…Может быть, это и было продолжением безумных видений, однако через мгновение ужасный звук донесся из глубины саркофага, и Люгер увидел ветвящуюся трещину, которая возникла в каменной плите.
Он не успел даже крикнуть прежде, чем плита раскололась и обломки рухнули вниз. Стервятник схватился руками за край каменного гроба, и его тело, раскачиваясь, повисло в пустоте.
Саркофаг оказался чем угодно, только не вместилищем костей. Во всяком случае, у него не было дна. Обломки надгробия исчезли в открывшейся прямоугольной дыре, но Люгер не услышал звуков их падения. Какой-то низкий гул, похожий на далекий шум сотен водопадов, доносился снизу. Ледяной ветер, подувший из дыры, заморозил ноги Стервятника и вонзился в кожу лица сотнями мельчайших иголок…
Потом Люгер увидел руку Сегейлы, все еще цепляющуюся за камень. Голубой свет стал меркнуть, и спустя несколько мгновений Слот уже с трудом различал во тьме ее побелевшие пальцы и ткань платья, опутавшего ее руки. Он попытался продвинуться ближе к женщине и вдруг с ужасом ощутил, что клубящийся мрак тянет его тело книзу.
Это ощущение было пугающим и совершенно незнакомым ему. Он болтался в воздухе, и это выглядело так, словно его засасывала в себя чья-то ненасытная глотка. Однообразный гул, не сравнимый даже с воем оборотней, сводил с ума, тем более что Слот не мог представить себе источник этого звука. Нездешний ужас вибрировал в нем, ужас, от которого цепенел мозг и слабели конечности.
Стервятник отчаянно цеплялся за края саркофага, но окоченевшие пальцы скользили по гладкому камню, а неведомая сила продолжала тянуть его тело вниз. Левой рукой он коснулся ледяного металла и схватил пояс, на котором болтались меч и кинжал, даже не осознавая, зачем делает это.
Еще несколько секунд Люгеру удалось продержаться, повиснув на правой руке, пока ножны цеплялись за обломки камня. Волосы зашевелились у него на голове, когда он услышал удаляющийся крик Сегейлы, которая провалилась в бездну.
Силы Люгера тоже были на исходе, но ему даже не пришлось разжимать пальцы - пронизываемая ледяным ветром тьма приняла его в себя, и, теряя разум, он рухнул в адский колодец, как животное, без крика расстающееся с жизнью…
Глава девятая
Город теней
Люгер пришел в себя под фиолетовыми небесами, похожими на болота, фосфоресцирующие во тьме. В них не было ни малейшего намека на звезды или на белесый пар облаков; он увидел только нагромождение невообразимо тяжелых застывших форм, которые нависали над безвестной твердью. Это подействовало на него гнетуще, как могильная плита на погребенного заживо. Стервятник вдруг почувствовал себя жалким и смехотворно маленьким в этом неподвижном холодном аду.
Потом он удивился тому, что не ощущает боли. Некоторое время он апатично вглядывался в пространство, откуда, по-видимому, свалился сюда, но не мог найти ничего, хотя бы отдаленно похожего на отверстие колодца. Каменный свод сочился тусклым светом, и, поднеся к глазам свою руку, Люгер увидел, что его кожа переливается, словно непрозрачное голубое стекло…
Он был совершенно цел, как будто плавно опустился на эту непоколебимую твердь, хотя прекрасно помнил тот кошмарный момент, когда перестал сопротивляться притяжению подземелья и начал падать во тьму… Только мысль о Сегейле могла согреть его здесь.
Он поднялся на ноги и осмотрелся. Его спутницы нигде не было видно. Черная твердь окружала Люгера со всех сторон. Она была гладкой, как полированная поверхность драгоценного камня. Лишь в одном направлении нарушалось безрадостное однообразие здешнего пейзажа - там цианистое свечение небес смешивалось с багровым заревом, висевшим над горизонтом. На фоне зарева можно было различить темный силуэт, похожий на скалу или замок.
Слот решил идти в ту сторону, поскольку предпочитал двигаться к видимой цели… Он попытался превратиться в птицу, но обнаружил, что здесь его магия бессильна. По крайней мере у него еще были меч и кинжал. Слабое утешение для человека, оказавшегося на дне неведомой могилы, но больше утешиться было нечем…
Он направился к далекому замку с мыслями об утраченной женщине и холодом одиночества в сердце.
* * *
Спустя много часов он понял, что черное гладкое плато обрывается в той стороне, куда он шел, а замок стоит на самом краю пропасти, над которой висел багровый туман.
Люгер не ощущал усталости; ничего не менялось над головой, и черный лед под ногами был мертвее пустоты. И все же чувство расстояния подвело Стервятника - замок находился гораздо дальше, чем казалось вначале.
Может быть, сам воздух подземелья искажал перспективу, может быть, зеркальная твердь сыграла злую шутку со зрением - во всяком случае, Слоту понадобилась почти половина суток, чтобы добраться до подножья гигантской скалы, имевшей почти правильную коническую форму.
Для Люгера осталось загадкой, как был выстроен замок, да и был ли он выстроен вообще - на поверхности его стен не было стыков. Только ряды треугольных окон, обращенных одним из углов книзу, выдавали в нем чью-то обитель…
Но не этот темный монолит поразил воображение Стервятника. Гораздо более странной оказалась пропасть, которая открылась его взгляду. Край черного плато обрывался вниз отвесной стеной, уходившей в бездну. Люгер ошибся, приняв свечение над пропастью за багровый туман. Кроваво-красным было само пространство этой бесконечной и бездонной дыры, возле которой казалась нелепой даже мысль о каком-либо движении, времени, изменении, судьбе…
Замок стоял несокрушимый и безмолвный, словно последний бастион упорядоченности на краю мертвой Вселенной. Стервятник не был малодушен, но его потрясло и подавило величие того, что таинственно и безразлично, как сама вечность, противостояло теперь его жалкой, трепетной, краткой и почти беззащитной жизни…
Подавленный, но до сих пор не утративший надежды, он обратил свой взор к замку. Казалось, черная капля упала когда-то с фиолетовых небес да так и застыла, не успев растечься по гладкой каменной поверхности. Одним своим краем скала нависала над пропастью, а к замку вела извилистая дорога со множеством длинных пологих ступеней. По обе стороны дороги были видны ряды столбов с каменными изваяниями на вершинах, выполненными с нечеловеческим совершенством. Среди столбов шевелилось то, что Люгер поначалу принял за клубки черных лоснящихся змей. Приблизившись, он увидел извивающиеся языки холодного черного пламени.
Возможно, замок был местом ужасных чудес, но и в безлюдье на краю бездны Стервятника не ожидало ничего, кроме медленной смерти. Больше, чем неведомая опасность, его пугало мертвящее однообразие, которое господствовало вне этого места.
Он стал подниматься по дороге, спиралью обвивавшей скалу. Почти все его силы ушли на многочасовой подъем к замку. И опять здешняя природа сыграла с ним неприятную шутку.
Скала оказалось невероятно высокой, а замок вблизи стал похожим на город, расположенный внутри крепостных стен. Очертания его башен, мостов и арок дрожали, словно были сотканы из миражей; но даже то, что не ускользало от взгляда Люгера, напоминало ему зыбкие видения вымершего мира, который запутался в тысячелетней паутине. Странная, немыслимая, извращенная архитектура, несоразмерные части, соединенные маниакальным творцом в дисгармоничное и упадочное целое, - короче говоря, город на скале угнетал пришельца как кошмарный сон, оставивший след в реальности…
Всякий раз, оказаваясь на краю пустоты, Люгер бросал взгляд вниз, в багровую бездну, и удивлялся тому, какой все более далекой становилась черная гладкая твердь, превратившаяся вскоре в мир одного крошечного круглого зеркала.
Стервятник на мгновение почувствовал себя так, будто очутился среди вечного холода звезд, но здесь не было звезд, только мерцающие опрокинутые болота, в которых ничего не менялось, висели над его головой.
* * *
Поднявшись наконец к замку, Слот не увидел ни подъемных мостов, ни ворот, ни даже сточных канав. Спиральная дорога вывела его к узкой черной щели в гладкой замковой стене. Что-то блестело в глубине этой щели, и когда он вошел в нее, держа перед собой меч, то клинок вдруг стал укорачиваться, как будто его проглатывал мрак.
После минутного колебания Люгер протянул руку к невидимой и неощутимой границе и увидел, что за ней исчезают его пальцы, а затем и вся кисть. Ему вдруг стало неуютно и почти нестерпимо страшно. Причина этого страха находилась где-то по другую сторону невидимой двери… Что-то коснулось его руки, протянутой в сумеречное пространство, и он стремительно отдернул ее, в одно мгновение покрывшись липким потом.
Слот повернулся к свету и увидел, как на руке тают незнакомые ему бледно-фиолетовые знаки. Не было причин для ужаса, кроме необъяснимого влияния, исходившего от замка…
Люгер снова направился к отмеченной столбами дороге и долго смотрел на океан пустоты, расстилавшийся перед ним. В ней не было никакой угрозы, одно лишь неизменное и вечное НИЧТО. Собственные сомнения вдруг показались Люгеру почти смешными.
…Одним быстрым движением он преодолел невидимую границу, отделявшую внутреннюю часть замка от остального подземелья, и очутился в мире гулких неясных звуков, недвижимого затхлого воздуха, лиловых сумерек, в которых таяли призрачные башни и дробились очертания темных куполов. Непонятно было, откуда сочится лиловый свет. Ноги Стервятника утопали в серой пыли, которая оказалась прахом и пеплом.
Перед ним был мертвый и, может быть, даже нереальный город. Последнего он опасался меньше всего. Призраки могли испугать, но гибель приносило нечто другое… Люгер ощущал здесь присутствие чего-то гнусного, злокозненного, гнетущего и смертельно опасного. Оно находилось по другую сторону растерянного рассудка и подверженных обману чувств.
Несмотря на проснувшиеся в нем животные инстинкты, вопившие о самосохранении, Стервятник отправился на поиски этого средоточия зла, и его путеводной нитью стал собственный страх.
Он не сделал и двадцати шагов, как заметил белое пятно в серо-лиловой долине, которая пролегала между двух гигантских зданий, увенчанных четырехгранными шпилями. Сердце тревожно защемило в его груди, когда он понял, что светлое пятно - это платье Сегейлы, наполовину засыпанное пеплом. Стервятник поднял его и не знал, утешаться ли ему тем, что на платье не оказалось крови. Кто-то привел сюда его женщину и бросил здесь ее платье - Люгер пока еще не допускал мысли о том, что Сегейла могла бежать от него сама.
Ярость, почти столь же сильная, как тревога, зажглась в нем разрушительным пламенем. Тяжелым, затравленным взглядом обвел он окружавшие его стены. Треугольные окна были черны и пусты; их длинные ряды казались вереницей чудовищных зубов.
Спрятав платье под курткой, Люгер направился в ту сторону, откуда накатывали тошнотворные волны страха. Там находилась четырехгранная башня, силуэт которой искажала розовая дымка; его очертания следовали уродливым кривым.
На пути к башне Слот впервые за время пребывания в подземелье увидел фигуру человека. Тот исчез под одной из арок, прежде чем Люгер успел рассмотреть его. Преследовать незнакомца не имело смысла, тем более что вскоре Стервятник встретился сразу с несколькими обитателями замка.
Свернув в переулок, он застал там компанию мужчин, в полной тишине дравшихся между собой на мечах. Ни одного звука не исходило от места схватки - ни звона клинков, ни тяжелого дыхания сражавшихся, ни стонов умирающих. На всякий случай Стервятник обнажил свой меч.
Темные фигуры бесшумно скользили в лиловом сумраке, и Люгер понял, что вряд ли его клинок отыщет здесь человеческую плоть. Он окончательно убедился в этом, когда прошел мимо дерущихся и даже сквозь одного из них. Лишь мимолетно кто-то скользнул по нему взглядом, и Люгеру стало еще более не по себе. Тот, кто посмотрел на него, внешне, несомненно, был человеком, однако его глаза принадлежали существу из другого мира…
Чем ближе подходил Стервятник к четырехгранной башне, тем больше обитателей подземелья встречал он по пути. Безразличие призраков придало ему наглости. Они скользили мимо, принадлежа к обособленной реальности, в которую Люгеру не мог проникнуть. В их движении не было суеты, но не было и видимой цели. В неизменных фиолетово-лиловых сумерках они казались пришельцу изгнанниками жизни, нашедшими приют в нелепом и гнетущем сне, который длился целую вечность…
В отличие от человеческих теней стены и мосты замка были непоколебимы и тверды; иллюзию зыбкости создавало лишь нездешнее сияние, пронизывавшее мертвую мумию подземного мира.
Глава десятая
Стервятник и магистр
Тень, поджидавшая его у входа в башню, была тенью Шаркада. Она была неуязвима, и Люгеру пришлось преодолеть свою ненависть к ней. Безгубый рот кривился в издевательской усмешке, костлявые руки перебирали четки из лунного камня. Слот пожалел о том, что сейчас его жажда мести останется неутоленной.
- Итак, Люгер, ты сам пришел в это место, - сказал Шаркад. Его голос был гулким и казался почти нечеловеческим, как будто доходил до ушей Люгера сквозь толщу воды. - Теперь ты не будешь спрашивать, откуда я знаю твое имя?..
Стервятник одарил его ответной мрачной улыбкой, раздумывая над тем, как все-таки неудобно иметь врагом мертвеца.
- Где женщина, которая была со мной?
Шаркад беззвучно рассмеялся, ткнув кривым пальцем вверх. Люгер поднял голову и посмотрел на стену башни.
Искривленная стена предстала перед ним, словно каменная дорога, уходящая в небо, а в конце этой дороги был шпиль, ослепительно сиявший и тонкий, как игла. На этот шпиль было насажено то, что вначале показалось Люгеру обнаженным человеческим телом, но потом он понял, что видит гигантскую фигуру из воска, обращенную лицом кверху. Шпиль вонзался в ее спину и выходил из живота; фигура была неестественно прямой и белой даже в призрачном лиловом свете и медленно вращалась, словно флюгер, по воле неощутимого ветра.
В душе Стервятника зародился суеверный трепет перед могуществом того, кто владел таким колдовством. Властелин подземелья демонстрировал ему свое абсолютное превосходство, и Люгер уже почти не верил, что может чего-то добиться здесь.
Несмотря на отсутствие волос, в восковой фигуре он узнал Сегейлу. На ее спине были отпечатаны корона и волчья голова.
Он снова посмотрел на Шаркада и решил, что тот откровенно издевается над ним.
- Крыса в лабиринте, - произнес кладбищенский сторож. - Вот ты кто. Крыса, прибежавшая на запах приманки… Я вынужден немного охладить твой неуместный пыл. Ты находишься в подземелье Фруат-Гойма, пещерного города на крайнем юге Земмура. Здесь обитают подобные мне - не мертвые, но и не живые в том смысле, в каком называют себя живыми такие, как ты. Для меня не существует препятствий, но мне не подвластны материя и плоть. Я создан магией Лиги Нерожденных и могу исчезнуть только вместе с ней…
- В таком случае я хотел бы говорить с хозяевами, а не со слугой, - надменно сказал Стервятник, вспомнив о необходимости презирать всевозможную нечисть. При этом его пальцы ощупывали амулет, висевший на груди, словно хотели впитать в себя его охранную силу.
Шаркад беззвучно рассмеялся. Взгляд Люгера оказался прикованным к черному полумесяцу его рта.
- Ты наглец, Люгер, - проронил Шаркад, отсмеявшись. - У тебя еще будет возможность увидеть хозяев. А теперь пойдем, я покажу тебе кое-что другое. Может быть, это сделает тебя более сговорчивым.
Он поманил человека за собой, под свод арки, в извилистый коридор, ведущий в глубь башни. Здесь тоже был разлит всепроникающий лиловый свет. Слова Шаркада оставили в душе Стервятника гнетущий след. Он пошел за сторожем потому, что другого выхода все равно не было.
Но разве мог он знать о том, что ожидало его в башне посреди города призраков, застывшего на краю бездны?..