Подобного оскорбления родному клану я, разумеется, снести не могла. Настоящим документом утверждаю, что все телесные повреждения, причиненные мною, Напой Леоне Фью, четырём разбойникам из Илюмских гор, являлись результатом честной дуэли в защиту чести, репутации и достоинства клана Кордсдейл, и официально отказываюсь платить штрафы и компенсации, буде эти [зачеркнуто, исправлено] пострадавшие подадут на меня в суд.
(Портреты разбойников прилагаются. Простите, но на всех ярко-красной краски не хватило, так что некоторые места нанесенных ударов я просто обозначила крестиками). Пятый и шестой бандиты, трусы и подлецы, сбежали от честной драки и принялись стрелять по мэтрессе и мне из кривосработанных луков. Я пыталась догнать беглецов, привлекая их внимание громким криком и размахиванием топора, чтобы предложить им обратиться в мастерскую моего кузена Грома Лиома (королевство Ллойярд, Орбурн, квартал Оружейников), специалиста по арбалетам и противопехотным баллистам, но Далия мне этого не позволила. Почему - сама до сих пор не понимаю.
В итоге мы с мэтрессой Далией отправились в противоположную сторону.
Спустились с горушки, увидели горный ручеек, решили остановиться передохнуть. Ручеек был прохладный, хороший, я с удовольствием бы посидела на прибрежных валунах, послушала его журчанье, но меня постоянно отвлекали кувыркающиеся гоблины. Мэтресса Далия, вместо того, чтобы хлопнуть на них погромче, принялась уговаривать меня попить водички, приложить мокрый лоскут ее юбки к моей голове… Зачем? до сих пор не понимаю. Проще объяснить макроэргическое пространство реальности тому же самому чернопятому троллю, чем понять логику дипломированного алхимика.
Я категорически отказалась пить воду, в которой плавали головастики, сбежала от Далии - она замешкалась, зачем-то вычерпывая туфлями ручей, а я пересекла его вброд. Ушла ниже по течению. И тут очень кстати заметила местных жителей.
Сейчас, поразмыслив по поводу произошедших событий, я вынуждена признать, что моя попытка пообщаться с обнаруженными в Илюмских горах человекоподобными существами не является доказательством высокой эффективности моего интеллекта, природной гномьей смекалки и воспитанной кланом Кордсдейл сообразительности.
- Привет! - вежливо поздоровалась я. Твердо отодвинула подальше мельтешащих перед глазами гоблинов и продолжила: - Окажите любезность, скажите пожалуйста, не будете ли вы так добры… - начала я формулировать свою мысль.
Копавшийся в прибрежной травке местный житель, услышав мой голос, прекратил свое занятие и поднял на меня голову.
Солнце било меня прямо в правый глаз, поэтому я и левый прикрыла [и не верьте инсинуациям Далии по поводу якобы плохого гномьего зрения!!!].
И вежливо так продолжаю:
- … указать мне дорогу к вашему жилищу, или любому другому поселению, которые, вполне возможно, если учитывать статистические показатели населенности юго-западной части континента, располагаются здесь, неподалеку…
Пока я говорила, местный илюмский житель подбирался ко мне ближе и ближе. Я сразу обратила внимание, что он какой-то странный. Тело корявое, голова плоская, безносая, челюсти какие-то странные, словно бы лягушечьи, растянуты в стороны. На макушке гребень топорщится, вся физиономия покрыта голубоватыми чешуйками, приволакивает обе ноги, вместо одежды на нем какие-то водоросли трясутся, - и не вздумайте верить Далии, если она станет утверждать что я просто стояла и ждала, когда эта нечисть ко мне подберется поближе. Нет. Просто я была вежливой. Отвлекалась на гоблинов, да, признаю, солнце меня немного ослепило - увы. Хотя у вас, человеков, и не такие беды бывают. Но когда эта пахнущая гнилью и тиной тварь попыталась меня скушать, я сразу же отпрыгнула.
Высоко подпрыгнула, эльфы бы увидели - обзавидовались.
Ну, конечно, надо отдать должное Далии - она заверещала, побежала ко мне; бурая тварь визга и педагогических угроз дипломированного алхимика перепугалась, от меня отступилась. Далия зачем-то схватила меня за шиворот, и мы поторопились скрыться, по-ллойярдски, не прощаясь.
- Далия, тебе голову солнце напекло? Или филе головастиков покоя не дает? - вежливо попросила я объяснений.
- Напа, - строго спросила меня Далия. - Ты хоть поняла, с кем сейчас у ручья разговаривала?
- Поняла, конечно же, - обиделась я. - С человеком.
- С каким человеком!! - завопила Далия. Я обиделась еще больше, но, тем не менее, решила быть вежливой:
- Со странным человеком. Что-то он какой-то гнилью вонял. И цвета… - тут я припомнила, какого цвета было лицо у мэтра Питбуля, когда его, страдающего и стенающего, транспортировали в мою ресторацию после изгнания алхимиков из Ллойярда. Я могла бы высказаться по поводу внешности и мэтра Питбуля, и илюмского жителя довольно подробно - но постеснялась, отвлеклась, чтобы пришикнуть на развеселившихся, катающихся колесами гоблинов, и ответила кратко: - Странного он был цвета, странного.
- Напа, - серьезно проговорила Далия и посмотрела на меня очень строго, - это был не человек. Это был ташун.
- Ташун? - Не поверила я. - Но ведь ташуны - вроде как и не люди вовсе.
- Вот именно! Это воздуходышащие земноводные некрофаги, их четыреста лет назад маги вывели, чтобы они на болотах отряды зомби пожирали. А теперь они размножились, и жрут любую мелкую добычу! Тебе еще очень повезло, что он был один, а не стая, и днем, а не в сумерки!
Я имела полное право обидеться на слово "мелкий", но не стала. Мой интеллект выше подобных незначительных оскорблений. Я молча выслушала от своей научной предводительницы краткую лекцию о привычках и особенностях ташунов, видовом многообразии, появившемся за истекшие четыре столетия, наказании, постигшем магов-экспериментаторов за то, что не уследили за побегом опытной партии всеядных чудищ. Когда Далия добралась до сравнительного описания нор ташунов северных (ареал обитания - запад Ллойярда) и южных (Илюмские горы и низовья Алера), я все-таки решилась ее прервать.
- То есть живут они группами?
- Да, и…
- Охотятся обычно стаями? - уточнила я.
- А еще…
- А они разумные? - уточнила я на всякий случай.
- Нет! - возмутилась Далия. - Просто на человека похожи, хотя строение верхних конечностей…
Я не стала слушать про верхние конечности и спросила у Далии:
- Так значит, мы здесь просто стоим разговариваем, а не ждем, когда до нас доберется голодная стая?
Тут Далия примолкла. Подумала, посмотрела по сторонам. Пробормотала, что ташуны предпочитают держаться у воды, а дальше, чем на троллий шаг от водоема их никакими калачами не заманишь, и велела мне побыстрее подниматься выше в гору. По пути госпожа мэтресса взяла с меня клятвенное обещание больше ни с какими подозрительными, пахнущими тиной и илом, существами не общаться, и, по возможности, избегать компании сфинксов, если вдруг они свалятся мне на голову. А если она сама, Далия, вдруг заговорит с какой-то незнакомой женщиной со спиной львицы, крыльями орлицы и грудью блудницы, то я, как обладательница крепкой гномьей психики, должна свою научную предводительницу спасти. И чихать на то, что сфинксы редкие и охраняются природолюбивыми магами - дипломированные алхимики тоже на дороге не валяются… И вообще, пойдем из этих гор…
Мы и пошли. Все быстрее и быстрее.
Бежали долго. Остановились, отдышались.
- Напа, где мы? - спросила мэтресса Далия. Я честно ответила:
- В Илюмских горах.
- Спасибо, что напомнила, - огрызнулась Далия, и опустилась на ближайшую кочку. Пару раз обмахнулась подолом мантии, поправила ворот, вытерла капельку пота на виске. - Далеко еще до Ла-Фризе?
- А я откуда знаю?
Далее между нами последовал лёгкий непринужденный обмен данными, сопровождающийся нехитрыми логическими выкладками, которые позволили заключить простую истину: каждая из нас решила, что другая следит за направлением общих перемещений. И сколько лиг до ближайшего жилища разумных существ (троллей, сфинксов, ташунов, гоблинов и разбойников не предлагать) ни одна не знает.
Со стороны Далии это было непростительной глупостью, ведь именно она (не глупость, - Далия) бросила хорошо утоптанную тропку, на которую нас так любезно телепортировали, и отправилась исследовать разум гоблинов. В то время как я опять-таки ни в чем не виновата: гномы, даже из клана Кордсдейл, с трудом ориентируются на земной поверхности; блуждали бы мы по шахтам и подземельям - это да, уж там бы я не потерялась.
Наверное…
Моё предложение прорубить по-быстренькому шахту и попытаться добраться до поселений гномов изнутри горы мэтрессе не понравилось. Пришлось довериться приметам, которые я краем уха слышала от Фриолара: что мох растёт с северной стороны деревьев, а солнце самое жаркое на юге. Используя температурно-мохово-древесные указатели, мы и побрели.
Есть хотелось невыносимо. Пить тоже, но про водоемы, населенные южными ташунами, мы постарались забыть во избежание. К тому же от жары у меня разболелась голова, и, если бы Далия не догадалась прикладывать к ушибленному месту топор (единственный бывший у нас металлический предмет с большой поверхностью), а потом зафиксировать его длинным лоскутом, было бы ещё хуже.
По пути пытались вспомнить, какие из растений Илюмских гор можно употреблять в пищу.
Мэтресса, точно знаю, пересдавала зачёт по ботанике трижды. Я дважды, но у меня преимущество - дядюшка из Химериады, специалист по фруктам и прочим плодовым деревьям. Помню, как профессор визжал, похрюкивал и утирал выступившие от хохота слёзы, когда я красочно пересказывала технологию выращивания на суглинке бескосточковых партерных карпиков. Думаю, я немного переборщила, предположив, что фносские маслины есть результат неудачного скрещивания иберрских оливковых деревьев и буренавских осетровых рыб. Но зачёт мне всё-таки поставили, разве это не главное?
Как показал опыт блуждания на солнцепёке, да на пустой желудок, нет. Ни одно из растений, которые попадались мне и Далии, почему-то не были похожи на продукты, которые каждое утро привозили на кухню "Алой розы". Ах, как я скучала по моим кастрюлькам, сковородочкам, вертелочкам, скалочкам, а самое главное - по забитому всякой вкуснятиной погребу!
Мэтресса приказала не думать о бараньих отбивных, и я добросовестно подчинилась ее приказу. Чтобы отвлечься, я начала собирать красивые камушки. Ничего драгоценного, но зато очень специфического оттенка и с занимательными вкраплениями. Далия зачем-то собирала грибы. Как оказалось, она считала их съедобными. Пришлось объяснить, что "пыльный гром" надо замачивать в уксусной кислоте часа на три, не меньше, потом полсуток кипятить, и только потом можно рискнуть попробовать. А переросшие и подсохшие экземпляры, наподобие тех, что срезала в свою полевую сумку мэтресса, вообще ни на что, кроме фейерверков, не годятся.
Полевые горные изыскания зашли в тупик, мы забрались в какие-то каменные джунгли, и день обещал войти в историю кавладорской алхимии ужаснейшим кризисом сапиенсологии. Потребовалась вся воля лучшей представительницы клана Кордсдейл и весь ум и талант дипломированного алхимика, чтобы кардинально преломить ситуацию и обернуть ее в нашу пользу.
- Золото! - вскрикнула Далия и в порыве чувств хлопнула себя по лбу. Я, признаться, не сразу поняла ее идею, и подумала, что жара окончательно размягчила ее человеческий мозг. Только что нашли дикую вишню, нарвали чего-то кошмарно кислого, присели отдохнуть…
- Где золото? Сколько? - заинтересовалась я.
- Гномы ведь прекрасно чувствуют драгоценные металлы, верно?
- Ну… Если рассуждать теоретически…
- Напа, это наш шанс! Ведь там, где живут гномы и люди, там всегда скапливается - что?
Я подумала над вопросом. Ответила.
- Напа, - начала сердиться Далия. - Навоз - это из области животноводства. А мы говорим о разумных существах. Попробуй рассуждать, как сапиенсолог!
- Я не алхимик, я только учусь…
Мэтрессу Далию мои оправдания не интересовали. Она требовала завершить умственное построение:
- Там, где живут гномы и люди, всегда появляются - ну же, ты знаешь!
- Эльфы? - предположила я. Опять не угадала.
- Деньги, Напа! Деньги! Там, где живут разумные существа, рано или поздно скапливаются деньги!
- Не факт. Вот у меня они вечно куда-то исчезают…
- Они исчезают не куда-то, а к другим разумным существам.
- Но это несправедливо! Слушай, а как сделать так, чтобы от других разумных существ деньги перетекали ко мне?
- Напа Леоне, не отвлекайся и не сбивай меня с мысли!
Как будто что-то в макроэргическом пространстве реальности может сбить с мысли впавшего в инсайт алхимика. Разве что драконом попробовать…
- Мы будем искать большое количество драгоценных металлов, и, когда их найдем, рядом обязательно окажется кто-то разумный, - блестя глазами, определила направление изысканий предводительница научного проекта. - Вопрос только, кто именно… Но я поработаю над этой проблемой, - мэтресса задумчиво погрызла ноготок. - А ты не трать время зря, ищи деньги.
Я принялась шарить глазами по травке, ведущую неравную борьбу за существование с ярким летним солнцем и каменистой почвой.
- Напа, - опять высказала недовольство мэтресса. - Что ты делаешь? У тебя до сих пор голова болит?
- Нет, уже не болит, - я поправила топор, привязанный к темени лоскутом, - только гоблины вертятся и вертятся, думать мешают.
Мэтресса Далия как-то подозрительно ласково посоветовала мне закрыть глаза и попытаться уловить ауру драгоценностей.
Я села поудобнее, выполнила, что было велено. Сосредоточилась. Мэтресса шёпотом посоветовала представить себя рядом с сундуком с сокровищами, мысленно открыть его крышку, опустить руку (мысленно) в сияющую груду… Я (мысленно) надавала пинков вредным гоблинам, которым приспичило захлопнуть крышку сундука; и, дыша ровно и спокойно, продолжила медитацию. Вот мои (мысленные) руки добрались до сокровища (одного огромного рубина достаточно, чтобы отдать долг родителям за подъёмные на обустройство "Алой розы"), почувствовали его вес (а этой пятифунтововой горстки хватило бы рассчитаться с Фионой), его запах…
Запах!
Я резко открыла глаза и рывком поднялась на ноги.
Пусть я не оборотень, не орберийская овчарка и не знаменитый буренавский волкодав, но запах, который шаловливый ветерок волею Судьбы принёс мне в ноздри, был настолько знакомым, что сомнений не оставалось. Я ринулась на поиски источника аромата.
Форсировала парочку выступов, преодолела ручеёк, перепрыгнула овражек и мелкую пропасть, прорвалась сквозь заросли, потеряв счёт расстоянию, и, наконец, настигла искомое.
Поправив топорище, чтобы не цеплялось за длинные плети колючей ежевики, я осторожненько подобралась к своей добыче и, боевым гномьим воплем подстёгивая усталые ноги, стремительно выскочила на полянку и схватила объект.
"Он" оказался мелким чернявым пареньком одетый просто и без изысков - темная распахнутая по жаркому времени куртка, белоснежная рубаха, темные штаны и удобные сапожки. Из всей его внешности заслуживает упоминания только лицо - одновременно вдохновенное и испуганное, - такое бывает у людей, когда они впервые в жизни берутся забить гвоздь молотком и попадают куда угодно, кроме гвоздя и нужной стены; - да еще выразительные огромные глазищи. Такие большие, со зрачком в половину картофелины, глаза частенько бывают у потомков эльфов. Поэтому, сознаюсь, первое впечатление от паренька у меня сложилось не самое благоприятное.
При виде меня, вылезающей из ежевики, паренёк подавился окурком, скривился, зашёлся в кашле, и произнёс несколько слов, привести которые в объяснительной записке не могу, так как не знаю их правильного написания.
И тут я его узнала.
- Я тебя знаю! - вскричала я, подскочила ближе и покрепче вцепилась в конечность парня. - Ты мне должен!
- Тебе тоже? - печально переспросил паренёк и печально улыбнулся. Выражение на его лице было такое умилительное, такое замечательное… Но гномы клана Кордсдейл никогда не теряют важной сюжетной линии разговора!
- Должен, должен! С процентами за двадцать четыре года!
- Гм-м… - удивился паренёк. Сморгнул пару раз и даже, кажется, частично протрезвел. - Мадам, а вы меня ни с кем не перепутали? Двадцать четыре года назад мне было десять лет, я был милым ребенком, кушал на завтрак манную кашу, никого не трогал, а про "Короля и Звездочета" только краем уха слышал, даже правил не знал…
- "Милым"? "Милым"?!!! "Никого не трогал"!! Он, видите ли, был милым ребенком!!! - разозлилась я. На гномов вообще губительно действует голодание. - Как уговаривать меня сделать подкоп под кондитерскую, так он не ребенок, а как о долге вспомнить, так - сразу в ежевику, и травку покуривать?!! - Я примеривалась, как бы врезать этому мелкому пакостнику, но дым от съеденного косячка был таким плотным, что координация движений частично покинула меня.
- Подкоп под кондитерскую? - принялся припоминать паренек - хотя какой он паренек? путем элементарных арифметических вычислений выходило, что ему тридцать четыре года. Не, ну точно - потомок эльфов! На одну восьмую или даже на четверть! Только эльфы могут лет до ста выглядеть как едва начавшие бриться человеческие подростки!
То ли дело - гномы. К сорока годам у всех, даже самых мелких, подбородок покрывается приятной мягкой порослью. Поскорей бы уж и мне повзрослеть…
Но это рассуждение совершенно не относится к делу.
Итак, случайно встретившийся нам в Илюмских горах чернявый престарелый паренек оказался моим старым знакомым с тех самых пор, когда наша семья жила в королевстве Иберра. Среди иберрцев, знаете ли, много потомков эльфов. Они южный климат любят, там их эльфийские сады пышнее цветут.
То есть цвели триста лет назад.
Но в любом случае речь не о причинах, по которым эльфы отправились на поиски нового, лучшего мира, а о срыве научно-исследовательского сапиенсологического эксперимента, поэтому продолжаю.
Я уперла руки в пояс и сурово напомнила обстоятельства нашей предыдущей встречи.
- Да, в Аль-Миридо. В трех кварталах от королевского дворца. Двадцать четыре года назад. "Давай сделаем ма-аленький подкоп, - процитировала я, - ведь ты же гномка, тебе докопать до соседнего подвала ничего не стоит!"
- Что-то такое, может быть, и было…
Тут, наконец, меня догнала мэтресса Далия.
- Напа! Где ты? - раздался ее голос из кустов.
- Напа! - осенило четверть-эльфийца. - Как же я мог сразу тебя не узнать! Напа! - он обрадовался, попытался меня обнять, наткнулся на топор, и как-то странно стал его рассматривать.
- Что это у тебя с головой, Напа?
- Черепномозговая. Специальной закалки, фигурной заточки, - замогильным голосом прокомментировала Далия, появляясь из кустов.