И не мешкая Прашант (уже вошедший в грот и опять же склонивший голову) направился к правой его стене и провел перстами по самой поверхности. Тем легчайшим касанием, наполняя каменное убежище голубоватым сиянием, истончаемым самими стенами. Старший ссасуа прошел грот по кругу (ибо внутри он представлял именно закругленную форму) и когда убежище наполнилось светом, и стала четко различима мшистая поверхность пола, остановился подле Девдаса.
- Прашант, смени одежду на нашем бурсаке, - молвил незамедлительно ассаруа, все еще поглядывая на Дашу и будто не замечая приклонившего рядом голову старшего ссасуа. - Он еще очень юн, понеже его здоровье вельми шатко. А засим сходи и собери немного плодов - кажданки. Надобно, абы бурсак подкрепился.
Вся речь Девдаса сейчас касался только Дарьи, так словно для него и была интересна только она, ее здоровье, благополучие. Он вновь вздел руку (и точно не в силах справиться с собственными чувствами) ухватил большим пальцем подбородок юного велесовановца да вздернув вверх вместе с головой, воззрился в сами глаза, теперь приоткрыв рот и явив очень узкие, и с тем значимо длинные зубы синего цвета, усеянные мельчайшими белыми прожилками, и чуть шевельнувшийся за ними и вовсе тонкий, плоский, черный (на кончике еще и расщепленный) язык. Прашант немедля отправился к правой стене грота, да сложив впритык к ней выловленную обувь ассаруа, развернул сверток, и выпавшую из нее две свою и бурсака, пристроил рядом. Развернувшись, он встряхнул полами дхату и когда Девдас выпустил из хватки своего большого пальца подбородок Даши, легохонько кивнул. Ассаруа медленно ступил в левый угол грота, и, опустившись прямо на выстланный одеялами мха, пол, вытянул ноги да прислонился к стене спиной.
- Раздевайтесь, бурсак, - мягко протянул Прашант, сейчас будучи самой предупредительностью.
В любой другой момент времени Дарья может как-то и занервничала, засомневалась, но не сейчас. После пережитого не очень-то и хотелось ругаться или спорить. Потому она торопливо принялась искать (как оказалось) мельчайшие белые крючки, удерживающие парео по боку, а расстегнув их, размотала саму ткань, сняла тунику, и, бросив под ноги, дала возможность Прашанту одеть на нее дхату, сведя меж собой стыки внахлест на груди (где располагались тончайшие металлические пластины, осуществляющие действия на вроде притягивающихся магнитов).
Завернувшись в дхату, юный велесвановец надрывисто передернул плечами и поколь Прашант (точно исполняющий в этом путешествии роль слуги) выйдя из грота, пристраивал на ветвях ближайшего дерева ее вещи, оглядел сам временный приют. Внутри каменного убежища было очень светло. Неровные стены имели множество выемок и неровностей, указывающих все-таки на их естественное происхождение, сам же пол столь густо порос мхом, что казался каким-то ворсистым ковром, очень сухим и к удивлению теплым. Даша, несмело тронувшись с места, едва поглядывая на сидящего и не подающего признаков жизни Девдаса (прикрывшего обе пары век, дабы теперь глаза его скрывались под непрозрачной, белой пленкой) подступила к стене, и, протянув руку, несмело коснулась пальцами ее наружной стороны. Ребристая, слегка теплая поверхность, ответила едва ощутимой вибрацией, вроде была живой и с тем осуществляла малый вздох, а после еще менее продолжительный выдох.
Прашант, сокрывшийся в лесу, словно притянул со своим уходом ночь. Впрочем, в отличие от земной, она не была такой темной, густой, очевидно, Рашхат в соотношении с положением на орбите Велесван так и не опустился до конца. И редкие его лучи продолжали (только частично) освещать планету, правда, пролегая по самой поверхности, кажется, даже не столько по растительности покрывающей ее, сколько по самой почве, сейчас всего-навсего выглядывая из-под отдельных стебельков, слоевищ. Небосвод к этому часу к сиреневому цвету добавил сине-пепельные полосы справа, определенно, отображающиеся от разрозненного шара Перундьааг, степенно (как догадывалась Даша уходящего с наблюдения) и темно-серыми слева, очевидно, от надвигающийся планеты Сим-Ерьгл. В небе все же просматривалась мельчайшая россыпь звезд. Впрочем, они в отличие от земных, виделись не серебристыми огоньками, а белыми или желтыми мерцающими искорками. Также явственно раскидавшими в разные стороны тончайшие сияющие лучики.
Оглядев сам грот, Даша развернулась и залюбовалась небесным куполом, небосклоном, твердью, небесной высью, небесной лазурью, сварогом, как величали его земляне, точнее солнечники, а после торопливо ступила к выходу, и, выглянув из каменного убежища, уставилась на враз вспыхнувшие (теперь на самой Велесван) желто-зеленые мельчайшие огоньки. Кои осветили не просто мхи, поросшие на земле, но и ветви деревьев, и сами стволы, немедля перекликаясь с вторящим им хрустящим, дребезжащим стрекотом ночных насекомых, приглушившим редкие, одиночные окрики птиц.
Прашант вернулся в грот немного погодя, продолжая ступать перстами на мхи, и вскидывая вверх пятку, прижимая к груди плоды. Это были крупные с кулак плоды, блестящие, округлые, голубо-алого цвета. Войдя в каменное убежище, старший ссасуа направился к Девдасу, и, опустившись подле него на колени, слегка пригнул голову, стараясь, стать ниже и этим признавая его власть, да чуть слышно добавив:
- Ассаруа, - тем его пробуждая.
Девдас немедля отворил обе пары век, и зримо для оглянувшейся Даши, протянув руку, ощупал лежащие в парео Прашанта плоды, да выбрав самый крупный, сжал его в правой ладони. С тем также наблюдаемо надавив большим пальцем на чуть угловатую макушку плода. Слышимо треснувшая коробочка выпустила изнутри видимый голубоватый дымок, словно сам плод там варился. Девдас теперь тремя пальцами (помогая дополнительно двигающимся во всех направлениях большим пальцем) освободил внутренность от лопнувшей скорлупки, явив ярко-желтый с голубыми пятнышками овальный плод.
- Бурсак, - окликнул ассаруа стоящую возле края грота Дарью, обращаясь к ней, как и досель лишь в мужском роде. - Это - кажданка, - выставив вперед руку, ассаруа протянул на ладони плод, - он хоть и не утолит до конца голод, обаче придаст сил.
- Это мне? - враз разворачиваясь, вопросила Дарья, и тотчас несмело ступила от края грота вглубь его, останавливаясь обок Прашанта.
- Вниз, - торопливо дыхнул старший ссасуа, поворачивая голову и прочерчивая взглядом путь движения Даши до поверхности мхов.
- Не надо, - незамедлительно откликнулся Девдас на указание старшего воспитанника, единожды наблюдая за неторопливыми действиями Дарьи и точно радуясь ее независимости. - Это вам, бурсак. Первая пища на планете Велесван ссасуа вручается ассаруа, чтобы тот помнил, чьей руке обязан своей жизнью.
Дарья, медлительно опустившись на мхи, села, и протянув руку, приняла плод, слегка сжав его пупырчатую поверхность в руках, да вскинув взгляд в изучающие ее глаза Девдаса, сказала:
- Спасибо. - Миг, помедлив много более вызывающе дополнив, - а можно не называть меня бурсак. А то это несколько смахивает на баурсак, маленькие кусочки теста, поджаренные в масле. И как-то не то… не так звучит, неприятная ассоциация.
- Баурсак, - растягивая буквы, повторил вслед за Дарьей ассаруа, и теперь взял в руки иной плод, резко надломив нажатием большого пальца. Он медленно качнул головой и Прашант тотчас поднявшись на ноги, отправился к противоположной стене грота, ссыпав кажданки прямо на мох, да сам, опустившись рядом, принялся их разламывать, освобождая от скорлупок.
- Нет никаких ассоциаций у меня не возникает, - наконец, сказал Девдас, и в голосе его послышался легкое дребезжание, очевидно, он стал негодовать на речь юного велесвановца, может заподозрив, что тот вновь ругается. - Можете идти к старшему ссасуа и кушать, он вам почистит кажданки, - дополнил он, едва качнув в сторону Прашанта головой. - Велесвановцы питаются в основном фруктами, плодами, овощами. Впрочем, юные наши воспитанники также получают для роста необходимое им мясо, каковое на Велесван доставляют перундьаговцы и ерьгловцы.
- А почему вы называете жителей планеты Сим-Ерьгл не симерьгловцами, а ерьгловцами? - вопросила Дарья, неспешно поднимаясь на ноги, да сжимая и вновь разжимая в ладони поданный плод.
- Не существенный вопрос, - мягко отозвался Девдас и слышимо для слуха бурсака хмыкнул, вероятно, удивляясь озвученному собственным воспитанником и вновь качнул головой в сторону старшего ссасуа, медленно поднеся ко рту кажданку.
- И кстати я не ругалась, - разворачиваясь спиной к ассаруа, и, направляясь к Прашанту, отметила Дарья, возвращаясь к ранее сказанному. - Баурсак, это не ругательство, а хлебное изделие.
- Бурсак, также не ругательство, а очень почетное величание, - все с той же умягченной интонацией откликнулся Девдас и Даша поняла, она ему очень нравится. И все, что она говорит, вызывает в авгуре не раздражение, а только заинтересованность, словно виденным, слышанным таким впервые.
Опустившись подле Прашанта, юный велесвановец, наконец, попробовал поданную ему кажданку, которая на вкус была схожа с жареным каштаном, являясь, видимо, близкородственна тому земному плоду. Дарью также изумило то, что за прошедшее время (от собственного пробуждения вплоть до этого момента) она не ощутила голода, того привычного человеческого голода от коего подводит желудок или бурчит в нем. Впрочем, съела не только свой, но и поданные Прашантом кажданки, притом не ощутив наелась ли она, переела или осталась голодной. Старший ссасуа, съел всего один плод, в том подражая ассаруа, а может, только стараясь накормить младшего, а после, собрав все скорлупки, вынес их из грота. По возвращению же он принес воды в угловато-деревянном ковше с длинной ручкой, дотоль пристроенном в углублении на стене прямо около выхода. Так, что создавалось впечатление, этот грот являлся небольшой такой мини-гостиницей, только без привычных для солнечника удобств, точнее даже вообще без удобств.
- Бурсак, попейте, - протягивая ковш Даше, молвил старший ссасуа.
Перед этим предложив воды ассаруа, также как и сам Прашант, отказавшимся. Дарья, однако, не отказалась от воды, еще и потому как старший ссасуа настоятельно сунул край ковша к ее рту, в том предваряя данный отказ.
- Это особый камень, называется голубит, - молвил Девдас со своей стороны грота, когда и сами его воспитанника замерли напротив, прислонившись к стене, внимательно поглядывая на бурсака. - Когда Рашхат заходит за кругозор Велесван, слегка обаче продолжая его освещать, вследствие небольшого размера нашей планеты, голубит вспыхивает при любом прикосновении. Ибо насыщен накопленным светом от звезды, истончая его почти все темное время суток. Голубит, является одним из источников света на Велесван.
- На вроде аккумулятора, да? - догадливо отозвалась Дарья, она сидела в глубине грота, прикрытая расположившимся слева Прашантом, и, протянув большой и столь подвижный палец, провела его подушечкой по поверхности голубита, вызывая на той поверхности еще более насыщенное свечение.
- Аккумулятора, - повторил сразу за бурсаком Девдас, слегка потянувшись на мху и теперь уже укладываясь на него полностью. При этом он взбил сами мхи, подцепив их большим пальцем правой руки, придав вид подушки.
- Я не ругаюсь, - торопливо сказала Даша, ибо ей показалось, в голосе ассаруа вновь прозвучало недовольство, а по тонкой зеленовато-коричневой коже с болотно-сизыми, расплывчатыми пятнами его щек пробежала легкая зябь.
- Я знаю, - немедля отозвался Девдас, и поддерживающе улыбнулся, неспешно прикрывая глаза сначала верхними полупрозрачными веками, а после нижними белыми. - Когда вы ругаетесь, бурсак, в вашем голосе ощутимо звучит гнев. Абы ругательства выдыхаются всплесками. Днесь же я просто повторил непонятное для меня слово, запоминая его и ассоциативно определяя понятие. А теперь ложитесь спать. Завтра с утра продолжим путь, нам надо к трети дня дойти до слободы Вукосавки, дабы после полудня нас смог принять негуснегести Арун Гиридхари.
Дарье, естественно, хотелось спросить ассаруа еще и о Вукосавке, и о негуснегести, но она сообразила, что будет приличней прислушаться к его совету. Поэтому тотчас улеглась на мох, распрямив тело да к собственному удивлению, так и не коснувшись ног Девдаса, уж такой оказался внутри грот длинный. Прашант, и дотоль молчавший, опять же разком прилег подле, право молвить, согнув ноги в коленях и тем самым представившись Даше каким-то угнетенным. Он заботливо подбил под головой юного велесвановца мох, сделав его много мягче, и тем самым, вероятно, также принимая избранность младшего ссасуа в глазах Девдаса, да вполголоса указал сомкнуть не только верхние, но и нижние веки.
- Бурсак, мысленно пошлите диэнцефалону распоряжение прикрыть веки и погасить освещение, - дополнил Прашант, разворачивая Дарью на левый бок и прикрывая нижней полой дхаты голени ее ног.
Темно-синие радужки глаз старшего ссасуа смотрелись сейчас посеревшими, а густая слизь, образовывавшая и на самих краях ноздрей махунечкие катушки, в освещенном гроте придавала его зеленовато-коричневой коже щек легкие переливы сизого, а после болотного цветов.
- Прашант, а почему и вы, и ассаруа обращаетесь ко мне на вы, и в мужском роде? - так и не закрыв глаза, чуть слышно вопросила Даша, стараясь втянуть старшего ссасуа в разговор и тем хоть как-то отблагодарить за поддержку и заботу.
- Что? - точно не понимая прозвучавшего, переспросил Прашант и рука его, дотоль оглаживающая на юном велесвановце материю дхаты, на пару секунд недвижно замерла.
- Понеже, - нежданно внедрился в этот едва воспринимаемый разговор Девдас, поразив Дашу своим чутким слухом. - Обращение в перундьаговском языке имеет лишь такую форму. Уважительно-почтительную форму "вы". Также как и осуществляется только в мужском звучании. Поелику сама раса перундьаговцев представлена токмо мужским населением. Их продолжение осуществляется забором информационных кодов и выращиванием потомства. Перундьаговцы являются генетическим усовершенствованием простейшего человеческого подвида. Хотя в отличие от велесвановцев, компоненты информационных кодов каждого из перундьаговцев живые и любой из них может иметь потомство. А теперь спите! - это ассаруа сказал авторитарно, единым словом сворачивая беседу.
И тотчас Прашант прикрыл свои глаза обеими парами век, и Даша (хотя желалось все уточнить) также неторопливо послала диэнцефалону указание спать.
Глава четырнадцатая
Кажется, не прошло и трех-четырех минут, после того как Дарья сомкнула обе пары век, как ее голова ощутимо дернулась в бок. Плотная темнота дотоль правящая перед глазами в один миг сменилась на ярчайший проблеск света, точнее мельчайшей пятиконечной, красной звезды. Небольшое небесное светило, нежданно вспыхнуло много сильней, приняв прямо-таки рубиновый оттенок и свершив кувырок в воздухе воткнулось одним своим лучиком в углубление-выемку между глаз Даши. Еще не более секунды и возгоревшись мощней, звезда не просто ослепила глаза, а прямо-таки закупорила дыхание, застопорила биение сердца и течение крови в сосудах, застлав густой влажностью легкие, гортань, склеив поверхность рта и ноздрей.
Внезапно поверхность сего небольшого небесного тела враз вздрогнула и, словно ссыпала со своих лучиков оранжевого сияния песок. Сыпучие крупинки хоть и покинули лучики, не просыпались, они лишь зависли на заднем плане звезды, принявшись как-то и вовсе рывками разлетаться в стороны, одновременно, разрывая на части и утягивая вслед за собой небесное светило. Данное действие сопровождалось и звуковым эффектом, отчего слышимо прозвучала мельчайшая барабанная дробь от разлетающегося песка и скрипящий хруст раздираемого неровного верхнего слоя звезды, высвобождая пространство допрежь ею прикрытого.
И перед взглядом Даши предстал огромный в своем размере зал. С высоким потолком в виде трех полусферических отдельных сводов, стыкующихся гранями, и сходящихся в общий центр, из которого торчал, нависая, громадный, каменный, черный, пятилепестковый цветок. Зал имел форму яйца, потому покатыми в нем были не только стены, но и вогнутым сам пол. Бело-светящаяся поверхность этого мощного помещения, точно парящей обок плавных стыков стен и потолка дымки, был испещрен тончайшими красными нитями, пронизывающего его во всех направлениях, создавая эффект чудного организма, внутри коего оказался. Зал смотрелся столь сильно наполненным светом, что даже язычковые, черные лепестки цветка нависающего с потолка не притемняли данного сияния. Вероятно, еще и из-за того, что сама его корзинка, в форме прозрачного диска, перемещала по своей большущей в диаметре окружности мельчайшие, яркие огни от фиолетового, вплоть до красного, с тем словно проигрывая цвета земной радуги. Пол в помещение, впрочем, как и стены, и сводчатый потолок, был гладким, представляя собой продукт горных пород, лишь на доли мига проступившего в виде слоистой текстуры и перемешивающей полосчатую в тональности окраску внутри.
Взор Дарьи, не более нескольких секунд, оглядывал саму залу, а после прозвучал ее альт, лишенный какой-либо женственности и наполненный авторитарной мощью, привыкшей всегда повелевать:
- Передайте амирнарху Раджумкар Анга Змидра Тарх, что я готов с ним встретиться.
Несомненно, это говорила Даша, ибо в следующий миг ее взгляд (досель смотрящий на каменный цветок в своде залы) степенно тронулся вниз, словно прочерчивая линию или только желая взглянуть на стоящее, где-то в шаге существо, имеющее низкий в сравнение с ней статус.