* * *
Олег уже изрядно подзабыл, как правильно готовить необходимые для чародейских обрядов инструменты. Свечи черные - для стихии земли, свечи белые - для стихии воздуха. Первые делались из любого органического сырья, вторые - только из не касавшегося земли. Краски светлые - для знаков живого мира, краски "черные" - для знаков мира мертвых. По сути, годились любые, Середин предпочитал обычные мелки - но "черные" полагалось пропитывать желчью крысы, крота или иного падальщика - годилась даже свиная, коли хрюшку кормили мертвечиной. Но ведь были еще звери стихий, были числа линий, были различия тотемных камней по минералам. Все эти подсказки остались там, далеко - за тысячу лет и тысячу километров отсюда. Так что ведун вываривал кости, растирал порошки, отливал и остужал жировые свечи, полагаясь лишь на удачу да интуицию.
Роксалана ходила следом и, заглядывая через плечо, ругалась на вонь и грязь - но все равно не отставала. Скорее не из любопытства, а просто со скуки. Армия кочевников ушла в одну сторону, староста с нукерами рода ворона - в другую, и остался Олег с местными стариками и детишками, которые каким-то седьмым внутренним чувством понимали, что от странного гостя лучше держаться в стороне. А заодно и от его спутницы.
- Ты бы сказал, чего нужно? - не выдержала она, когда на третий день Олег начал рыскать вокруг города, прочесывая леса и поля. - Вместе быстрее бы нашли.
- Мне нужен пуп Земли.
- Ты чего, издеваешься? А уши океана тебе отрезать не требуется?
- Пуп Земли, центр мироздания, средоточие света…
- Попонятнее выражаться ты способен?
- Нужен камень. Размером хотя бы метр на метр, чтобы было где нанести руны. Желательно с плоской верхней частью.
- И как я определю, что это именно пуп Земли, а не ее пятка?
- Потому, что я его таковым нареку, - спокойно ответил ведун, забираясь на очередной взгорок и оглядываясь по сторонам. - Проведу живой кровью линии стяжения, заговорю на ток воды, дам истинное имя.
- Совсем любой? - уточнила девушка. - Совсем-совсем?
- Совсем, - подтвердил Олег.
- Так давай с реки привезем сколько хочешь. Их там было навалом.
- Во-первых, везти нельзя. Камень средоточия должен на своем месте лежать, чтобы с землей успел сжиться и разрыва линий не случилось. А во-вторых, лениво. Неужели в здешних дебрях ни одного приличного камня не найдется?
- Давай разойдемся, - остановилась Роксалана, увидев, как ее спутник ломанулся через заросли рябины. - Порознь больше мест осмотрим. Вон, кстати, слева от тебя из земли что-то выпирает. Не камень, случайно?
Олег повернул голову и крякнул от возмущения:
- Надо же как! Чуть мимо не прошел. А что, вполне сгодится. От города недалеко, с дороги случайным путникам не видно. Высота удобная, как раз мне по пояс. И края ровные, хоть сочинение пиши, - обошел серый гранитный валун Середин. - Самое место для пробуждения земли.
- И это будет центр вселенной? - ухмыльнулась воительница.
- Не вселенной - окрестных земель.
- И что это значит?
- Он станет центром притяжения, - отирая ладонями камень от грязи, листьев и мха, ответил ведун. - Алтарем жизни.
- Олежка, ты китаец? Понятно для русского человека ответить можешь?
- Да запросто, - продолжил работать Середин. - У нас на земле все всегда в движении и напряжении. Откуда-то что-то отсасывается, куда-то притягивается. Магнитные силы тянут все от центра к полюсам, силы Кориолиса толкают воду от левого берега к правому, течение закручивает ее в водовороты, оттягивая от краев к центру, воздух тоже закручивается в вихри, смерчи и циклоны, стягивая к центру все, что поддается его силам. Весь наш мир покрыт вихрями и течениями - и жизненные силы, энергия, циркулирующая в природе, не исключение. Нам нужно лишь немного ближайшие циклоны подтолкнуть, закрепить центр притяжения в нужном месте и усилить восприимчивость смертных, чтобы они поддались влиянию. Ничего особенного.
Ведун скинул на землю заплечный мешок, достал молоток и железную плашку, взятые из походного кузнечного инструмента, и принялся неторопливо простукивать северную сторону валуна.
- Клад ищешь?
- Руны выбиваю. Мела нет, придется так. Потом мертвые знаки желчью вымажу, и они будут черными. А белые и так сойдут. Знаки плоти, знаки дыхания, знаки души, знаки воды, знаки ветра и смерти.
- Это зачем?
- Нам же нужен центр притяжения? К каждому из знаков проведу линию живой крови, закрою водой, наговорю на переступ. Кровь - она предмет особенный, плоть от плоти, но и сама часть ауры сохраняет. Аура - это сила, поперек нее потока не будет, он пойдет на камень, станет накапливаться, и тот превратится в алтарь. На нем можно будет нанести знаки пересечения миров и поставить белые и черные свечи. Если все сделать правильно, в час перемены они сами собой загорятся, создавая мост стихий. На нем можно делать наговор на дым, на птичье перо. Ну как в приворотном заговоре. Только этот дым будет направлен не к кому-то конкретно, а всем вокруг, притягивая их к источнику жизни. В общем, все как обычно.
- Сам придумал?
- Нет, конечно. Так испокон веков святилища создаются. Правда, чаще сам народ для себя храм строит, волхвы его лишь силой наполняют. А здесь придется все с ног на голову повернуть. Но я надеюсь, получится.
- Ручки-ножки, огуречик, получился человечек… - Девушка провела пальцем по первой руне. - Я такие, помнится, на Шуе видела. Мы там сплав устроили всем отделом. Для сплочения коллектива.
- Вот и я для сплочения, - усмехнулся ведун. - Тысячелетия проходят, а ничего не меняется. Ни люди, ни руны.
- Так там было святилище?
- Нет. Без жертв, поклонения и молитв не то что храмы, боги умирают. Но от искренней молитвы они же и рождаются. Ты мне не поможешь? Нужно расчистить все вокруг шагов на двадцать. Нехорошо алтарю в таком запустении находиться. А я пока разбивку сделаю на все семь сторон света.
- Сторон света всего четыре, чуня. - Роксалана взялась за меч, вырубая под корень кустики и тонкие деревца.
- Почему-то люди больше всего уверены в том, что не имеет никакого смысла, - ухмыльнулся Олег. - Что сторон света четыре, что на дворе сосчитанный год, что в круге триста шестьдесят градусов, а в сутках двадцать четыре часа.
- Интересно, умник, а у тебя сколько часов за день набегает?
- Как у всех, двадцать девять.
Девушка остановилась, надолго задумавшись, потом кашлянула:
- У кого "у всех", стоп-кран?
- У кочевников. Разве ты не заметила? У них двадцать девять часов день длится. И ничего, не умерли.
- Меня утомил твой стеб, ментальный карбюратор, - почесала за ухом воительница. - Ты меня совсем за блондинку держишь? Или ты немедленно доказываешь, что не врешь, или остаток жизни будешь петь фальцетом. - И она красноречиво провела пальцами от рукояти к кончику клинка.
- Чего там доказывать? - удивился ведун. - Ты заметила, что дверь всегда обращена к югу? На каркасе напротив входа аккурат двадцать девять вертикальных жердей. Солнце утром через продушину для дыма сперва на первую падает, скользит по решеткам и на закате с последней за горизонт уходит. По этим жердям кочевники часы и отмеряют. "Время второй палки" - это второй час после восхода. "Время коврика" - это ближе к полудню, когда свет на пол попадает, на ковер. "Время постели" - это уже за полдень, на постель свет падает. "Время последней палки" - это закат, вот-вот смеркаться начнет.
Роксалана опустила меч и гнусно захихикала.
- Ты чего?
- Нет, милый, все хорошо! - Девушку уже просто пучило от хохота. - Я все время была уверена, что "время постели" - это ночь, когда все спят. А спят они, оказывается, от последней и до первой палки. А в час постели - обедают.
- Ну да, чего смешного? - так и не понял ведун.
- Все хорошо, - отерла слезы с глаз воительница. - Теперь скажи, милый, как у тебя называются стороны света?
- Нормально, - нахмурился ведун. - Север, юг, запад, восток, вверх, вниз и внутрь. Семь - священное число. Символ строения мира.
- И все? - разочаровалась Роксалана. - Нет, хронометр кочевников мне понравился больше. "Две палки перед постелью". Класс! Дома обязательно говорящий будильник закажу!
Воительница опять рассмеялась и решительно кинулась в бой против диких густых зарослей.
Хлопот с алтарем было много: нанести руны, заровнять площадку, провести канавки для жертвенной крови, установить в конце горшочки с водой, водрузить медный котел на сам камень, защитив его знаками холода, выложить из белых и черных камешков звезду пересечения, закрыв ее от злых духов молитвами чистоты, света и добра. Больше всего ведун боялся, что забыл какую-нибудь мелочь, способную пустить прахом все его старания - но на третий день после первой жертвы и пролития крови стала неведомым путем появляться в котле вода, а из горшочков на конце кровавых линий - так же непонятно медленно убывать.
- Есть, получилось, - облегченно перевел дух Середин. - Силы текут от краев к алтарю. Они невидимы, но увлекают за собой текучую воду. По чуть-чуть, по незаметной капельке. В алтаре сила впитывается, а вода остается.
- Может, просто роса? - предположила Роксалана. - Жалко, Урга в юрте осталась, с войском не пошла. У нее спросить было можно.
- Когда на колу сидишь, особо не разговоришься.
- На каком колу?
- Я как только эту старую наркоманку замечу, в ту же минуту на кол посажу, можешь не сомневаться.
- Она, между прочим, настоящая шаманка, а не жалкий шарлатан вроде тебя. С богами разговаривает и меня научила.
- После поганок не то что с богами, с марсианами без телефона разговаривать можно.
- А Карлос Кастанеда учил, что они всего лишь раскрывают сознание!
- Твой кактусиный химик… - начал было Середин, но махнул рукой: - Какая теперь разница? Полнолуние ночью. Вот оно и станет для всех часом истины. А теперь извини, мне нужно вымыться. Целиком. Чародейство - такая капризная штука… Из-за мелкой посторонней примеси иногда рецептура поперек себя работать начинает. Пот там лишний капнет, грязь с руки упадет…
- …или перец со спины, - тем же тоном продолжила девушка. - Где купаться собираешься? В озере за дорогой или тебя из ведерка полить?
- Я что, больной? У Любовода банька имеется. Русские без бани жить не умеют. Как на месте осели, так в одном из домов и сделали. Водопровод в городе есть, канализация тоже. Мойся хоть каждый день!
- И ты молчал?! - сжала кулаки Роксалана.
- Сам только сегодня узнал. Спросил у Ксандра, как и где они умываются, - он и показал. Ты со мной пойдешь или так привыкла?
Воительница набрала полную грудь воздуха и… и с интересом спросила:
- А мыло уже изобрели?
- Щелок из золы. - Олег чуть подумал и добавил: - А волосы, говорят, яйцом хорошо мыть. Я, правда, не пробовал. Или горчицей.
- Что такое "щелок"? - не поняла Роксалана, которой в этом веке пока не везло с гигиеническими удобствами. - Химия какая-нибудь?
- Откуда здесь химия? Треть ведра золы из печки, две трети холодной воды. День-два настоять. Вода, что сверху, - это щелок и есть. То есть, конечно, это уже не вода, а мыльный концентрат. Для умывания его лучше разбавлять. Можно в него яблочный отвар добавить, или ромашку, настой репейника, или чуток дегтя развести. Или меда. Ну в зависимости от типа волос, чтобы слабый лекарственный эффект добавлялся. Тут главное не переборщить. Густой чересчур щелок волосы, как хлорка, может выбелить. Концентрация должна быть, как у шампуня.
- Скажи, Олежка, - поинтересовалась девушка, - ты можешь сделать "Проктер энд гембл" с помощью пары камней, костра и придорожной глины?
- Нет, не могу, - развел руками Середин. - Только натуральные составы: на лесных травах, фруктах или нектарах.
- Господи, как вкусно ты это рассказываешь! Пошли скорее, а то я сейчас умру от нетерпения.
* * *
Вечером по его приказу нукеры развели вокруг алтаря, на расстоянии двухсот шагов, семь костров, водрузили на них тяжелые казаны, наполнили водой. Олег прошел по кругу, добавляя в котлы "тайное зелье", которое на деле было всего лишь шариками засахарившегося меда, перемешанного с найденными по сусекам города различными пряностями, от гвоздики до перца. Ближе к полуночи Середин прогнал нукеров в город - чтобы не отвлекали. Воины оставили колдуна и его спутницу с явным облегчением. Чародей-то, может, и свой - да только темны дела его в ночи.
- Что ты варишь? - сунула нос в котел Роксалана. - Корвалолом пахнет.
- Не мешай! И ближе горшков к алтарю не подходи. Равновесие нарушишь.
Ведун нанес последние знаки: защитные пентаграммы по сторонам от котла, в центры магических символов поставил свечи, сел перед камнем, положил на колени найденное кем-то из детишек и брошенное в городе орлиное перо, слева поставил горшочек с пшеницей, справа - с окровавленным пухом недавно ощипанного петуха, повернул руки на колени ладонями кверху и забормотал священные древние заговоры:
- Тебе, Триглава, поклон свой кладу, родительница кровей человеческих, родительница и упокоительница наша, мать-земля наша, тебе моя жертва… - Он черпнул горсть зерна, кинул на алтарь. - Тебе, прекраснейшая из богинь, несравненная Мара, носительница чаши, испить из коей каждому суждено, за внимание и милость благодарность и жертва моя… - Богине смерти он дал горсть окровавленной плоти. - Тебе, скотий бог, покровитель мужей храбрых, хранитель богатства и силы, тебе моя жертва… - Велес получил в дар зерно. - Тебе, Ний, будущий повелитель наш, судия и провидец, тебе моя жертва… - Властитель потустороннего мира получил кровь.
И так раз за разом напоминал ведун о своем существовании каждому из богов: Стрибогу, властителю воздушных течений и стихий, пратцу Сварогу, хозяину неба, Хорсу, повелителю света, Срече, ночной богине, дарующему добро Белбогу и несущему зло Чернобогу. Ладе, богине красоты и любви, и Похвисту, царю ураганов и бурь, Дидилии, покровительнице семей, и Макоше, матери торговли и золота. Своим долгим наговором Олег старался не только выпросить для святилища хоть немного высшей силы и покровительства, но и самого себя настраивал на состояние душевной открытости, единения с силами земли и неба, ветра и покоя, смерти и рождения, пытался стать частью окружающего мира - чтобы и мир вошел в него и послушался его воли.
Последняя молитва была к богине Стратим - повелительнице всех птиц, на чью помощь он рассчитывал особо. Ей досталась и последняя горсть хлеба, брошенная под алтарный котел. Олег замолчал, дожидаясь ответа.
- Ни фи-га, - щелкнула языком Роксалана. - Олимп высоко, небеса далеко, Кракатау еще дальше. Похоже, не слышат тебя боги и не видят, нужно звонить по сотовому. То ли дело Урга, у нее при каждом камлании духи откликаются…
Воительница, прогуливаясь, вошла в запретный круг - но Середин, ради сохранения нужного настроя и продолжения обряда, не стал ни отвечать, ни прогонять ее в сторону.
- Отдайте силу мне, травы земные, отдайте силу мне, звери лесные, отдайте силу мне, люди чужие. Луна на убыль, ночь на рассвет, воля на сон. Отдайте мне думы свои, отдайте дела свои, отдайте надежды свои. Нет вам иного пути, кроме как к алтарю земному, сердцу живому, следу святому. Отныне, присно и на веки веков! - громко произнес он свою волю.
И ничего не произошло. Сухо потрескивали дрова в кострах, прятались за мелкими облачками звезды, презрительно квакали жабы в лесном болотце.
- Он сказал: чирик ку-ку, царствуй, лежа на боку! - прокомментировала девушка. - Факир был пьян, и фокус не удался. Говорила, с Ургой нужно посоветоваться. Она в магии понимает, она чего-нибудь придумает.
"Ну же, ну! - напряг всю свою волю Олег, отдавая приказ всем людям на много дней пути вокруг встать и прийти к алтарю, чтобы принести единую клятву. - Н-ну!"
Ничего.
- Времени уж, наверно, за полночь, - широко зевнула Роксалана. - Интересно, по здешним часам это какая палка? Пошли спать, Олежка? Будет новый день, новая пища. Утро вечера мудренее. Опять же обоз вот-вот подойти должен. Шаманку к работе привлечем. Я попророчить могу. Урга говорит, на мне любовь наяды и милость Уманмее. И глаза колдовские.
Напоминание про глаза стало последней каплей - ведун "сломался" и признал поражение. Всегда и во всем не может везти даже колдунам.
- Столько сил убил, чтоб меня волки съели! - поднялся Середин, отряхнул штаны. - Обидно. Видать, напутал что-то по памяти.
- И на старуху бывает проруха, - утешила его девушка. - Потом еще попробуешь.
И тут вдруг мир вокруг замер. Наступила мертвая тишина и недвижимость - перестали колебаться травины, окаменели в полете мошки, застыли языки пламени над кострами. Это длилось всего лишь краткое мгновение - и тут сразу со всех сторон в людей удалил плотный поток ветра, кинув их к алтарю. Кровавый пух, перемешиваясь с зерном, взметнулся вверх, закружился, стремительно выгорая золотыми искрами. Котел, словно паровозная труба, выдохнул облако пара, одновременно ярко полыхнули огнями обе свечи, соединившись через облачко в широкую ослепительную дугу.
- Вот она, полночь! - Олег отпихнул девушку, схватил с земли оброненное перо, вскинул вверх: - Лети, белый ворон, за чистое поле, за синее море, за крутые горы, за темные леса, за зыбучие болота. Ищи, белый кречет, мужей храбрых, людей верных, душой чистых, застань их сонных, возьми их теплых, садись на белую грудь, на ретивое сердце, на теплую печень и вложи им волю мою в душу. Чтобы не могли без меня ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать. Пусть я буду у них всегда на уме, а алтарь мой в сердце.
Ветер вырвал перо и мимо огненной дуги умчал в небо.
- Так все же ворон или кречет? - шепотом переспросила его девушка. - А еще мне понравилось: "Возьми их тепленькими". Классный совет. Что за чушь ты нес? Растерялся?
Олег сплюнул и ударил кулаком в ладонь:
- Вот ведь… Наперекосяк как пошло. Теперь не знаю, что и получится!
- Смотри-и!!! - испуганно присела Роксалана, прикрывая голову руками.
Ведун развернулся, обнажая меч - а перед ним, выпрыгнув прямо из разросшегося над котлом облака, бесшумно приземлился огромный, в полтора человеческих роста, белый остромордый волк. Тщательно обнюхав Середина, зверь сделал круг вокруг него, потом вокруг алтаря, вокруг костров - и могучими стремительными прыжками умчался во мрак.
- И что теперь? - шепотом спросила воительница.
- Ждать, - ответил Олег. - Дров под котлы подбросить и ждать. Можно - лежа на овчине. И накрывшись другой.
Поспать им и правда немного удалось. Но едва солнце разогнало утренний туман, как Середин услышал шаги и тут же поднялся. Удивленно крякнул:
- Ты, Ксандр? Что ты здесь делаешь?
- Меня привел волк, ведун, - остановился кормчий, не переступая кольца из стоящих на углях казанов. - Я проснулся оттого, что он лапы мне на грудь поставил. Сперва я решил, что он хочет меня загрызть. Но волк отошел к лестнице и оглянулся. Я понял, что это не сон и что он зовет меня за собой. Я пошел за волком, и он привел меня сюда. Разве ты не видел? Он вошел прямо вон под тот камень!