- Как я сказала, - продолжала Флори, - я была там. Ты прибыл позже. Конечно, ты сразу же завладел моим вниманием. Все-таки если достаточно долго живешь себе живешь да много путешествуешь, то рано или поздно наткнешься на человека, очень напоминающего кого-то, кого ты хорошо знаешь. Такова была моя первая мысль после того, как улеглось первое волнение. Явно это был двойник. Так много времени прошло без звука, без шороха. Все-таки у каждого из нас имеются секреты и веские причины для их сохранения. Тут мог крыться и твой секрет. Так что я проследила, чтобы нас представили друг другу, а затем приложила дьявольски много усилий, пытаясь отвлечь тебя от той маленькой рыжеголовой штучки на время большее, чем несколько минут. И ты настаивал, что имя твое Фенневал - Корделл Фенневал. Во мне росла неуверенность. Я не могла сказать, был ли это двойник или это ты играешь в игры. Хотя в голову мне приходила и третья возможность - что ты обитал где-то в близком к Янтарю районе Тени какое-то время, достаточное, чтобы отбросить собственную тень. Я могла бы удалиться, по-прежнему удивляясь, не похвались Жаклин твоей силой. И теперь-то - это не самая обычная тема для женского разговора, но она сказала об этом так, что заставила меня поверить в ее ошеломляющие впечатления от некоторых привычек, которым ты следовал. Я вызвала ее на откровенность и сообразила, что все это - подвиги, на которые ты всегда был горазд. Что разрушало версию о двойнике. Это должен был быть или ты, или твоя тень. По идее, даже если Корделл и не был Корвином, он был ниточкой к разгадке, ниточкой к тому, где, в каком затененном соседстве ты был ранее или находился сейчас… Это была первая реальная нить к твоему месту пребывания, на которую я наткнулась. Я должна была отследить ее. Тогда я стала выслеживать тебя, копаться в твоем прошлом. Чем больше людей я расспрашивала, тем головоломнее оно становилось. И даже несколько месяцев спустя я все еще была не способна сказать: ты или не ты. Но было достаточно и скользких путей, чтобы найти решение. Один из них осенил меня следующим летом, когда я вновь посетила Янтарь. Я упомянула о необычном деле при Эрике…
- Да?
- Ну… он был… откуда-то… осведомлен… о такой вероятности.
Флори сделал паузу и уложила перчатки на стуле подле себя.
- Ой-ёй, - сказал я. - И что же он тебе сказал?
- Что это мог быть настоящий ты, - сказала она. - Он сказал, что был… несчастный случай.
- Неужели?
- Ну, нет, - призналась она. - Не несчастный случай. Он сказал, что была драка, и он тебя ранил. Эрик подумал, что ты умираешь, а он не хотел, чтобы его обвинили. Так что он переправил тебя в Тень и оставил там. Потом, много позже, он решил, что ты, скорее всего, мертв и что между вами все кончено. Мои новости, естественно, всполошили его. Так что он взял с меня клятву держать все в секрете и отослал обратно, чтобы обеспечить надзор за тобой. У меня было шикарное оправдание для пребывания на тени Земля, раз уж я всем нарассказывала, как сильно мне нравятся эти края.
- Ты не хранишь молчание даром, Флори. Что он дал тебе взамен?
- Он дал слово, что, если когда-нибудь придет к власти здесь, в Янтаре, меня не забудут.
- Слегка рискованно, - сказал я. - В конце концов, это по-прежнему оставляло тебя с компроматом на руках - знанием о месте пребывания претендента-соперника и об участии Эрика в грязном мероприятии по избавлению от конкурента.
- Верно. Но все пошло вверх тормашками, и мне, чтобы хоть кому-то рассказать об этом, пришлось бы признать, что я - соучастник.
Я кивнул.
- Круто, но не невозможно, - согласился я. - Но ты полагаешь, Эрик позволил бы мне жить, если б у меня хоть когда-либо возник шанс занять трон?
- Это никогда не обсуждалось. Никогда.
- Но должно было прийти в голову.
- Да, позднее, - сказала она, - и я решила, что, вероятно, Эрик не сделает ничего. В конце концов, все указывало на то, что ты лишился памяти. Не было причин что-то делать с тобой, пока ты был безобиден.
- Так ты осталась наблюдать за мной, чтобы убедиться, остаюсь ли я безобидным?
- Да.
- И что бы ты сделала, продемонстрируй я признаки восстановления памяти?
Флори посмотрела на меня, потом отвела взгляд.
- Доложила бы Эрику.
- И что бы он тогда сделал?
- Не знаю.
Я посмеялся немного, и она покраснела от смущения. Я не смог вспомнить, когда я видел в последний раз, чтобы Флори краснела.
- Не будем разглагольствовать, - сказал я. - Ну, ладно, ты осталась, ты наблюдала за мной. Что дальше? Что случилось?
- Ничего особенного. Ты просто продолжал жить, а я продолжала следить за тобой.
- И все остальные знали, где ты?
- Да. Я не делала тайны из места своего проживания. Как правило, все то и дело приходили навестить меня.
- В том числе и Рэндом?
Флори скривила губы.
- Да, несколько раз, - сказала она.
- Отчего такая ухмылка?
- Поздновато начинать притворяться, что он мне нравится, - сказала Флори. - Ты знаешь. Мне просто не нравится сброд, с которым он общается, - все эти преступники, джазовые музыканты… Мне приходилось выказывать ему семейную учтивость, когда он навещал мою тень, но он так нервировал меня, постоянно приводя с собой такой народ… джем-сейшены, партии в покер. Дом смердел после этого неделями, и я всегда радовалась, когда знала, что он уходит. Извини. Я знаю, тебе он нравится, но ты хотел правды.
- Он оскорблял твои изнеженные чувства. О'кей. Теперь я обращу твое внимание на тот краткий период, когда был твоим гостем. Рэндом присоединился к нам слишком быстро. Его преследовало полдюжины гадких парней, которых мы приговорили в твоей гостиной.
- Я ясно помню эти события.
- Ты четко помнишь этих парней - тварей, с которыми нам пришлось иметь дело?
- Да.
- Достаточно хорошо, чтобы узнать одного из них, если когда-либо увидишь еще раз?
- Думаю, да.
- Хорошо. Ты когда-нибудь видела их раньше?
- Нет.
- После?
- Нет.
- Слышала ли, как их кто-нибудь описывал?
- Этого я не помню. А что?
Я покачал головой.
- Не сейчас. Это мое расследование, не забыла? Сейчас я хочу, чтобы ты вспомнила время накануне того вечера. События, что упрятали меня в Гринвуд. Может, даже чуть раньше. Что произошло, и как ты об этом узнала? Каковы были обстоятельства? Каково твое участие в этом?
- Да, - сказала Флори. - Я знала, что рано или поздно ты спросишь меня. Случилось так, что Эрик связался со мной через день после того, как это произошло, - из Янтаря, через мой Козырь.
Флори вновь взглянула на меня, очевидно чтобы оценить, как я это восприму, изучить мою реакцию. Я оставался полностью бесстрастным.
- Он рассказал мне, что вечером накануне ты побывал в тяжелой аварии и что тебя госпитализировали. Он сказал мне перевезти тебя в частное заведение, туда, где я могла бы оказывать большее влияние на методы обращения с тобой.
- Другими словами, он хотел, чтобы я остался растением.
- Он хотел, чтобы тебя держали под успокоительными.
- Взял он на себя ответственность за аварию или нет?
- Эрик не сказал, что посылал кого-то стрелять по шинам, но он знал, что это произошло. Откуда бы ему еще знать? Когда я узнала потом, что он планировал захватить трон, то допустила, что он наконец принял решение - убрать тебя окончательно. Когда попытка провалилась, показалось логичным, что он сделает более эффективный ход: присмотрит, чтобы тебя держали подальше от событий, пока не пройдет коронация.
- Я не знал, что стреляли по шинам, - сказал я.
Ее лицо дрогнуло. Но она быстро овладела собой.
- Ты сказал мне, что знал - это не было несчастным случаем… что кто-то пытался убить тебя. Я подумала, что ты осведомлен и о деталях.
Впервые за последнее время я снова ступил на мерзко зыбкую почву. У меня еще сохранились последствия амнезии, и я полагал, что быстро от них не избавлюсь. Воспоминания о нескольких днях перед аварией по-прежнему смахивали на лоскутное одеяло. Образ восстановил утерянную память о всей жизни до катастрофы, но травма напрочь стерла воспоминания о некоторых событиях, случившихся незадолго до аварии. Не самый необычный случай. Скорее смахивает на органическое повреждение, а не на функциональное расстройство. Я был счастлив получить назад свою жизнь, так что малая невосстановившаяся часть не казалась мне прискорбной потерей. Что касательно самой аварии и моих ощущений - это было нечто большее, чем просто авария: я вспомнил выстрелы. Их было два. Мельком я даже увидел фигуру с винтовкой - быстротечно и слишком поздно. А может, это была чистой воды фантазия. Но мне кажется, что я видел. У меня был некий замысел, когда я направлялся в Уэстчестер. Мне невыносима единственная ущербность - ущербность моей памяти, особенно сейчас, когда я властвую в Янтаре. Чтобы раскопать остаток воспоминаний, я чуть-чуть поиграл с Флори в кошки-мышки. И решил прицепиться к выигрышной комбинации.
- Я уже не успевал выйти и взглянуть, куда же попали, - сказал я. - Я услышал выстрелы. Потерял управление. Я предполагал, что попали в шину, но так никогда и не узнал наверняка. Единственная причина, по которой я поднял вопрос: мне стало любопытно, откуда ты узнала, что это была шина.
- Я уже говорила: об этом рассказал Эрик.
- Меня обеспокоило, как ты это сказала. С твоих слов мне показалось, будто все детали ты знала уже до того, как Эрик связался с тобой.
Флори покачала головой.
- Тогда прости мне мой синтаксис, - сказала она. - Так иногда бывает, когда оглядываешься на прошедшее. Я буду отрицать то, на что ты намекаешь. Я не имею с этим делом ничего общего, и я не имела никакой информации до того, как все произошло.
- Раз Эрика поблизости нет, чтобы подтвердить или опровергнуть, давай это просто опустим, - сказал я. - Пока, - и я подчеркнул слово, чтобы заставить ее еще пристальнее оценить силу своей защиты, отвратив внимание Флори от любого моего промаха - в словах ли, интонациях, - откуда она могла обнаружить брешь, которая по-прежнему существовала в моей памяти.
- Интересовалась ли ты позже личностью человека с ружьем? - спросил я.
- Никогда, - отрезала Флори. - Скорее всего, какой-нибудь наемный головорез. Я не знаю.
- Известно ли тебе хоть что-то о том, сколько времени я пробыл без сознания, прежде чем кто-то нашел меня и отвез в больницу?
Она вновь покачала головой.
Что-то в этой истории меня по-прежнему беспокоило, а я не мог ткнуть пальцем в источник беспокойства.
- Эрик сказал, когда меня привезли в больницу?
- Нет.
- Когда я появился у тебя, почему ты предпочла дойти до Янтаря пешком, а не использовать Козырь Эрика?
- Я не смогла пробиться к нему.
- Ты могла позвать кого-нибудь другого, чтобы он тебя провел, - сказал я. - Флори, по-моему, ты мне лжешь.
На самом деле это был всего лишь тест, чтобы взглянуть на ее реакцию. Почему бы и нет?
- В чем? - спросила она. - Я ни к кому не смогла пробиться. Они все были заняты прочими делами. Ты это хочешь знать?
Она изучала меня.
Я поднял руку и указал на сестру, а за моей спиной, прямо под окном, полыхнула молния. Я ощутил покалывание, слабый удар. Раскат грома тоже был весьма впечатляющ.
- Ты грешишь недоговоренностью, - попробовал я с другого фланга.
Флори закрыла лицо ладонями и расплакалась.
- Я не понимаю, о чем ты, - сказала она. - Я ответила на все вопросы! Чего ты хочешь? Я не знаю, куда ты направлялся, и кто в тебя стрелял, и в котором часу это случилось! Я знаю только те факты, что предоставила тебе, будь они прокляты!
Она или искренна, или так ее не проймешь, решил я. Я трачу время впустую, и на этом пути мне ничего не обломится. К тому же мне лучше переключиться с несчастного случая чуть раньше, чем Флори задумается о его значении для меня. Если там есть нечто важное, упущенное, то я хотел первым отыскать его.
- Идем со мной, - сказал я.
- Куда мы направляемся?
- Нужно, чтобы ты кое-кого опознала. А зачем - расскажу после того, как увидишь.
Флори поднялась и последовала за мной. Я привел ее в зал посмотреть на тело, а затем выдал историю о Кэйне. Она осмотрела труп вполне бесстрастно. Кивнула.
- Да, - сказала она, и: - Даже если б я не знала его, то ради тебя была бы рада сказать, что знаю.
Я уклончиво хмыкнул. Семейная верность всегда как-то трогала меня. Я не мог сказать, поверила ли она в то, что я рассказал о Кэйне. Но если равное нечто равно нечто равному, и они равны друг другу, то какая, к черту, разница… Я ничего не рассказал ей о Брэнде, и кажется, у нее тоже не было о нем какой-либо новой информации. Ее единственным комментарием - когда все, что хотел, я сказал, - было:
- Тебе идет это украшение. А как насчет украшения на голову?
- Слишком рано говорить об этом, - сказал я ей.
- Что бы там ни было, моя поддержка может оказаться ценной…
- Я знаю, - сказал я. - Знаю.
Моя гробница - тихое место. Она одиноко стоит мили на две вниз по скалистому откосу с тыльной стороны гребня Колвира, прикрытая с трех сторон от стихий, окруженная наносной почвой, в которой пустила корни пара низкорослых деревьев, всякие кусты, сорняки и огромные плети горного плюща. Гробница - длинное, низкое строение с двумя скамьями перед ним, - и плющ исхитрился увить ее по всей огромной площади, благородно маскируя большую часть напыщенного заявления, высеченного на фасаде под моим именем. Ясное дело, что все время гробница пустовала.
В тот вечер мы с Ганелоном отправились в ее направлении в сопровождении славного запаса вина, нескольких караваев хлеба и ломтей холодного мяса.
- Ты не шутил! - сказал Ганелон, спешиваясь. Подошел к гробнице и раздвинул плющ, чтобы прочесть при лунном свете слова, что были там представлены.
- Конечно, нет, - сказал я, слезая и развьючивая лошадей. - Она моя по всем статьям.
Привязав лошадей к соседнему кусту, я отцепил мешки с провизией и потащил их к ближайшей скамье. Ганелон присоединился ко мне, как только я откупорил первую бутылку и налил вино в темные, глубокие парные кубки.
- Я пока не понимаю, - сказал он, принимая свой кубок.
- Что тут понимать? Я умер и похоронен здесь, - сказал я. - Это мой кенотаф[15], вот так… монумент, который воздвигается, когда тело еще не найдено. О своем я узнал совсем недавно. Он был возведен несколько столетий назад, когда было решено, что я не вернусь обратно.
- Короче, ты - привидение, - сказал Ганелон. - Но что тогда внутри?
- Ничего. Хотя они вдумчиво заготовили нишу и гроб - на всякий случай, если вдруг придется сложить мои останки. Таким образом, перебили сразу две ставки.
Ганелон соорудил себе сэндвич.
- И чья это была идея? - спросил он.
- Рэндом думает, что Брэнда или Эрика. Никто не помнит наверняка. Вероятно, тогда им казалось, что это неплохая мысль.
Он хмыкнул - злобный звук, превосходно подходящий к его помятой, покрытой шрамами и рыжебородой личине.
- И что с ним станет теперь?
Я пожал плечами:
- Полагаю, некоторые считают, что стыдно ему пустовать, и им хотелось бы видеть, что место занято. Но в то же время это прекрасный уголок, чтобы прийти и выпить-закусить. К тому же я еще не засвидетельствовал своего почтения.
Я сложил вместе пару бутербродов и съел.
У меня выдалась первая настоящая передышка с момента возвращения и, наверное, последняя на грядущие времена. Черт его знает. Но в действительности за всю последнюю неделю у меня не было шанса поговорить с Ганелоном, а он был одним из немногих, кому я доверял. Я хотел рассказать ему все. Я должен. Я должен был поговорить с кем-нибудь, кто не был участником всей этой каши тем же образом и в той же мере, как любой из наших. Это я и делал.
Луна уже взлетела высоко, и осколки разбитого стекла умножились под крышей моего склепа.
- Ну так как все было воспринято остальными? - спросил меня Ганелон.
- Предсказуемо, - ответил я. - Могу сказать, что Джулиэн не поверил ни слову, хотя сказал, что поверил. Он знает мои чувства к нему, и он не в том положении, чтобы бросить мне вызов. Не думаю, что Бенедикт вообще мне верит, но его до жути сложно просчитать. Он ждет случая и, пока занят этим, надеюсь, оправдывает меня за недостаточностью улик. Что касается Джерарда, у меня такое чувство, что это была последняя капля, и, какое бы доверие мне ни было оказано, теперь оно потерпело крах. И все же он возвращается в Янтарь рано утром, чтобы сопроводить меня к роще, где мы и откопаем тело Кэйна. Нет смысла превращать это в сафари, но я не хочу присутствия какого-либо другого члена семьи. Теперь Дейрдре… Кажется, она счастлива. Не поверила ни единому слову - я уверен. Но и неважно. Она всегда была на моей стороне, и она не любила Кэйна. Я бы сказал, она рада, что я вроде как упрочил свое положение. Не могу сказать, поверила мне Лльюилл или нет. Насколько я вижу, она не сильно осуждает то, что остальные творят друг с другом. Что касается Фионы, ее это дело, кажется, просто развлекает. Ну и потом, она всегда независима - превосходный способ смотреть на вещи. Никогда нельзя быть уверенным, в чем заключаются ее истинные мысли.
- Ты уже рассказал им о Брэнде?
- Нет. Я рассказал им о Кэйне и рассказал им, что хочу, чтобы они все оказались в Янтаре завтра вечером. Вот тогда и поднимем тему Брэнда. У меня есть одна идея, которую я хочу опробовать.
- Ты связывался с братьями при помощи Козырей?
- Верно.
- Я кое-что хочу спросить тебя о них. Там, в теневом мире, куда мы нанесли визит, чтобы обрести оружие, там были телефоны…
- Ну?
- Я узнал об отводных линиях и о всяких хитростях, пока мы были там. Как по-твоему, возможно ли в Козыри подсадить "жучка"?
Я было рассмеялся, потом оборвал себя, как только сложились пара идей о том, что подразумевал Ганелон. В конце концов:
- На самом деле я не знаю, - сказал я. - Многое, что относится к работе Дваркина, остается тайной… и вообще эта мысль никогда не приходила мне в голову. Сам я никогда не пробовал. Хотя интересно…
- Ты знаешь, сколько существует колод?
- Ну, у каждого в семье есть колода или две, и еще есть дюжина или около того, которые хранятся про запас в библиотеке. На самом деле я не знаю, есть ли колоды еще где.
- Мне кажется, что можно узнать кучу вещей, просто подслушивая.
- Да. Папина колода, Брэнда, моя прежняя колода, та, которую потерял Рэндом… К дьяволу! На этот момент довольно многих колод нет в наличии. Я не знаю, что делать с этим. Может, начать инвентаризацию и провести пару экспериментов. Спасибо, что упомянул об этом.
Ганелон кивнул, и мы отхлебнули в молчании.
Затем:
- Что ты намерен делать, Корвин? - спросил он.
- С чем?
- Со всем. Кого мы будем атаковать теперь и в какой очередности?