После окончания долгого ночного перехода, выкупавшись и напившись, он чувствовал себя голоднее обычного. Ужин или завтрак, у огня в старой кухне на Бэгшот-Роу - вот чего он действительно хотел. У него возникла идея, и он повернулся к Горлуму. Горлум как раз в это время начал на четвереньках отползать куда-то.
- Эй, Горлум! - сказал Сэм. - Куда ты? И послушай, старый нюхальщик, тебе не нравится наша пища, да и я не возражал бы против перемены. Твое новое выражение говорит: "Горлум всегда помогает". Можешь найти что-нибудь, пригодное для голодного хоббита?
- Да, может быть, - сказал Горлум. - Смеагорл всегда помогает, если его просят, если просят по-хорошему.
- Верно! - сказал Сэм. - Я и прошу. А если это недостаточно хорошо, я умоляю.
Горлум исчез. Он отсутствовал некоторое время, и Фродо после нескольких кусочков лембаса устроился поудобнее на коричневом папоротнике и уснул. Сэм смотрел на него. Утренний свет только начал рассеивать тень под деревьями, но Сэм очень ясно видел лицо своего хозяина, видел его руки неподвижно лежащие на земле. Сэм внезапно вспомнил, как Фродо лежал без памяти в доме Элронда после своей ужасной раны. Тогда, дежуря у постели хозяина, Сэм заметил, что временами в нем вспыхивал какой-то слабый свет; теперь же этот свет казался яснее и сильнее. Лицо Фродо было мирным, следы страха и беспокойства исчезли; но он выглядел старым, старым и прекрасным, как будто прошедшие годы обнажили скрытую ранее красоту, хотя черты лица и не изменились. Сэм покачал головой и пробормотал:
- Я люблю его. В нем что-то просвечивает насквозь, но все же я люблю его.
Горлум скоро вернулся и тронул Сэма за плечо. Взглянув на Фродо, он закрыл глаза и беззвучно отполз. Спустя несколько мгновений Сэм присоединился к нему и обнаружил, что Горлум что-то жует и бормочет. На земле рядом с ним лежали два кролика, на которых он жадно поглядывал.
- Смеагорл всегда помогает, - сказал он. - Он принес кроликов, хороших кроликов. Но хозяин уснул; может, Сэм тоже хочет спать. Он не хочет кроликов? Смеагорл старается помочь, но он не может за минуту поймать кроликов.
Сэм, однако, не имел никаких возражений против кроликов и так и сказал. Во всяком случае, против приготовленных кроликов… Все хоббиты умеют готовить, они начинают учиться этому искусству, раньше, чем искусству чтения (которое, кстати, немногим и удается одолеть); но Сэм был хорошим поваром даже по представлениям хоббитов и еще более овладел этим искусством во время путешествия. Он все еще с надеждой носил в своем мешке кухонную утварь: огниво и кремень, две мелких кастрюли (меньшая внутри другой), в них лежала деревянная ложка, короткая вилка с двумя зубцами и несколько небольших вертелов; а на самом дне мешка лежало в маленьком плоском деревянном ящичке главное сокровище - соль. Но Сэму нужен был огонь и кое-что еще. Но он немного подумал, потом вычистил и наточил свой нож и принялся потрошить кроликов. Он не собирался оставлять спящего Фродо в одиночестве даже на несколько минут.
- А теперь, Горлум, - сказал он. - У меня есть для тебя работа. Наполни эти кастрюли водой и принеси сюда!
- Смеагорл принесет воду, да, - ответил Горлум. - Но для чего хоббиту нужна вода? Ведь он напился и умылся.
- Не твое дело, - ответил Сэм. - Если не можешь догадаться, то скоро увидишь. И чем скорее ты принесешь воду, тем скорее узнаешь. Не сломай мои кастрюли, иначе я превращу тебя в фарш.
Пока Горлум ходил за водой, Сэм еще раз подошел к Фродо. Фродо по-прежнему спокойно спал, но на этот раз Сэм был поражен худобой его лица и рук.
- Слишком худой и истощенный, - пробормотал он. - Нехорошо для хоббита. Приготовив кролика, я его разбужу.
Сэм набрал груду сухого папоротника, а потом на склонах лощины собрал сухие ветви и кору, на верху охапки лежала упавшая ветвь кедра. Сэм вырезал несколько квадратов дерна у подножья склона на краю зарослей папоротника и в образовавшееся углубление уложил дрова. Затем достал огниво, и вскоре уже горел небольшой костер. Он почти не давал дыма, но зато распространял приятный запах. Сэм как раз склонился над костром, защищая его и подкладывая большие куски дров, когда вернулся Горлум, осторожно неся кастрюли и что-то бормоча.
Он поставил кастрюли и вдруг увидел, что делает Сэм. Горлум испустил резкий свистящий возглас и казался одновременно испуганным и рассерженным.
- Ах! Ссс… Нет! - воскликнул он. - Нет! Глупый хоббит, дурак, да, дурак! Он не должен делать так!
- Что не должен делать? - удивленно поинтересовался Сэм.
- Не делать эти отвратительные красные языки, - свистел Горлум. - Огонь, огонь! Он опасен, да, опасен! Он обжигает, он убивает. И он приведет врагов. Да, приведет.
- Думаю, что нет, - сказал Сэм. - Разве что ты бросишь на него сырую траву и заставишь тлеть. Но я во всяком случае собираюсь рискнуть. И хочу тушить этих кроликов.
- Тушить кроликов! - в отчаянии взвыл Горлум. - Сжечь прекрасное мясо, которое принес Смеагорл, бедный, голодный Смеагорл! И для чего? Для чего, глупый хоббит? Они молоды, они нежны, они вкусны. Ешь их, ешь их!
Он схватил ближайшего кролика, уже выпотрошенного и лежавшего у огня.
- Ну, ну! - сказал Сэм. - Каждому свое. Ты давишься от нашего хлеба, а я от сырого кролика. Если ты отдал мне кроликов, они мои, и я могу приготовить их, как хочу. И тебе не нужно следить за мной. Иди поймай другого кролика и ешь его так, как тебе нравится - где-нибудь подальше, чтобы я не видел. Тогда ты не будешь видеть огонь, а я не буду видеть тебя, и мы оба будем довольны. Я прослежу, чтобы костер не дымил, если тебя это беспокоит.
С ворчанием Горлум отошел и отполз в папоротники. Сэм занялся кастрюлями.
- Что нужно хоббиту к кроликам? - сказал он сам себе. - Немного трав, корней и особенно картошка - не упоминая, конечно, о хлебе. Похоже, что травы здесь можно раздобыть.
- Горлум, - негромко позвал он. - Ну, третьего раза не миновать. Мне нужны травы.
Голова Горлума высунулась из папоротника, но смотрел он недружелюбно.
- Несколько листьев лавра, немного чебреца и шалфея, - сказал Сэм, обращаясь к Горлуму, и добавил, - все это, до того, как закипит вода.
- Нет, - сказал Горлум. - Смеагорлу это не нравится. И Смеагорл не любит запаха листьев. Он не ест траву и корни, нет, моя прелесть, не ест, даже если умирает с голоду, бедный Смеагорл.
- Смеагорл попробует на своей шкуре горячую воду, когда она закипит, если не будет делать то, о чем его просят, - проворчал Сэм. - Сэм клянется в этом головой, да, моя прелесть. И я заставил бы его копать репу, морковь и картошку, если бы было подходящее время года. Готов поручиться, тут немало добра растет в диком виде. Много бы я дал за полдюжины картофелин!
- Смеагорл не хочет идти, о нет, моя прелесть, не сейчас, - свистел Горлум. - Он боится, и он очень устал, а этот хоббит нехороший, совсем плохой. Смеагорл не хочет рыться и корни искать, морковку и… Картошку. Что такое картошка, моя прелесть, что такое картошка?
- Кар-то-фель, - сказал Сэм. - Деликатес старика и отличный груз для пустого живота. Но ты все равно не найдешь, так что нечего и говорить. Будь хорошим Смеагорлом и принеси мен трав, и я буду лучше думать о тебе. Больше всего, если ты завернешь те травы в свежий лист и так принесешь мне, я когда-нибудь сварю для тебя картошки. И еще: жареная рыба и цыплята, приготовленные Сэмом Скромби. Тогда ты не откажешься.
- Да, да, мы откажемся. Варить хорошую рыбу, жечь ее. Дай мне рыбы сейчас и забери свою противную картошку.
- О, ты безнадежен, - сказал Сэм, - иди спать!
В конце концов Сэм сам мог поискать то, что ему было нужно, но он не хотел далеко уходить и терять из вида место, где спал его хозяин. Некоторое время Сэм сидел, размышлял и подбрасывал ветви в костер, на котором закипала вода. Утро проходило, и становилось тепло, с травы и листьев исчезла роса. Вскоре кролики лежали в кастрюлях с пучками травы. Сэм очень хотел спать. Он тушил кроликов около часа, время от времени дотрагиваясь до них вилкой и пробуя похлебку.
Решив, что все готово, он снял кастрюли с огня и пошел к Фродо. Фродо приоткрыл глаза, когда Сэм наклонился к нему, и очнулся ото сна.
- А, Сэм, - сказал он. - Еще не отдыхал? Что-нибудь случилось? Который час?
- Несколько часов после рассвета, - ответил Сэм, - вероятно, пол-восьмого по часам Удела. Все в порядке. Хотя не хватает лука, картошки и других овощей. Я приготовил немного жаркого для вас. Можете его есть прямо из своей кружки или из кастрюли, когда немного остынет. У меня нет с собой тарелок.
Фродо зевнул и потянулся.
- Ты должен был отдохнуть, Сэм, - сказал он. - И опасно разжигать здесь костер. Но я голоден. Гмм! Я отсюда чувствую запах! Что ты стушил?
- Подарок Смеагорла, - ответил Сэм, - пара молодых кроликов. Мне кажется, что сейчас Горлум жалеет о них. Но, к сожалению, никакой приправы, лишь немного травы.
Сэм и его хозяин сели на краю папоротника и ели жаркое из кастрюль, деля между собой старые вилку и ложку. Они позволили себе съесть по полкусочка эльфийского путевого хлеба. Еда показалась им пиром.
- Эй! Горлум! - Сэм позвал и негромко свистнул. - Иди сюда! Пора тебе менять свои привычки. Осталось немного, если хочешь, попробуй тушеного кролика.
Ответа не было.
- Наверное, он пошел поискать чего-либо для себя. Что ж, прикончим сами, - сказал Сэм.
- А потом ты должен будешь немного поспать, - заметил Фродо.
- Не спите, пока я буду дремать, мастер Фродо. Я не верю ему. В нем большая доля вонючки - плохого Горлума, если вы меня понимаете, - и эта часть становится сильнее. Но, думаю, он попытается первым задушить меня. Мы еще не виделись с ним с глазу на глаз, но он очень недоволен Сэмом, о нет, моя прелесть, совсем недоволен.
Они кончили есть, и Сэм пошел к ручью мыть посуду. Вставая, чтобы возвращаться, он посмотрел вверх по склону. В этот момент солнце вышло из тумана, или дымки, или тени, или чего-то еще, что лежало к востоку от них, и послало свои золотые лучи на деревья и поляну вокруг него. И тут Сэм заметил тонкую спираль сине-серого дыма, ясно видимую в солнечных лучах, поднимающуюся из зарослей над ним. С испугом он понял, что это дым от его собственного маленького костра, который он не побеспокоился погасить.
- Не следовало этого делать! Никогда бы ни подумал, что будет так дымить! - бормотал Сэм торопясь назад. Неожиданно он остановился и прислушался. Слышал ли он свист или нет? Или это был крик какой-то незнакомой птицы? Если это был свист, он доносился не со стороны Фродо. Вот он снова, но с другого места! Сэм полетел к костру.
Он увидел, что маленькая ветка, сгорев до конца, подожгла немного папоротника, а от папоротника загорелась трава. Сэм торопливо затоптал костер, разбросал пепел, уложил дерн обратно в яму. Потом пошел к Фродо.
- Вы слышали свист и другой свист, ответный? - спросил он. - Несколько минут назад. Надеюсь, это была птица, но не похоже, скорее кто-то подражал птичьему свисту. И боюсь, мой костер все же немножко дымил. Если из-за меня у нас будут неприятности, я себе никогда не прощу.
- Тшш! - прошептал Фродо. - Мне кажется, я слышу голоса.
Два хоббита увязали свои маленькие мешки, подготовились к бегству и глубже забрались в папоротники. Здесь они скорчились, прислушиваясь.
Сомнений не было: они слышали голоса… Голоса звучали тихо и приглушенно, но они были близко и все приближались. Потом один голос прозвучал ясно и совсем рядом.
- Здесь! Отсюда шел дым! Где-то здесь поблизости. В папоротнике, несомненно. Мы возьмем их, как кроликов в ловушке. Потом посмотрим, кто это.
- Да, и что им известно! - добавил второй голос.
С разных направлений через папоротник пробиралось четверо людей. Поскольку дальше скрываться или бежать было невозможно, Фродо и Сэм вскочили на ноги, прижавшись спиной к спине и размахивая своими маленькими мечами.
Если они были удивлены увиденным, то их противники были удивлены еще больше. Двое из них имели в руках копья с широкими сверкающими наконечниками. У других двоих были большие луки, почти в рост человека, и большие колчаны с длинными стрелами с зеленым оперением. У всех на боку висели мечи. Все были одеты в зеленое и коричневое различных оттенков, чтобы оставаться незамеченными на полях Итилиена. Зеленые перчатки скрывали их руки, а лица их были скрыты капюшонами и вымазаны зеленым, выделялись лишь пронзительные яркие глаза. Фродо сразу вспомнил о Боромире, потому что эти люди походили на него ростом, фигурой, оружием и манерой речи.
- Мы нашли совсем не то, что искали, - сказал один из них. - Но что мы нашли?
- Не орков, - ответил другой, опуская рукоять меча, которую он схватил, увидев блеск жала в руке Фродо.
- Эльфы? - с сомнением спросил третий.
- Нет! Не эльфы, - сказал четвертый, самый высокий и казавшийся среди них главным. - Эльфы не ходят в Итилиен в наши дни. И эльфы кажутся удивительно прекрасными, когда на них смотришь.
- А мы, значит, нет, так я вас понимаю, - сказал Сэм. - Сердечно благодарю. А когда вы кончите обсуждать этот вопрос, то, может быть, вы скажете, кто вы такие и почему мешаете отдыхать двум усталым путникам?
Высокий зеленый человек угрюмо рассмеялся.
- Я Фарамир, капитан Гондора, - сказал он. - А в этой земле не бывает путников - только слуги Башни Тьмы или Белой Башни.
- Мы не те и не другие, - сказал Фродо. - Мы путники, что бы ни утверждал капитан Фарамир.
- Тогда поторопитесь рассказать о себе и о своем деле, - сказал Фарамир. - У нас есть дела и тут не место для разгадывания загадок или переговоров. Давайте! Где ваш третий?
- Третий?
- Да, то крадущееся существо, что мы видели внизу с озера. Он подозрительно выглядел. Я решил, что это какое-то порождение орков для шпионажа. Он ускользнул от нас, как лиса.
- Не знаю, где он, - сказал Фродо. - Он лишь случайный попутчик, встреченный на дороге, и я не отвечаю за него. Если вы встретите, пожалейте его. Пошлите его ко мне. Это уродливое жалкое существо, но я забочусь о нем. Что же касается нас, то мы хоббиты из Удела, что далеко на северо-западе, за многими реками. Меня зовут Фродо, сын Дрого, а со мной Сэмвайс, сын Хэмфеста, достойный хоббит у меня на службе. Мы пришли издалека - из Раздола, или Имладриса, как называют его некоторые. - При этих словах Фарамир насторожился и стал слушать внимательно. - Нас было девятеро. Одного мы потеряли в Мории, с остальными расстались у Порт Галена, над Рауросом. Среди них были Арагорн и Боромир, который говорил, что пришел из Минас Тирита, города на юге.
- Боромир! - воскликнули все четверо.
- Боромир, сын повелителя Денетора? - переспросил Фарамир, и странное суровое выражение появилось у него на лице. - Вы пришли с ним? Вот уж действительно новость, если только это правда. Знаете ли маленькие незнакомцы, что Боромир, сын Денетора, был высоким правителем Белой Башни и нашим капитан-генералом. К несчастью мы потеряли его. Кто вы и что у вас было общего с ним? Говорите быстрей: солнце заходит!
- Известны ли вам слова загадки, которые Боромир принес в Раздол? - ответил Фродо.
Ищи меч, который сломан:
Он находится в Имладрисе.
- Слова нам действительно известны, - в изумлении произнес Фарамир. - Это доказательство вашей правдивости.
- Арагорн, которого я упоминал, был владельцем сломанного меча, - сказал Фродо. - А мы невысоклики, о которых дальше говорится в стихе.
- Понятно, - задумчиво сказал Фарамир. - А что такое проклятие Исилдура?
- Пока неизвестно, - ответил Фродо. - Но, несомненно, со временем станет ясно и это.
- Мы должны больше узнать об этом, - заметил Фарамир, - а так же о том, что привело вас так далеко на юг в тень этого… - Он указал, но не назвал имени. - Но не сейчас. У нас есть дело. Вы в опасности и сами далеко не пройдете. Еще до конца дня здесь будет битва. Потом смерть или быстрое отступление к Андуину. Я оставлю двоих охранять вас для вашего блага и для моего. Мудрый человек не верит случайным встречам на дороге в этой земле. Если я вернусь, я поговорю с вами подробнее.
- Прощайте! - сказал Фродо, низко кланяясь. - Думайте, что хотите, но я друг всех врагов Врага. Мы пойдем с вами, если невысоклики смогут быть полезными таким отважным и сильным людям, какими вы кажетесь, и если мое дело позволит мне это. Пусть свет блестит на лезвиях ваших мечей.
- Невысоклики - вежливый народ, какими бы они ни были, - сказал Фарамир. - Прощайте!
Хоббиты снова сели, но ничего не сказали друг другу о своих мыслях и сомнениях. Поблизости от них, под пятнистой тенью темного лавра, стояли на страже два человека. Они сняли свои маски, чтобы было прохладней: день становился по-настоящему жарким, и Фродо увидел, что это красивые люди, с бледной кожей, темными волосами, серыми глазами и печальными гордыми лицами. Они негромко разговаривали друг с другом, вначале используя общий язык, но старомодный, пришедший из прошлого, затем перешли на другой, свой собственный. Но к своему удивлению, Фродо, вслушиваясь, понял, что это эльфийский язык, может быть, немного измененный. Он посмотрел на них с удивлением, так как теперь знал, что это дунаданы юга, люди, происходящие по прямой линии от повелителей запада.
Через некоторое время он заговорил с ними; но они были неторопливы и осторожны в ответах. Они назвали себя Маблунгом и Дамродом, солдатами Гондора и следопытами Итилиена: они были потомками народа, жившего в Итилиене до того, как эта местность была захвачена Врагом. Из таких людей повелитель Денетор набирал свои передовые отряды, которые тайком пересекали Андуин - как и где, они не сказали - и беспокоили орков и других врагов, кишевших между Эфел Дуатом и рекой.
- Восточный берег Андуина примерно в десяти милях отсюда, - сказал Маблунг, - и мы редко заходим так далеко. Но сейчас у нас особое дело: мы должны подстеречь в засаде людей Харада. Будь они прокляты!
- Да, будь прокляты южане! - подхватил Дамрод. - Говорят в древности существовали сношения между Гондором и королями Харада на далеком юге, хотя никогда не было дружбы. В те дни наше влияние распространялось до устья Андуина, и Умбар, ближайшее из южных государств, признавало нашу власть. Но это все давно прошло. Уже много поколений не было никаких связей между нами. Теперь - слишком поздно - узнали мы о том, что Враг побывал на юге, и южане перешли на его сторону или вернулись к нему - они всегда охотно исполняли его волю, как и многие другие на востоке. Я не сомневаюсь теперь, что дни Гондора сочтены и стены Минас Тирита обречены, так велика его сила и злоба.