почему Дакара никогда не учили фехтованию, но Эйдрис сдержалась. Не нужно ей этого знать: она совсем не хочет ввязываться в дела других людей… у нее и своих трудностей хватает.
- Я должен поводить Монсо, - сказал ее спутник, снимая со спины кеплианца седло и упряжь.
- Наверно, придется здесь заночевать, - неохотно заметила Эйдрис. - Слишком темно отыскивать дорогу.
Он кивнул; она видела бледный овал его лица.
- Вон там, - сказал он, показывая, - кажется, несколько деревьев и большие камни. Они защитят от ветра. Ночь холодная, а перед рассветом станет еще холодней.
- Можно разжечь костер? - спросила Эйдрис.
- Сомневаюсь, чтобы Хаурел и его приятели решились последовать за нами, - ответил Дакар. - А кроме них, меня искать некому. - В голосе его звучала ирония. - Если ты можешь то же самое сказать о себе, госпожа, давай разведем костер.
Надевая на плечи мешок и беря арфу, Эйдрис подумала о колдуньях, но потом покачала головой. Они с Аврис почти месяц провели в пути; наверно, волшебницы давно отказались от поисков. Девушка осторожно начала пробираться по склону холма.
Теперь зрение ее адаптировалось к темноте, и она смутно видела рощу, о которой говорил Дакар. Вершина у холма довольно большая и ровная. "Трава очень короткая; должно быть, тут пасут скот… овец или коз, - решила она. - Мы должны уйти до рассвета, чтобы не столкнуться с рассерженным пастухом".
На удалении виднелись огни Райлон Корнерса; они казались дальше, чем звезды над головой.
Эйдрис разбила у кустов лагерь, разожгла костер за большим камнем, который прикроет огонь со стороны города. Завернувшись в плащ, она села на бревно и принялась греть руки у огня, благодарная за тепло.
Немного погодя вернулся Дакар и принялся кормить, поить и растирать Монсо. И только когда конь был подготовлен к ночевке, молодой человек угомонился. Он молча благодарно кивнул, принимая кусок лепешки с ветчиной, которую Эйдрис достала из мешка. Путники устало молчали за едой, потом разделили фляжку кислого вина, которую извлек Дакар.
Монсо покончил с овсом и принялся пастись.
- Ты его не стреножишь? - удивленно спросила Эйдрис.
- Он никогда не уходит от меня, - ответил Дакар. - Мы… товарищи, а не просто лошадь и хозяин.
Сказительница плотнее запахнулась в плащ.
- До сегодняшнего дня я поклялась бы, что никто не сумеет захватить, а тем более приручить кеплианца. Как тебе это удалось?
- Монсо не чистокровный кеплианец, - объяснил ее спутник. - Его отец - торгианский жеребец, мой первый конь, а мать - кеплианская кобыла. Мы нашли ее еще новорожденным жеребенком наутро после битвы в Эскоре. Серые убили ее мать. Кобыла была еще такой молодой, что темные посвященные, которые выращивают коней-демонов, не успели развратить ее.
- И ты сумел скрестить ее со своим торгианцем? - Эйдрис видела высоко ценимых торгианцев, породистых коней, которые обладают большой скоростью и выносливостью. - Но ни одна из лошадей в сегодняшних скачках не подходила к Монсо.
- Для многих в Эскоре пользоваться колдовством так же естественно, как дышать, - ответил Дакар. - Один такой посвященный с помощью своей Силы облегчил спаривание.
- Понятно, - ответила Эйдрис - А ты хорошо знал его, этого посвященного, колдуна?
Дакар долго молчал, склонив голову. Сказительница разглядывала его лицо, угол наклона бровей, щеки и подбородок, освещенные огнем костра. Остальная часть лица оставалась в тени и напоминала маску. Наконец Дакар кивнул.