- Вам придется занять ее место, - удивительно спокойно заметил он без привычных воплей и оскорблений. И такой тон напугал сильнее.
Глава 7
НЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ
- Но я не хочу!
- Да полно, Мира, я видел, как вы смотрите на меня.
От возмущения у меня перехватило дыхание. Я несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, потому что слова опять закончились, а потом внезапно поняла: возмущаться не стоит.
В глазах ректора горел азарт. Арион фон Расс жаждал поругаться и потрепать кому-нибудь нервы. Его понять можно, ситуация на самом деле вышла на редкость глупая. Но почему я должна терпеть унижения и его дурное настроение?
Интуитивно почувствовав, что стоит сказать, я безмятежно улыбнулась и мило прощебетала:
- Вы знаете, я тут подумала, что с моей невезучестью вряд ли получится построить карьеру. А выйти замуж за ректора - это же мечта! Папочка будет доволен, завтра же сяду писать ему письмо.
- А о свадьбе, Мира, никто не говорит… - Ректор хитро прищурился и двинулся на меня. Я снова попятилась, но на сей раз, к счастью, ни за что не запнулась.
- Ну а без свадьбы я не могу… - сообщила я, глядя на него честными глазами. - Не так воспитана.
- Мы поработаем над твоим воспитанием, - шепнул он, нагнувшись к моим губам, и сердце остановилось. - Тебе понравится, поверь.
Он хищно улыбнулся и, когда я почти смирилась с неизбежным, внезапно отступил со словами:
- А сейчас прошу к столу. А то на голодный желудок твои формы у меня вызывают исключительно гастрономический интерес. Нужно сначала поесть.
- А потом? - подозрительно поинтересовалась я, не торопясь отлипать от стены.
- Все зависит от твоего поведения.
- Я буду очень-очень хорошо себя вести! - в ту же секунду отозвалась я самым своим несчастным голосом. - Только не трогайте меня, пожалуйста, а?
- Вот неужели я такой противный? - обиженно отозвался Арион фон Расс. - Неужели наш возможный роман у вас не вызывает ни одной эмоции, кроме страха?
Я не нашлась, что ответить, и поэтому только осторожно кивнула.
- Все! - заявил ректор. - Вы разорвали мое самомнение в хлам. А знаете, насколько отвратителен бывает мужчина с низким самомнением? Как показывает практика, из таких мужчин получаются ужасные начальники, которые самоутверждаются за счет своих подчиненных. То есть вы сейчас, Мира, не только себе подгадили, но и всей академии.
- О-о-о, - заметила, я, почувствовав, что опасность миновала. - Так в этом случае с самомнением у вас беда уже давно. Я тут совершенно ни при чем. До меня кто-то постарался.
Ректор поморщился, но возражать не стал, только пробурчал:
- Ешьте уже!
Я не заставила себя просить дважды. Сыр был замечательным. В меру острым и плотным, таким, как я люблю. Красное вино оставляло на языке терпко-сладкий привкус. Помрачневший ректор молчал, что не могло не радовать. Размышлял, наверное, и я даже не хотела думать о чем. Просто наслаждалась тишиной и моментом.
Думал Арион долго, я даже забыла, о чем мы говорили, а потом неожиданно выдал:
- Да нет… у меня такой характер. Непростой.
Я не сразу сообразила, о чем он, но, когда вспомнила вскользь брошенные слова, не смогла сдержать ухмылку.
- Ну-ну…
- Вот язва ты, Мира. Отвратительное качество для личного помощника. Хорошие специалисты так себя не ведут.
- Герр ректор! - Я усмехнулась, сделав еще один глоток вина. - Меня выгнали с девяти предыдущих мест работы. Как бы ни было горестно признавать, но меня нельзя назвать хорошей личной помощницей. Увы.
- И не поспоришь, - согласился Арион и прекратил разговор. Мы продолжили сидеть в тишине.
В комнате у нас горел лишь камин и свечи. Через распахнутое окно можно было любоваться ночным небом и наблюдать за силуэтами кошек на крышах соседних домов. Я неожиданно поняла, почему ректор не продает эту квартиру. И удобство тут ни при чем. Просто в этом месте было уютно. Совсем не так, как в академии. Хотя в покоях Ариона фон Расса я не была, но мои все же слишком напоминали номер в гостинице.
А в такой квартире я бы хотела жить. Когда-то, едва закончив учиться, я мечтала именно о таком жилье и даже сняла нечто похожее, но потом меня выгнали с первого места работы, и я стала скромнее в своих запросах.
Я сидела до последнего в кресле, поджав ноги, и смотрела на чернеющее небо и повисшую над крышами луну. Потягивала вино из бокала и задумчиво грызла кусочек сыра. Идти в спальню было страшно. Ректор слишком уж откровенно выразил свои желания, и я просто боялась предстоящей ночи. Нет, я верила, что он не опустится до чего-то непростительного, но вот пытаться соблазнить станет непременно, а я не уверена, что смогу дать достойный отпор.
А потом случилось то, что поразило меня до глубины души. Ректор поднялся, забрал с собой подушку, одеяло, какой-то плед и ушел спать на пол к камину. Без издевок, возражений и показательных выступлений.
- Комната в вашем распоряжении, - недовольно буркнул он, пытаясь устроить на коврике место для сна.
- Спасибо!
Я, пока он не передумал, сбежала, захлопнула за собой дверь и уставилась на ложе, занимающее почти все пространство маленькой комнатки. Тут уместились бы не только мы с ректором, но и еще пол-академии в придачу.
Мне совершенно неуместно стало стыдно. Я почувствовала себя ханжой, по прихоти которой завтра с утра ректор будет мучиться болью в спине, какое-то время постояла, изучая кровать, а потом решительно вышла в зал со словами:
- Перестаньте. Нам хватит там места. Только ведите себя прилично!
- Я знал: ваше сердце дрогнет! - Ректор подскочил резво, словно шкодливый мальчишка, и, схватив подушку с одеялом, ринулся в спальню.
"Что значит - знал? - пронеслось у меня в голове. - Неужели я такая предсказуемая?"
Стало обидно. Я снова злилась на своего нахального начальника, но сейчас поздно было отступать. Он уже развалился на кровати, заняв, казалось, две трети, и усиленно делал вид, что спит. Одеяло съехало с плеч, обнажив мускулистые руки и верх широкой грудной клетки. Глаза Ариона фон Расса были закрыты, вид он имел притягательный и подозрительно мирный. Казалось, он совершенно безопасен. Но я в это не верила. Выдохнула и осторожно прилегла с краешка, надеясь, что не буду крутиться до утра и все же усну. Ночь предстояла длинная.
Ворочаться было до ужаса неловко, поэтому я лежала в одной неудобной позе и считала овец. На стене раздражающе тикали часы. Я мысленно провожала овец с залитой светом зеленой полянки в загон. Количество блеющих тварей росло, а сна не было ни в одном глазу. Затекли бок, спина, плечо и шея.
Ректор раздражающе сопел над ухом, и я готова была взвыть от того, насколько мне некомфортно находиться в одной постели с незнакомым мужчиной. Даже хуже, чем с незнакомым! С начальником.
Подобные мысли меня окончательно разбудили, я застонала про себя и все же перевернулась на спину.
- Мира, вы сами от себя не устали? - тихо поинтересовался ректор, и я вздрогнула. Я-то думала, он спит. - Расслабьтесь. День был тяжелый, и сейчас я не собираюсь соблазнять вас под покровом ночи. И посягать на вашу честь, пока вы спите, - тоже.
- Я не… - Слова застряли в горле. - Я ни о чем подобном не думала.
- А о чем вы думали?
- Об овцах… - честно ответила я.
- Об овцах? - переспросил Арион фон Расс, и я почувствовала себя совсем глупой, потому что пришлось пояснить:
- Да, я думала об овцах. Ну… чтобы заснуть. Вас не учили в детстве думать об овцах?
- Нет… - потрясенно пробормотал он.
- А о чем же вы тогда думаете перед сном? - искренне удивилась я.
- Поверьте, вы не хотите об этом знать. - Он хмыкнул, а потом добавил: - Ну и еще о работе. А когда шушелевой работы много, я думать не успеваю ни о чем. Падаю на подушку и, пока лечу, уже засыпаю. Вы тоже так будете. Вот приедут поступающие пещерные тролли, и места для овец в вашей голове не останется.
- В академии учатся тролли? - удивилась я. Я всегда считала, что тролли не слишком способны к обучению.
- А кого, вы думаете, выпускают школы? - зевнул ректор. - Сразу готовых магов, что ли? Нет, все как один, - тролли. Что по поведению, что по уровню интеллекта.
Как ни странно, после этого разговора я очень скоро и в самом деле расслабилась и уснула. Причем крепко и без сновидений, провалившись в сон, словно в яму, заваленную сладкой ватой, - уютную, теплую и мягкую.
Ощущение блаженного комфорта не покидало меня всю ночь, и просыпалась я поэтому лениво и медленно. Сладко потянулась, перевернулась на другой бок, не желая выныривать из волшебной дремы, и уткнулась носом во что-то странное, не похожее на подушку или одеяло. Резко открыла глаза, мигом вспомнив, где я, и уставилась на смуглое гладкое плечо. Во сне я прижалась к своему начальнику и даже ногу закинула ему на живот.
"Какой же стыд!" - пронеслось в голове, и я поспешила отползти в сторону, пока ректор не проснулся. У меня еще был шанс избежать позора. Точнее, был бы, если бы не мое дурацкое проклятие. Я совсем забыла, что спать легла в халате. За ночь поясок развязался, я возилась, и ректор уснул на поле моего халата. Я дернулась, одежда застряла, сползла с плеч, ректор проснулся, а я, схватив одеяло, едва не полетела на пол. Удержалась с трудом и забарахталась, пытаясь устоять на ногах и не предстать перед начальником в одних кружевных трусиках.
Лучше бы предстала! Наверное, испытала бы меньший стыд. Не знаю, когда он успел снять штаны, и совсем не ожидала увидеть голого мужчину в своей постели. Спросонья ректор не успел ухватиться за край одеяла, и теперь я стояла, обмотавшись халатом и одеяльцем, а мой начальник лежал в чем мать родила. Причем, похоже, нимало не смущаясь.
Я, не зная, как реагировать, позорно взвизгнула, подскочила и сбежала в ванную. Меня никто не преследовал. Кажется, Арион фон Расс вообще не понял, что произошло. Может быть, и к лучшему?
Мне не помогли ни холодная вода, ни слова, которые я повторяла как заклинание: "Ничего страшного не произошло. Я ничего не видела. Ничего не видела!" Бесполезно. Образ обнаженного Ариона фон Расса намертво отпечатался в моем сознании, заслонив собой даже образ Ариона фон Расса в полотенчике. Я не знала, ни как выйти и показаться ему на глаза, ни как с ним дальше работать. Наверное, я так и осталась бы сидеть в ванной, если бы начальник не проявил настойчивость и не пришел извлекать меня сам.
- Мира, вы обнаглели! Давайте выходите! Мне тоже хочется воспользоваться душем!
Стало совсем стыдно, и я с несчастным видом выскочила в коридор. Заметалась, словно испуганная мышь, и, пропустив ректора в дверь, ускакала в гостиную, где с ногами залезла на кресло. Как же я хотела сбежать и спрятаться где-нибудь на необитаемом острове! Но ведь это было глупо. Особенно с моим невезением.
Пока я была в душе, Арион фон Расс успел порезать хлеб, сыр и мясо, а также заварить кофе в высоком блестящем кофейнике, который сейчас стоял в центре стола и манил запахом. Едва заметный парок шел из носика, и я прикрыла глаза, принюхиваясь и облизываясь.
Ректор появился минут через десять. Он переоделся в светлые брюки и белоснежную рубашку со шнуровкой на груди, но это уже было непринципиально, какая бы ни была на нем одежда, я смотрела словно сквозь нее.
- Не кажется ли вам, Мира… - ласково начал он, разливая из кофейника кофе по чашкам, - что в отношении нас существует одна несправедливость…
- Какая? - подозрительно поинтересовалась я, старательно разглядывая васильки на скатерти.
- Вы меня видели безо всего, а я вас - еще нет…
- Я случайно, правда-правда! - Я вскинула глаза, не понимая, как еще могу оправдаться. Я и сама была не рада, что все так произошло.
- Да? - Он удивленно приподнял бровь. Поставил свою чашку на стол и грациозно приблизился ко мне, заставив сжаться в кресле. - А если я тоже нечаянно? - Он медленно провел рукой по моей щеке, спустился по шее, и отодвинул ворот халата, обнажив мое плечо.
Я испуганно вздрогнула и машинально придержала полы. Сердце пропустило удар, а ректор горько усмехнулся и отступил со словами:
- Вот почему я рядом с вами, Мира, чувствую себя старым развратником, соблазняющим дитя?
- Не знаю, - честно ответила я. - Это же ваши ощущения, а не мои.
Похоже, я все-таки окончательно достала ректора своим острым язычком, потому что больше никаких попыток ко мне приблизиться и флиртовать он не делал. Я вздохнула с облегчением, но уже по дороге домой поняла, что в моей жизни чего-то не хватает. Отругала себя мысленно и решила поговорить о деле.
- Герр Расс, а можно мне завтра не выходить на работу? - начала я вкрадчиво, стараясь не заглядывать ректору в глаза. Во-первых, он смотрел на дорогу, и не хотелось бы отвлекать, а во-вторых, я прекрасно знала, что, когда что-то выпрашиваю, становлюсь похожа на нашкодившего спаниеля.
- Чегой-то? - ехидно поинтересовался он. - Ты вроде бы и работать толком не начала еще. Сегодня у тебя вообще незапланированный выходной день, а завтра хочешь еще один?
- Ну так сегодня только с утра выходной, - поправила я. - А после обеда я отработаю, хоть до самой ночи.
- После обеда до самой ночи вы будете выбирать платья, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими более успешными одногруппниками. Не может же моя "невеста" ходить не пойми в чем.
- Я не хожу не пойми в чем! - возмутилась скорее для порядка я и тему развивать не стала, а просто добавила: - Я завтра с утра хотела испытать зелье и постараться связаться со всеми одногруппниками. Насколько я знаю, почти все наши работают в столице, думаю, получится их собрать.
- Хорошо. - Ректор нехотя согласился. - Причина достойная, а я постараюсь еще надавить по своим каналам.
- Сможете сделать так, чтобы у них не возникло проблем с работодателями? - скептически хмыкнула я.
- А почему бы и нет? У вас группа не очень большая. - Ректор пожал плечами. - У меня есть связи в министерстве и магдепартаменте. Почти родня с некоторых пор.
- Повезло вам с родственниками!
Вообще-то я ехидничала, но, признаться честно, исключительно из зависти. У меня вся родня была сплошь купцы и ремесленники (за исключением дедушки, от которого и досталась приставка "фон"), люди прекрасные, но совсем неполезные в плане решения глобальных проблем.
- Это вы просто пока моих родных не знаете, поэтому так и говорите!
- А вы предполагаете, что познакомлюсь? - с ужасом уточнила я.
- А как же! Если, конечно, не сбежите с работы. Только вот бежать-то вам некуда.
- Как это некуда? - удивилась я. - Есть куда. Замуж.
- О! То есть эта перспектива вас уже пугает не так сильно, как три дня назад?
- Просто вы, герр Расс, обладаете удивительной силой. Заставляете людей сомневаться в правильности принятых решений.
Я не могла рядом с ним молчать. Словно кто-то открывал кран и слова, не всегда уместные в общении с начальником, лились из меня непрерывным потоком. К счастью, дорога заняла не так много времени и разругаться мы не успели.
В академии нас уже потеряли. Ректор умудрился вызвать для меня модиста, а вот известить персонал о свой задержке не удосужился. Навстречу нам выбежала заплаканная герра Сибилла, кухарка, вытирающая глаза накрахмаленным передником, и лич в обнимку с недовольным Васиком, который даже листочки свернул в трубочку в знак своего негодования. Я называла это состояние - умирающий цветочек. Васик, когда страдал, любил делать вид, будто засыхает, и требовал вкуснятины и удобрений, от которых хмелел и безобразничал.
- Хвала великим силам! - Лич с облегчением выдохнул. - Вернулись. Мы уже начали волноваться!
- Да полноте, профессор Сазейр, - отмахнулся Арион фон Расс, захлопывая дверь повозки и разминая затекшие ноги. - Я верю: если бы со мной что-то произошло, вы бы смогли вновь занять пост ректора. Сами же говорите, руководитель из меня никудышный.
- А мне оно надо? - Лич пожал плечами. - Вон дамы из министерства в кабинете с восьми утра ждут, пока вы с помощницей в городе развлекаетесь. - Я побледнела, потом покраснела, а лич продолжил: - Весь чай выпили, отобедали и начали гневаться. Угадайте, хочу ли я их успокаивать?
- А может, все же попробуете?
- Герр ректор, - осторожно начала герра Сибилла. - Мы профессора, конечно, любим и уважаем, но там же барышни балованные, с тонкой душевной организацией. Нельзя с ними так. Вы помните, как по весне Кассандра вам подарочек у кабинета оставила? Тот скелет, сладким кремом измазанный и с бантиком? Какой конфуз вышел. Как они, бедняжечки, орали. Так ведь скелет-то не живой был. Так, чуточку руками шевелил да головой из стороны в сторону покручивал. А профессор Сазейр у нас мужчина о-го-го, с темпераментом. Не откачаем дам. Как оправдываться потом будем?
- А что, тех же самых прислали? - недовольно поморщился ректор и печально вздохнул, когда получил ответ:
- Да-да. Именно.
- Вот же шушель! Мира! - оживился он.
- Да, герр ректор? - осторожно поинтересовалась я и для верности немного отступила, мечтая стать незаметной. Не помогло.
- А сходите выполните свои непосредственные обязанности. Уведомите дам о моем прибытии. Ну и соврите им что-нибудь правдоподобное, а то решат, будто мы с вами любовники. Настучат начальству. Меня потом станут при каждом удобном случае подкалывать.
- Да, герр ректор, - пискнула я, чувствуя, как бешено колотится сердце, и помчалась в сторону кабинета. Даже о том, что платье на мне несвежее и местами грязное, забыла.
Вспомнила, когда две ухоженные и очень недовольные министерские дамы уставились на меня, словно на клопа. С брезгливым презрением. Я их понимала - во внешность каждой была вложена не одна сотня золотых. Идеальные, волосок к волоску, прически, дорогие костюмы, унизанные перстями пальцы и лица без возраста, над которыми поработали маги. Я же сама сейчас напоминала пятнадцатилетнюю крестьянку. Светлые растрепанные волосы, завитками падающие на спину, лицо без грамма макияжа и летнее помятое платьице, уместное на прогулке, а не на работе.
- Добрый день! - Я попыталась улыбнуться лучезарно и располагающе, как нас и учили. Подозреваю, получилось не очень, так как дамы не оттаяли. - Герр ректор прибыл. Подождите буквально пять минут.
- Мы и так уже ждем все утро! Пять минут ничего не изменят. День потерян! - возмутилась блондинка и посмотрела на меня, будто перед ней вошь.
Я мысленно показала язык и улыбнулась еще радушнее.
- А вы - его новая секретарша или так… студентка-практикантка? - снисходительно осведомилась рыжая и глянула на меня неодобрительно. - На студентку походите больше.
- Личная помощница, - довольно холодно уточнила я.
- Да какая разница! А как вас зовут? Хотя… - пренебрежительно бросила она, я даже не успела рот открыть. - Это не важно. Все равно вы долго тут не задержитесь.
- А вдруг? - Я приподняла бровь и тоже смерила даму пренебрежительным взглядом. Она даже вздрогнула и поежилась. А я испытала удовлетворение.