И замерла. Из колодца на меня смотрела незнакомка. Неживая. Вернее, мертвая. Причем давно и надолго. Но – не тронутая временем. На хрупком теле – ни следа тления или разложения. Лишь нездоровая бледность указывала на ее нынешнее состояние. И, что любопытно, она не была человеком. Вернее, она была нечеловеком. На тонких, тянущихся к небу руках я заметила небольшие полупрозрачные плавники голубовато-зеленого цвета: по два соответственно на локтях и кистях и столько же – на ногах у коленей и ступней. Кроме того, два больших плавника трепетали за ее спиной, напоминая крылья. Одеждой девушке служили искусно переплетенные водоросли, прикрывающие самые интимные места, да роскошные светлые волосы, мелкими косичками опутывающие ее тело с головы до пят.
Сначала я смертельно перепугалась. Потом – безмерно удивилась самой себе: как это я ничего не заметила, если незнакомка находилась от меня на расстоянии вытянутой руки. А потом… потом меня срочно потянуло в ближайшие кусты. Страшно подумать, чем я могу отравиться, раз пила воду, в которой мирно плавает неопознанный труп. И пока я неуклюже пыталась спуститься с бортика, до меня дошло: это не мертвец. Скорее всего… существо, больше похоже на статую. Косички-то должны свободно плавать, а они – неподвижны. Вода в колодце проточная, опускаешь руку – чувствуются едва заметные колебания течения. Да и тело выглядело так, будто было выточено из мрамора: черты лица заостренные, глаза закрыты, плавники неподвижные, а просвечивающие сквозь их тонкую кожу прожилки неестественно пропорциональные, – словом, кусты подождут. Пока.
Поерзав, я ухитрилась улечься на живот, благо длина и ширина бортика позволяли, положила подбородок на скрещенные руки и задумчиво посмотрела на девушку. Ей-богу, выглядела она как живая. На измученном лице навеки застыло выражение недоверия, недоумения и наивной, детской обиды – как у ребенка, которого строгие родители без объяснений поставили в угол обдумать свое поведение, когда он не сделал ничего особенного, – и страдания. Тонкие руки вскинуты, плавники расправлены, ноги полусогнуты… Последний отчаянный прыжок? Возможно.
Я сосредоточенно потерла обгоревший кончик носа, на минутку отвлекшись от созерцания незнакомки, а когда вновь на нее посмотрела – наткнулась на широко раскрытые глаза. От неожиданности я едва не свалилась в воду. Судорожно вцепившись в узкий бортик, я недоверчиво прищурилась, но девушка и не думала опять притворяться мертвой статуей. Огромные, черные глаза смотрели на меня с немым укором и болью, а бескровные губы повторяли один и тот же вопрос: "За что?.." За что?.. Это, милая, не ко мне…
Или – ко мне?..
Я растерянно поморгала, пытаясь убедить себя, что это не статуя внезапно ожила, а у меня приключился тепловой удар, вот и мерещится теперь дрянь всякая, но – впустую. Мне ничего не мерещится. И девушка в колодце – не живая и не мертвая. Не живая – в том смысле, что самостоятельно из колодца выбраться не может, а не мертвая – потому как сейчас разговаривает со мной и повторяет каждый раз одно и то же: "За что" и… "Убей меня". Внимательнее присмотревшись к движению посиневших от холода губ, я с содроганием разобрала окончание последней фразы: "Убей меня, заверши начатое"… У меня кровь застыла в жилах. Мама-а-а… роди меня обратно…
Второе видение настигло также внезапно, как и первое. Оцепенев от страха, я затравленно таращилась на незнакомку, когда в моей голове что-то тихо щелкнуло. Будто некто знающий нажал на нужный переключатель, и воспоминания неуправляемым потоком образов хлынули наружу, прорвав невидимую плотину, сметая на своем пути все преграды, затопляя мое помутившееся сознание и наводняя его давно забытыми картинами прошлого. Темного прошлого. Сурового прошлого. Страшного прошлого. Жестокого прошлого павшего воина по имени Райлит.
Пронзительный холод колодезной воды. Вспышка света. Жгучая боль. Темнота. Покой…
Где же я сейчас?..
Город. В этот ничем не примечательный день город жил особой жизнью. Вайлины, как назывались обитатели подводных глубин, собирались наконец навсегда перебраться на поверхность. Обладающие особой физиологией, они отлично могли существовать и на земле, и под водой. Кому же понравится всю свою жизнь проводить по уши в воде и редко, слишком редко видеть солнце? Никогда не считать проплывающие по небу облака и не чувствовать, как ласково взъерошивает ветер заплетенные в традиционные косички волосы? И вайлинам, разумеется, это не нравилось. Никогда не нравилось.
История этих существ вообще получилась странной. Первоначально мир, лишенный морей и океанов, задумал вдохнуть жизнь лишь в небольшие озера и речки, но и те, и другие здесь слишком уж небольшие, так что вместить в себя быстро расплодившихся вайлин они были просто не в состоянии. И когда часть существ, эволюционировав, вместо рыбьих хвостов обзавелась ногами и принялась активно заселять прилегающие к водоемам земли, люди возмутились и вознамерились прогнать нахальных захватчиков. А войны мир допустить никак не мог. И поселил расу вайлин в подземных водах, где места было предостаточно.
Но мир не учел одного. Того, что эти существа уже успели полюбить землю, солнце, небо, ветер, насквозь пропитанный пряным ароматом полевых трав. И меньше всего на свете им хотелось однажды навсегда забыть о чудесах природы, похоронив себя в темной воде. Нет, они, конечно, научились жить и там, где пришлось, выстроив под водой огромные города, разведя повсюду водоросли и мелкую живность, но солнечный свет, изредка проникающий в тесные колодцы-выходы, слишком часто напоминал им о странной мечте – переселиться на землю.
И однажды они решились.
Припоминая события тех давних дней, я отстранение посмотрела на подводный город. Я опять раздвоилась. Мое сознание принадлежало и мне, бесплотной и бесформенной, и стоящей рядом девушке. Только на сей раз ее лицо не было размытым и нечетким. Оно стало точной копией моего, за исключением одной немаловажной детали: глаз. Мои глаза – обычные, зеленовато-карие, со стандартными зрачками. А ее… Радужку практически полностью скрывали черные зрачки, а в их таинственных глубинах притаился голод.
Безумный, звериный, утолять который могли только разрушения и смерть. И сейчас этими чужими глазами я смотрела на потенциальную пищу… А вайлины и не думали нас замечать. Они бодро сновали туда-сюда по огромной подводной пещере, собирая свои нехитрые пожитки и поднимая тучи песчаной пыли. И не жалко им было уходить в неизвестность и бросать свой прекрасный город? Я с нескрываемым восхищением рассматривала уютные домики, каждый из которых напоминал небольшой сказочный дворец, выстроенный из круглых блестящих камней, с ажурными арками вместо дверей и окон, покатыми крышами и стройными декоративными башенками. Каждая стена дома была определенного цвета, обычно – цвета магии его владелицы, поскольку у расы вайлин не было мужчин. Только женщины, в нужный момент ненадолго меняющие свой пол на, так сказать, противоположный. Иногда очень удобно, согласитесь…
Мимо меня стрелой пронеслась знакомая девушка. Подплыв к ближайшему дому, она прошмыгнула меж красно-зеленых водорослей, которые здесь заменяли двери и окна, и исчезла из виду. А я успела вспомнить ее имя – Саламандра. Редкая среди вайлин способность к магии огня и врожденные задатки вождя быстро позволили ей стать предводительницей водяного племени. Не сомневаюсь, что именно Саламандре и принадлежит бредовая идея переселения… Вернее, принадлежала.
Райлит, помедлив, отправилась за вождем, а я увязалась следом. Кстати, интересно, а как мой двойник дышит под водой? Я-то понятно, меня фактически тут нет, а она? Может, мы себе особое дыхание или жабры наколдовать можем? Обогнав свою спутницу, я осмотрела ее с ног до головы, но не заметила ничего особенного. Спокойное, безмятежное выражение лица Райлит внушало мне определенные подозрения и опасения. Бедные вайлины! Жаль, это всего лишь воспоминание и повлиять на ход событий я уже не смогу… Да и если бы могла – что бы сделала? Кто я и кто она!
Саламандру мы застали за активными сборами. Собственно, собирать-то вайлинам нечего. В домах ни шкафов – им оно не надо, – ни комодов и кроватей, только длинный стол типа барной стойки да длинные полки, уставленные выточенными из камней коробками и бутылочками, судя по всему, с зельями и семенами. Сейчас предводительница, сжимая в руках сумку, в нерешительности замерла перед самой высокой полкой, пробегая кончиками пальцев по ярлыкам и этикеткам. Райлит, поджидая, пока ее заметят, прислонилась спиной к стене, приняв непринужденную позу и практически перекрыв единственный выход. В окно, конечно, сигануть можно, но не факт, что некая часть тела там не застрянет. А у Саламандры есть чему застревать, и посему – позиция моего двойника более чем понятна…
Наконец, заполнив сумку под завязку, вайлина обернулась и соизволила заметить свою гостью. И лицо предводительницы, исказившееся от страха, залила смертельная бледность. Она попятилась, прижалась спиной к полкам, уронив несколько баночек, и метнула быстрый взгляд на прислоненный к столу трезубец. Райлит выразительно приподняла бровь и едва заметно покачала головой. Саламандра судорожно сглотнула и обреченно уставилась в одну точку над дверью. Воцарилось молчание, прерываемое лишь редкими вздохами да гулким стуком испуганного, бешено колотящегося сердца.
Мне стало не по себе. Поежившись, я инстинктивно отступила за спину Райлит, хотя и понимала, что мне-то ничего не угрожает. Но… атмосфера липкого ужаса, заполнившая небольшую комнату до краев, действовала на меня отвратительно. А мой двойник не спешил ничего предпринимать. Она просто стояла и спокойно смотрела на свою жертву, а та, как и я, не знала, куда себя девать. Ерзала на одном месте, роняя баночки, нервно цеплялась за полки, посматривала то на окно, то на трезубец. И боялась. Видимо, один вид Райлит совершенно лишал ее присутствия духа. Кем же я была, если могла внушить подобный страх одним своим приходом?..
Мое отражение, понаблюдав за жертвой, видимо, сжалилось на ней и тихо заметило:
– Ты можешь передумать, Саламандра. И мир даст вам второй шанс жить. Если вы очень захотите.
Вайлина, с ненавистью взглянув на свою противницу, молча покачала головой. Она не стала ни оправдываться, ни толкать патетические пламенные речи. Молча приняла свою судьбу, каковой бы она ни была… Райлит тяжко вздохнула. Предводительница побледнела еще больше.
– Надеюсь, ты понимаешь, на что обрекаешь себя и свое племя, – прокомментировала ее противница и после паузы добавила: – Мир так и не решил, что с вами делать, поэтому…
На лице Саламандры появилась робкая надежда.
– Он поручил подумать мне.
Вайлина вновь побледнела.
– Вашей войны с людьми он не хочет, как и вашего уничтожения.
Жертва опять воспрянула духом, а Райлит невозмутимо уточнила:
– Вашего полного уничтожения, – и неожиданно весело улыбнулась. – Про частичное мир мне ничего не говорил.
На Саламандру было страшно смотреть. Ярость, ненависть, злобная беспомощность, боль и понимание переплелись воедино, превратив ее приятное лицо в страшную маску: глаза остекленели и налились кровью, из-под приоткрывшихся губ показались белоснежные клыки. Тряхнув косичками, которые сами собой зашевелились и встали дыбом, оказавшись не волосами, а живыми водяными змеями, вайлина выпустила длинные острые когти и стремительно ринулась на врага.
Я ее нападения и не заметила, настолько молниеносно она двигалась, перетекая из одного положения в другое… Но ее собеседница и бровью не повела. Продолжала себе мирно подпирать стену, пока вайлина не приблизилась вплотную, и лишь тогда заговорила. Она произнесла всего несколько тихих слов, и… нет, псевдорусалка не провалилась к дьяволу и не обзавелась рогатым спутником. Она просто застыла на одном месте, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Только продолжала то втягивать, то вновь выпускать когти с мерцающими на кончиках огненными искорками.
Райлит обошла ее со всех сторон и одобрительно улыбнулась:
– Без боя не сдаешься? Молодец, хвалю. Пожалуй, тебя, как лучшую представительницу своего народа, я и пощажу… если это можно так назвать.
Саламандра скрипнула зубами. Райлит виновато развела руками:
– Ничего не поделаешь. Пару экземпляров придется оставить, если мир вдруг решит вас простить и найдет вам подходящую среду обитания. Но всех вайлин замораживать опасно.
Замораживать?! Наши с вайлиной лица одновременно вытянулись от недоумения. Мой двойник кивнул:
– Вот именно. Замораживать. Будете жить, думать о своем поведении и… любоваться солнцем. Об этом ведь ты всегда мечтала? Будет тебе солнце… изредка заглядывающее в колодец.
Она что, издевается?! Я недоверчиво посмотрела на свою копию. Жить день за днем, год за годом, тысячелетие за тысячелетием – и чувствовать, как меняется мир, исчезает память о твоем народе, и не иметь возможности что-либо изменить? Я вспомнила, как бескровные губы жертвы шептали: "За что?.. Убей меня, заверши начатое"… Это же… чудовищно… чудовищно жестоко! Неужели я тоже способна на такое? Госпо-дя-я-я… Я не хочу иметь с этим существом ничего общего! А Райлит, засучив рукава, уже готовилась к казни – палач, самый настоящий палач, собранный, сосредоточенный и не лишенный больной фантазии. На лице – ни тени торжества или улыбки. Ей дают задание – она выполняет. Но… но ведь так же нельзя! Ну вылезли бы вайлины на берег, подумаешь! Народ повоевал бы с ними немного и привык. Ведь можно найти компромисс, необязательно же из-за клочка земли вцепляться друг другу в глотку! Мир огромен, а численность людей – стабильна и неизменна. Вон сколько пустующих равнин, лучше бы их вайлинами заселили, – глядишь, тогда бы гуи поубавилось…
Так думала только я одна. Ни Саламандре, ни Райлит подобные мысли в голову не приходили. Но как-то повлиять на ход событий я не могла, увы и ах… Для одной важнее всего было настоять на своем, для другой – сохранить между людьми мир и покой. Одна защищала свои интересы и своего народа, вторая – мира! Так казалось обеим, но так или иначе обе были готовы совершить непоправимое. Идиотки!
Не в силах смотреть на происходящее, я зажмурилась, зажала ладонями уши и прижалась спиной к стене. Меня нет, меня здесь нет… Выпустите меня, я уже достаточно узнала! Я хочу наверх, хочу добраться до проклятого Магистра и быстрее заняться делом. Забыть то, о чем я узнала, уже не получится, так хоть забить себе голову иными проблемами, потому как помочь вайлинам пока я не в силах. Яти ясно сказала – наши проклятия необратимы. Вернее, не всегда обратимы. А несчастной расе отныне сможет помочь только сам мир, когда посчитает нужным…
Смысл безжалостных слов до меня все же дошел. А вместе с ним появилось и странное ощущение… смерти. Я кожей почувствовала ее присутствие, когда она выглянула из-за спины Райлит и в упор посмотрела на меня. И ласково улыбнулась. Протянула мне руку, приглашая… Куда? В никуда. В свое неизвестное, неизученное никуда . Перед моими глазами замерцали вспышки яркого света… И мне стало тепло. Только тогда я осознала, как замерзла, столько времени проведя в ледяной воде, и поняла, что не дышу. Совершенно. Я… умерла?
– Нет! – Райлит, резко обернувшись, оттолкнула руку смерти и преградила ей путь. – Не смей!
– Отойди! – Я смотрела на нее с откровенной ненавистью. – Не приближайся ко мне! Убирайся из меня!
– Мне некуда больше идти, Касси. – В ее голосе прозвучала бесконечная усталость. – Ты – это все, что у меня осталось…
– Меня это не волнует! – Я не сразу поняла, что кричу. – Ты… ты чудовище! Исчезни там, откуда пришла!..
– Если бы я могла… – Она горько улыбнулась. – Против природы не попрешь, как ты любишь говорить, Касси. Меня такой создали… и тебя тоже. Мы единое целое.
– Нет!
– Да, – жестко возразила Райлит. – Ты поймешь… Однажды ты все поймешь, когда вспомнишь.
– Я не хочу ничего вспоминать!
– А тебя никто и не спрашивает, хочешь ты этого или нет. – Безжалостность ее слов резанула меня больнее острой бритвы. – Нас никто никогда ни о чем не спрашивает… И не будет. Живи и вспоминай. Однажды ты поймешь, что иного тебе и не надо.
ГЛАВА 10
А что вы Сыроежкин да Сыроежкин!..
У меня тоже голос есть, я тоже петь хочу!
Из кинофильма "Приключения Электроника"
Я продолжала пятиться как рак, хотя и понимала, что от Райлит так просто не удрать. Она действительно часть меня, она и есть то самое нечто, которого я так боялась…
Подойдя, она осторожно обняла меня за плечи:
– Пойдем, Касси.
– Куда? – От холода я начала дрожать.
– Наверх. – Мое отражение неожиданно ласково улыбнулось. – Нам еще рано умирать, у нас еще осталось одно очень важное дело.
– Какое?
– Конечно же ты не помнишь. Значит, всему свое время. Поторопишь события – и все пойдет не так… Запомни только одно, Касси. Мы не чудовище.
"Мы" и "чудовище" – в единственном числе. Звучит странно, но как-то… правильно. Словно так и только так оно и должно быть, и всегда было изначально.
– Когда-то давно мир создал нас как защитников, – быстро говорила Райлит. – В нас нет ненужной жестокости, есть лишь жажда разрушать, уничтожать врагов и… защищать.
– А вайлины? – напомнила я.
– Паршивки получили по заслугам, – невозмутимо возразила она. – Ты не видишь того, что скрывается за прозрачными плавниками… Они хищницы, Касси! Видела их вторую ипостась? Такие они и внутри. Холодные, колючие и опасные. Только я и могла с ними справиться, обычные люди, будь они хоть трижды магами, никогда бы. Они даже не поймут, когда на них нападут и как именно их убьют. Думаешь, вайлины хотели спокойно жить с ними бок о бок? Ошибаешься! Им нужен был весь мир. Населенный только ими. Я еще мягко с ними обошлась, они заслуживали болея сурового наказания.
– А-а… мы? – У меня стремительно темнело перед глазами.
– Мы… – Она поморщилась, как от зубной боли. – Мы есть мы. И это отдельный долгий разговор. Может быть, когда наши сознания в следующий раз пересекутся, я расскажу. А сейчас – пойдем.
Наши сознания? Странно… Она говорит так, словно она – самостоятельная, как и я. Нет, это точно диагноз. Раздвоение личности называется… Нет у меня ничего такого, не дождетесь!
Обхватив меня за плечи, Райлит оттолкнулась от дна и быстро устремилась наверх, туда, где размытым пятном виднелось заходящее солнце. Я покорной тряпичной куклой повисла на ее руках, позволяя тащить свою персону туда, куда ей заблагорассудится. Я странным образом ей верила. Я видела окружающий мир не только глазами современного, не привыкшего к чудесам человека, но также и ее глазами тоже. Пусть пока и не понимала его так, как Райлит.
– Касси, – настойчивый голос моей спутницы прервал сумбурный поток моих мыслей, – запомни мои слова. Может так случиться, что у нас больше не будет возможности поговорить.
– Какие слова? – тупо переспросила я.
– Не бойся смерти. Открой глаза.