- Сделал, - хрипло сказал Айтверн. - Что дальше?
- А дальше я как следует тебя обыщу. Смотри, не дергайся. И не пробуй бежать, со стрелой в заднице не побегаешь. Я сейчас спущусь.
Ну и дурак, подумал Артур, но вслух ничего не сказал.
Раздался легкий шорох - видать, часовой наконец спрыгнул со своего гнезда. И вышло это у него до отвращения ловко. Напрягши слух, Артур сумел выловить из шепота листьев едва-едва слышные шаги, прежде чем стражник вышел к нему, вынырнув из ночи, как из темной воды. Это был невысокий плечистый мужчина, кряжистый, будто сказочный гном. В одной руке он держал короткий меч, из-за спины виднелся лук.
- И сдалось тебе, пострел, здесь ночью шататься? - спросил лучник неожиданно миролюбиво. - Назначил бы свиданку где еще...
- Да сам понимаешь, несподручно, - в тон ему ответил Айтверн. - Все дела да дела, - он вскинул правую руку, шлепнув по запястью левой ладонью. Из рукава камзола, выброшенный предусмотрительно привязанным к кисти спусковым механизмом, вылетел нож. Охранник попробовал отдернуться, ему было нельзя отказать в хорошей реакции - но куда там. Острое лезвие вонзилось ему прямиком в горло. Хлынула кровь, с коротким хрипом лучник повалился на землю.
- На твоем месте я бы выстрелил сразу, - сухо сказал Артур и пнул тело сапогом. Подобрал брошенный меч.
Он вернулся к стене и несколько раз выразительно просвистел. Через некоторое время к нему присоединился перелезший через стену Александр Гальс. Граф приземлился прямо на ноги, с достойным зависти изяществом.
- Где остальные? - шепотом спросил Артур.
- Они сейчас будут здесь.
- Превосходно, - пробормотал юноша.
- Не уверен, - бросил Гальс. - Кажется, ты предпочел не объяснять своим друзьям, на что они идут. - Айтверн замер. - Если бы я хотел проникнуть в дом Эрдеров, - задумчиво продолжал Александр, отходя от стены подальше и поманив Артура за собой, - то придумал бы для завлечения компаньонов нечто поумней жаждущих мужской ласки служанок. Я бы вообще не стал полагаться на придворных пьяниц. Взял бы проверенных людей. Собственных гвардейцев.
Артур остановился за спиной у графа. Его лицо горело.
- У меня нет проверенных людей, - признался юноша. - Я сын герцога... но пока что не герцог.
- Я заметил. - Гальс склонился над трупом часового. - Хороший бросок. Но будь этот человек на посту не один, все было бы уже закончено. Для тебя. Что тебе понадобилось в доме лорда Мартина, да еще в эту ночь?
Граф Гальс рывком обернулся к Артуру, оказавшись с ним лицом к лицу. Мертвенное лицо Александра казалось вырезанным из мрамора, на нем жили только глаза - зоркие, цепкие, неотступные. Глаза хорошего бойца. Артур понял, что должен отвечать.
- Айна, - через силу выговорил юноша. - Айна Айтверн. Моя сестра. Помнишь такую? Герцог Эрдер похитил ее. Он задумал мятеж против короля! Они хотят скинуть Ретвальда и посадить на трон... не знаю, кого. Может, они и сами не знают. Но мой отец - маршал Иберлена. Они взяли в плен Ай, и шантажировали отца. Сказали, что если он не прикажет войскам сложить оружие, его дочь умрет. Они просто возьмут и убьют ее. Отец отказался. Сказал, не пойдет на такое. Сказал, не пожертвует страной. Сказал, его этим не проймешь. Он маршал, ему можно так говорить... но я-то не маршал! А Эрдеру на все плевать. Он просто тварь. И теперь, из-за этой твари, Ай конец. Если я ее не спасу!
Александр долго смотрел куда-то вдаль, юноше за плечо. Гладил затянутой в перчатку ладонью витой эфес. Не говорил ни слова.
- Я не знал, - произнес он наконец неживым голосом. - Даже не подозревал ни о чем подобном. О том, чтобы Эрдер посмел опуститься до такого... Он должен был мне сказать. Так, значит... Постой... Ты собрал кого попало, сочинил дурацкую байку, и решил штурмовать особняк Мартина?
- Да, черт побери! А чего мне еще было делать?
- Ты идиот, - резко сказал Гальс. - У твоих родичей часто гонора больше, чем ума, но ты - просто лишен мозгов. Тебя бы мигом убили, и твоих дружков тоже. Впрочем, неважно. - Граф сделал шаг назад, чуть не наступив на труп. - Ты точно уверен, что Эрдер шантажирует маршала жизнью его дочери? Что он убьет твою сестру?
- Да. О чем я тут распинаюсь?!
- Совершенно точно? Повторяю, ты в этом уверен? Сам слышал и видел? Можешь поклясться?
- Могу, - выдавил Артур. Во рту пересохло. - Кровью Господней. И райскими вратами. И честью.
Выражение лица Александра изменилось. Совсем немного, но и того оказалось достаточно. Артур не знал, о чем думает граф, но ему вдруг почему-то стало страшно. "Он должен был мне сказать". Почему лорд Эрдер должен был сообщить о своих планах лорду Гальсу? Уж не потому ли...
- Обернись, - шепотом приказал Гальс. Айтверн бессознательно подчинился, хотя и понимал, что подставлять спину оказавшемуся на диво проницательным знакомцу опасно.
К ним уже шли Бойл и Коллинс. Неприятно веселые на вид.
- Ну, а вот и мы! - громко сказал Элберт. Слишком громко. - Не заскучали тут?
- Не заскучали, - отрешенно сказал Гальс, выскальзывая вперед, по левую руку от Артура. - Пока вы прохлаждались на улице, мы с лордом Айтверном успели кое о чем переговорить.
- В самом деле? - весело переспросил Коллинс. - И что говорит лорд? Хотя какой он лорд... Папенькин сынок. Ты еще моего коня лордом назови.
Артур стоял ни жив, ни мертв, только сейчас сообразив, на кого же он на самом деле нарвался этой ночью во дворце. По всему выходило, что его друзья - мятежники, только так можно объяснить и оговорки Александра, и нахальство Элберта. Но это невозможно! Они же знают друг друга... столько лет... Он крепче сжал рукоять меча. Ударить Александра? Только это и остается, и хоть бы удалось свалить его с первого удара, но надежды мало. А потом останутся еще двое врагов... да, именно что врагов, и эти двое куда лучше владеют оружием, нежели те мерзавцы, с которыми он столкнулся утром.
- Этот... папенькин сынок сказал очень много интересных вещей, - вымолвил Александр Гальс. - Руперт, Элберт... что вам известно о судьбе некой Айны Айтверн?
- Этой маршальской девки? - спросил Элберт. - Она здесь при чем?
- Возможно, не при чем, а возможно, при многом. Мне открылись некоторые... любопытные детали, прежде сокрытые мраком. Элберт, ваш достопочтенный отец порой бывает с вами откровенен. Он случайно ничего не упоминал о похищении дочери герцога Айтверна?
- Проклятье... Какой дурень тебе проболтался? Или... - Но тут Элберт осекся, запоздало сообразив, что раскрыл себя.
Александр выхватил меч:
- Артур! Прикрой бок! Я на твоей стороне!
И, не дожидаясь ответа от ошарашенного юноши, бросился вперед, пробуя достать Коллинса в выпаде. Элберт ловко отступил, слишком ловко для крепко выпившего не так давно человека, и обнажил свой клинок. Загремела сталь.
- Ты, верно, обезумел, дружище! - крикнул Коллинс. - Чего на тебя нашло?
- Это вы обезумели, - огрызнулся Гальс, проделав финт. По клинку скользнул лунный свет. Элберт парировал, пусть и не из самой удачной позиции, очень быстро крутанулся и атаковал. Отличный проникающий удар, в иной ситуации Айтверн бы зааплодировал, но сейчас он превратился в неподвижную статую и совсем перестал что-либо соображать. Гальс элегантно уклонился в сторону, взметнулся его черный плащ, и долю секунды спустя Александр сам сделал выпад. Элберт Коллинс с коротким ругательством отразил обрушившийся на него удар - раздался звон, совсем, как когда разбивается бокал.
Тан Бойл обогнул сражающихся и двинулся к Артуру. Руперт держал меч на вытянутой и чуть опущенной руке, острие смотрело юноше в живот.
- И как это понять? - спросил Айтверн, выходя из гущи деревьев на открытое пространство. - Вы что, на стороне предателей?
Руперт не ответил, просто сделал еще один шаг навстречу. Артур лихорадочно соображал, сможет ли драться при таком недостатке света - звезды горели ясно, но и только. Александр и Элберт, правда, как-то дерутся, но в своих силах Артур был не уверен.
- Мы же друзья, Руперт, - с отчаянием сказал Айтверн. - Друзья! Забыл? Как вы могли стать мятежниками? Как могли?!
- Нет у тебя друзей, - бросил Бойл.
Он сделал еще один шаг.
- Я, конечно, тебя убью, - сообщил Артур, стараясь теперь говорить с легким презрением, - но совсем не хочу этого делать. Предлагаю тебе одуматься...
Руперт не ответил. Его меч взлетел вверх, нацелившись Айтверну в горло. Каким-то образом Артур все же сумел закрыться, несмотря на темноту. Да и удар у тана вышел простым, хотя и сильным - настолько сильным, что у Айтверна заболело плечо, когда он парировал. Не давая времени на передышку, Руперт сделал новый выпад. Артур смог отвести его скорее интуитивно, не то чтобы увидев, откуда именно летит сталь, а просто догадавшись. Владетель Бойлских топей всегда дрался хорошо, но предсказуемо, и профехтовав с ним на десятках тренировок, можно было чувствовать себя спокойно и в настоящем бою. Правда, Айтверну раньше никогда не случалось сходиться с Рупертом в настоящем бою.
- Настоящих друзей, - отрывисто сказал Бойл, когда они разорвали дистанцию, - никогда не заманивают смерти в пасть, сочинив для них смешную сказку.
- Зато их также не пытаются убить собственными руками! - крикнул Артур, все больше распаляясь и жалея, что не успел вытащить нож из горла вражеского гвардейца.
- Ну тогда мы друг друга стоим, - подвел черту тан и вновь пошел на сближение. Айтверн, решив больше не давать ему инициативы, ударил сам, метя в правое плечо. Меч Руперта описал сверкающий полукруг, остановив летящую к тану сталь. Артур, не давая врагу передышки, вновь попробовал атаковать, на сей раз целя пониже бедра, нарвался на заслон, тут же перешел на пару горизонтов выше, наметив укол в горло, но Бойл поспел и здесь. Его тяжелый меч, куда более массивный, нежели довольно легкое оружие, которым был вооружен Айтверн, плясал в воздухе с завидным изяществом, словно игла в пальцах ловкой мастерицы. Артур сражался, как и всегда прибегая к сложным обманным приемам, которых у него было, что карт в рукаве у шулера, Руперт опирался лишь на собственные скорость, силу и точность, и Айтверну никак не удавалось зацепить противника. Несмотря на явную примитивность техники последнего. Впрочем, кто сказал, что просто - значит примитивно? Два клинка кружились друг против друга, выделывая фигуры замысловатых плетений, порой со стуком соприкасаясь, и юноше уже начинало казаться, что это он сам следует за мечом, а не меч следует за ним.
Айтверн больше не пытался говорить с противником, берег дыхание. Временами, когда острие вражеского клинка проносилось опасно близко, Артур вскрикивал, мимолетно поражаясь собственной несдержанности. Юноше хотелось бы верить, что проходи схватка днем, на ясном свету, что будь он сам выспавшимся, отдохнувшим, полным сил, то победил бы Руперта легко, за десять ударов сердца, и даже не заметил бы этой победы. Хотелось бы верить, но ни вера, ни неверие не имели сейчас значения. Значение имело только время - утекающие мгновения, за которые следовало все успеть. Значение имели только скорость, быстрота реакции, внимательность и мастерство. Кирпичики, из которых складывается фантом под названием "удача". Артур бился почти вслепую, но как-то все же бился... и был пока жив и даже не ранен.
- Жил, как сволочь, и подохнешь также, - неожиданно сказал Руперт после очередного обмена ударами. - Ты себя, наверно, очень любишь... да вот только весь мир от тебя воротит.
Айтверн сжал зубы. Очень хотелось бросить в ответ что-нибудь злое и остроумное, и он уже даже придумал что, но тут Бойл вновь перешел в нападение, и единственным подходящим остроумным ответом оказался вскинутый меч.
- Ладно б ты был просто врагом, - продолжал тан, обрушивая клинок сверху вниз, - но ты и сам по себе - мразь...
- Да пошел ты на хрен! - слетело наконец с языка. Никакого остроумия... ну и черт с ним, с остроумием, дорваться до горла этого ублюдочного подлеца - и разорвать его на части, голыми руками! Артур, весь дрожа от овладевшей им ослепительной ярости, отшвырнул в сторону оружие Бойла, вонзил свой меч в расступившийся перед ним воздух, почти довел хищно засвистевшее острие до груди Руперта - но только почти. Тан успел вовремя отступить - но, как оказалось, угодил из пожара в потоп. Руперт вдруг коротко, булькающе вскрикнул, и из его горла вырвался, вместе с рухнувшим вниз кровавым гейзером, длинный тонкий клинок.
- На будущее, - заметил граф Гальс, аккуратно высвобождая свой меч из тела убитого и безучастно глядя, как последнее падает к его ногам, - просто на будущее... Всегда убивай своих врагов быстро. А то не дай бог, их убьют твои друзья, и ты попадешь в глупое положение.
Артур потряс головой. Перевел дыхание.
- А мы друзья? - тихо спросил он.
- Нет, - спокойно ответствовал граф, вытаскивая кружевной платок и принявшись вытирать окровавленный меч. - Я это ради красного словца сказал.
Платок набух алым, стал даже на вид тяжелым и влажным, а лезвие так и не очистилось. Александр брезгливо поморщился и отшвырнул платок. Айтверн скосил глаза за плечо своему... проклятье, не хотелось говорить этого даже в мыслях, но - спасителю. То, что еще недавно звало себя Элбертом Коллинсом, лежало на забрызганной кровью траве чуть поодаль.
- Давай отойдем немного, - сказал Александр и протянул Артуру руку. Стягивающая ее перчатка тоже была в крови. Как и все здесь. - Поговорим.
Айтверн не шелохнулся.
- Поговорим здесь.
- Ну что ж, здесь так здесь, - вздохнул Гальс и без перехода выдал. - Ты был прав, я действительно заодно с Эрдером. И эти мертвецы тоже были с ним заодно. Я убил своих друзей ради тебя, врага. И теперь даже не знаю, что сделать... Хотя сделать могу многое. Например, убить заодно и тебя. Выйдет хороший размен, и все по-честному. - Артур молчал. - Не знаю, как вышло, что ты наткнулся именно на нас, - продолжал Александр. - Совпадение, наверно, да и только. Мы должны были быть этим утром во дворце. Не получилось. - Граф посмотрел на небо. Небо светлело. - Будет очень длинный день, лорд Айтверн. Длиннее, чем ночь. Мы выступаем сегодня. Мы пойдем на штурм цитадели... и дадим Иберлену нового короля. Так решено, так и случится. Вот только... Сказанное тобой оказалось новостью даже для меня. Твоя сестра... Это - правда? Герцог Мартин посмел впутать в наши дела невинного ребенка?
- Посмел, - выдохнул Артур. Его злость никуда не делась, напротив, ее сделалось лишь ее больше. Она поднялась до самого горла и обратилась в один огромный штормовой океан. Злость на Эрдера и на его стаю шакалов, на Руперта и Элберта, оказавшихся предателями, на отца, бросившего Айну в беде, самолично, собственными устами подписавшего ей приговор. Злость на ничтожного короля, допустившего заговор и не умеющего ничего, кроме как говорить пустые речи. Злость на Александра, посмевшего лишить Артура удовольствия убить врага. Злость на себя. Злость клокотала и бурлила, извергая из себя молнии. - Посмел, еще как посмел! У него кишка на такое не тонка, даром, что весь благородный. И я тоже... кое-что посмею. Для начала - это я тебя убью. Вот этой вот игрушкой, - взмахнул он мечом. - А потом - прикончу всех скотов, что здесь окопались. Всех до одного. И этого вашего нового короля, кем бы он ни был - тоже. Мне плевать, сколько вас тут собралось, никто не уйдет. Я найду Мартина Эрдера, и намотаю его благородные кишки ему же на язык. Тебе понятно?! В позицию, отымей тебя бес!
- Все же ты исключительный дурак, - устало сказал Александр, пряча клинок в ножны. - Ладно, герой, хватит петушиться. Я помогу тебе спасти твою сестру.
Глава пятая
Все вышло очень быстро и очень глупо. Артур остался сражаться с врагами - обнаженная шпага, гордая осанка, совершенно обезумевшее лицо. Он всегда становился безумцем, когда приходила беда, когда горевший в их общей крови огонь становился нестерпим и рвался наружу. Драконья кровь - больная кровь, и погасить это пламя нельзя. Он остался сражаться, а она побежала. Побежала, хотя и понимала, что все это бессмысленно и тщетно - еще до того, как из-за углов в проклятый переулок выбежали люди в масках, такие же проклятые чужие люди, как те, оставшиеся позади. Вот только здесь и сейчас некому было ее спасти.
Айна Айтверн выхватила из рукава стилет. Тонкий, острый, идеально заточенный... ее маленькую смертельную иглу, никогда раньше не оставлявшую свою хозяйку. И не предававшую - просто потому, что пользоваться ей прежде не доводилось ни разу. От страха мутилось перед глазами, но девушка все же сделала укол - прямо в живот первому из подвернувшихся врагов. Ее руку тут же перехватили и грубо вывернули, оружие само выпало из потерявших силу пальцев. Впрочем, силы в этих пальцах не было никогда. Айну грубо обхватили за плечи и талию, она пробовала вырваться, но держали ее крепко. Девушка закричала и продолжала кричать, призывая на помощь кого угодно - брата, живущих в квартале людей, городскую стражу, Создателя, но ответили ей только наглухо закрытые ставни. Затем последовал удар чем-то тяжелым по затылку, и вокруг сделалось темно и тихо.
Она очнулась в небольшой, скудно обставленной комнате. Узкая жесткая кровать без перины, застеленная белой простыней, голые каменные стены, тонкий серый ковер на полу. Из комнаты вела лишь одна дверь - массивная, обшитая железом, с маленьким отверстием внизу и таким же маленьким оконцем наверху - оконцем, зарешеченным стальными прутьями. И лишь одно окно - у самого потолка, и тоже зарешеченное. Окно выходило в клонящийся к закату день, и когда Айна очнулась, видимый край неба был подернут золотом. Мир погружался в ночь, а ей досталась тюремная камера. Клетка. Пять шагов от стены до стены.
Айна села на кровати, уперевшись спиной в стену и обхватив руками колени. Закрыла глаза. Ее немного подташнивало и болело ушибленное плечо, но в остальном девушка чувствовала себя прилично. В той степени, в какой можно чувствовать себя прилично, если знаешь, что находишься в тюрьме. В тюрьме... Ее похитили не обычные уличные грабители, впрочем, последнее было ясно и так. Кто-то очень тщательно подстроил им с Артуром засаду. Но вот только кто? И зачем? Выкуп? Шантаж? У происходящего не могло не быть цели, и от этой цели за милю разило либо наживой, либо политикой. Одно из двух, выбирай, что нравится. Дочери лорда Раймонда стало страшно, и она погрузилась в бесцельные размышления, которые единственные могли отвлечь ее от холодных стен, от давящей тишины, от крохотного окна с лоскутом неба в нем и от страха. Когда ты ничего не можешь сделать, ты можешь хотя бы думать. Из-за двери не доносилось ни шороха, и это было хуже всего.
Прошел очень длинный час, и когда небо окончательно потемнело, став из золотистого темно-лиловым, к Айне пришли. Дверь отворилась медленно, с тяжелым скрежетом, и в камеру вошел крепкого сложения мужчина, несший перед собой дымящий факел. За спиной пришельца маячил воин в легких доспехах и в шлеме, не решивший переступить через порог. Господин и слуга.