Четырнадцатая минута. Со двора вылетают набитые людьми джипы. Отделение прикрытия срывается с места и лезет в легковушки. Сказал бы раньше кто, что на заднем сиденье малолитражного "фиата" могут разместиться трое с кучей оружия и амуниции, - весело бы посмеялся. Там места хватит на двух хорошо откормленных кошек, и ноги некуда вытянуть. А советские люди на любые подвиги готовы, особенно когда пришло время рвать отсюда без оглядки. Кто сказал - в БТР тесно? Там куча пространства, и ничто не давит на ребра. А стрелять можно и в окна на ходу. Ничуть не хуже, и так же неудобно.
Сила валится на пассажирское сиденье рядом с водителем и ставит ПБ меж ног. Досадливо поморщившись на неудобство, поспешно крутит ручку, открывая окно, и высовывает в него ствол.
- Давно мечтал на импортной тачке прокатиться с ветерком, - с довольным ржанием сообщил Цыган, переключая скорость. - Задавим по дороге пару собачек и бедную старушку?
- Пошел! - рычит Силин. - Время уходит.
Уже через квартал до них донесся мощный взрыв, и сзади поднялась куча пыли. Дом на прощание заминировали. Какой в этом смысл, стоит спрашивать в высоких штабах. Все равно второй раз здесь серьезные люди не поселятся. Приказ есть приказ. Длинная рука советских товарищей дотянется и до имущества. Наследникам не достанется. Возмездие постигло и дом.
Галина проснулась и сразу почувствовала отсутствие Сашки. Опять. Это случалось не часто, но именно по ночам к нему приходили воспоминания. Он никогда не делился, что именно снится, однако потом долго сидел на кухне и курил. Утром в консервной банке, стоящей на подоконнике, заметно прибавлялось бычков. Даже не задавая вопросов, она прекрасно знала: приятного в очередном сеансе было мало. Хотя внешне это потом никак не проявлялось.
Неизвестно, какой он был раньше, и выяснять совершенно не хотелось. И так заметно. В этом смысле вряд ли что-то серьезно изменилось. Сашка четко делил окружающий мир на своих и чужих, страшно напоминая ей сторожевого пса.
Такой симпатичный, лохматый и весело снующий вокруг. С удовольствием приносящий украденную косточку с мясом и делящийся с семьей. Обижающийся, если на его заигрывания не обращают внимания. Почешешь между ушами - моментально валится на спину и подставляет брюхо, зажмуриваясь от удовольствия.
Вот только крупно просчитается любой, пожелавший обидеть подпадающих для веселого песика под понятие "свой". Моментально обнаружатся пылающие злобой глаза и огромная пасть с кучей острых зубов. Недоброжелательно протянутую руку оторвет до самого плеча. Без предупреждения и с большим удовольствием. Это у него в крови. Не болонка, греющая ноги, а сторожевой правильно выдрессированный боец. Сообразительный, уравновешенный убийца, тщательно охраняющий свою территорию.
Если и имелось в этом преувеличение, то совсем маленькое. Ее не особо удивило, когда всезнающая Ольга рассказала по большому секрету (один знакомый из тюремной больнички поделился подробностями) про Сашкину командировку в Светлое. Подумаешь, двоих зарезал, третьего на всю жизнь искалечил. Будет ссыльный кавказец прыгать до смерти с костылем. Вернулся домой в совершенно обычном настроении и никак не показывая, что его беспокоит происшествие. Успокоительного не требуется.
Истинный мужчина, не желающий тревожить покой подруги мелкими неурядицами. Рутина. Мелочи жизни. Отсутствуют нарушения сна и наличествует прекрасный аппетит.
Задумываясь о полученном им воспитании - это нормально. И детская наивность в еде, и полное спокойствие после драки, и даже взгляды на жизнь. И не с армии началось. Характер и понятия о жизни формируются раньше. Необязательно побывать в детдоме для представления о жизни тех мальчиков. Патриотическое воспитание… Вечная перманентная смертельная борьба за страну. Культ солдата. Любовь к Родине - необходимое и достаточное условие для гражданина. Нет ничего важнее общественных интересов. Суворовское училище. И слово сурово.
У Сашки просто сместился фокус направления. Вместо абстрактных представлений о государстве вообще появилось очень конкретное направление - семья. Причем без особого понятия, как она должна выглядеть. И ведь умудрился, не пересекая определенных границ, стать постоянно необходимым. Личные отношения как часы. Две шестеренки - могут совпадать, а могут и не соответствовать размерам. И тогда часы не пойдут. Хоть какая страсть - надолго ее не хватит. А ощущение тепла, привязанности и близости не исчезнет.
Ну что хотела, то и получила. Не приходящего любовника, а защитника и покровителя. Возможность опереться на готовно подставленное плечо. Сама себе его выбрала. Он может думать все, что угодно, истина проста. Мужчины выбирают женщин, которые их выбирают.
Женщина есть женщина, и у нее тоже есть сердце, но и про разум забывать нельзя. Счастье не дается даром, за него нужно платить. За каждую каплю.
Галина надела халатик, с трудом застегнув его - пора расширять, - и двинулась на кухню.
Сашка, как и ожидалось, торчал у окна с сигаретой, не включив света. Она подошла и провела пальцами по голой спине.
- Если подойти и поцеловать, - не оборачиваясь, сказал он, - а еще лучше показать голое плечо и длинные, не прикрытые одеждой ноги, на любого мужчину подействует гораздо сильнее наскучивших нотаций и многословных убеждений.
- Давай не будем начинать снова, - прижимаясь к его спине, попросила Галина.
- Ага, - хмыкнул Сашка, - полный набор по кругу. Ты скажешь, что я еще молод и сам не знаю чего хочу. У меня все впереди, и не надо пускать под откос будущее. Что учиться в институте заочно нельзя - по окончании категория ниже, и знаний серьезных не получишь, все тяп-ляп. Что если я так уверен в своих чувствах и намерениях, то ничего от разлуки не изменится. И хотя ты этого вслух не скажешь, однако где-то там, в уме висит не очень приятная мысль о разнице в возрасте и о том, как рано или поздно я непременно начну смотреть на молоденьких и сравнивать. Не приходит в умную голову, что я настолько глуп и не способен себе представить все эти ужасы. Пускай это когда-нибудь случится, и ты права на все сто, но сегодня, сейчас мне не нужен никто другой. Потому что я люблю тебя такой, какая ты есть. И завтра меня не волнует.
Он выбросил сигарету в окно и повернулся.
- Галя, - серьезно спросил, - ты дура? У тебя скоро живот на нос полезет, а ты сама меня пихаешь в спину в направлении, где стаями бродят эти самые… молоденькие красавицы.
- Любовь - это не желание обеспечить себе удовольствие. Любовь - когда хочешь, чтобы и другому было хорошо. И уж я-то постараюсь этого добиться. Уй, - воскликнула с удивлением, невольно отшатнувшись, схватившись за живот.
- Что? - встревожился Сашка.
- Толкается.
Он моментально посадил ее на стул и пристроился рядом на корточках, озабоченно заглядывая в лицо.
- Все в порядке. Повернулся. Он начинает беспокоиться, когда мне что-то не нравится и я волнуюсь.
- Это шантаж! - уверенно сказал Сашка.
- Совсем маленький. Скажи ему что-то. Ему там скучно в темноте сидеть, вот и развлекается.
Чувствуя себя идиотом, он погладил живот и заявил:
- Привет. Я твой папа. С нетерпением жду появления на свет.
- Как интересно, - прислушиваясь к ощущениям, поделилась Галина, - этот парнишка прекрасно ощущает, когда папа по животу рукой проводит, а когда мама. На папу реакция мгновенная - сразу успокоился, а на меня никакого внимания.
- Слушай, давай серьезно. В конце концов, шестой месяц беременности, а я до сих пор не окольцован. Это уже становится неприличным. Все соседи обсуждают мой сволочизм…
- Плевать на Марью Петровну.
- … И мало кто подозревает о твоих регулярных отказах, - не давая себя сбить, закончил Сашка. - Что, собственно, не устраивает?
- Серьезно… - Галина поколебалась и твердо сказала: - Имея штамп о женитьбе, ты не пройдешь мандатной комиссии.
Он удивился - все-таки не врал, в личное дело не подсматривал.
- Я не самый лучший вариант для карьеры. Просто пойми и прими - мне ЗАГС абсолютно не нужен, и стандартный марш Мендельсона роли не играет. Ребенок, - она положила руку на живот, - связывает крепче любой официальной бумажки. Я вполне нормальная женщина и разрешаю тебе идти впереди, проламывая стены. За надежной спиной вполне уютно. Не волнуйся, при первой возможности с удовольствием сяду на шею. Она у тебя крепкая. Начнешь зарабатывать серьезные деньги - я их с удовольствием потрачу.
- Я принимаю решение, - с усмешкой согласился Сашка, - и несу за него ответственность. Чисто самостоятельно, веря на слово, по твоим указаниям. Хорошо. Пусть так. Тогда у меня условие. Надьку запишешь на меня. Пока в школу не пошла. Она будет Низина, и никак иначе.
Господи, подумала Галина, мой глупый любимый мальчишка, живущий одним днем. Какой роскошный подарок ты мне мимоходом преподнес. Ближе и роднее ребенка для матери никого нет. Влезть в душу матери через ребенка - правильная идея, но он же совершенно не задумывается об этом. Просто делает то, что считает правильным. И запросто предлагает не просто охранять, как члена стаи, а требует признать своей плотью и кровью. Сорок рублей, получаемые от государства за потерю кормильца, и рядом не стояли с этой щедростью моего зверюги. И я должна отказаться? Очень меня "беспокоит" мнение Дмитриевых. Пошли они…
- Слушаю и повинуюсь, мой господин, - голосом послушной девочки согласилась. - Только давай завтра. А сегодня спать. Ночь на улице.
Может, я зря сказала, размышляла Галина несколькими минутами позже, устраиваясь поудобнее в знакомых объятиях. Так приятно засыпать, чувствуя рядом знакомое тепло. Кому нужны грелки с одеялами, если тебя с удовольствием прикрывают от всего неприятного собственным сильным телом. Утром она встает, вся пропитавшись Сашкиным запахом, и очень жаль, что скоро это прекратится.
Почему-то на правом боку лежать было страшно неудобно. Кроха сразу начинал проявлять недовольство. Маленький, а уже нахальный. Постоянно беспокоит. Весь в папу. Зато отец у него тактичный. Не стал лезть с выяснениями. И упрямый. Это уже минус. Если запало в башку, будет ломить до победы. Не хотела ведь говорить, поняла - иначе не сдвинуть. На фоне массы достоинств недостаток простительный. Научилась уже справляться. Не надо быть прямолинейной - и все будет в лучшем виде. На то и существует женщина, чтобы показывать правильное направление и внушать, что мысль пришла в голову мужчины самостоятельно.
Теперь подкинуть идею о поездке на машине. В Прагу ему уже не попасть и в баре не посидеть, а на страну посмотреть недурно напоследок. И вообще мне она ни к чему, а парень с колесами - круто. На баловство времени не останется. Учеба, да еще ребенок. Он думает, ожидается сплошная радость. Пеленки, крик по ночам и куча болезней, когда трясешься от беспокойства и не можешь заснуть. Тут и медицинское образование не помогает.
А все равно вознамерилась рожать. Не вообще, а от него. Страшно хочу заглянуть в детское личико и обнаружить знакомые черты. "Мой ангел, плод моей любви…" Вот уже и на дурацкие стихи потянуло. Беременность до добра не доводит. Клинит мозги.
Ладно, все это инстинкты работают. Стоит про Воронеж говорить или нет? Посмотрит он на свой детдом и вспомнит… Страшно. Вроде и бояться нечего, а все равно жуть берет. Кто там у него. Что ему скажут. А ставить барьеры на пути еще хуже. Однажды сам сорвется и поскачет. Все строит спокойную мину, а ведь дергает. Один раз прорвалось: "Ну был же я когда-то маленьким!"
Ничего нет - чистая страница. А ведь набрался и своей железнячей мудрости, и английского где-то там, в детстве. Как пошел чесать Киплинга в оригинале, всерьез удивил. У нас-то образование советское. Школьное и училище. Иностранный язык со словарем. Проще сказать, дальше "меня зовут" и двух десятков слов вроде "стол", "стул" и "хлеб", ничего и не вспомнить. Не нуждаюсь. А тут, под боком, страшно образованный тип. Софты, харды, кулеры, драйвы, гаджеты, девайсы и прочая белиберда так с языка и слетают, стоит ему себя перестать контролировать. Как хоть это по-русски правильно звучит? Черт его знает. На информатике нам не объясняли.
Так разве по одной специальности. Приносил несколько раз кассеты, заодно с видеомагнитофоном (хозяева терпеливо дожидались, пока его чинят: ну нет вот именно этой детальки, на днях подвезут) и переводил прямо на слух. Интересный, кстати, подбор. Или детское, или драматическо-историческое. Да и Шварценеггер не в боевике, а в "Конане-разрушителе". Почему у нас нельзя нормально смотреть совершенно невинное кино, на манер Индианы Джонса, мне не понять. А военные не приносит: не хочет он про войну смотреть.
В первый раз удивилась переводческим талантам, а он так небрежно брякнул: "Не в первый раз". А где и когда - ответить не способен. Плечами пожимает. Не помнит.
Самое приятное - что я единственная, кого Саша не стережется. Ай, как он Пазенко-то вкручивал. Тот еще жулик мой мужчина. С жутко честными глазами. До меня только после Черновой дошло. Наверняка собственное личное дело не просто читал, а вызубрил. Все эти номера воинских частей, даты и места. "Память восстановилась". Как же. Навешал майору лапши на уши. Ладно, все пустое. По жизни исключительно нормален, и никаких отклонений не наблюдается. Уж это я точно знаю. Поедет у меня как миленький поступать, никуда не денется. А там как будет, так и будет.
Глава 15
Возвращение домой
Сашка въехал через арку во двор, старательно обогнул веревки с сушащимся бельем, мимолетно подивившись отсутствию боязни воров, и остановился у подъезда. Еще раз, проверяя, глянул на облупленную табличку и, убедившись в правильном номере дома, заглушил двигатель. Вылез наружу и с хрустом потянулся. Кататься по просторам Родины чудесной замечательно, однако двое суток за рулем всерьез утомляют без привычки. Все тело затекло.
Между Новосибом и Барнаулом ремонт дороги, много знаков, ограничивающих скорость до пятидесяти километров в час, а по Туркестану сплошь перманентный ремонт асфальта, и без точного знания дорог лучше не рисковать гнать ночью, а спокойно выспаться. Раскладываешь сиденья - и намного лучше армейских нар. Заодно и ботинки некому спереть.
В одном месте обнаружился изумительный знак "27 км ремонта". Сплошь дыры и ямы, влететь запросто с серьезными последствиями. Не так чтобы очень время поджимало. Да и на поезде за сутки спокойно докатить можно. В будущем баловаться не стоит.
Прислонился к дверце "Русича" и осмотрелся вокруг. Стандартные двухэтажные кирпичные здания. По виду - как бы не бывшие бараки еще дореволюционных времен. Хотя нет. Скорее всего, сооружали в конце сороковых - начале пятидесятых. Как раз не самый плохой вариант. Тогда строили не в пример качественнее наклепанных в пятидесятые панельных многоэтажек. Это, как водится, по планам и сериям возводили. Захочешь - не спутаешь. Правда, и жили в старых домах все больше коммуналками, но он как-то мало рассчитывал на индивидуальные хоромы.
Да и почти центр - удачно. Все лучше, чем возле Северного аэропорта. Самолеты уже не летают, да кругом пустырь. Чем думали планировщики, нормальному человеку не понять. Точно не головой. Ведь могут, когда хотят. Умудрились же бывшие леса не вырубать под корень, а включать в застройку.
Если и пытались во дворе наводить порядок, это было страшно давно. Выбоины, чуть ли не под окнами валялась куча строительного мусора, где возились дети. Дворники если и существуют, то где-то в других местах.
У ряда сараев, под единственным фонарем, за столом несколько мужиков перестали стучать костяшками домино и с интересом уставились на гостя.
- Че за номера у машины? - в голос спросил один. - И цвет? Инопланетянин заехал.
- Летчик, - заржав, ответил второй, - а "В" - военный.
Говорили они в полный голос. Чего стесняться - хозяева.
- "ТУ" - это Туркестан, "В" - Верный, - авторитетно заявил еще один совершенно алкашного вида дядечка, вынырнув из глубоких раздумий. Хлопнул очередной костяшкой и с торжеством объявил: - "Рыба"!
Пришелец моментально оказался забыт, и компания принялась с азартом выяснять, кто виноват. Один алкаш самодовольно улыбался и настойчиво пытался всучить бидон проигравшим. Их очередь бежать за пивом.
Сашка повесил на плечо сумку со своими вещичками и двинулся по крутым ступенькам разыскивать искомую одиннадцатую квартиру. Он не сомневался: после его ухода и дети и доминошники непременно осмотрят "Русича" вблизи и обсудят. Но если белье висит спокойно, вряд ли ломать примутся. Стоит же "запор" чей-то, и ничего. Гаражи здесь не предусмотрены архитектурой.
Второй этаж. Целая гроздь почтовых ящиков. На каждом фамилия. Кравченко, Земцовы, Щеголевы, Абакумовы, всего десять штук. Ожидаемо. Коммуналка и есть.
Облупленная дверь с табличкой, кому и сколько раз звонить. Низин в списке пятый. Себе трезвонить - смысла ни малейшего, ключа не имеется. Что делать? Правильно: идти по легкому пути. Он нажал на звонок и прислушался к дребезжанию внутри. Время к ужину, для работы поздно, для сна рано. Кто-то непременно появится. Обматерить настойчивого, к примеру.
Загремел отпираемый замок, и в распахнувшейся двери обнаружилась сухонькая маленькая седая старушка. Секунду она смотрела и, ахнув, кинулась его обнимать.
- Вернулся, - счастливо говорила, прижимаясь к груди, - а я так боялась.
Сашка осторожно в легком остолбенении, обнял совершенно незнакомую женщину. Таких бурных эмоций при своем виде он никак не ожидал. Тут в очередной раз начиналась темная зона, и он привычно приготовился делать морду кирпичом. Побольше невозмутимости - и никаких дырок в памяти. Меньше всего ему нужны лишние посвященные в его недостатки.
- Куда тебя ранило? - И тут же, не дожидаясь ответа: - За все время ни разу не написал. Почти год! И Денису тоже. Сволочь ты, Саша!
Это означает, раньше я писал, догадался.
- Что ж я тебя на пороге держу, - спохватилась, - проходи!
- Опупеть! - сообщил появившийся в коридоре длинный худой мужик в майке и семейных трусах. - Явление Христа народу. Жена! - завопил дурным голосом. - Подь сюда! Срочно! Да бросай свое белье! Не каждый день праздник. Пить в армии научился? - Это уже Сашке. - Отметим.
Ага, кивая и извлекая из сумки на всеобщее обозрение бутылку, догадался тот, я и раньше по этому делу не сильно ударял. Хорошо, хоть в этом отношении не сдвинулся.
- Молоток, - почесывая волосатую грудь, обрадовался мужик. - Соображаешь. Всегда был правильным пацаном. Проставиться необходимо. А Никодимычу - во, - он показал в сторону коридора внушительных размеров дулю, - ишь, выдумал, жилплощадь пропадает. Защитнику Отечества она принадлежит.
- А отдохнуть с дороги? - растерянно спросила старушка.
- Вот и отдохнем, по-нашему, по-русски, - страшно убедительным тоном пояснил мужик, почти насильно волоча их в сторону кухни. Ему не терпелось.
Кухня была огромна. И по площади и по потолкам - высотой не меньше четырех метров. В теории. Когда присутствует десять столиков, отдельно на каждую семью, со специальными полочками для посуды, и несколько плит, места уже не остается. Хорошо еще, холодильники, видимо, по комнатам распиханы. Во избежание воровства продуктов и плевания в чужие кастрюли.