- Это мне вроде как понятно, - сказал он. - Доктор Бэйли сообщил, что, по твоим словам, тебя ранили прошлой ночью. Теперь вне протокола, это связано с тем, чем ты занимаешься?
Я опять кивнул.
- Это чуть проясняет дело, - сказал Билл. - Не много, но достаточно. Я даже не спрашиваю, что это за контора и существует ли она. Я всегда знал, что ты - джентльмен, и притом разумный. Вот почему я заинтересовался временем твоего исчезновения и провел кое-какие расследования. Я казался себе назойливым и самоуверенным. Но твой гражданский статус был чертовски сложен, и я хотел знать, что же произошло. В первую очередь я тревожился за тебя. Надеюсь, я тебя не побеспокоил.
- Побеспокоил меня? - сказал я. - Не так много людей на свете, которых заботит, что со мной случилось. Я благодарен тебе. К тому же любопытно, что ты раскопал. У меня так и не хватило времени разобраться с делами. Как насчет того, чтобы рассказать о том, что ты узнал?
Билл раскрыл чемоданчик и вытащил манильский блокнот. Разложив его на коленях, он переложил несколько листов желтой бумаги, покрытых аккуратным почерком. Подняв первый из них, он внимательно рассмотрел его, потом сказал:
- После твоего побега из больницы в Олбэни и аварии Брэндон, по-видимому, вышел из игры и…
- Стоп! - сказал я, поднимая руку и пытаясь сесть.
- Что? - спросил он.
- У тебя не тот порядок и не тот город, - сказал я. - Сначала авария, и Гринвуд находится не в Олбэни.
- Знаю, - сказал Билл. - Я имел в виду Портеровскую больницу, где ты провел два дня, а потом сбежал. Авария случилась в тот же день, и тебя привезли сюда. Затем на сцену вышла твоя сестра Эвелин. Она перевезла тебя в Гринвуд, где ты провел пару недель, прежде чем исчезнуть еще раз по собственному желанию. Верно?
- Частично, - сказал я. - А именно - в последней части. Как я уже говорил врачу, моя память выбита за пару дней до аварии. Эта история про Олбэни для меня как отдаленное слабое эхо. Поподробнее нельзя?
- О да, - согласился он. - Может быть, это как-то повлияет на твою память. Тебя поместили туда по липовому распоряжению…
- Чье?
Билл перетряхнул бумаги и всмотрелся в них.
- "Брат, Брэндон Кори; лечащий врач Хиллари Б. Рэнд, психиатр", - прочел он. - Как, эхом не отдается?
- Очень может быть, - сказал я. - Дальше.
- Ну, распоряжение подписано на этой основе, - сказал он. - Должным образом тебе выдали справку о психическом заболевании, потом взяли под стражу и увезли. Теперь по поводу твоей памяти…
- Да?
- Я не так много знаю об этой практике лечения и о ее воздействии на память, но, пока ты был в Портеровской, тебя подвергали электрошоковой терапии. Потом, как я и говорил, в записях значится, что ты сбежал на третий день. По-видимому, ты где-то раздобыл себе машину и направлялся домой, по дороге и произошла авария.
- Вроде так, - сказал я. - Да, так.
Когда Билл говорил, на мгновение мне почудилось, что я вернулся не в ту тень… ту, где все схоже, но не идентично. Хотя нет, мне не верилось, что это так. На каком-то глубинном уровне я отмечал истинность этой истории.
- Теперь о распоряжении, - сказал Билл. - Оно было основано на фальшивом свидетельстве, но в то время у суда не было возможности узнать об этом. Когда все это случилось, настоящий доктор Рэнд был в Англии, и когда я позже связался с ним, то о тебе он никогда не слышал. Но пока он отсутствовал, кабинет его был взломан. Кстати, странно, но его второй инициал не "Б". А о Брэндоне Кори он не слышал вообще.
- А что стало с Брэндоном?
- Он просто испарился. После твоего второго побега из Портеровской было сделано несколько попыток связаться с ним, но разыскать его не смогли. Затем ты попал в аварию, тебя привезли сюда и оказали медпомощь. В то же время женщина по имени Эвелин Флаумель, представившаяся твоей сестрой, связалась с этим заведением, сказала, что ты был взят под опеку и семья хочет, чтобы тебя перевели в Гринвуд. В отсутствие Брэндона, который был зафиксирован как твой официальный опекун, решили последовать ее инструкциям, как инструкциям единственного близкого родственника. Так и получилось, что тебя переправили в другое место. Пару недель спустя ты снова сбежал. Вот и все.
- Какой у меня юридический статус сейчас? - спросил я.
- О, ты полностью чист, - сказал он. - Доктор Рэнд после разговора со мной приехал и предоставил суду письменные показания, освещающие эти факты. Распоряжение было отменено.
- Тогда почему доктор ведет себя так, будто я псих?
- Ах вот что! Это мысль! Мне в голову такое не пришло. Все их записи показывают, что единожды ты уже был явным психом. Я лучше поговорю с ним на выходе. У меня есть копия выписки из истории болезни. Я могу показать ему.
- Через сколько времени с момента побега из Гринвуда все утряслось с опекой?
- Через месяц, - сказал Билл. - Прошло несколько недель, прежде чем я смог заставить себя разнюхать хоть что-нибудь.
- Ты не представляешь, как я счастлив, что ты это сделал, - сказал я. - И ты снабдил меня несколькими кусочками информации, которая, по-моему, уже доказала чрезвычайную свою важность.
- Хорошо, что хоть иногда можно помочь другу, - сказал он, закрывая папку и возвращая ее в "дипломат". - Еще одно… Когда все закончится - что бы ты ни делал, - если тебе позволено говорить, мне хотелось бы услышать эту историю.
- Обещать не могу, - сказал я.
- Понятно. Прости, что я упомянул об этом. Кстати, что ты хочешь сделать с домом?
- Я? Я по-прежнему владею им?
- Да, но, вероятно, в этом году его продадут за неуплату налогов, если ты ничего не предпримешь.
- Удивлен, как этого еще не произошло.
- Ты уполномочил банк оплачивать твои налоги.
- Никогда не думал об этом. Я открывал расчетный счет для проплаты коммунальных услуг. Для всякой чепухи.
- Ну, счет уже почти пуст, - сказал Билл. - Как-то я обговаривал это с МакНэлли. Это значит, что, если ты ничего не сделаешь, дом пойдет на будущий год с молотка.
- Мне он теперь ни к чему, - сказал я. - Пусть делают с ним что хотят. Вряд ли я останусь так надолго.
- Я мог бы уладить дела с продажей. А деньги послать куда укажешь.
- Отлично, - сказал я. - Подпишу все необходимое. Оплати больничный счет, остальное оставь себе.
- Этого я сделать не могу.
Я пожал плечами.
- Делай то, что считаешь лучшим, не волнуйся и возьми хороший гонорар.
- Разницу я положу на твой счет.
- Хорошо. Спасибо. Кстати, пока не забыл: не посмотришь ли ты в ящике стола, нет ли там колоды карт? Я не могу дотянуться, а то вдруг захочется перекинуть картишки.
- Конечно.
Билл протянул руку, открыл ящик.
- Большой коричневый пакет, - сказал он. - Вроде достаточно толст. Вероятно, они сложили туда все, что было у тебя в карманах.
- Открой.
- Да, здесь есть колода карт, - сказал он, засовывая руку внутрь. - Ух ты! Какой красивый футляр! Можно?
- Я…
Что я мог сказать?
- Прекрасно… - пробормотал он. - Что-то вроде таро… Они антикварные?
- Да.
- Холодные как лед… Никогда не видел ничего похожего. Ух, да это же ты! Одет словно рыцарь! Для чего они предназначены?
- Для очень запутанной игры, - сказал я.
- Как это можешь быть ты, если карты антикварные?
- Я этого не говорил. То, что это я, сказал ты.
- Да, это сказал я. Предок?
- Что-то вроде.
- А ничего себе девочка! Но этот рыжеголовый…
Билл сложил колоду и вложил ее в футляр. Передал мне.
- И единорог симпатичный, - добавил он. - Мне не следовало смотреть на них, верно?
- Все в порядке.
Билл вздохнул и откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой.
- Я не мог удержаться, - сказал он. - Просто в тебе есть что-то очень странное, Карл, не считая той тихушной работы, которую ты, может быть, и выполняешь… а тайны интригуют меня. Раньше я никогда не был так близко от чего-то по-настоящему загадочного.
- Потому что подержался за холодную колоду таро? - спросил я.
- Нет, это лишь сгустило атмосферу, - сказал он. - И хотя то, что ты делал все эти годы, надо признать, не мое дело, один недавний инцидент я не способен постичь.
- Который?
- После того, как прошлой ночью я привез тебя сюда и отвез Элис домой, я вернулся на твой участок, пытаясь хоть что-то уяснить из всего происшедшего. К тому времени снег прекратился - хотя позже и пошел снова, - и твои следы были ясно видны, они шли вокруг дома и вниз, во двор.
Я кивнул.
- Но не было следов, ведущих внутрь… ничего, отмечающего твое прибытие. Но самое главное, не было других следов - ничего, показывающего, как смывался нападавший.
Я хмыкнул.
- Думаешь, я зарезал сам себя?
- Нет, конечно, нет. В поле зрения не было даже оружия. Я прошел по пятнам крови до спальни, к твоей кровати. Конечно, у меня был лишь ручной фонарь, но то, что я увидел, произвело на меня жуткое впечатление. Казалось, что ты просто возник на кровати, истекающий кровью, а затем поднялся и вышел на улицу.
- Абсолютно невозможно.
- Но меня смущает отсутствие следов.
- Должно быть, ветер замел их снегом.
- А другие оставил? - Билл покачал головой. - Нет, я так не думаю. Я просто хочу внести в список и этот вопрос тоже, если ты вообще захочешь что-нибудь рассказать.
- Я запомнил, - сказал я.
- Да, - сказал он. - Но мне любопытно… У меня странное ощущение, что могу никогда больше тебя не увидеть. Как если бы я был одним из мелких персонажей в мелодраме, которого выпроваживают за кулисы, так и не дав узнать, как обернется дело.
- Могу понять твои ощущения, - сказал я. - Моя собственная роль иногда возбуждает во мне желание удавить автора. Но посмотри на это так: в историях редко кто живет согласно ожиданиям. Обычно герои - мерзкие мелкие твари, сводящие все к самым низменным мотивам поведения - когда дело доходит до развязки. Предположения и иллюзии зачастую лучше, чем осведомленность.
Билл улыбнулся.
- Ты всегда говоришь мне одно и то же, - сказал он, - но случается так, что ты испытываешь мои добродетели. Некоторые из них…
- Как это мы перешли от отпечатков ног ко мне? - сказал я. - Я уж чуть было не рассказал тебе, как внезапно вспомнил о том, что подошел к дому ну точно тем же маршрутом, что и уходил. Уходя, я, очевидно, стер следы прибытия.
- Неплохо, - сказал он. - И тот, кто напал на тебя, двигался тем же маршрутом?
- Должно быть.
- Совсем хорошо, - признал Билл. - Ты знаешь, как разбудить умеренное сомнение. Но я по-прежнему чувствую, что сочетание улик указывает на нечто зловеще-таинственное.
- Зловеще-таинственное? Нет. Своеобразное, наверное. Вопрос в интерпретации.
- Или семантики. Ты читал полицейский доклад о несчастном случае с тобой?
- Нет. А ты?
- Угу. Что, если твой случай более чем своеобразен? Дашь ли ты теперь позволение на слова, которые я использовал: "зловеще-таинственный"?
- Ладно.
- …И ответишь на один вопрос?
- Не знаю…
- Простой ответ: "да" или "нет". Вот и все.
- О’кей, идет. И в чем вопрос?
- Вопрос в том, что они полумили рапорт о несчастном случае, и на место происшествия выехала патрульная машина. Там полиция обнаружила странно прикинутого человека, оказывающего тебе первую помощь. Он заявил, что вытащил тебя из разбитой машины, упавшей в озеро. В это можно было легко поверить: он был мокрым насквозь. Среднего роста, легкого сложения, волосы рыжие. Он был одет в зеленую амуницию, которую, как сказал один из офицеров, словно взяли из фильмов о Робин Гуде. Он отказался назвать себя, проехать с ними в участок или сделать какое-либо заявление. Когда полицейские стали настаивать, он свистнул, и рысью явился белый конь. Он запрыгнул коню на спину и умчался прочь. Больше его не видели.
Я засмеялся. Было больно, но я не мог остановиться.
- Будь я проклят! - сказал я. - События начинают обретать смысл.
Билл мгновение пялился на меня. Затем:
- Да ну? - сказал он.
- Да вроде как. Ради того, что я узнал сегодня, стоило оказаться подколотым и вернуться сюда.
- Тебе удалось все разложить по полочкам в должном порядке, - сказал он, массируя подбородок.
- Да, так. И я начинаю видеть некоторую систему там, где раньше не видел ничего. Эта система стоит сделанной мной предоплаты, хоть все случилось и неумышленно.
- И все из-за парня на белой лошади?
- Отчасти, отчасти… Билл, я собираюсь вскоре свалить отсюда.
- Какое-то время некуда тебе собираться.
- И все-таки… эти бумаги, которые ты упоминал… Думаю, лучше подписать их сегодня.
- Хорошо. Я привезу их после полудня. Но я не хочу, чтобы ты натворил глупостей.
- Сейчас я стал осторожнее, - сказал я, - поверь мне.
- Надеюсь, - сказал он, захлопывая "дипломат" и поднимаясь. - Ну, отдыхай. Я выясню все с врачом и перешлю сегодня документы.
- Спасибо еще раз.
Я пожал ему руку.
- Кстати, - сказал Билл, - ты согласился ответить на вопрос…
- Согласился, разве? На какой?
- Ты человек? - спросил он с невыразительной миной на лице, по-прежнему сжимая мою руку.
Я начал было ухмыляться, затем бросил.
- Не знаю. Мне… мне нравится так думать. Но на самом деле я не… Ну конечно же человек! Это глупо… О дьявол! Ты и вправду имел в виду именно это, да? И я сказал, что буду честен…
Я пожевал губу и мгновение размышлял. Затем:
- Я так не думаю, - сказал я.
- И я не думаю, - сказал он и улыбнулся. - На самом деле для меня разницы нет никакой, но вдруг она есть для тебя… знать, что кто-то знает, что ты - иной, и этому кому-то все равно.
- Это я тоже запомню, - сказал я.
- Ну… еще увидимся.
- Наверняка.
IX
Это случилось, как только ушел коп из управления полиции штата… Гораздо позже, днем. Я лежал, чувствуя себя лучше и чувствуя еще лучше оттого, что чувствую себя лучше. Лежал, раздумывая о том, с каким риском связана жизнь в Янтаре. Нас с Брэндом уложили при помощи любимого семейного оружия. И неизвестно, кому пришлось хуже. Вероятно, ему. Клинок мог зацепить ему почку, а Брэнд не в том состоянии, чтобы так бурно отмечать свое возвращение.
До того как пришел клерк Билла с бумагами на подпись, я успел дважды проковылять по комнате туда и обратно. Мне было необходимо оценить свои возможности. Так всегда. Раз уж я обладал способностью выздоравливать в несколько раз быстрее, чем те, кто окружали меня в этой тени, я чувствовал, что обязан встать и немного прогуляться, чтобы подбодрить их, показать, что и любой из них сможет сделать то же самое через, скажем, дня полтора, ну, может быть, два. Я понял, что ходить могу. Движения причиняли боль, и в первый раз у меня сильно закружилась голова, а на второй - уже меньше. Хоть что-то. Так что я лежал, чувствуя себя значительно лучше.
Много дюжин раз обмахивался я веером Козырей, раскладывая личные пасьянсы, читая двусмысленное будущее в череде знакомых лиц. И каждый раз я сдерживался, подавляя желание созвониться с Рэндомом, пересказать ему, что случилось, расспросить, как развиваются события. Позже, повторял я себе. Каждый дополнительный час, что проспят они там, - два с половиной часа для тебя здесь, и это эквивалент семи-восьми часов для смертных здесь же. Обожди. Думай. Восстанавливайся.
Так тянулось до после обеда, - как раз когда небо вновь начало темнеть, меня ударило, словно кулаком. Я уже рассказал добротно накрахмаленному юнцу из полицейского управления обо всем, что намеревался рассказать. У меня не было ни малейшего понятия, поверил он мне или нет, но он был вежлив и долго не задержался. И на деле, с того момента, как он ушел, и до того, как пошел накат, минула всего пара мгновений.
Возлегая и чувствуя себя все лучше, я ждал, когда рядом остановится доктор Бэйли и проверит, в здравом ли я уме. Возлегая там, переваривая все, что рассказал мне Билл, стараясь подогнать эти фрагменты к тому, о чем я знал или догадывался…
Контакт! Я предвидел это. Кто-то в Янтаре оказался ранней пташкой.
- Корвин!
Это был взбудораженный Рэндом.
- Корвин! Вставай! Открой дверь! Брэнд очухался и спрашивает о тебе.
- Ты колотишь в дверь, стараясь разбудить меня?
- Верно.
- Ты один?
- Да.
- Хорошо. Меня внутри нет. Ты дозвонился до меня в Тени.
- Не понял.
- Я тоже. Я ранен, но жить буду. Позже я изложу тебе эту историю. Расскажи о Брэнде.
- Он только что очнулся. Сказал Джерарду, что ему необходимо поговорить с тобой прямо сейчас. Джерард позвонил слуге, послал его в твою комнату. Когда тот не сумел разбудить тебя, то пошел ко мне. Я просто отослал его назад сказать Джерарду, что вскоре сам тебя приведу.
- Ясно, - сказал я, медленно потягиваясь и усаживаясь. - Вали куда-нибудь, где тебя не увидят, и я пройду к тебе. Мне понадобится халат или что-то вроде. Я слегка подрастерял одежку.
- Может, будет лучше, если я вернусь к себе?
- О’кей. Давай.
- Минуту.
И тишина.
Я чуть шевельнул ногами. Сел на край кровати. Собрал Козыри и вернул их в футляр. Я чувствовал, как важно будет скрыть ранение там, в Янтаре. Даже в спокойные времена уязвимость не рекламировалась.
Я сделал глубокий вдох и встал, держась за спинку кровати. Упражнения окупились. Я дышал нормально и смог ослабить захват. Неплохо, если двигаться медленно и если не буду вылезать за минимум необходимости, требуемой для соблюдения приличий… Может, я и смогу все вытерпеть, пока силы не вернутся полностью.
Вот тогда я и услышал шаги, и в дверном проеме проявились дружелюбная медсестра, энергичная, симметричная, отличающаяся от снежинки тем, чем они, медсестры, похожи друг на друга.
- Вернитесь в постель, мистер Кори! Вам нельзя вставать!
- Мадам, - сказал я, - мне просто необходимо подняться. Мне надо выйти.
- Вы могли позвонить и попросить "утку", сказала она, входя в комнату и приближаясь.
Я позволил голове слабо качнуться в тот миг, когда присутствие Рэндома настигло меня еще раз. Мне стало интересно, как она доложит об этом… упомянет ли радужное послесвечение, как только я козырнусь отсюда. Еще один вклад, предположил я, в распухающий том фольклора, который я творю на своих следах.
- Взгляните на это так, моя дорогая, - сказал я ей. - Вам явилось лишь мое физическое тело. Но явятся и другие… много других. Adieu!
Я поклонился и послал ей воздушный поцелуй, шагнув вперед, в Янтарь, и оставив у нее в руках радугу, а сам я ухватился за плечо Рэндома и пошатнулся.
- Корвин! Какого дьявола…
- Если кровь - цена за адмиральство[26], я только что купил флотский патент, - сказал я. - Дай мне что-нибудь надеть.
Рэндом повесил мне на плечи длинный тяжелый плащ, и я долго копошился, чтобы застегнуть его у горла.